Код произведения: 5573
Автор: Коковин Евгений
Наименование: Мы поднимаем якоря
Евгений Коковин.
МЫ ПОДНИМАЕМ ЯКОРЯ
- А вы знаете, что такое якорь?..
Этот вопрос даже обидел меня.
Подумаешь, якорь! Да это известно каждому мальчишке, каждой девчонке, хотя
бы они и жили за тысячу миль от моря и никогда не видели судна. А я за
последнее время перечитал уйму морской литературы - штормовых романов,
штилевых повестей, рейдовых рассказов и всевозможных абордажно-яхтенных
учебников, словарей и справочников. Но я мог и не читать всех этих книг,
чтобы ответить, что такое якорь.
Весной я закончил десятилетку, получил аттестат зрелости и летом решил
временно поработать в редакции местной газеты.
Несколько дней назад меня вызвал заведующий нашим отделом и сказал:
- Слушай, Ершов, есть возможность отличиться! Блистательная тема - море!
Передовой теплоход "Амур" в прошлую навигацию получил переходящий вымпел.
Капитан на нем опытный моряк. Команде "Амура" скоро присвоят звание
экипажа коммунистического труда. Как, по-твоему, это тема?..
- Тема, - согласился я и загорелся: - Напишу очерк на подвал.
- Если хорошо, то можешь писать на два подвала, - расщедрился заведующий.
- Недавно "Амур" ушел в первый рейс. Вернется - сразу же отправляйся на
него. А в эти дни почитай что-нибудь такое, о морях и океанах. Настройся,
понимаешь, настройся!
Я понимал. Когда рабочий день в редакции закончился, я поспешил в
библиотеку.
В тишайшем читальном зале я боролся со штормами, сражался с пиратами,
гарпунировал китов. Я поднимался по трапам на палубы фрегатов, бригов,
шхун, яхт, пароходов и теплоходов, заходил во все портовые города, на
необитаемые острова, в гавани, бухты и лагуны. Из морских словарей я
узнал, что флаг "А" по международному своду сигналов означает: "Произвожу
испытание скорости", а ящичные суда (на последнюю букву в алфавите)
служили для перевозки сыпучих грузов и теперь они не строятся.
Если эти ящичные суда больше не строятся, то зачем они мне? Ну пусть, на
всякий случай. А вдруг после очерка об экипаже коммунистического труда я
надумаю написать исторический морской роман!
Словом, я перегрузился морскими знаниями и романтикой сверх ватерлинии и
эти знания взвивались над моим клотиком. Выражать свои мысли иначе я уже
не мог.
Вопрос о якоре мне задал на причале моряк. Я пришел сюда встречать
теплоход "Амур", чтобы побеседовать с командой и потом писать очерк. С
виду моряк мне понравился - высокий, плечистый, блондинистый, с открытым
добрым взглядом. Было ему лет сорок.
- Скажите, пожалуйста, - обратился я к нему, - "Амур" пришвартуется к
причалу или бросит якорь на рейде?
"Пришвартуется", "причал", "на рейде" - эти слова должны были
свидетельствовать о немалых моих морских познаниях.
Моряк чуть заметно поморщился, а потом загадочно усмехнулся, но ответил
тоже вежливо хрипловатым, но приятным баском:
- "Амур" - теплоход грузо-пассажирский. На нем находятся пассажиры, и он,
конечно, подойдет к причалу.
Затем последовал этот странный - глупый или каверзный - вопрос: "А вы
знаете, что такое якорь?"
Придав себе вид обиженного, я ничего не ответил. Я уже не школьник, чтобы
меня экзаменовать. Пусть не думает, что я уж совсем ничего не смыслю в
морском деле.
Правда, я не моряк, и мне никогда не приходилось бывать в море. Я, как уже
говорил, только собирался написать о моряках "Амура" очерк для нашей
газеты. Для этого и штудировал произведения маринистов и учебники морской
практики.
А может быть, моряк хотел посмеяться, разыграть меня? Я знал, за моряками
такое водится. Любят подшутить над невеждами и новичками. Но хотя я не
бывал в море, хотя вид у меня был совсем не моряцкий, невеждой я все же
себя не считал. Во всяком случае драить наждачной шкуркой тот же якорь или
колосники меня никто бы не заставил.
Мы стояли на причале, к которому прижимались каботажные теплоходы,
неуклюжие лихтеры и грязноватые работяги-буксиры. Нежнейший юго-западныи
ветерок чуть заметно шевелил флаги и вымпелы на бесчисленных мачтах и
флагштоках. Он был бессилен приподнять даже легкую сухую материю.
Безмятежная вода гавани была неопределенного цвета, и я, забыв о моряке,
раздумывал, как буду такую воду изображать. В голову лезли тысячу раз
использованные "плавные воды", "зеркальная гладь", "чистые струи",
"отраженные облака" и прочий словесный балласт.
Не знаю, что в эти минуты выражало мое лицо, но только моряк сказал тем же
хрипловато-мягким баском:
- Вы, я вижу, обиделись. Но в самом деле нехорошо говорить "бросить
якорь". Якорь - это символ! Как чудесно сказал один писатель: "Якорь -
символ надежды". От якоря очень часто зависит участь судна, хотя он и
небольшой по сравнению с самим судном. И ни один корабль, заметьте, без
якорей в море не выйдет. Кроме того, якорь - материальная ценность, он
стоит не так уж дешево. Зачем же его "бросать"? Якоря бросают только в
романах и нередко даже в морских газетах. А моряки якоря отдают.
Я внимательно слушал незнакомца. Вот это здорово, черт возьми! Я бы,
наверное, в своем очерке тоже "бросил якорь" или наплел еще какую-нибудь
околесицу, а потом моряки надо мной потешались бы. Книги - дело хорошее,
но, оказывается, чтобы писать, нужно, кроме книг, знать еще и кое-что
другое.
- Скажите, а какой писатель назвал якорь символом надежды? - спросил я.
- О, это отличный писатель-маринист, - ответил моряк. - Джозеф Конрад.
Читали?.. Это не якоребросатель. Конрад сам моряк, судоводитель и хорошо
знает жизнь моряков.
Оказывается, этот моряк не профан и в литераторе. Совсем неплохо бы
познакомиться с ним поближе.
- Вы интересовались "Амуром". Вы, вероятно, из редакции? Хотите что-нибудь
написать?
Удивительно, как он угадал? Неужели по моему виду можно заключить, что я
из редакции? Кроме того, он раскусил мой замысел, вернее - задание,
которое мне дали в редакции
- Вообще-то я работаю в редакции, - уклончиво ответил я и стыдливо соврал:
- Но здесь по другому делу... встречаю знакомого, он приезжает на
"Амуре"... А писать о моряках не собираюсь. Я и в море никогда не бывал.
Последние слова были святой правдой.
Моряк оживился.
- А вы сходите в море, ну хотя бы на один рейс. Тогда напишите. Может
быть, станете нашим советским Станюковичем. - Он протянул мне руку: -
Капитан "Амура" Краев.
Капитан "Амура"?.. Я стоял пораженный, даже забыв протянуть в ответ свою
руку.
- Как же так?.. "Амур" идет с моря, а капитан... а вы на берегу...
- Ничего особенного. Только вернулся из отпуска. А сейчас за меня на судне
старпом.
Я пожал капитану Краеву руку и тоже представился:
- Вячеслав Ершов, корреспондент местной газеты.
- Очень хорошо, очень приятно. Так собирайтесь с нами на "Амуре" в
следующий рейс. Покачаетесь, посмотрите, и пусть будет ваш якорь чист. -
Капитан взглянул на часы и попрощался.
Он пошел к проходным воротам, пошел не вразвалочку, не враскачку, а
спокойной походкой нормального человека. Почему-то считается, что все
моряки должны ходить вразвалку.
Я многое прочитал о море и о морской практике, и все-таки в разговоре с
первым встречным моряком попал впросак "бросил" якорь, а его можно только
отдавать.
"Пусть будет ваш якорь чист", - сказал мне капитан "Амура". Позднее я
узнал: "якорь чист" - значит, якорная цепь свободно прошла клюз и якорь
без задержек поднят. Судно уходит в море.
И я решил последовать совету капитана Краева. пойти на "Амуре" в рейс.
Скоро мы поднимем якоря.