Код произведения: 6095
Автор: Кудрявцев Леонид
Наименование: Собиратель информации
Леонид КУДРЯВЦЕВ
СОБИРАТЕЛЬ ИНФОРМАЦИИ
Фантастический рассказ.
Детектор опасности верещал уже третьи сутки. Питкин вытащил его из
кармана и швырнул в стену ближайшего дома.
Вот так!
Улица по которой он шел, была вымощена брусчаткой. А еще она была очень
тихой, поскольку на ней не было ни единой живой души. Вот на соседней
кто-то был. Оттуда доносилась музыка, и слышался смех. Впрочем, вскоре ,
они сменились взрывами и автоматными очередями. Из-за поворота
выскочил голубой слон и весело помахивая хвостиком, исчез в стене
ближайшего дома.
А Питкину хотелось рухнуть на один из газонов и лежать, наслаждаясь
одиночеством, пусть даже трава высосет из него всю кровь... Пусть...
Главное лечь и уснуть... уснуть... Это было бы здорово...
Но нельзя...
И остается только надеяться на то, что еще один разговор... ну
ладно, два или три, но не больше... И тогда - все. Щелкнет наручный
компьютер, на экранчике появятся слова "информация в избытке" и можно
будет вернуться на корабль. А там упасть где придется и спать... спать...
А потом улететь. И все...
Черт, сколько можно копаться? Ну час-два, ну сутки, но не больше. А тут
- третьи уже на исходе. С ума сойти!
Здравый смысл подсказывал, что лучше плюнуть на все и отдохнуть, а
потом, с новыми силами... Но нет, невозможно. Почему? Да потому, что это
будет отступлением, маленькой, но все же капитуляцией. А он так не привык.
Он всегда собирал информацию о любой планете с первого захода, чем по
праву гордился. А отступив, перестал бы себя уважать. Вот именно -
уважать...
Он перепрыгнул через появившуюся перед ним яму, и машинально отметил,
что она достаточно глубокая, а на дне ее хорошо различимы острые колья.
- Ну, дела... - пробормотал Питкин и пошел дальше.
Шагов через десять он остановился и оглянувшись на медленно
исчезавшую яму, пожал плечами.
Идиотская планета, просто идиотская.
Он вынул из кармана голубенькую таблетку и проглотив ее, почувствовал себя
гораздо лучше.
Ну что ж, пора дальше.
Поворот... еще поворот... автомобиль, который чешет бампер задней
ногой... перекресток... где-то сбоку хлопают одиночные выстрелы... пуля
возле самого уха... тротуар почему-то сырой... к щеке прилип окурок...
тишина... тишина... тишина... пора вставать... снова поворот...
перекресток... еще поворот.
Он привалился к стене, чтобы отдохнуть и почему-то вспомнил о
детекторе опасности.
Интересно, что с ним теперь? Наверное так и лежит на тротуаре? А
может его уже подобрали и пытаются вскрыть? Черта с два, ничего не выйдет.
А может, действительно, за ним кто-то следит и делает все чтобы
запутать? Но зачем?... А все-таки... Нет, чушь!... Ну ладно, там видно
будет, а сейчас надо идти вперед...
Из стены высунулась чешуйчатая нога и сделала Питкину подножку. Он
рухнул и тотчас же вскочив, выхватил бластер. Поздно. Нога уже исчезла.
Зато дом, возле которого он стоял, вдруг пронзительно захохотал, и долго
трясся своим кирпичным телом, рискуя потерять один из балконов. А потом
затих.
Вот так... Надо собирать информацию и только когда ее будет
достаточно, можно распрощаться с этой планетой. Не раньше... эх!
Питкин вдруг понял, что боится этой планеты. Боится так, что растерял весь
гонор и стал из героя космопроходца обыкновенным испуганным
человеком.
И конечно, это было - стыдно.
Скрипнув зубами, он постарался выпрямиться, хотя его так и подмывало пойти
дальше крадучись, короткими перебежками. Он все же сунул бластер в кобуру
и пошел по улице нарочито неторопливо, стараясь держаться ее середины. Он
даже рискнул заложить руки за спину, хотя и почувствовал при этом как
у него внутри довольно ощутимо зашевелился страх. Но все же он это
сделал и даже выдавил из себя улыбку.
Вот так!
Он шел мимо домов из кирпича, пластика и стекла, мимо домов похожих на
грибы и покрытых толстой, потрескавшейся корой, домов из пустых бутылок и
листов алюминия. Он шел и готовился, в очередной раз повторяя про себя
вопросы, задававшиеся до этого во многих и многих, находившихся в
неизмеримых далях от этого, мирах.
Сегодня, именно сегодня он должен насытить информацией этот проклятый
компьютер, забросать, завалить и затопить... Он так решил, и значит, так
оно и будет.
А потом Питкин оказался возле трактира, с узорчатой вывески
которого свешивалось что-то черное, в золотую крапинку. И лишь войдя
внутрь, сборщик информации понял, что это кусочек ночи. Она, уходя,
зацепилась за вывеску и оставила на ней свою частицу. Кстати, этот обрывок
ночи висел достаточно удачно, словно занавеска, закрывая одно из окон
трактира. Именно возле него Питкин и устроился, в ожидании кельнера,
рассеянно любуясь ночным небом и яркими звездами.
Посетителей в трактире было немного. На низенькой полутемной сцене
сидел огромный козел и тихонько наигрывал на свирели. Нежные звуки,
сверкая, разлетались по залу и с шипением гасли на деревянном полу. По
бороде козла текли слезы.
Усатый кельнер поставил перед Питкиным высокий бокал с прозрачной
жидкостью и, низко поклонившись, исчез.
Питкину захотелось плюнуть на все и остаться на этой планете.
Наверное он был бы тогда счастлив... И привык бы... Какая все-таки чушь,
будто кто-то за ним следит. Да не может этого быть!... Хорошо бы
действительно остаться. А корабль пусть ржавеет в лесу.
Вот только как быть с такой вещью, как долг?
Питкин отодвинул бокал в сторону, встал и двинулся к соседнему
столику.
Молоденькая девушка, одетая в золотистое, полупрозрачное платье,
пытливо посмотрела на него и, облегченно улыбнувшись, спросила:
- Вы ведь тот, кто задает вопросы?
- Да, - сухо сказал Питкин и присел рядом с ней.
Она лукаво улыбнулась.
- Ну что же, я жду...
- Хорошо, - Питкин откашлялся. Он вдруг понял, что оказался в
достаточно глупом положении, но отступать было поздно. - Итак, как вас
зовут?
- Большая Берта.
- Возраст?
- Минус двадцать лет.
- Почему минус?
- Все очень просто. Через двадцать лет я умру.
- И вы знаете как это произойдет?
- Безусловно, - Большая Берта мечтательно закрыла глаза. - Это
будет ранним утром. Птицы уже начнут свой концерт. Застенчивое солнце
попытается спрятаться за облаками, но неожиданно сообразив, что это
невежливо, выглянет, и тогда я...
Двери кабачка распахнулись. Пестрая толпа хлынула внутрь.
Берта исчезла из-за стола и через секунду Питкин увидел, что она
самозабвенно кружится в объятьях жгучего брюнета с огромным , крючковатым
носом.
Можно было обидеться. Но тут на колени к Питкину села полная, рыжая
женщина, и щелкнула его по лбу. Впрочем, это было ничуть не больно и кроме
того, тут же вслед за щелчком, Питкин получил жаркий поцелуй.
А тем временем кто-то палил в потолок из "узи". Посреди
танцплощадки два негра пытались укротить фонарный столб. Они отчаянно
ругались, пыхтя и потея. Столб ржал, брыкался самым подлым образом и
вертел фонарем из стороны в сторону, стараясь хоть кого-нибудь цапнуть.
Рыжая женщина куда-то исчезла. Собственно, Питкина она не
очень-то и интересовала. Вот - Берта... Берта... Может быть стоит
отправиться на ее поиски?
Он вскочил и тут же кто-то из танцующих сунул ему в руку тарелочку с
куском шоколадного торта. Машинально поставив ее на стол, Питкин ринулся
на поиски Большой Берты, но ее уже нигде не было.
Тогда он выскочил на улицу, но девушки не было и там. Питкин хотел было
вернуться в кабачок, но затейливая, резная дверь уже превратилась в
огромный рот, который тотчас же попытался укусить его за ногу.
- У, тварь!
Питкин увернулся и плюнув на плотоядно вытянутую нижнюю губу,
потопал прочь. ...
Ему стало жарко, его так и тянуло присесть где-нибудь в тенечке, отдохнут.
Вместо этого он собрался всю волю в кулак и двинулся дальше, по самой
середине улице, несмотря на жару, принципиально избегая малейшей тени.
Через час, остановившись на каком-то перекрестке перевести дух, Питкин
попытался вспомнить свое имя. Как ни странно, ему это удалось. Правда, не
с первой попытки.
Потом он каким-то образом, каким именно Питкин не запомнил, оказался возле
большого фонтана, на край которого и упал. Некоторое время он лежал
неподвижно, недоверчиво глядя на прозрачную, чистую воду, а потом,
наклонившись, коснулся губами ее прохладной поверхности.
Однако, прежде чем он успел сделать хотя бы глоток, бассейн заволновался
и закричал, что на него напал какой-то страшный зверь, собирающийся
пожирать его по кусочкам. И пока этого не произошло, кто-нибудь должен,
просто обязан его спасти. Голос бассейна рождался прямо в воде, был очень
четким и громким.
На крики из ближайших домов стали выходить аборигены. Они качали
головами и с укором смотрели на Питкина. Тогда тот встал, и обречено
махнув рукой, пошел прочь.
Еще через час ему встретился старик с длинным носом. На голове у него
была соломенная шляпа, а на узких плечах болталась расшитая галунами
безрукавка. Звали старика Жвачкун и на хлеб он зарабатывал тем, что
штамповал из солнечных зайчиков противозачаточные пилюли.
Жвачкун сообщил Питкину, что когда-то давно все было хорошо, а потом
стало плохо. Появились пришельцы из будущего, что-то изменившие в
прошлом, благодаря чему настоящее стало мнимым. И шел бы он, Питкин,
себе дальше, не мешал дожидаться неизвестно чего. Потому что он,
Жвачкун, за этим неизвестно чем охотиться уже пятый год и еще ни разу его
не видел, а только подозревает, что оно зеленое и на четырех лапах. И
как раз сегодня он, Жвачкун, имеет твердое намеренье эту штуку
отловить, а тут приходят всякие юные нахалы, задают в высшей степени
наглые вопросы и беспардонным образом не желают отправляться дальше.
Питкину ничего не оставалось как его послушаться. Он уходил, а старик за
его спиной охал и вздыхал. Оглянувшись, сборщик информации увидел как тот
настороженно смотрит в сторону ближайшего переулка, из которого, очевидно,
вот-вот должна была появиться добыча. А еще у Жвачкуна на шляпе сидел
солнечный зайчик, и пользуясь тем, что старик его увидеть не может,
безмятежно вылизывал свою мохнатую, цвета яичного желтка лапку.
Миновав еще пару улиц, Питкин с надеждой взглянул на компьютер и
убедился, что информации еще не достаточно. Ему захотелось сесть на
дорогу, прямо в пыль и заплакать.
Вместо этого он проглотил еще одну таблетку и когда она
подействовала, сумел взять интервью у толстого владельца зоопарка редких
инструкций. Тот долго мялся, а потом доверительно сообщил, что на самом
деле их планета живая и в данный момент прилично наклюкалась. А когда
проспится - все будет хорошо. И вообще, ему некогда, ему нужно выполнять
свои обязанности. Того и гляди какая-нибудь инструкция сбежит.
Сказав все это, он торопливо двинулся куда-то в глубь зоопарка, а
Питкин пошел от клетки к клетке, внимательно рассматривая особенно
редкие инструкции. Например: "Как собирать и классифицировать дырки от
бублика", "О том, как посредством сосания указательного пальца правой
руки, увеличить поголовье сданного скота в два раза", "как правильно
смотреть на луну" с приложенной к ней таблицей градусов наклона
головы, на каждую ночь до 2365 года включительно. И еще... еще...
Возле клетки с инструкцией "О правильной постановке ног при
вешаньи лапши на уши", Питкин встретил кентавра. Они познакомились, и
кентавр тотчас же угостил его довольно сносным пивом. Разговаривать не
хотелось. Поэтому они молча пили пиво и, вдоволь наслушавшись, как за
тяжелыми хромированными прутьями бьют копытами и рвутся на свободу
инструкции, пошли любоваться заходом солнца, но по дороге заглянули на
представление театра восковых фигур, которое им очень понравилось. Однако,
когда оно закончилось, выяснилось, что заход они пропустили.
Не сильно этому огорчившись, Питкин и кентавр стали обходить ближайшие
улицы, во все горло распевая песню, из которой сборщик информации твердо
знал лишь начало:
"В июльский жар я встретил попугая.
Судьбу он мне предсказывать хотел..."
И конец:
"И я бледнею, вдруг увидев попугая,
Боюсь, он мне однажды нагадает
Любовь до гроба или пулю в лоб."
Потом кентавр куда-то исчез, а Питкин забрел в парк. Он ходил между
деревьями, рассказывая луне, о своей невиновности в происшедшем, о законе,
благодаря которому рано или поздно попадается планета, которая обычному
сборщику информации просто не по зубам. Хоть лопни. И ничего тут не
поделаешь. Разве что сбросить на нее помидорную бомбу - и делу конец. Да
и то, наверное, не поможет. А он простой человек и не виноват, что
ему подсунули неисправный компьютер. Пусть пришлют сюда другого, а
уж он-то над ним посмеется, а потом попросится в отставку и пусть его
больше не трогают, потому что плевал он на эту планету и на весь космос и
на свою собачью службу. А вот пойдет он и найдет девушку в
изумрудном платье. Сделает ее своей супругой, и она нарожает ему штук
десять домовых, кикимор и леших. А потом они, всем шалманом, отправятся в
дом отдыха на остров белых крокодилов. А там...
Питкин запнулся о собственную ногу и упал на мягкий
ковер из прошлогодних листьев. Некоторое время он ерзал, устраиваясь
поудобнее, а потом уснул.
Ближе к полуночи сборщику информации приснилось, что его
заставляют есть раскаленные угли. Что-то пробормотав, он перевернулся на
спину, и в ночной темноте загорелся зеленый глазок наручного компьютера.
Через весь экран шли голубоватые буковки, которые складывались в
слова "Информация недостаточна"...
Проснулся он с довольно приличной головной болью. Во рту у него все
горело, а язык покрывал противный налет. А еще был полдень и конечно,
жутко хотелось пить.
Встать Питкину удалось с третьей попытки. Правда, при этом он
ударился головой о сук дерева, под которым спал, но это, по
сравнению со всем остальным, было уже совершенным пустяком.
Кое-как удерживая равновесие, он сорвал с пояса фляжку с водой и
вдоволь напился.
Стало легче. И теперь можно было начинать хождение по городу, а также
возобновить расспросы. Потом, если компьютер насытится информацией, он
доставит собранную информацию на базу, а там, дипломированные умники
выделят из нее самое главное, и до отказа набьют им одну из ячеек памяти
большого искусственного мозга...
И на этом до поры до времени - все. Пока кто-нибудь из живущих там, в
галактическом содружестве, не придумает как полученную информацию
использовать, как извлечь из нее выгоду. А он, Питкин, между тем, полетит
на следующую планету. Безмозглый придаток безмозглого компьютера. Сборщик
информации. Настоящий звездопроходец.
Кстати...
Краем глаза Питкин заметил привычную надпись: "Информации
недостаточно" и вздохнул. А потом что-то в нем взорвалось. Он застонал и с
размаху ударил кулаком по компьютеру, а тот задрожал и моментально
превратился в кукиш. Лопнул и разделился на множество блестящий капель,
титановый браслет, которым компьютер крепился к руке. Капли, словно
горошины, посыпались в траву и канули в ней навсегда.
А Питкин почему-то от этого почувствовал облегчение. Можно было вновь
приниматься за дело. И голова более не болела, а во всем теле ощущалась
удивительная легкость. И значит, ничего не оставалось как двинуться на
другой конец города, туда, где стоял его звездолет.
Да, он вернется, и оказавшись внутри звездолета, наберет короткую
комбинацию на пульте управления. Этого окажется достаточно для того, чтобы
звездолет стартовал. Прочь от этой планеты. Домой.
Полумесяц солнца висел точно в зените, но было совсем не жарко. Над
городом плыли гигантские мыльные пузыри. Иногда они опускались слишком
низко, натыкались на крыши домов и очень красиво лопались.
На центральной площади Питкин запнулся о рубку неожиданно вынырнувшей из
асфальта подводной лодки, но даже не обернулся, чтобы обругать офицера,
устанавливавшего на ней крупнокалиберный пулемет. Так же равнодушно
Питкин прошел мимо задумчивого богомола, явно желавшего с ним
познакомиться. Увидев, что знакомство сорвалось, богомол с горя прикусил
собственный хвост и поплелся прочь. Потом Питкина обогнали попрыгунчики.
Громко шлепая, они отталкивались от асфальта плоскими волосатыми
ступнями и взмыв метров на пять, приземлялись, чтобы сделать новый
пятиметровый прыжок.
Из рупора на ближайшей крыше звучали последние новости.
Уверенный мужской голос сообщал, что на сегодня предсказано
двадцать три автокатастрофы и восемнадцать ограблений на каждый
километр в среднем.
Питкину на это было чихать.
Он шел и шел вперед, пока город не кончился. Тут до корабля
оставалось совсем уже недалеко, и Питкин припустил бегом.
Стоп, вот и знакомая полянка.
Он остановился на самом ее краю, с трудом переводя дыхание
и отыскивая глазами звездолет. Да, звездолет был на месте, только
его
предохранительные опоры превратились в толстые узловатые корни, а из
корпуса торчало множество веток и сучьев.
Медленно, чувствуя странный холод в желудке, Питкин подошел к
кораблю и протянув руку, сорвал с одной из веток апельсин. Он оказался
горьким.
Тогда Питкин швырнул надкушенный плод на землю, с минуту рассматривал
корабль, наружная обшивка которого прямо на глазах превращалась в кору, и
медленно, криво ухмыляясь, вытащил из кобуры бластер.
Вот теперь действительно - все.
Он снял бластер с предохранителя и нацелил дуло себе в грудь.
Вот сюда, где-то здесь должно быть сердце.
Нажимая курок, Питкин подумал, что все это до невозможности
глупо. Потом плазменный шнур продернулся сквозь его тело и
испарил подкрадывавшийся сзади тигрокуст. Трава понеслась Питкину
навстречу и ударила его по лицу...
Умирать ему надоело через полчаса. Тогда он сел и задумчиво почесал в
затылке. На груди не было даже малейшего ожога.
Вот ведь черт! Даже умереть здесь по-человечески нельзя!
И он завыл. А потом пошел в город, забыв о дороге, прямо через лес,
спотыкаясь и размазывая по щекам слезы. А когда лес кончился, Питкин
увидел городскую окраину, а также поджидавшую его толпу.
Они были здесь все. Красавица Берта и Жвачкун, толстый владелец
зоопарка инструкций, кентавр и еще многие другие. Они ждали его и
улыбались. А когда Питкин остановился перед ними, Жвачкун шагнул
вперед и, хлопнув его по плечу, сказал:
- Ну хватит, парень, побаловался и - ша! Я вижу, что у тебя все
прошло. А что, не так? Так! Я еще три дня назад, когда увидел, что ты
надеваешь на себя эти дурацкие тряпки и застегиваешь на руке
неисправный компьютер, понял что тебя не надо трогать. Да, я понял, что
это пройдет само. И был прав! А? Прав, я говорю? Прав!
- Так я... - Питкин мучительно сглотнул. - Так я...
- Глупый, - сказал Жвачкун. - Ну конечно! Вспомни. Ты же наш.
Забыл, как в прошлом году чуть не проломил мне голову пивной бутылкой в
баре "У голубых слонов"? А Большую Берту вспомнил? Ты же с ней в
один детлес ходил... Ладно, кончай придуривать! Есть дельце. Миркун охоту
на жужелец затеял. Давно ее уже не было. Пошли! Да не мучайся так. С кем
не бывает? Мне вон в прошлом году привиделось, что я голубая обезьяна.
Так по крышам целую неделю скакал. Пошли!
- Пошли, - сказала Большая Берта. Она положила ему руки на плечи
и близко-близко заглянула в глаза, да так, что у Питкина
перехватило дыхание. И он, совершенно неожиданно, улыбнулся.
Толпа взревела. Все окружили Питкина и хлопали его по
плечам, нахлобучили ему на голову шляпу и громко смеялись, выкрикивая:
- Я же знал!
- Я же говорил - пройдет!
- А я то...
- Да, он настоящий парень, наш Питкин!
- А здорово мы дурака валяли, притворяясь, что его не знаем?
- А старый Жвачкун - голова, правильно сказал, чтобы Питкина
не трогали, вот он и выздоровел.
И Питкин уже бормотал:
- Да что вы - ребята... да я же с вами... я же так, бывает... ну с
кем не случается!
Ему отвечали дружным смехом.
Через полчаса они отправились на охоту. Перестреляли чертову
уйму жужелиц и вернулись в город увешанные трофеями. Солнце по этому
поводу задержалось на небе лишних три часа, все ждало, когда они
навеселятся, насмеются, натанцуются.
Прямо на мостовой пылали гигантские костры. На огне
поджаривалось мясо жужелиц и любой, кто хотел, мог подойти и
отрезать себе приглянувшийся кусочек.
А когда солнце устало и ушло отдыхать за горизонт, Большая Берта
и Питкин тихо исчезли в одном из узких, неприметных переулков. Там
Питкин прислонил Большую Берту к стене и снова очень близко увидел ее
глаза. Потом они поцеловались. А когда отодвинулись друг от друга, жадно
хватая ртами воздух, Берта сказала:
- Да заткни ты эту верещалку, сосредоточиться не дает.
- Какую верещалку? - не понял Питкин и только тут услышал, что
действительно, совсем недалеко, что-то верещит.
Он нагнулся и поднял маленький, металлический кубик.
- Что это? - спросил Питкин, разглядывая странную штуковину.
Что-то она ему напоминала. На секунду в его памяти всплыли
слова "детектор опасности" и тут же исчезли.
Бессмыслица какая-то!
Питкин пожал плечами и, прежде чем повернуться к Большой Берте,
кинул кубик в канализационный люк. Он провалился сквозь прутья
решетки, и верещанье смолкло. Через секунду в люке что-то полыхнуло.
Но Питкин этого уже не видел. Он целовал Большую Берту.
Некоторое время спустя, из люка выскочил маленький зеленый
лягушонок. Отпрыгнув подальше от люка, он задумчиво поглядел на луну, а
потом пронзительно заквакал. Три длинных квака, три коротких и снова три
длинных...
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 07.03.2002 15:33