Воннегут Курт / книги / Олень на заводской территории



  

Текст получен из библиотеки 2Lib.ru

Код произведения: 2370
Автор: Воннегут Курт
Наименование: Олень на заводской территории


Курт Воннегут. 

                       Олень на заводской территории

   -----------------------------------------------------------------------
   Журнал "Юный техник", 1973, N 4. Пер. - Н.Пальцева.
   OCR  spellcheck by HarryFan, 18 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Гигантские  черные  трубы  Айлиумских  заводов  Федеральной  корпорации
окутывали едким дымом и копотью мужчин и женщин, выстроившихся  в  длинную
очередь перед красным кирпичным корпусом управления по найму рабочей силы.
Стояло лето. Заводы Айлиума, второе по величине промышленное предприятие в
Америке, увеличивали штат на одну треть  в  связи  с  новыми  заказами  на
вооружение.  Каждые  десять  минут  полисмен  из  службы  охраны  компании
открывал дверь управления, выпуская из кондиционированного помещения струю
прохладного воздуха и впуская внутрь трех новых кандидатов.
   - Следующие трое, - объявил полисмен.
   После четырехчасового ожидания в комнату был допущен и человек лет  под
тридцать, среднего роста, с удивительно юным  лицом,  которое  он  пытался
замаскировать с помощью очков и усов.
   - Сверловщик, мэм, - определил свою специальность первый.
   - Пройдите к мистеру Кормоди, кабина семь, - сказала секретарша.
   - Пластическая прессовка, мисс, - назвался второй.
   - Пройдите к мистеру Хойту, кабина два, - ответила она.
   - Специальность? - обратилась  она  к  вежливому  молодому  человеку  в
помятом костюме. - Фрезеровка? Сборка?
   - Писание, - ответил он. - Все виды писания.
   - Вы имеете в виду рекламу и информацию?
   - Да, я имею в виду это.
   Она поглядела на него с сомнением.
   - М-м, не знаю. Мы не объявляли о найме на эту специальность.  Ведь  вы
не можете работать за станком, не так ли?
   - За пишущей машинкой, - шутливо ответил он.
   Секретарша была серьезной молодой женщиной.
   - Компания не нанимает стенографистов мужского пола, - сказала она  без
тени  юмора.  -  Пройдите  к  мистеру  Диллингу,  кабина  двадцать  шесть.
Возможно, он знает о какой-нибудь вакансии в отделе рекламы и информации.
   Он поправил  галстук,  одернул  пиджак.  Он  выдавил  из  себя  улыбку,
подразумевавшую, что он интересуется работой на заводах от нечего  делать.
Он проследовал в кабину двадцать шесть и протянул руку мистеру Диллингу  -
по виду его ровеснику.
   - Мистер Диллинг, меня зовут Дэвис Поттер. Я хотел бы узнать, что у вас
имеется по части рекламы и информации.
   Мистер Диллинг, стреляный воробей во всем, что касалось молодых  людей,
пытавшихся скрыть за внешним безразличием горячее желание получить работу,
был вежлив, но непроницаем.
   - Ну, боюсь, что вы выбрали неудачное  время,  мистер  Поттер.  В  этой
области, как вам, вероятно,  известно,  очень  жесткая  конкуренция,  и  в
данный момент мы едва ли можем что-либо предложить.
   Дэвид кивнул.
   - Понимаю.
   У него совсем не было опыта по части  того,  как  добиваются  работы  в
большой организации.
   - Но садитесь, мистер Поттер.
   - Благодарю вас.  -  Он  посмотрел  на  часы.  -  Мне  вскоре  придется
вернуться в газету.
   - Вы работаете в газете в этих местах?
   - Да. Я издаю еженедельный выпуск в Дорсете, в десяти милях от Айлиума.
   - У вас семья? - любезно осведомился мистер Диллинг.
   - Да. Жена, два мальчика и две девочки.
   - Какая славная, большая, хорошо уравновешенная семья, - сказал  мистер
Диллинг. - И при этом вы так молоды.
   - Мне двадцать девять, - ответил Дэвид. Он улыбнулся. -  Мы  как-то  не
планировали ее такой большой. Они близнецы.  Сначала  мальчики,  а  затем,
несколько дней тому назад, появились две девочки.
   - Что вы говорите! - изумился мистер Диллинг. Он подмигнул: -  С  такой
семьей поневоле задумаешься о спокойном, обеспеченном будущем, а?
   Эта реплика прозвучала как бы мимоходом.
   - Вообще-то говоря, - заметил Дэвид, - мы  довольны.  Что  же  касается
обеспеченности - может быть, я себе  и  льщу,  но  мне  кажется,  что  тот
административный и журналистский опыт, который я приобрел, издавая газету,
может кое-чего стоить в  глазах  соответствующих  людей,  если  с  газетой
что-нибудь произойдет.
   - Один из больших недостатков в этой стране, - философским тоном  изрек
Диллинг, сосредоточенно  зажигая  сигарету,  -  это  недостаток  в  людях,
умеющих вести дела, готовых взять на себя ответственность и добиваться  их
осуществления. Можно лишь  пожелать,  чтобы  у  нас  в  отделе  рекламы  и
информации были более  широкие  возможности,  нежели  те,  что  мы  имеем.
Заметьте, там важная, интересная работа, но я не знаю, что бы вы сказали о
начальном окладе.
   - Ну я просто хотел бы  узнать,  чем  это  пахнет,  как  обстоят  дела.
Понятия не имею, какой оклад могла бы назначить  компания  человеку  вроде
меня, с моим опытом.
   -  Вопрос,  который  обычно  задают  люди  вроде  вас,  заключается   в
следующем: как высоко и как быстро я могу подняться? А  ответить  на  него
можно так: предел для человека с  волей  и  творческой  жилкой  -  небеса.
Подниматься такой человек может быстро или медленно в зависимости от того,
как он готов работать и что способен вложить в работу. С  человеком  вроде
вас мы могли бы начать, ну, скажем, с сотни долларов в неделю.
   - Я думаю, человек мог бы содержать  на  это  семью,  пока  не  получит
повышения, - сказал Дэвид.
   - Работа в нашем отделе рекламы покажется вам почти такой же,  как  та,
что вы делаете сейчас. У наших специалистов высокий уровень  подготовки  и
редактирования материалов, а в газетах наши рекламные выпуски не бросают в
мусорные корзины. Наши  люди  -  профессионалы  и  пользуются  заслуженным
уважением как журналисты. - Он поднялся со стула. -  У  меня  сейчас  одно
небольшое дельце - оно отнимет минут десять, не больше.  Не  могли  бы  вы
подождать? И я охотно продолжу наш разговор.
   Диллинг вернулся в свою кабину через три минуты.
   - Только что звонил Лу Флэммер, начальник отдела рекламы. Ему требуется
новый стенографист. Лу - это личность. Он здесь всех очаровал. Сам  старый
газетчик, он, наверно, там и приобрел это умение  обходиться  со  всеми  с
такой легкостью. Просто чтобы провентилировать его настроение, я рассказал
ему о вас. Нет, я вовсе не  хотел  вас  к  чему-либо  обязывать  -  просто
сказал, о чем мы с вами  говорили,  о  том,  что  вы  присматриваетесь.  И
угадайте, что сказал Лу?


   - Когда завтра ты вернешься из больницы домой, -  говорил  по  телефону
жене  Дэвид  Поттер,  -  ты   вернешься   к   состоятельному   гражданину,
заколачивающему по  сто  десять  долларов  в  неделю,  подумай  -  _каждую
неделю_! Я только что получил нагрудный знак и прошел медицинский осмотр.
   - О? - отозвалась удивленная Нэн. - Это произошло ужасно быстро, не так
ли? Я не думала, что ты бросишься в это с места в карьер.
   - Через год мне будет тридцать, Нэн.
   - Ну и что?
   - Это слишком много, чтобы начинать карьеру в промышленности. Тут  есть
ребята в моем возрасте, проработавшие уже по  десять  лет.  Здесь  суровая
конкуренция, а через год она будет еще страшнее. И  кто  знает,  будет  ли
Джейсон через год еще интересоваться газетой? - Эд  Джейсон  был  помощник
Дэвида, недавно окончивший колледж, и его отец  собирался  приобрести  для
него газету. - И это место в отделе рекламы через год будет  занято,  Нэн.
Нет, переходить надо теперь - сегодня.
   Нэн вздохнула.
   - Наверное. Но это непохоже на тебя. Для некоторых заводы -  прекрасное
место: они процветают в этой среде. Но ты всегда был таким  независимым...
И ты любишь свою газету.
   - Люблю, - сказал Дэвид, - и мне до слез жаль расставаться  с  ней.  Но
теперь это ненадежно - детям нужно дать образование и все прочее.
   - Но, милый, - возразила Нэн, - газета приносит деньги.
   - Она может лопнуть вот так, - отозвался Дэвид, прищелкнув пальцами.  -
Может появиться ежедневная со вкладышем "Новости Дорсета",  и  тогда...  А
что будет через десять лет?
   - А что будет через десять лет  на  заводах?  Что  вообще  будет  через
десять лет где бы то ни было?
   - Я охотнее поручусь, что заводы останутся на месте. Я  не  имею  права
больше рисковать, Нэн, теперь,  когда  на  мне  лежит  ответственность  за
большую семью.
   - Дорогой, семья не будет счастливой, если ты  не  сможешь  заниматься,
чем хочешь. Я все же хотела бы, чтобы ты  дождался,  пока  маленькие  и  я
будем дома и ты  к  ним  чуть-чуть  попривыкнешь.  Я  чувствую,  что  тебя
вынуждает к этому страх.
   - Да нет же, нет, Нэн. Поцелуй за меня  покрепче  маленьких.  Мне  пора
идти представляться моему новому начальнику.


   Дэвид прицепил нагрудный знак к лацкану пиджака, вышел  из  больничного
корпуса и ступил на раскаленный асфальт заводской территории,  огражденной
от внешнего мира колючей проволокой. Из обступивших  его  цехов  доносился
глухой, монотонный грохот. От места,  где  он  стоял,  веером  расходились
четыре запруженные, уходящие в бесконечность улицы.
   Он обратился к одному из прохожих,  спешившему  не  так  отчаянно,  как
другие:
   - Не подскажете ля вы мне, как  найти  корпус  тридцать  один,  кабинет
мистера Флэммера?
   Человек, которого он  остановил,  был  стар;  в  глазах  его  светились
радостные огоньки. Казалось, старик испытывал от лязга, удушливых  запахов
и нервной подвижности, царившей на территории, не меньшее наслаждение, чем
Дэвид от ясного парижского апреля. Он покосился сначала на нагрудный  знак
Дэвида, затем на его лицо.
   - Только приступаете, так ведь?
   - Да, сэр. Мой первый день.
   - Что вы об этом знаете? - Старик с немым удивлением покачал головой  и
подмигнул. - Только приступаете... Корпус тридцать один? Ну, сэр, когда  я
впервые вышел на работу в 1899-м, корпус тридцать один был  виден  отсюда;
между нами и им лежала только грязь, сплошные болота грязи. А  теперь  все
застроено. Видите вон  ту  цистерну,  за  четверть  мили  отсюда?  За  ней
начинается Семнадцатая авеню, вы  проходите  его  почти  до  конца,  затем
переходите линию и... Только приступаете, а? Я ветеран. Пятьдесят  лет  на
заводах, да, сэр, - заявил он с гордостью и повел Дэвида  по  нескончаемым
проездам и авеню, через железнодорожные  линии,  по  рельсам  и  туннелям,
сквозь  цехи,  переполненные  плюющими,  хныкающими,  скулящими,  рычащими
машинами, коридорами с зелеными  стенами  и  черными  рядами  нумерованных
дверей.
   - Больше уже никто не может похвастать  пятидесятилетним  стажем,  -  с
сожалением говорил старик. - В наши дни нельзя выходить  на  работу,  пока
тебе не исполнилось восемнадцать, а когда тебе  стукнет  шестьдесят  пять,
приходится уходить на пенсию.
   Старик указал на дверь.
   - Вот кабинет Флэммера. Не открывай рта, пока не разберешься, кто  есть
кто и что они думают. Желаю удачи!
   Лу Флэммер оказался низкорослым толстым человеком чуть старше тридцати.
Он лучезарно улыбнулся Дэвиду.
   - Чем могу быть полезен?
   - Я Дэвид Поттер, мистер Флэммер.
   Рождественская благость Флэммера  моментально  поблекла.  Он  откинулся
назад, водрузил ноги на стол и засунул сигару, которую до этого  прятал  в
кулаке, в свой огромный рот.
   - Черт, я подумал, что  вы  шеф  бойскаутов.  -  Он  бросил  взгляд  на
настольные  часы,  вмонтированные  в  миниатюру  новейшей   автоматической
посудомойки с фирменным знаком компании. - Сегодня у бойскаутов  экскурсия
на заводы. Должны были подойти  сюда  пятнадцать  минут  назад.  Я  должен
рассказать им о движении  бойскаутов  и  промышленности.  Пятьдесят  шесть
процентов служащих федерального аппарата в детстве были бойскаутами.
   Дэвид засмеялся, но тотчас обнаружил, что смеется он один, и замолчал.
   - Внушительная цифра, - сказал он.
   - Поистине, - назидательно заключил Флэммер. -  Кое-что  значит  и  для
бойскаутов, и для промышленности. Теперь, прежде  чем  показать  вам  ваше
рабочее место, я должен объяснить систему  нормировочных  сводок.  Диллинг
говорил вам об этом?
   - Что-то не припомню. Сразу такая уйма информации...
   - Ну в этом нет ничего трудного,  -  сказал  Флэммер.  -  Каждые  шесть
месяцев на вас составляется нормировочная сводка для того, чтобы мы, да  и
вы сами, могли получить представление о достигнутом  вами  прогрессе.  Три
человека, имеющих непосредственное отношение к  вашей  работе,  независимо
друг от друга дают оценку вашей производственной деятельности;  затем  все
данные суммируются в одну сводку - с копиями для вас,  меня  и  отдела  по
найму и оригиналом для директора по рекламе и  информации.  Это  в  высшей
степени полезно для всех, прежде всего для вас, если вы сумеете  взглянуть
на это правильно. - Он помахал нормировочной сводкой перед носом Дэвида. -
Видите? Графы для внешнего вида, лояльности, исполнительности,  инициативы
и далее в таком роде. Вы тоже будете составлять  нормировочные  сводки  на
других сотрудников. Замечу, что дающий оценку остается анонимным.
   - Понимаю. - Дэвид почувствовал, что краснеет от возмущения. Он пытался
побороть это ощущение, внушая себе, что его реакция не более  чем  реакция
отставшего от жизни провинциала и что  ему  следует  научиться  мыслить  в
категориях больших, эффективных рабочих групп.
   - Теперь относительно оплаты, Поттер, - продолжал Флэммер,  -  с  вашей
стороны будет  совершенно  бессмысленно  приходить  ко  мне  и  просить  о
повышении. Это делается на основе нормировочных сводок и кривой заработной
платы. - Он порылся в ящиках и извлек оттуда график, который и разложил на
столе. - Вам сколько лет?
   -  Двадцать  девять,  -  ответил  Дэвид,  стремясь  разглядеть  размеры
заработной платы, указанные на краю графика.
   Флэммер заметил это и намеренно прикрыл эту сторону рукой.
   - Угу. - Помусолив конец карандаша, он вывел на графике  маленькое  "х"
по соседству с кривой. - Вот вы где.
   Дэвид всмотрелся в отметку и  затем  проследовал  взглядом  по  кривой,
через маленькие бугорки, покатые склоны, вдоль пустынных плато,  пока  она
внезапно не прервалась у черты, обозначавшей предельный возраст шестьдесят
пять лет. График не  предусматривал  нерешенных  вопросов  и  был  глух  к
апелляциям. Дэвид оторвал от него взгляд и обратился к человеку, с которым
ему предстояло иметь дело.
   - Мистер Флэммер, вы ведь когда-то издавали еженедельную газету?
   Флэммер рассмеялся.
   - В дни моей наивной молодости, Поттер, я  был  идеалистом:  я  печатал
объявления, собирал сплетни, готовил набор  и  писал  передовицы,  которые
должны были спасти мир - ни больше ни меньше, черт побери!
   Дэвид понимающе улыбнулся.
   Задребезжал телефон.
   - Да? - спросил Флэммер чарующе мягким голосом. - Да. Вы шутите? Где? В
самом деле - это  не  утка?  Ну  хорошо,  хорошо.  Боже  мой!  И  в  самый
неподходящий момент. У меня здесь никого нет, а я не могу отлучиться из-за
этих чертовых бойскаутов. - Он положил трубку. - Поттер - вот ваше  первое
задание. По территории бродит олень!
   - Олень?!
   - Не знаю, как он сюда  забрался,  но  он  на  территории.  Сейчас  его
окружили около металлургической лаборатории.  -  Он  встал  и  забарабанил
пальцами по столу. - Убийство! Эта история  облетит  всю  страну,  Поттер.
Учтите фактор человеческого интереса! Первые полосы! И как на грех  именно
сегодня Элу Тэппину приспичило ехать на  Аштамбульские  заводы  -  снимать
новый вискозиметр, который там собрали. Ну ладно, я  вызову  фотографа  из
города, и он найдет вас у металлургической лаборатории. Вы собираете факты
и следите, чтобы он сделал соответствующие снимки - о'кэй?
   Он вывел Дэвида в холл.
   - Возвращайтесь тем же путем, что пришли,  только  у  цеха  фрикционных
двигателей  свернете  не  направо,  а  налево,   пройдете   через   корпус
гидротехники, затем сядете на одиннадцатый  автобус,  и  он  доставит  вас
прямо на место. Когда  соберете  факты  и  снимки,  мы  представим  их  на
одобрение юридическому отделу, службе безопасности компании, директору  по
рекламе и информации - и в типографию. Берите ноги в  руки.  Олень  не  на
складе - он не станет вас дожидаться.
   Еще не до конца опомнившись,  Дэвид  прошмыгнул  через  холл,  выскочил
наружу и двинулся в путь, с трудом продираясь в густом  встречном  потоке.
Он шел и  шел,  а  в  его  голове  сталкивалось,  отскакивало,  клубилось:
Флэммер, корпус  31;  олень,  металлургическая  лаборатория;  фотограф  Эл
Тэппин. Нет. Эл  Тэппин  в  Аштамбуле.  Городской  фотограф  Флэнни.  Нет.
Мак-Кэммер. Нет, Мак-Кэммер - новый начальник. Пятьдесят  шесть  процентов
скаутов. Олень у лаборатории вискозиметров. Нет. Вискозиметр в  Аштамбуле.
Позвонить  новому  начальнику  Дэннеру   и   получить   точные   указания.
Трехнедельный отпуск после  пятнадцати  лет  работы.  Новый  начальник  не
Дэннер. Как бы то ни было, новый начальник в корпусе 319.  Нет.  Фэннер  в
корпусе 39981893319.
   С трудом выбравшись из  тупика,  он  остановил  какого-то  прохожего  и
спросил, не слышал ли тот об олене, пробравшемся  на  территорию  заводов.
Человек покачал головой и странно посмотрел на Дэвида.
   - Мне сказали, что он рядом  с  лабораторией,  -  пояснил  Дэвид  более
спокойным тоном.
   - Рядом с какой лабораторией? - спросил человек.
   - Вот этого я точно не знаю, - ответил Дэвид. - Их здесь несколько?
   - Лаборатория испытания материалов? Красителей? Изоляции? Химическая? -
подсказывал человек.
   - Нет, ни с одной из тех, что вы назвали, - сказал Дэвид.
   - Ну я мог бы весь день перечислять лаборатории и не назвать ту, что вы
ищете. Извините, мне надо бежать. Вы случайно не знаете, в  каком  корпусе
помещается дифференциальный анализатор?
   - Простите, не знаю, - сказал Дэвид.
   Он остановил еще нескольких прохожих, и никто из них никогда не  слышал
об олене. Мощный поток идущих увлекал Дэвида то вправо, то влево,  относил
назад, выбрасывал, втягивал обратно, цель его лихорадочного  движения  все
больше  и  больше  затуманивалась  в  его  мозгу,  замещаясь  механическим
рефлексом самосохранения.
   Наугад выбрав какое-то здание, он зашел внутрь на мгновенье передохнуть
от изнуряющего летнего зноя и был тотчас же  оглушен  лязгом  и  скрежетом
железных пластин, принимавших  самые  невероятные  очертания  под  ударами
гигантских молотов, таинственно опускавшихся откуда-то  сверху,  из  дыма,
пыли и копоти. У двери на деревянной скамье сидел волосатый, атлетического
сложения человек, наблюдая за тем, как  подъемный  кран  переворачивает  в
воздухе тяжелую стальную решетку.
   Подойдя к нему вплотную, Дэвид постучал по плечу:
   - Тут где-нибудь есть телефон?
   Рабочий кивнул. Приложив сложенные ладони к уху Дэвида, он прокричал:
   - Вверх по... и сквозь...  -  Громыхнул  опустившийся  молот.  -  Затем
налево и идите до... - Кран над головой сбросил груду стальных пластин.  -
...будет прямо перед вами. Упретесь в нее.
   Со звоном в ушах Дэвид вышел на улицу и попытал счастья у другой двери.
За ней царили тишина и кондиционированный  воздух.  Он  стоял  в  коридоре
возле демонстрационного зала, где несколько человек рассматривали какой-то
ящик со множеством дисков и переключателей, ярко освещенный и  водруженный
на вращающейся платформе.
   - Извините, мисс,  -  обратился  он  к  секретарше,  -  откуда  я  могу
позвонить?
   - Телефон за углом, сэр, - ответила она.
   Закрывшись в телефонной будке, Дэвид открыл справочник.
   - Кабинет мистера Флэммера, - отозвался женский голос.
   - Пожалуйста, соедините меня с ним. Это говорит Дэвид Поттер.
   -  А,  мистер  Поттер.  Мистера  Флэммера  сейчас  нет,  он  где-то  на
территории, но он просил вам передать, что в истории  с  оленем  появилась
еще одна деталь. Когда его изловят, оленина будет подана на пикник в Клубе
Четверти Века.
   - В Клубе Четверти Века? - машинально переспросил Дэвид.
   - О, это великолепный клуб,  мистер  Поттер!  Он  учрежден  для  людей,
проработавших в компании не меньше двадцати пяти лет. Бесплатные  напитки,
сигары, и притом самого лучшего качества. Там превосходно проводят время.


   ...На  другой  стороне  улицы  виднелось  зеленое   поле,   окаймленное
невысоким кустарником. С трудом продравшись сквозь  колючие  кусты,  Дэвид
обнаружил, что стоит на площадке для бейсбола. Он перешел ее  напрямик,  к
трибунам, отбрасывавшим прямоугольник прохладной тени, и уселся  на  траву
спиной к проволочной ограде,  отделявшей  территорию  заводов  от  густого
соснового леса. В нескольких  метрах  от  него  ограду  прерывали  наглухо
закрытые ворота.
   Дэвиду хотелось посидеть хоть несколько минут, отдышаться, собраться  с
мыслями. Пожалуй, он позвонит еще раз и попросят  передать  Флэммеру,  что
неожиданно заболел что в общем-то похоже на правду.
   - Вот он! - послышался возбужденный крик с другой стороны  поля.  Затем
донеслись ободряющие возгласы, отдаваемые кем-то  приказы,  приближающийся
топот десятков ног.
   Олень с изогнутыми рогами  вынырнул  из-под  трибун,  завидел  сидящего
Дэвида и побежал вдоль проволочной ограды к открытому месту.  На  бегу  он
прихрамывал,  на  его  красновато-бурой  шкуре  темнели  полосы   сажи   и
смазочного масла.
   - Спокойно! Не спугните его! Стрелять только в сторону леса!
   За трибунами Дэвид увидел широкий  полукруг,  образованный  стоящими  в
несколько рядов людьми, медленно смыкавшийся вокруг места, возле  которого
остановился олень. В переднем ряду было с десяток  полисменов  компании  с
опущенными пистолетами;  прочие  вооружились  палками,  камнями  и  лассо,
наскоро сплетенными из проволоки.
   Олень ступил на траву,  взбрыкнул  копытом  и,  опустив  голову,  повел
ветвистыми рогами в сторону толпы.
   - Не двигаться! - раздался знакомый голос.
   Черный  лимузин  компании,   пробуксовав   по   бейсбольной   площадке,
приблизился к задним рядам. Из окна высунулась голова Лу Флэммера.
   - Не  стреляйте,  пока  мы  не  сфотографируем  его  живым!  -  властно
скомандовал  Флэммер.  Он  открыл  дверь  лимузина  и   вытолкнул   вперед
фотографа.
   Фотограф выстрелил в воздух ослепительной  вспышкой.  Олень  беспокойно
встрепенулся и побежал по траве в сторону Дэвида. Дэвид молниеносно скинул
с замка проволочную петлю, оттянул язычок, широко распахнул ворота. Спустя
секунду белый олений хвост  прощально  мелькнул  среди  деревьев  -  олень
скрылся в зеленой чаще.
   Воцарившуюся глубокую  тишину  нарушил  сначала  пронзительный  свисток
паровоза, потом - негромкий щелчок металлического замка.  Дэвид  ступил  в
лес, захлопнул за собой ворота. Он не оглянулся назад.