Код произведения: 4821
Автор: Изакович Иван
Наименование: Одиночество
Иван Изакович.
Одиночество
-----------------------------------------------------------------------
I.Isakovic. Samota. Пер. со словацк. - А.Машкова
Сб. "День на Каллисто". М., "Мир", 1986.
OCR & spellcheck by HarryFan, 27 June 2001
-----------------------------------------------------------------------
Одиночество равносильно смерти...
Э.А.По
- Алло? "Санди таймс"? Дайте шефа, дорогуша. Его нет? Кто? Это Смит, ну
да, Джолион Смит. Первая полоса готова? Еще нет? Тогда слушайте: у меня
сенсационный материал. Бенст, ну, тот самый мореплаватель нашелся. Вернее,
наоборот, его уже нет. Официально подтверждено... Алло, алло, вы дадите
мне секретаршу? Это Уинфред? Диктую. Заголовок: "Трагедия или несчастный
случай?" Вопросительный знак. Текст: "Вчера вблизи Азорских островов
французский корабль "Бордо" обнаружил парусное судно, которое не отвечало
на сигналы. Точка. Как выяснилось, это судно принадлежало английскому
мореплавателю Дональду Бенсту. Точка. Обнаруженных на борту запасов
продовольствия могло бы хватить еще на добрых пятьдесят дней, питьевой
воды - на сорок. Точка. Последние слова Бенста в судовом журнале, который
он вел на протяжении двухсот сорока дней, были, кавычки: "Я знаю, что
ровно в одиннадцать часов двадцать минут должен кончить эту игру".
Кавычки. Конец... Написали? Все. Пока. Дайте мне старика...
Газеты уже не раз писали об английском мореплавателе Дональде Бенсте.
Да и сам Смит совсем недавно опубликовал о нем статью, полную всяческих
догадок. Однако на сей раз он узнал о судьбе Бенста из официальных
источников. И первый! Ему помог друг детства, майор Герон, морской летчик,
который недавно оставил службу, найдя себе приличное место в Министерстве
морского флота.
Последняя запись в дневнике Бенста не нравилась Смиту. Снова и снова
возвращался он к мысли о том, что же могло приключиться с Бенстом. "Я
должен кончить эту игру". Какую игру? И что означает столь точное время?
Одно было ясно: на Джеймса Герона он, Смит, мог положиться.
Не желая говорить о подробностях по телефону, Герон намекнул на некое
загадочное обстоятельство. Оно, мол, в судовом журнале Бенста, который
Герон на одну ночь "позаимствовал". Позже, сидя рядом со Смитом, Герон
листал страницы журнала и негромко комментировал их.
Вначале Смит не обнаружил в дневнике ничего особенного. Обычные
аккуратные записи, иногда краткие, порой более подробные. В них Бенст
сообщал о мелких неполадках, которые мучили его с первых же дней пути,
указывал местонахождение судна, отмечал неисправности в приборах
собственной конструкции. Когда отказал генератор, Бенст остался без
электричества, без радиосвязи, без метеосводок. Он стал подумывать о
возвращении. К тому же судно дало течь...
- Он начал строить свою посудину слишком поздно, - вслух размышлял
Смит. - Он был упрям, как все одиночки.
- Разумеется, ведь речь шла о его престиже... Читай дальше.
"Сегодня мне опять пришлось черпать воду и конопатить днище. Кошмар.
Все ненадежно. Сплю урывками. Судно разваливается. И все должен я сам..."
Последнюю фразу Смит невольно прочитал вслух.
- Почему же он продолжал плавание? - недоумевал Герон.
- И это спрашиваешь ты, витязь "Бостонской регаты"? - удивился Смит.
- Да, но ведь со мной все было совсем иначе, - задумчиво произнес
Герон. - Он отлично знал, что два его соперника перевернулись, что лишь
благодаря счастливой случайности им удалось спастись. Неужели он не
понимал, что с такой развалюхой его затея обречена на провал?!
Смит ткнул пальцем в последнюю строчку и испытующе посмотрел на
приятеля.
"А что, если бы я вот так, вдруг, появился в Англии?.. Нет, необходимо
продолжать плавание. Если я сейчас смалодушничаю, десять лет каторжного
труда пойдут насмарку. Я докажу! Уж если какой-то чех, который видел
Атлантику только в кино, сумел переплыть океан в одиночку, то я..."
На этом запись обрывалась.
- Бенст был убежден, что, если он победит в состязаниях, к нему придет
не только спортивная слава, это будет отличной рекламой его приборам.
- Да, это был умелый человек и прекрасный инженер.
Смит положил дневник на стол и характерным для него движением руки
потер уголки глаз. Герон взял дневник и, машинально перелистывая его,
промолвил:
- Не хотел бы я быть в его шкуре. Записи в дневнике свидетельствуют об
опасениях, страхе перед надвигающейся катастрофой. Всегда больно
признавать свое поражение...
- Почему же ему не сообщили, что все его соперники сдались?
- Не знаю. Наверное, это стало известно как раз в тот момент, когда с
Бенстом прервалась связь. Целый месяц от него не было никаких известий.
Ничего, что могло бы пролить свет на его местонахождение...
- Имеет ли смысл читать дальше? - засомневался Смит.
- Тут-то и начинается самое интересное, - сказал Герон. - Бенст
утверждает, что перехватил сигналы какой-то загадочной станции. Подтвердил
прием и все. Кто это был - неизвестно, так как затем связь опять
прервалась. В этой истории вообще было немало загадочного. Когда судно
обнаружили, выяснилось, что передатчик разобран. Но ведь Бенст по
профессии был инженер-электрик и при желании ему ничего не стоило привести
его в порядок.
Приятели молча разлили остатки виски и задумчиво уставились на тающие
кусочки льда в бокалах. Оба думали об одном и том же.
- Как по-твоему, он был нормальный? - нарушил Смит тягостную тишину.
- Откуда мне знать... Ты бы прыгнул в море, где полно акул? Но я не
исключаю и несчастного случая... Попробуем-ка восстановить последний этап
этого загадочного путешествия. Хочешь, я нарисую его на карте?
В Героне заговорил специалист. Сначала сплошной линией, затем пунктиром
он обозначил последнюю часть пути Бенста.
- Двадцать второго марта он достиг Фолклендских островов. Это был самый
южный пункт его путешествия. Здесь он внезапно изменил курс и медленно,
как бы колеблясь, порой делая зигзаги, повернул судно на север. В течение
нескольких недель - кто знает почему? - он бродил неподалеку от берегов
Бразилии и наконец направился к Карвуэйрским островам. Как раз к этому
времени относятся самые странные записи в его дневнике: это обрывки
каких-то предложений, непонятные нагромождения чисел. Возможно, это шифр.
Я пытался их разгадать, но не сумел. Вот тогда-то я впервые и задумался,
все ли у него было в порядке с психикой... Вероятно, что-то с ним
случилось, может статься, болезнь, жара, перенапряжение, результат
длительного одиночества... Трудно гадать. Где-то вблизи Гаити связь с
внешним миром возобновилась. Это был поток сообщений, из которых ничего
нельзя было узнать ни о пути следования судна, ни о состоянии самого
Бенста, ни о его настроении, самочувствии. Записи в судовом журнале
заканчиваются двадцать четвертого июня... За две недели до того, как
французский корабль обнаружил пустое судно.
Телефонный звонок заставил майора Герона снять трубку. Он молча передал
ее Смиту.
Звонила Джуна, супруга Бенста. Смит терпеливо заверял ее, что она
ничуть не помешала, они как раз сидят над судовым журналом Дональда и он
сам собирался ей звонить. В ответ он услышал новость, которая его
взволновала: сегодня после обеда ей принесли личные вещи мужа, которые
оставались на палубе судна. Среди них были какие-то магнитофонные
пленки...
Большего Смит и желать не мог.
В тот же вечер в доме Бенста встретились трое: Смит, Герон и доктор
Флеминг, их бывший одноклассник, ныне известный психолог, который взял на
себя труд изучить судовой журнал Бенста.
- Господин доктор, правда, в дневнике Дональда нет ничего такого, что
могло бы пролить свет на его... словом, на то, что произошло? -
нерешительно обратилась к нему Джуна.
- По правде говоря, я как психолог с волнением читал его дневник, -
задумчиво произнес доктор Флеминг. - Записи весьма разнообразны: там есть
любопытные рассуждения, афоризмы, размышления по поводу возникшей
опасности и длительного одиночества. Иногда они занимают целую страницу,
порой это всего лишь одно-два предложения; нередко они носят сумбурный
характер, в них трудно найти смысл, иногда загадочны. Но как раз в них-то,
я полагаю, и следует искать ответ на вопрос: "Что случилось с Дональдом
Венетом?" Взгляните, он начал записи цитатой из Сенеки, точнее парафразом:
"На многое мы не решаемся не потому, что это трудно осуществимо, но
потому, что нам не хватает смелости". Не правда ли, весьма симптоматично?
Видимо, для большей наглядности Бенст на полях каждой страницы обозначил
тему. Первую он сформулировал просто: "Плавание". Прочитать вам несколько
строк?
Все кивнули.
"Это - страсть, страсть, от которой мне уже не избавиться. Тот, кто еще
не испробовал этого коктейля наслаждения и горечи, блаженства и каторжного
труда, тот не поймет, что значит извечное, неодолимое желание человека
проявить себя, доказать свою силу, бороться и одержать победу над собой,
над другими, над стихией. В каждом из нас дремлет потенциальный герой...
Или это всего лишь обыкновенная жажда перемен - образа жизни, обстановки,
страстная мечта о свободе, желание попробовать свои силы? И бегство,
бегство от проторенных путей повседневной жизни, от привычек, доходящих до
автоматизма, бегство от будней и неспособности отыскать в жизненном
однообразии что-то новое?!
Добровольное уединение. Да, мне не нужны зрители, я не страдаю от
отсутствия аплодисментов, лавровых венков, медалей...
Вам будет очень недоставать меня, дети, если я не вернусь?"
При этих словах Джуна приглушенно зарыдала, спрятав лицо в ладони.
Герон жестом попытался остановить Флеминга, но тот, не обращая на него
внимания, продолжал:
"Одиночество... Я начал борьбу в одиночку, потому что хотел одержать
победу над самим собой, над слабостью, над покорностью судьбе. Каждый
человек хотя бы раз в жизни должен попытаться совершить невозможное... Нас
одолевает столько вопросов, которые в суете жизни мы не имеем возможности
осмыслить. Здесь я сам распоряжаюсь своим временем. Разве это не
прекрасно?
Нет, нет, я не создан для одиночества, я лишь внушил себе это...
Одиночество ничего не разрешит. Ибсен заблуждался, утверждая, что самый
сильный человек - тот, кто чаще всего бывает один... Может быть, он не
думал так, как я понимаю это сегодня... Я принимаю действительность. Но
должен ли я расценивать свое смирение как покорность судьбе? Каждый
человек по-своему одинок, и все же нет более одинокого одиночества, чем
добровольная душевная изоляция мореплавателя..."
Флеминг помолчал, затем, торопливо перевернув несколько страниц,
воскликнул:
- Ага, вот, здесь начинаются строчки, над которыми стоит призадуматься.
"Я вновь собрал рацию. Ловлю странные сигналы... Мне удалось разгадать
их код...
Они ужасно любопытны. Их все интересует. Почему они выбрали меня?
Потому ли, что я один?
Когда, наконец, вы оставите меня в покое?.."
- Или вот это место, - настаивал Флеминг.
"Страдаю от безлюдья; это страшные мгновенья, когда человек сознает,
что вокруг никого нет и не будет. Вот почему я рад возможности поговорить
с ними, хотя, признаюсь, это довольно своеобразный диалог. У меня такое
чувство, будто они лишь проверяют определенные факты, словно давно все
знают о нас..."
- Продолжать? - доктор Флеминг окинул взглядом присутствующих. Все
кивнули. - А что вы скажете на это?
"Сегодня ночью мне показалось, будто я, пережив какую-то катастрофу, а
может, эпидемию, проникшую из космоса, или разрушительную термоядерную
войну, остался один на свете... Континентов более нет, большая часть
земной поверхности покрыта океаном, как когда-то, в незапамятные времена;
мне некуда плыть, и если когда-нибудь я увижу берег, то он будет
безжизнен, пуст, как мое нутро...
Я должен сотворить свой собственный мир. Его у меня не отнимут.
...Нет, они не такие. Речь идет не только обо мне... Люди, вы - будущее
этой планеты, и вы за нее в ответе. Стоя на краю пропасти, вы не смеете
равнодушно взирать вниз; не надейтесь на других, не придумывайте
отговорок, что вы тут ни при чем, что вы ничего не можете, что вам это не
под силу...
От нечего делать я перечитываю свои записи. Может, лучше их
уничтожить?.. У меня так мало времени. Как сообщить самое главное? Почему
они не хотят и слушать о моем возвращении? Ведь меня ждет Джуна! Как им
это объяснить?.."
При этих словах супруга Бенста, сидевшая все это время с закрытыми
глазами, вдруг встрепенулась и тихо спросила:
- Не понимаю, о ком он говорит?
Ей никто не ответил. Лишь доктор Флеминг, откашлявшись, попросил:
- Если позволите, Джуна, я покажу эти тексты коллегам. Я не хотел бы
быть опрометчивым, но, вероятно, одиночество, физическое и душевное
перенапряжение - вот, где нужно искать причины трагического конца Бенста.
Он сам дает нам доказательства того, что его мучили галлюцинации...
Жаль... В противном случае мы должны допустить...
- Что ты хочешь сказать? - в воздухе повис отрывистый,
недоверчиво-вопрошающий возглас Смита.
Но Флеминг не захотел говорить о своей догадке. Тогда Смит взял
инициативу в свои руки.
- Извините, но я должен вам кое-что сказать. Сегодня во второй половине
дня в редакцию поступило сообщение из Аргентины, в котором говорится, что
в марте Дональд бросил якорь вблизи аргентинских берегов. Прибрежная
стража вела с ним переговоры где-то в окрестностях Рио-Саладо. Они даже
помогли достать ему доски для ремонта днища... И что весьма прискорбно,
судейское жюри может квалифицировать это как оказание помощи.
- Другими словами, если бы его плавание завершилось успешно, он был бы
дисквалифицирован, - вздохнув, констатировал Герон.
- Но это было бы несправедливо! - запротестовала Джуна.
- К сожалению, инструкции на этот счет вполне определенные.
- Значит, все было напрасно. - Она вздохнула и немного погодя
призналась. - Я смертельно устала.
- В самом деле, уже поздно, - извиняющимся голосом сказал Герон.
- Нет, прошу вас, останьтесь. Осталось совсем немного, не правда ли,
доктор?
Флеминг кивнул.
- Он все время пишет о конце, о своем намерении совершить нечто такое,
что будет воспринято нами как безумие. Вот, послушайте.
"Уйти? Но как? Пока я отвергаю это, пока сам понимаю безрассудность
этой мысли, все хорошо. Но что, если я поддамся искушению? Они не
настаивают, нет, но..."
Флеминг оторвался от дневника.
- Я не понимаю, что означают его дальнейшие слова... "я должен". Нет,
взгляните-ка на эти строки, миссис Бенст. Мне кажется, он писал их в
страшном волнении...
- Вы позволите? - Джуна принялась читать записи мужа, которые
становились все более загадочными.
"...Не заставляют. Но что, если я подчинюсь им? Возможно, это выход.
Надеюсь, вы меня поймете, хотя я и не могу об этом писать открыто... Да, я
сделаю это. Нет, это не жертва, я делаю это не ради себя... Но если они
все-таки повлияли на мое решение, я им этого не прощу. Боже, что-то
сдавливает мне голову... Понимаю. Я должен приготовиться. Одиннадцать
двадцать, точно. Хорошо, я буду готов... Итак, игра окончена. Я ухожу...
Ищущий да обрящет!"
- Ищущий да обрящет, - в отчаянии повторила Джуна.
Первым опомнился Флеминг.
- "Ищущий да обрящет". Вряд ли за этими словами что-то кроется.
По-моему, это скорее завещание. Или предостережение.
- О чем он боялся писать? Не понимаю, - покачал головой Смит.
- Пленка! - вдруг вспомнила Джуна. - Все ясно! Он имел в виду
магнитофонную пленку, которую нашли в трюме.
- Пленка! Как мы могли о ней забыть? - недоумевал Смит.
Послышался тихий шелест крутящейся кассеты. Смит разочарованно
вздохнул.
- Ничего... ничего нет.
И вдруг до них отчетливо донеслось завывание ветра, затем прерывистое
возбужденное дыхание и нервное откашливание, и, наконец, они услышали
хриплый голос Бенста:
- Вероятно, я еще успею. Во всяком случае, попытаюсь. Бумаге я не
доверяю. Я знаю, что не должен был оставлять все на последнюю минуту,
но... Итак, знайте же, что произошло. Прибыв из космических далей. Они
вошли со мной в контакт с помощью космического зонда-ретранслятора.
Специалистам, наверное, больше скажет следующее: их родина - шестая
планета системы Эпсилон Бета. Теперь нас не должно страшить, что мы
одиноки в космическом пространстве! "Существует бесчисленное множество
солнц и планет, подобных Земле. Эти миры населяют разумные существа". Эти
слова принадлежат не мне. Джордано Бруно утверждал это еще до того, как
мы, люди, послали его на смерть. Он знал это, знали это до него и после
него. И не надо их бояться. Да, чтобы не забыты наши органы чувств их не
воспринимают. Мы можем вступить с ними в контакт, только находясь в
определенном душевном состоянии и в определенной среде. Для этого
необходим лишь интерес, сосредоточенность, тишина и желание сотрудничать.
Вы, верно, спросите, почему же до сих пор мы не обнаружили их присутствия?
Впрочем, присутствие - не то слово. Я отвечу: они осторожны. Пока они
наблюдают за нами. Но первые контакты с людьми они пытались установить еще
13.000 лет назад. Это плохо кончилось. Как они утверждают, не по их
вине... Почему они выбрали именно меня? Трудно сказать, быть может, в
океане существуют наиболее благоприятные условия для исследований. Знаете,
что они вчера заявили? Что, мол, наши представления о них смехотворны. Кто
знает, может, они сумеют воспользоваться моими знаниями за пределами
Галактики. Здесь им плохо работается. Их вытесняет биополе нашей
цивилизации. Но, вероятно, и этот барьер, существующий между нашей и их
цивилизациями, они сумеют преодолеть... Доверяйте им... Хватит опустошать
собственное тело, душу, окружающую среду. Мы находимся на пороге великих
открытий. Остаются последние секунды... Я не могу их подвести... Дети, не
забудьте, самое прекрасное в этом мире - познание, взаимопонимание и
правда... Я еще хочу принести пользу, потому ухожу... И ради вас тоже.
Прощайте!..
Еще некоторое время кассета продолжала крутиться, но было слышно лишь
шуршанье ленты.
Смит опомнился первым.
- Но ведь это необыкновенно! Существа из космоса! Выходит, Дональд
вовсе не исчез бесследно! Фантастика! Вот это сенсация! Я сейчас же"
позвоню в редакцию...
Майор Герон охладил его пыл.
- Не сходи с ума!
- Нет, Джолион, вы не сделаете этого, - решительно заявила Джуна. - То,
что вы сейчас услышали, вы никогда и нигде не будете публиковать.
Журналист обиженно посмотрел на нее.
- Милая Джуна, что вы такое говорите? Это же умопомрачительная
сенсация! Вы представляете, какую выгоду можно из этого извлечь?!
- Нет, я не позволю, - прозвучал ее сдержанный, но настойчивый ответ.
- Но ведь вам же за это заплатят. Вы что, не понимаете?!
- Это вы, вы ничего не поняли...
Флеминг встал.
- Будет лучше, друзья, если мы попрощаемся.
- Да, ступайте, ступайте! - не выдержала Джуна. - Оставьте меня... Я не
хочу, я не позволю, - горько твердила она, измученно, в отчаянии.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 10.07.2001 21:08