Код произведения: 4252
Автор: Емцев Михаил, Парнов Еремей
Наименование: De profundis
Михаил Емцев, Еремей Парнов.
De profundis (Из глубины)
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Последнее путешествие полковника Фосетта".
OCR spellcheck by HarryFan, 15 September 2000
-----------------------------------------------------------------------
Я видел, как внезапно погасла последняя звезда. Я обогнал последний луч
света и вылетел за границы Вселенной [область пространства, где
разбегающиеся галактики достигают скорости света].
Что с кораблем? Он стоит на месте или падает в бескрайнюю бездну? Не
знаю. Приборы умерли: спектрофотометры ослепли, гравилокаторы онемели,
счетчики заряженных частиц умолкли. За бортом не было ни единого фотона,
ни самой жалкой космической пылинки. Нет ни вещества, ни поля, ни
пространства. И времени тоже нет.
Я перестал ощущать продолжительность. Мой корабль, как сахар в горячей
воде, тихо таял в океане невероятного. А может быть, это таяло мое сердце,
воля, разум? Казалось, что пустота иссушает мозг, выедает сознание,
высасывает память.
Но за бортом была не пустота. Пустота - это нечто: физический вакуум,
источник виртуальных частиц. За бортом же не было ничего. Ничто! Мне
кажется, это слово нужно писать с большой буквы. Потому что других слов
просто нет.
Никто не придумал, да и не мог придумать слов-метафор, сравнений для
того, чтобы можно было описать ничто.
Я прильнул к иллюминатору и отшатнулся. Ожидая увидеть черноту пустого
неба, не увидел ничего. Не знаю, как это объяснить. Аналогии здесь
бессильны. Но лишь с их помощью нам удается помочь другим ощутить
увиденное нами новое. Я видел то, что никогда не увидят другие. Но
бессилен рассказать.
Передо мною стояло ничто. И невозможно передать, каким оно было.
Мучительный круг замыкается тавтологией: ничто есть ничто. И тонут в нем
наши слова, традиционные представления, банальное течение мыслей и взлет
безудержной фантазии.
Я закричал. Но ничего не услышал. И сразу же привык к этому. Люди скоро
свыкаются с неизбежным, иначе трудно было бы жить. Я же свыкся сразу.
Может быть, даже я раньше привык к глухоте, а уж потом понял, что в моем
мире нет звуков. Исчезла продолжительность, растворились интервалы,
улетучились представления о последовательности событий.
Мне не нужно было есть. Просто не хотелось, и все. Потребность в еде
оказалась не более чем привычкой. Запахи тоже не достигали меня, а когда я
касался руками различных предметов, ощущение было такое, будто разгребаешь
воздух. Мог ли я видеть? Не знаю. Здесь было сложнее. Мой мир не менялся.
Он был узок и до тоски привычен. Он был прочно отпечатан в моем мозгу. И с
открытыми и с закрытыми глазами я видел одно и то же. А может быть, я,
только помнил одно и то же.
Для меня в этом не было существенной разницы. Одно только несомненно. Я
не потерял способности мыслить. Неужели мышление протекает вне обычного
времени и пространства? Вряд ли...
Ничто глушило мою память. Потерять память - значит перестать мыслить.
Меня ожидает участь электронной машины со стертой памятью. Впрочем, слово
"ожидает" здесь неуместно. У меня нет ни прошлого, ни настоящего, ни
будущего. Эти понятия бессмысленны, когда нет времени.
Но, может быть, что-то есть? Другое время? Другое пространство? Я не
верю, что за бортом ничего нет!
Хочу кричать, бить кулаками о стены, но знаю, все это бесполезно, и не
двигаюсь с места.
Да живу ли я, черт возьми?! Может, все это только кошмарный сон,
горячечный бред? Стоит лишь сделать усилие, и я обрету привычный мир,
облегченным вздохом сгоню последние клочья бесовского наваждения?
Ну же! Ну!.. Но как сделать это усилие? Я не могу его сделать. Так
бывает, когда хочешь проснуться. Кричишь, но рот словно забит ватой.
Хорошо, если кто разбудит... Но меня некому разбудить.
У меня сенсорная связь с решающей машиной. Мысленно приказываю ей
освидетельствовать меня.
- Ты здоров. Все норма.
Она отвечает еще до того, как я успеваю приказать. А может быть, все
происходит и одновременно.
- Где мы?
- Нигде, - отвечает машина.
Вопросы и ответы зажигаются в мозгу, как лампочки. Одна в правом
полушарии, другая в левом. Точно я и моя машина слились в одно существо.
Так тоже бывает только во сне. Нам снятся другие люди, и мы с ними
разговариваем, хотя разговариваем лишь сами с собой. Только не замечаем
этого. Не замечаем, потому что спим.
- Что показывают приборы?
- Ничего.
- Мы летим?
- Нет.
- Стоим на месте?
- Нет.
- Ты можешь отвечать более подробно?
- У меня для этого нет информации.
- Ты понимаешь, что мы достигли пределов вселенной?
- Это невозможно.
Конечно, какая нормальная машина может ответить иначе?.. Так уж она
запрограммирована, чтобы работать только в пределах вселенной. А
человек?.. Разве человек запрограммирован иначе?
- Может ли быть так, чтобы приборы ничего не видели?
- Нет.
- Они исправны?
- Да.
- Почему же они ничего не видят?
- Потому что вокруг ничто.
- Это возможно?
- Нет.
- Не кажется ли тебе, что здесь противоречие?
- Здесь явное противоречие. Но я не могу его постигнуть. У меня не
хватает информации.
- Можно ли объяснить наше положение тем, что мы находимся вне
вселенной?
- Такое предположение все объясняет. Но оно лишено смысла.
- Почему?
- Потому что нельзя превысить скорость света.
- А почему нельзя превысить скорость "света?
- Это одна из фундаментальных истин и граничных условий моего
программирования.
- А ты можешь вообразить себе, что мы все-таки превысили скорость света
и обогнали расширяющуюся вселенную? Можешь ли ты логически рассуждать на
основе такой посылки?
- Нет. Потому, что это невероятно.
- Ты не можешь оперировать с невероятным?
- Я ведь машина. Невероятными категориями мыслят только люди.
- Ну хорошо, допустим. А что там, за бортом?
- Ничего.
- Ты вкладываешь в это слово какой-то смысл?
- Лишь постольку, поскольку все приборы ничего не регистрируют.
- А насколько вероятно то, что за бортом действительно ничего нет?
- Совсем невероятно.
- Так как же?
- Повторяю. Сущность этого противоречия я не могу постигнуть.
- Что показывают хронометры?
- Ничего.
- Значит, времени нет?
- Это исключено. Все совершается во времени.
- Ага! Ясно! Опять противоречие, которое тебе не по зубам?
- Да, противоречие. Только зубов у меня нет.
- Это я фигурально... Включи свой ассоциативный блок.
- Хорошо. Теперь понимаю. Противоречие мне явно не по зубам. У меня до
него нос не дорос.
- Что будет, если я вылезу наружу?
- Не знаю.
- Знать - это твоя обязанность.
- Могу дать прогноз лишь для случая космического пространства. Условия
же, существующие за бортом, мне не известны.
- Я погибну?
- Не знаю.
- Если времени нет, я не погибну. Я буду вечным.
- Посылка и следствие лишены смысла. Время неуничтожимо, а
биологические объекты смертны.
- Замолчи! Что знаешь ты о мире, электронный мудрец, напиханный
окостеневшими догмами!
- Ты приказываешь мне отключиться?
- Нет. Отвечай, если можешь.
- Верить в чудеса свойственно только людям.
- Значит, ты не рекомендуешь мне высовываться?
- Нет.
- Почему?
- Техника безопасности запрещает выход в пространство до выяснения
условий.
- Но ведь за бортом нет пространства!
- Пространство, как и время, неуничтожимо.
Да, эту дурацкую машину, видимо, ничему не научишь. Как попугай, она
будет твердить одно и то же.
- Долго ли я смогу еще просуществовать?
- Космический корабль вместе с экипажем представляет собой экологически
замкнутую систему.
- Ну и что?
- Отсюда единственным условием, ограничивающим время существования,
является естественная биологическая смерть объекта.
- Но это во времени... А вне его я бессмертен... Можешь не отвечать. Я
знаю, что ты скажешь.
Подумать только, я бессмертен! Смертный человек обрел бессмертие! Но
какою ценой!.. Я не хочу этого! Это вечность памяти, а не человека. И даже
за память нельзя поручиться... Ничто разъедает ее. Девственный обнаженный
мозг в банке, поставленный в темный звуконепроницаемый термостат...
Термостат!
- Какая там температура?! - мне кажется, что я кричу.
- Термометры не показывают никакой температуры.
- Значит ли это, что они показывают нуль Кельвина?
- Нет. Они ничего не показывают.
- Мне это непонятно.
- Мне тоже.
- А чего тут не понимать, дурацкое существо! Нет вещества, нет
движения, откуда же взяться температуре?! Все просто, как дважды два.
Нигде ничего нет.
- Это невоз...
- Заткнись!
Если бы я верил в бога, мое положение было бы крайне затруднительным. Я
не мог бы молиться. Ведь и бог немыслим вне времени и пространства. Мои
молитвы просто не дошли бы до него... Впрочем, все это чепуха. Любые
молитвы никогда не доходили до бога. Мое же положение не становится менее
скверным из-за того, что я атеист. Хотел бы я посмотреть на бога в этих
суперрелятивистских условиях.
- Могу ли я покончить жизнь самоубийством?
- Командиры космических...
- Не читай мне инструкций. Сам знаю. Меня интересует лишь
принципиальная возможность такого действия.
- В принципе это возможно.
- Как?
- Моя программа не предусматривает...
- Опять! Я же не прошу у тебя совета. Где это видно, чтобы кандидат в
самоубийцы с кем-нибудь когда-нибудь предварительно советовался? Все
сводится к чисто логическому анализу. Возможно ли самоубийство вне
времени?
- Очевидно, нет. Как и всякое изменение вообще.
- Но я мыслю, обмениваюсь с тобой информацией! Это ли не изменение?
- Изменение. Оно лишний раз доказывает, что мы находимся во времени.
- Лишний раз... Какой бюрократ тебя программировал? Можешь ли ты
привести мне доказательства, что наш диалог развивается последовательно? С
чем ты сравнишь развитие этого процесса? Часы ведь стоят.
- У меня нет других доказательств, кроме того, что время, как
категория...
- Не надо слов! Я-то думал, что догматизм - это специфическая болезнь
людей. Оказывается, и роботы не обладают к нему иммунитетом. Жаль!
Что же делать? Что же делать? Как разрушить это безысходное колдовство?
Разбить этот проклятый круг?
- Где мы находимся?
- Такой вопрос уже был. Не знаю. Нигде.
- Можем ли мы вернуться назад?
- Нет.
- Почему?
- Мы не знаем, где находимся сейчас.
- Только-то? А если лететь наобум?
- Невозможно. Приборы мертвы. У нас нет критериев движения или покоя.
- Так, может, мы и сейчас движемся?
- Не исключено.
- И попадем домой?
- Маловероятно.
- Ну пусть не домой, а куда-нибудь в другое место, где пространство -
время обретут привычные формы?
- Не исключено.
- Ты мыслишь строго логически?
- Вероятностно.
- Ах, вот как! Тогда, по-твоему, исчезновение пространства - времени
невероятно...
- Невероятно.
- Зачем же я с тобой разговариваю?
- Не знаю.
- Я все еще нормален?
- Да.
- А ты?
- Не понимаю.
- Нормальна ли ты?
- Все системы в исправности. Только предохранитель на входе почти
испарился. Сейчас я его заменю.
- Не надо.
- Почему?
- Без меня твое существование бессмысленно. А я тебя покину.
- Как?
- Я хочу выйти наружу.
- По инструкции...
- Я выйду не по инструкции.
- По крайней мере нужно надеть скафандр высшей защиты.
- От чего защищаться? От ничего?
- Если там ничто, то ты не сможешь меня покинуть. Перемещение вне
пространства невозможно.
- Но что же делать? Я не могу так! Не могу!
- Почему? Ведь возможность мыслить остается?
- Ты не поймешь меня... Я человек. И я не могу так. Я должен знать, что
там!
- Это неразумно. Нельзя увидеть больше, чем видят приборы.
- Ты хочешь сказать, что за бортом я не узнаю ничего нового по
сравнению с тем, что знаю сейчас?
- Да. Там ничего нет. Приборы не ошибаются. Это невозможно, невероятно,
но там ничего нет. Мои предохранители плавятся.
- И черт с ними... Я все-таки хочу выглянуть. Пусть это бесполезно,
глупо, но надо что-то делать. Другого выхода не дано.
- Это тоже не выход.
- Но это хоть попытка к действию. Я должен прорваться.
- А чем тебе плохо сейчас?
- Сейчас? Все человеческое во мне протестует против этого "сейчас".
- Ты называешь человеческим какие-то темные неуправляемые инстинкты. Не
зная, как охарактеризовать присущие тебе нелогичность и стихийное
беспокойство, ты объединяешь их понятием "человеческое". Это странно.
- Просто недоступно твоему дискретному мозгу.
- Объясни, может быть, я пойму.
- Понять нельзя, надо прочувствовать... Тебя не тянет выглянуть наружу?
- Нет.
- И не любопытно знать, как оно выглядит?
- Что "оно"?
- Ничто.
- Ничто никак не выглядит.
- Ну, а я в этом не уверен. Я во всем сомневаюсь. Хочу видеть
собственными глазами... Или по крайней мере убедиться, что не вижу ничего.
- Но...
- Тошно мне здесь! Я должен познавать! Хотя бы ценой собственной жизни,
если другого выхода нет. Понимаешь? Кому нужно бессмертие, если оно не
несет ответа ни на одну загадку? Цель нашего существования - познать мир.
- Ты уходишь?
- Ухожу.
- А ты сумеешь это сделать? -
- По крайней мере попытаюсь...
- Стоп! - сказал Председатель отборочной комиссии. - Отключите его!..