Код произведения: 2785
Автор: Гаврилов Дмитрий
Наименование: Прощай, Ваня!
Дмитрий ГАВРИЛОВ
(КЛФ, г.Москва)
ПРОЩАЙ, ВАНЯ!
Иван сидел насупившись, изредка посматривая в сторону жены. Та весело
подмигивала своему ненаглядному, а уж как плясала, как плясала, ведьма,
как вертелась - всем на диво.
Гости только и ахали. А у батюшки аж челюсть отвисла, когда рыжекудрая
Василиса плеснула в него последки из левого рукава. Зажмурился... но
брызги в миг расплылись по полу горницы синим озером.
Ставни терема разверзлись, и набежавший ветерок задул свечу за свечой, а
полная луна, проникнув мутным взором сквозь пустые глазницы окон,
отразилась в водной глади.
- Что, Ваньша? Попал? - ухмыльнулся старший брат и толкнул Ивана в бок.
- И не говори. У всех бабы, как бабы, дуры и есть дуры. А мне вон
досталась... Василиса... Премудрая, - совсем загрустил Иван.
Жена меж тем пошла, выкаблучивая, вкруг колдовского пруда и, широким
движением белоснежной ручки из правого рукава пустила по нему лебедей.
Ведьмовские очи Василисы подняли супруга из-за стола. Точно одержимый
лунной болезнью, он двинулся к ней, шепча ласковые слова, что-то про
рыбок, заек и кисок.
Да, разве один Иван? Сам государь-батюшка, поддавшись магнетизму невестки,
слез с трона и зашагал по ступенькам вниз, где бояре да боярыни, словно
лебеди да лебедушки, норовили водить хоровод.
- Аль не признал меня, Иван-царевич? - спросила Василиса очарованного
супружника.
- Ты жена моя, Василиса Прек... Прек... Прем...мудрая, - медленно
проговорил Иван сахарными устами.
- Это правильно. А что лицо такое кислое? - молвила она спокойно, но так
сверкнула бесовскими зелеными глазищами, что молодому супругу и вовсе
стало не по себе.
- Бог с тобой, Василисушка! Может, брага крепка, нездоровится... Наверное,
съел что-нибудь... Отпустила бы ты меня до дому.
- Что ж, с ним и ступай себе, утро вечера мудренее, - сказала Василиса и
колдовски улыбнулась на прощанье.
А прощанье было недолгим. Припав к холодной, как снег, ладони, Ванька
вскочил и, откланявшись родителю, скоренько двинулся к выходу. Жена
проводила его внимательным взглядом, но больше ничего не сказала.
У высокого красного крыльца висела вместительная ступа. Миловидная
старушка, тоже рыжая, как и сама Василиса, отставив помело, лихо лузгала
семечки, облокотившись на перила. Заслышав, как хлопнули дверцы, старуха
повела носом в сторону Ивана.
- Эх, молодежь... - прошамкала она.
- Домой, мать...! Домой...
- А Василиса что? - спросила бабка царевича.
- Она еще погуляет мать, погуляет напоследок, - ответил Иван.
- Дык, чаго встал, как пень? Полезай! - пригласила яга и взялась за помело.
Кони во дворе жалобно заржали, когда, описав хитрый полукруг, едва не
задев маковки, ступа плавно взмыла вверх и оглушила окрестности мерным
гулом.
Иван все никак не мог привыкнуть к тещиной безлошадной "коробчонке", и
потому, когда ступа стала набирать скорость сажень за саженью, у него чуть
ли не до самого горла подпрыгнул желудок, а перед глазами поплыли
разноцветные круги.
- Ты полегше, мать... мать...
- Ась? - не поняла яга.
- Она еще и глухая к тому же, - подумал Иван. - Ладно, чертова семейка! Вы
хитры, да и я все ж царевич, а не дурак.
Вожатая снова заходила крючковатым носом и, вдруг, грязно ругнувшись,
рывком послала ступу вбок.
- Куда прёшь, козел трехголовый!? - крикнула она, но Иван был так погружен
в себя, что проморгал опасность, и усмотрел разве длинный змеиный хвост,
серебристым ручейком прошмыгнувший мимо них.
- Правильно, - подтвердила яга. - Шкуру поменял, хвостатый, - не иначе, -
услыхал он.
- Оп! - изумился Иван и стал думать осторожнее, как того и требовал хитрый
план.
* * *
Про то он не раз читал в старых книжках. Прежде, ну, в древности этой,
букам не положено было врать. Раз прописано пером - значит, прописано, и
не вырубить топором, не переиначить.
Сорвав кафтан и рубаху с потного от возбуждения тела, он принялся за
поиски...
Шкурка нашлась сразу. Чем премудрее жена - тем неряшливей. Иван понюхал её
- знакомо пахло тиной и болотом. Так и есть!
Уронив второпях тяжелую заслонку на ногу, Иван выругался, но просветленный
и довольный своей идеей, приплясывая на одной, уцелевшей ступне, развел
огонь. Дрова весело потрескивали.
Потом он скомкал лягушачью кожу и швырнул ее в это самое пламя, предвкушая
исход. Вот она, свобода!
- Так-так, опыты, значит, ставим! - услыхал Иван за спиной насмешливый
голос своей "ненаглядной".
- Сейчас! Сейчас! - повторил царевич, весь дрожа, и шевельнул раскаленные
угли кочергой.
- Не старайся, касатик! - услышал он второй голос и обернулся.
Василиса стояла, рыжая чертовка, уперев руки в бока и укоризненно качала
головой. За ней показалась яга с неизменными семечками.
- У нас ить веников не вяжуть! - продолжила тёща, - Не волнуйся, дочка!
Иван непонимающе уставился на ягу, потом его словно осенило, он побледнел,
как мертвец, и глянул в печь.
- Огнеупорная! - прошептал Иван, холодея.
- Несгораемая, - поправила его жена. - Я ж все-таки Премудрой зовусь,
сокровище ты мое!
октябрь 2001 г.
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 24.12.2001 15:47