Щербаков Владимир / книги / Третий тайм



  

Текст получен из библиотеки 2Lib.ru

Код произведения: 12893
Автор: Щербаков Владимир
Наименование: Третий тайм


Владимир Щербаков. 

                              Третий тайм

   -----------------------------------------------------------------------
   Журнал "Техника - молодежи".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 9 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Странное недомогание. Будто невидимая рука  притронулась  к  сердцу.  И
жмет, жмет. Легко, но чувствительно. Нет, это не болезнь.  Что-то  другое,
посерьезней.
   Однажды это уже было со мной. У Андроникова монастыря.  Летним  днем  у
древней стены я заметил цветок кипрея.  Кто-то  наступил  ногой,  придавил
стебель к земле, и в неярком  свете  под  серо-сизыми  облаками  будто  бы
зажглась малиновая искра. Не сразу смог распознать я этот  сигнал.  Только
дома, несколько часов спустя, понял, из каких  далей  пришла  весточка.  И
память очертила не то круг, не то петлю времени...
   Сохранился снимок: два мальчугана у разрушенных стен монастыря;  снимал
кто-то из взрослых. У одного в руках мяч. Это я. Другой рядом  со  мной...
Что я знаю о нем?.. Сероглаз, стрижен, худ. Жил  он  на  той  же  Школьной
улице, что и я. У него были сестра и мать. Отец погиб на фронте. Однажды я
пришел к нему. Мы спустились в полуподвал. Вошли в комнату.
   Слева - койка, накрытая темным  сбившимся  одеялом,  справа  -  стул  с
выщербленной спинкой, прямо - подобие  обеденного  стола.  И  обед  -  два
ломтика жареного картофеля на сковороде. Но обедать он не стал... Мы пошли
играть на улицу. Переждали ливень в подъезде, бродили  по  улице  босиком.
Бежали грязные ручьи. Небо было высоким, чистым, холодным.
   И новые воспоминания...
   Август сорок пятого - время желтых метелок травы, ряски в  Лефортовских
прудах, теплых красных вечеров. Над  храмом  Сергия  в  Рогожской  верещат
стрижи. На высоком берегу - развалины  Андроникова  монастыря.  Вишнев  от
заката Костомаровский мост. Где-то  здесь  впадал  в  Яузу  ручей  Золотой
Рожок. (Над светлой струей ручья в Андрониковом  монастыре  останавливался
Дмитрий Донской после битвы на Куликовом поле. Воины пили  воду  ручья.  У
Спасского собора монастыря похоронен Рублев.)
   ...Рядом стучали колеса. Над рельсами струились горячие потоки воздуха.
Синие   рельсы   отражали   московское   небо.   Несколько   шагов   вдоль
полуразрушенной монастырской  стены  -  и  вдали  возникал  Кремль  с  его
пасмурно-розоватыми  башнями,  тусклыми  шатрами,  величавой  колокольней,
зубцами стен и куполами храмов. Высоко взбегал он на холм,  отделенный  от
нас толщей воздуха над низкими крышами. С маковки нашего рогожского  холма
виден был он то четко и ясно, то размывчато, словно сквозь матовое стекло.
   У стен монастыря разноголосица,  звонкие  удары  по  мячу.  Мальчишечий
футбол. Второй тайм. Играем с ним в разных командах. Еще один бросок, в  я
ударю по воротам. Он бежит слева, этот мальчик... Я отталкиваю его. Не так
уж заметно для других это мое движение плечом и рукой. А судьи нет.  И  он
падает. Стоп. Я особенно внимателен, воспроизводя  в  памяти  именно  этот
вечер.
   Под красноватым солнцем на  пыльной  траве,  на  кипрее,  мы  отдыхаем,
разговариваем,  смеемся,  и  перед  нами  линия  за   линией   открываются
охваченные  закатным  пламенем  улицы  и  проспекты.  В  удивительный  час
предвечерней ясности на улицах мало людей, редко ходят трамваи, почти  нет
машин. Город словно отдыхает от великого труда. Так оно и было... Закатный
свет окрашивал прошлое и  настоящее,  и  осязаемые  нити  его  тянулись  в
будущее. И он всегда вспыхивал в памяти, когда я  снова,  хотя  бы  только
мысленно, приходил туда, на этот удивительный холм с его  пыльной  травой,
кипреем, несказанным дымным воздухом заводской окраины, с желтыми  стенами
домов, которые так явственно светились...
   ...Я оттолкнул его не только от мяча. Он исчезает из  моей  памяти.  Мы
больше не друзья. Да, именно тогда это и случилось, и с этого вечера мы не
встречаемся на улице, и несколько раз потом видел я его  издалека,  но  не
подошел. И он тоже... Вот какая история произошла с  тем  мальчиком  и  со
мной.
   Почти физически ощущаю этот толчок. Как будто это было сегодня. Не надо
бы так! Возникают ассоциации. Андроников монастырь. Щемящая боль.  Игра  в
футбол. Ушедшая дружба. Ассоциации? Ну, нет.
   Не только. Пробив канал в косном времени, вернулась давняя боль  Именно
ее чувствую я сердцем. Разве нет? Это не болезнь. С ней я бы  справился  -
трудно, но возможно...
   Я знаю, как необъяснимое тепло нагревает ладони.  Иногда  рука  ощущает
как  будто  бы  дуновение.  Иногда  будто  бы  искривление   пространства.
Биополе?.. Впрочем, дело не в названии. Нужно сконцентрировать волю. Тогда
пальцы похожи на магниты, но стрелка компаса при этом  бегает  все  же  по
другой причине: биофизическое поле и магнитное не одно и то же.
   Вернадский писал о пространстве-времени живых организмов:  "...Процессы
в живом веществе идут резко  по-иному,  чем  в  косной  материи,  если  их
рассматривать в аспекте времени...  Необратимость  эволюционного  процесса
связана  с  особыми  свойствами   пространства,   занятого   телом   живых
организмов,   с   его   геометрической   структурой..."   Обязательно   ли
необратимость? Стоит, пожалуй, перечитать его переписку...
   Сегодня я бессилен помочь себе.
   Петля времени... Ведь это август сорок пятого - те двое с мячом. Снимок
тусклый, пожелтевший, еще десять-двадцать лет - к время сотрет наши  лица.
Как жаль. А сейчас нужно поехать туда.
   Немедля! Причина там. На поездку час. Не более.
   ...Ветер над Яузой. Морщит мутную воду,  гонит  пыль  по  выщербленному
асфальту в сторону Костомаровского моста. Вот врывается на холм,  шелестит
травой. Яр точно вздыхает. Затрясся куст под стеной. Снова  тишина...  Вот
оно, то место. В шестидесяти шагах дом, где я родился, но там давным-давно
живут другие люди. Бабка моя умерла в пятьдесят пятом. В пятьдесят седьмом
мы с матерью переехали в новый район, где дома и улицы одинаковые,  газоны
подстрижены, лица прохожих не запоминаются, а мальчики не играют в футбол.
   Прошло еще лет двадцать, и я стал приезжать  сюда.  Как  сегодня...  Но
никогда не хотелось так сильно перенестись в тот далекий сорок пятый! Меня
не  удивляет,  что  желания  человека,  умеющего   управлять   биоритмами,
исполняются: я это знаю. Фантастично лишь то, что я  так  отчетливо  помню
Москву сорок пятого... Это почти реальность - воспоминания о  ней.  Больше
всего на свете я хотел бы увидеть этих ребят.  И  футбольный  мяч  у  стен
монастыря. Мне безразлично, как это называется: телепортация, иллюзия  или
даже путешествие  во  времени.  Пора  исправить  ошибку  и  доиграть  матч
честно... Я не ношу часов. На моей руке их стрелки  бегут  то  быстро,  то
медленно - подчиняются моему  ритму.  Время  я  угадываю.  Но  сегодня  не
могу...
   Пасмурный день. У монастыря ни души. И трава, трава. Как тогда.
   Странный порыв теплого ветра. А трава не  шелохнется.  Пробился  сквозь
облака закатный луч. Знакомое мне ожидание несказанного, неповторимого...
   Впрочем, вот они появились.
   Трое, четверо... еще четверо. И тот мальчуган. У него в  руках  мяч.  Я
срываюсь с места легко, стремительно. По-мальчишечьи. Передо мной  красный
от  кипрея  сквер.  Справа  предзакатное  солнце.  Облака  вдруг  исчезли.
Багряный свет... Третий тайм.