Код произведения: 14567
Автор: Шергин Борис Викторович
Наименование: Миша Ласкин
Борис Викторович Шергин
Миша Ласкин
Это было давно, когда я учился в школе. Тороплюсь домой обедать, а из
чужого дома незнакомый мальчик кричит мне:
- Эй, ученик! Зайди на минутку! Захожу и спрашиваю:
- Тебя как зовут?
- Миша Ласкин.
- Ты один живешь?
- Нет, я приехал к тетке. Она убежала на службу, велела мне обедать. Я не
могу один обедать. Я привык на корабле с товарищами. Садись скорее, ешь со
мной из одной чашки!
Я дома рассказал, что был в гостях у Миши Ласкина. Мне говорят:
- В добрый час! Ты зови его к себе. Слышно, что его отец ушел в дальнее
плавание.
Так я подружился с Мишей.
Против нашего города река такая широкая, что другой берег едва видно. При
ветре по реке катятся волны с белыми гребнями, будто серые кони бегут с белыми
гривами.
Однажды с Мишей сидели на берегу. Спокойная река отражала красный облачный
закат. С полдесятка ребят укладывали в лодку весла.
Старший из ребят кричал:
- Слушать мою команду! Через час всем быть здесь. Теперь отправляйтесь за
хлебом. И они все ушли. Миша говорит:
- Это они собрались за реку на ночь. Утром будут рыбу промышлять. А домой
не скоро попадут. Глупый ихний капитан - не понимает, что если небо красно с
вечера, то утром будет сильный ветер. Если говорить, они не послушают. Надо
спрятать у них весла.
Мы взяли из лодки весла и запихали их под пристань, в дальний угол, так,
что мышам не найти.
Миша верно угадал погоду. С утра дул морской ветер. Кричали чайки. Волны с
шумом налетали на берег. Вчерашние ребята бродили по песку, искали весла.
Миша сказал старшему мальчику:
- Забрались бы вы с ночи на тот берег и ревели бы там до завтра.
Мальчик говорит:
- Мы весла потеряли. Миша засмеялся:
- Весла я спрятал.
Как-то раз мы пошли удить рыбу. После дождя спускаться с глиняного берега
было трудно. Миша сел разуться, я побежал к реке. А навстречу Вася Ершов.
Тащит на плече мачту от лодки. Я не дружил с ним и кричу:
- Вася Ёрш, куда ползешь?
Он зачерпнул свободной рукой глины и ляпнул в меня. А с горы бежит Миша.
Вася думает: "Этот будет драться" - и соскочил с тропинки в грязь.
А Миша ухватил конец Васиной мачты и кричит:
- Зачем ты в грязь залез, дружище? Дай я помогу тебе.
Он до самого верху, до ровной дороги, нес Васину мачту. Я ждал его и
думал: "Миша только и глядит, как бы чем-нибудь кому-нибудь помочь".
Утром взял деревянную парусную лодочку своей работы и пошел к Ершовым. Сел
на крыльцо. Вышел Вася, загляделся на лодочку.
Я говорю:
- Это тебе.
Он улыбнулся и покраснел. А мне так стало весело, будто в праздник.
Однажды мой отец строил корабль недалеко от города, и мы с Мишей ходили
глядеть на его работу. В обеденный час отец угощал нас пирогами с рыбой. Он
гладил Мишу по голове и говорил:
- Ешь, мой голубчик.
Потом нальет квасу в ковшик и первому подает Мише:
- Пей, мой желанный.
Я всегда ходил на стройку вместе с Мишей. Но однажды я подумал: "Не возьму
сегодня Мишу. Умею с кем поговорить не хуже его".
И не сказал товарищу, один убежал.
Корабль уже был спущен на воду. Без лодки не добраться. Я с берега кричу,
чтобы послали лодку. Отец поглядывает на меня, а сам с помощниками крепит
мачту. А меня будто и не узнает.
Целый час орал я понапрасну. Собрался уходить домой. И вдруг идет Миша.
Спрашивает меня:
- Почему ты не зашел за мной?
Я еще ничего не успел соврать, а уж с корабля плывет лодочка. Отец увидел,
что я стою с Мишей, и послал за нами.
На корабле отец сказал мне строго и печально:
- Ты убежал от Миши потихоньку. Ты обидел верного товарища. Проси у него
прощенья и люби его без хитрости.
Миша захотел украсить место, где строят корабли. Мы начали выкапывать в
лесу кусты шиповника и садить на корабельном берегу. На другое лето садик стал
цвести.
Миша Ласкин любил читать и то, что нравилось, переписывал в тетрадь. На
свободных страницах я рисовал картинки, и у нас получилась книга. Книжное
художество увлекло и Васю: он писал, будто печатал. Нам дивно было, какие
альбомы получаются у Миши из наших расписных листов.
Книги, и письмо, и рисование - дело зимнее. Летом наши думы устремлялись к
рыбной ловле. Чуть зашепчутся весенние капели, у нас тут и разговор: как
поплывем на острова, как будем рыбу промышлять и уток добывать.
Мечтали мы о легкой лодочке. И вот такая лодка объявилась в дальней
деревушке, у Мишиных знакомцев. Миша сам туда ,ходил, еще по зимнему пути.
Лодка стоила не дешево, но мастеру понравился Мишин разговор, Мишино желание и
старание, и он не только сбавил цену, но и сделал льготу: половину денег
сейчас, половину-к началу навигации.
Отцы наши считали эту затею дорогой забавой, однако, доверяясь Мише, дали
денег на задаток.
Мы с Васей ликовали, величали Мишу кормщиком и шкипером, клялись, что до
смерти будем ему послушны и подручны.
Перед самой распутой зашли мы трое в Рыбопромышленный музей. Любуемся
моделями судов, а Вася говорит:
- Скоро и у нас будет красовитое суденышко! Миша помолчал и говорит:
- Одно не красовито: снова править деньги на отцах. Вздохнул и я:
- Ох, если бы нашим письмом да рисованием можно было заработать!..
Мы не заметили, что разговор слышит основатель музея Верпаховский. Он к
нам подходит и говорит:
- Покажите мне ваше письмо и рисование. Через час он уж разглядывал наши
самодельные издания.
- Великолепно! Я как раз искал таких умельцев. В Морском собрании сейчас
находится редкостная книга. Ее надобно спешно списать и срисовать. За добрый
труд получите добрую цену.
И вот мы получили для переписывания книгу стогодовалую, премудрую, под
названием: "Морское знание и умение".
В книге было триста страниц. Сроку нам дано две недели. Мы рассудили, что
каждый из нас спишет в день десять страниц. Трое спишут тридцать страниц.
Значит, переписку можно кончить в десять дней.
Сегодня, скажем, мы распределили часы работы для каждого, а назавтра с
Мишей Ласкиным стряслась оказия.
Он для спешных дел побежал к отцу на судно. У отца заночевал, а ночью
вешняя вода сломала лед, и началась великая распута. Сообщения с городом не
стало.
Люди - думать, а мы с Васей делать.
- Давай,-говорим,-сделаем нашему шкиперу сюрприз, спишем книгу без него.
Так работали - недосуг носа утереть. Старая книга была замысловатая,
рукописная, но вздумаем о Мише - и на уме станет светло и явится понятие. Эту
морскую премудрость втроем бы в две недели не понять, а мы двое списали,
срисовали в девять дней.
Верпаховский похвалил работу и сказал:
- Завтра в Морском собрании будут заседать степенные, я покажу вашу
работу. И вы туда придите в полдень.
На другой день мы бежали в собрание, а навстречу Миша:
- Ребята, я книгу разорил?
- Миша, ты не разоритель, ты строитель. Пойдем с нами.
В Морском собрании сидят степенные, и перед ними наша новенькая книга.
Миша понял, что работа сделана, и так-то весело взглянул на нас.
Степенный Воробьев, старичище с грозной бородищей, сказал:
- Молодцы, ребята! Возьмите и от нас хоть малые подарочки.
Старик берет со стола три костяные узорные коробочки, подает Мише, мне и
Васе. В каждой коробочке поблескивает золотой червонец. Миша побледнел и
положил коробочку на стол.
- Господин степенный,- сказал Миша,- эта книга - труд моих товарищей. Не
дико ли мне будет взять награду за чужой труд?
Этими словами Миша нас как кнутом стегнул. Вася скривил рот, будто
проглотил что-то горькое-прегорькое. А я взвопил со слезами:
- Миша! Давно ли мы стали тебе чужие? Миша, отнял ты у нас нашу радость!
Все молчат, глядят на Мишу. Он стоит прям, как изваяние. Но вот из-под
опущенных ресниц у него блеснули две слезы и медленно покатились по щекам.
Старчище Воробьев взял Мишину коробочку, положил ему в руку, поцеловал
всех нас троих и сказал:
- На дворе ненастье, дождик, а здесь у нас благоуханная весна.
С тех пор прошло много лет. Я давно уехал из родного города. Но недавно
получил письмо от Михаила Ласкина. В письме засушенные лепестки шиповника.
Старый друг мне пишет:
"Наш шиповник широко разросся, и, когда цветет, весь берег пахнет розами".