Код произведения: 367
Автор: Андерсен Ганс Христиан
Наименование: Стойкий оловянный солдатик
Ганс Христиан Андерсен
Стойкий оловянный солдатик
Файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/
Было когда-то двадцать пять оловянных солдатиков, родных
братьев по матери - старой оловянной ложке; ружье на плече,
голова прямо, красный с синим мундир - ну, прелесть что за
солдаты! Первые слова, которые они услышали, когда открыли
их домик-коробку, были: "Ах, оловянные солдатики!" Это
закричал, хлопая в ладоши, маленький мальчик, которому
подарили оловянных солдатиков в день его рождения. И он
сейчас же принялся расставлять их на столе. Все солдатики
были совершенно одинаковы, кроме одного, который был с одной
ногой. Его отливали последним, и олова немножко не хватило,
но он стоял на своей одной ноге так же твердо, как другие на
двух; и он-то как раз и оказался самым замечательным из
всех.
На столе, где очутились солдатики, было много разных
игрушек, но больше всего бросался в глаза чудесный дворец из
картона. Сквозь маленькие окна можно было видеть дворцовые
покои; перед самым дворцом, вокруг маленького зеркальца,
которое изображало озеро, стояли деревца, а по озеру плавали
и любовались своим отражением восковые лебеди. Все это было
чудо как мило, но милее всего была барышня, стоявшая на
самом пороге дворца. Она тоже была вырезана из бумаги и
одета в юбочку из тончайшего батиста; через плечо у нее шла
узенькая голубая ленточка в виде шарфа, а на груди сверкала
розетка величиною с лицо самой барышни. Барышня стояла на
одной ножке, вытянув руки, - она была танцовщицей, - а
другую ногу подняла так высоко, что наш солдатик ее и не
увидел, и подумал, что красавица тоже одноногая, как он.
"Вот бы мне такую жену! - подумал он. - Только она, как
видно, из знатных, живет во дворце, а у меня только и есть,
что коробка, да и то в ней нас набито двадцать пять штук, ей
там не место! Но познакомиться все же не мешает".
И он притаился за табакеркой, которая стояла тут же на
столе; отсюда ему отлично было видно прелестную танцовщицу,
которая все стояла на одной ноге, не теряя равновесия.
Поздно вечером всех других оловянных солдатиков уложили в
коробку, и все люди в доме легли спать. Теперь игрушки сами
стали играть в гости, в войну и в бал. Оловянные солдатики
принялись стучать в стенки коробки - они тоже хотели играть,
да не могли приподнять крышки. Щелкунчик кувыркался,
грифель плясал по доске; поднялся такой шум и гам, что
проснулась канарейка и тоже заговорила, да еще стихами! Не
трогались с места только танцовщица и оловянный солдатик:
она по- прежнему держалась на вытянутом носке, простирая
руки вперед, он бодро стоял под ружьем и не сводил с нее
глаз.
Пробило двенадцать. Щелк! - табакерка раскрылась.
Там не было табаку, а сидел маленький черный тролль;
табакерка-то была с фокусом!
- Оловянный солдатик, - сказал тролль, - нечего тебе
заглядываться!
Оловянный солдатик будто и не слыхал.
- Ну постой же! - сказал тролль.
Утром дети встали, и оловянного солдатика поставили на
окно.
Вдруг - по милости ли тролля или от сквозняка - окно
распахнулось, и наш солдатик полетел головой вниз с третьего
этажа, - только в ушах засвистело! Минута - и он уже стоял
на мостовой кверху ногой: голова его в каске и ружье
застряли между камнями мостовой.
Мальчик и служанка сейчас же выбежали на поиски, но
сколько ни старались, найти солдатика не могли; они чуть не
наступали на него ногами и все-таки не замечали его.
Закричи он им: "Я тут!" - они, конечно, сейчас же нашли бы
его, но он считал неприличным кричать на улице: он ведь
носил мундир!
Начал накрапывать дождик; сильнее, сильнее, наконец
хлынул ливень. Когда опять прояснилось, пришли двое уличных
мальчишек.
- Гляди! - сказал один. - Вон оловянный солдатик!
Отправим его в плавание!
И они сделали из газетной бумаги лодочку, посадили туда
оловянного солдатика и пустили в канаву. Сами мальчишки
бежали рядом и хлопали в ладоши. Ну и ну! Вот так волны
ходили по канавке! Течение так и несло, - не мудрено после
такого ливня!
Лодочку бросало и вертело во все стороны, так что
оловянный солдатик весь дрожал, но он держался стойко:
ружье на плече, голова прямо, грудь вперед!
Лодку понесло под длинные мостки: стало так темно, точно
солдатик опять попал в коробку.
"Куда меня несет? - думал он. - Да, это все штуки
гадкого тролля! Ах, если бы со мною в лодке сидела та
красавица - по мне, будь хоть вдвое темнее!
В эту минуту из-под мостков выскочила большая крыса.
- Паспорт есть? - спросила она. - Давай паспорт!
Но оловянный солдатик молчал и еще крепче сжимал ружье.
Лодку несло, а крыса плыла за ней вдогонку. У! Как она
скрежетала зубами и кричала плывущим навстречу щепкам и
соломинкам:
- Держи, держи его! Он не внес пошлины, не показал
паспорта!
Но течение несло лодку все быстрее и быстрее, и оловянный
солдатик уже видел впереди свет, как вдруг услышал такой
страшный шум, что струсил бы любой храбрец. Представьте
себе, у конца мостика вода из канавки устремлялась в большой
канал! Это было для солдатика так же страшно, как для нас
нестись на лодке к большому водопаду.
Но солдатика несло все дальше, остановиться было нельзя.
Лодка с солдатиком скользнула вниз; бедняга держался
по-прежнему стойко и даже глазом не моргнул. Лодка
завертелась... Раз, два - наполнилась водой до краев и
стала тонуть. Оловянный солдатик очутился по горло в воде;
дальше больше... вода покрыла его с головой! Тут он
подумал о своей красавице: не видать ему ее больше. В ушах
у него звучало:
Вперед стремись, о воин,
И смерть спокойно встреть!
Бумага разорвалась, и оловянный солдатик пошел было ко
дну, но в ту же минуту его проглотила рыба.
Какая темнота! Хуже, чем под мостками, да еще страх как
тесно! Но оловянный солдатик держался стойко и лежал,
вытянувшись во всю длину, крепко прижимая к себе ружье.
Рыба металась туда и сюда, выделывала самые удивительные
скачки, но вдруг замерла, точно в нее ударила молния.
Блеснул свет, и кто-то закричал - "Оловянный солдатик!" Дело
в том, что рыбу поймали, свезли на рынок, потом она попала
на кухню, и кухарка распорола ей брюхо большим ножом.
Кухарка взяла оловянного солдатика двумя пальцами за талию и
понесла в комнату, куда сбежались посмотреть на
замечательного путешественника все домашние. Но оловянный
солдатик ничуть не загордился. Его поставили на стол, и -
чего-чего не бывает на свете! - он оказался в той же самой
комнате, увидал тех же детей, те же игрушки и чудесный
дворец с прелестной маленькой танцовщицей! Она по-прежнему
стояла на одной ножке, высоко подняв другую. Вот так
стойкость! Оловянный солдатик был тронут и чуть не заплакал
оловом, но это было бы неприлично, и он удержался. Он
смотрел на нее, она на него, но они не обмолвились ни
словом.
Вдруг один из мальчиков схватил оловянного солдатика и ни
с того ни с сего швырнул его прямо в печку. Наверное, это
все тролль подстроил! Оловянный солдатик стоял охваченный
пламенем, ему было ужасно жарко, от огня или от любви - он и
сам не знал. Краски с него совсем слезли, он весь полинял;
кто знает отчего - от дороги или от горя? Он смотрел на
танцовщицу, она на него, и он чувствовал, что тает, но все
еще держался стойко, с ружьем на плече. Вдруг дверь в
комнате распахнулась, ветер подхватил танцовщицу, и она, как
сильфида, порхнула прямо в печку к оловянному солдатику,
вспыхнула разом и - конец! А оловянный солдатик растаял и
сплавился в комочек. На другой день горничная выгребала из
печки золу и нашла маленькое оловянное сердечко; от
танцовщицы же осталась одна розетка, да и та вся обгорела и
почернела, как уголь.