Линдсей Джоанна / книги / Как подскажет сердце

Текст получен из библиотеки 2Lib.ru

Код произведения: 6694
Автор: Линдсей Джоанна
Наименование: Как подскажет сердце


OCR Альдебаран: http://aldebaran.50g.com/
Джоанна Линдсей


                             Как подскажет сердце

     Злая воля, жестокость и зависть превратили юную баронессу Брижит де Луру в
бесправную служанку,  в  игрушку норманнского рыцаря  Роланда Монтвильского,  о
грубости которого ходили  легенды.  Но  очарование Брижит  согрело ожесточенное
сердце Роланда,  и между господином и прислужницей вспыхнула любовь - подлинный
пожар страсти, священное пламя, которое трудности и опасности лишь разжигают...

     Глава 1

     Франция, 972 год

     Брижит де  Луру  вздохнула,  глядя  на  только что  забитого жирного гуся,
лежащего перед нею на столе, и принялась ощипывать его, сосредоточенно нахмурив
брови.  Эта  работа была  в  новинку для  семнадцатилетней девушки,  но,  кроме
разделки птицы, ее постепенно приучали и ко многому другому.
     Она устало смахнула с лица прядь льняных волос.
     Кровь из  шеи  гуся  брызнула на  передник и  попала на  подол коричневого
шерстяного платья.  С  тех  пор как Брижит занималась грязной домашней работой,
она перепортила уже почти весь свой гардероб. Но она сама сделала такой выбор и
потому упрямо продолжала выполнять все, к чему ее принуждали.
     Эдора,  чью работу сейчас делала Брижит, стояла по другую, сторону стола и
с  сочувствием глядела на девушку.  Брижит вдруг подняла глаза и улыбнулась ей,
словно оправдываясь в  своей неловкости.  Этого виноватого взгляда Эдора уже не
могла вынести.
     - Неслыханно!  - зашипела она, и ее глаза округлились от гнева. - И это я,
которая прослужила в доме вашего отца,  благодарение Богу,  всю мою жизнь, стою
теперь вот тут и бездельничаю, а моя госпожа работает.
     Брижит отвела взгляд, ее голубые глаза затуманились.
     - Уж  лучше  так,  чем  позволить  Друоде  распоряжаться моей  судьбой,  -
пробормотала она.
     - Да уж, от нее пощады не жди, - подтвердила Эдора.
     - Пожалуй,  ты права,  -  мягко ответила Брижит.  - Тетушка моего сводного
брата не скрывает своей ненависти ко мне.
     - Да она просто сука!
     Мать Эдоры, Алтея, шла с другого конца кухни, размахивая большим черпаком.
     - Что-то ты слишком ласкова к Друоде, дочка. Хотя нас и заставили называть
ее госпожой, на самом деле она просто ленивая корова. Толстеет прямо на глазах;
а вот я сильно потеряла в весе с тех пор,  как она сюда заявилась.  Представьте
себе,  Друода сказала,  что отрежет мне пальцы,  если я буду пробовать пищу. Но
какой же повар не попробует свою стряпню,  я вас спрашиваю? Мне же нужно знать,
что у меня получилось, а эта чертова обжора вообразила себе, что я ее объедаю.
     Эдора ухмыльнулась:
     - А  ты подложи ей цыплячьего помета в  еду,  так она,  поди,  ничего и не
заметит. Брижит рассмеялась:
     - Не стоит, Алтея. У нее ведь хватит жестокости даже убить тебя, не говоря
уже о том, чтобы просто выгнать из замка.
     - О  да,  мадемуазель,  тут  вы  действительно правы.  -  Неожиданно Алтея
закудахтала от смеха,  колыхаясь всем своим массивным телом.  -  А Эдора подала
неплохую мысль. Уж попробовала бы у меня эта барыня сладкого пирожка.
     Но ее дочь нахмурилась:
     - Жизнь  стала  невыносимой,   с   тех   пор   как   Друода  начала  здесь
распоряжаться.  Она жестокая хозяйка,  а ее трусливый муженек ничего не может с
ней поделать.  Мадемуазель Брижит не заслужила,  чтобы с ней обращались,  как с
последней служанкой,  -  Эдора распалялась все сильнее.  -  Она -  дочь хозяина
дома,  и  ее  сводному брату следовало после смерти их отца сделать все,  чтобы
закрепить за нею это положение.  Ведь теперь,  когда его...  - Эдора осеклась и
смущенно опустила голову, но Брижит улыбнулась ей;
     - Все в порядке, Эдора. Я понимаю - Квентин погиб.
     - Я  только  хотела сказать,  что  он  должен был  поручить своему сеньору
заботиться о вас в том случае,  если бы с ним что-то случилось.  Несправедливо,
что вы оказались в подчинении такой женщины. Вспомните, ведь когда после смерти
барона Друода и ее муж приехали,  умоляя принять их, господин Квентин оказал им
эту  милость,  вместо того чтобы дать от  ворот поворот.  А  теперь уже поздно.
Похоже,  они успели обвыкнуться с  положением господ,  совершенно оттеснив вас,
настоящую хозяйку.  Конечно,  ваш  братец  был  хорошим человеком,  но  в  этом
случае...
     Брижит остановила ее резким взглядом ярко-голубых сверкающих глаз:
     - Ты несправедлива к  Квентину,  Эдора.  Брат не мог знать,  что Друода не
позволит мне встретиться с графом Арнульфом. Но он - наш сеньор, а теперь еще и
мой опекун.  Поэтому,  что бы  там ни говорила Друода,  граф восстановит меня в
правах. Мне бы только повидать его.
     - Но как это сделать,  если Друода не позволяет вам выехать из поместья? -
взволнованно спросила Эдора.
     - Я  найду способ,  -  быстро ответила Брижит,  хотя в ее голосе слышалось
сомнение.
     - Если бы  у  вас  были где-нибудь родные,  -  вздохнула Алтея и  покачала
головой.
     - Но  ты же знаешь,  что их нет,  ведь ты здесь с  тех пор,  как отец стал
владельцем Луру.  Его семья и  так была небольшой,  а в королевской кампании за
возвращение Лотарингии погибли  последние родственники.  А  со  стороны  матери
вообще никого нет.  Она сама была на попечении графа Арнульфа,  который и выдал
ее за барона.
     - Ах,  мадемуазель,  Друода обращается с вами, как с какой-нибудь рабыней.
Ведь этак скоро она начнет бить вас.  -  Эдора говорила крайне серьезно. - Надо
побыстрее найти способ известить графа Арнульфа. Может послать гонца?
     Брижит вздохнула:
     - Кого же,  Эдора?  Слуги с  удовольствием выполнили бы  мою  просьбу,  но
теперь на выезд из имения требуется разрешение.
     - Вам мог бы помочь Леандор. Или один из вассалов, - не унималась Эдора.
     - Да  ведь Леандор в  том же  положении,  -  сказала Брижит.  -  Друода не
позволит ему съездить даже в  Бурже за  вином.  К  тому же она убедила вассалов
брата,  что ее  муж,  Валафрид,  станет здешним сенешалем,  как только я  выйду
замуж.  Она пообещала им,  что найдет мне такого супруга,  который не станет от
них избавляться.  Нет,  они не посмеют ослушаться ее. И как же мне добраться до
имения графа Арнульфа Беррийского, если туда надо скакать верхом больше суток?
     - Но...
     - Помолчи,  Эдора!  -  перебила ее Алтея.  - Разве ты не видишь, что своей
болтовней только огорчаешь нашу  госпожу?  Ты  что  же,  хочешь,  чтобы  она  в
одиночку отправилась в путешествие и стала жертвой грабителей и убийц?
     Брижит дрожала,  хотя  от  жара пылающего очага у  нее  на  лбу  выступили
капельки пота.  Она удрученно посмотрела на полуощипанного гуся и подумала, что
хуже ей уже не будет. Эдора с жалостью глядела на дочь барона. В самом деле, не
стоило   затевать  этот   бесполезный  разговор  -   от   невозможности  что-то
предпринять, от собственного бессилия молодую хозяйку только заколотило нервной
дрожью. Хотя состояние
     Брижит могло быть вызвано и  тем,  что сострадательная и  чуткая по натуре
девушка никак не могла привыкнуть к этой неприятной кровавой работе.
     - Почему бы вам не пойти покормить Вольфа,  мадемуазель? А я займусь гусем
вместо вас.
     - Нет,  если сюда войдет Хильдегард и увидит,  что я не работаю, она сразу
побежит к Друоде. Вы же помните, как расправились с Мэвис, когда она попыталась
за меня заступиться.  И  я  ничего не могла поделать с солдатами,  когда они по
приказу Друоды пороли мою старую подругу и гнали ее палками из замка. А потом я
узнала о ее гибели...  Это было так больно,  как будто я во второй раз потеряла
маму.  -  Тяжелые воспоминания еще  больше  огорчили Брижит,  и  она  незаметно
смахнула слезу.
     Мэвис служила ей с  самого дня ее рождения.  А  с тех пор как умерла мать,
эта старая женщина из кельтского рода заменила ее и стала девочке поддержкой во
всем.
     - Идите,  мадемуазель,  -  легким  прикосновением  Алтея  отвлекла  ее  от
грустных мыслей, - покормите свою собаку. Вольф всегда так радуется вам.
     - Да,  да, идите, госпожа. - Эдора обошла стол, чтобы занять ее место. - Я
сама ощиплю гуся. А если эта Хильдегард сунется сюда, я набью ей морду.
     Брижит улыбнулась,  представив себе,  как  Эдора  хлещет по  щекам толстую
служанку Друоды.  Девушка взяла  тарелку с  обрезками для  Вольфа и  подставила
Алтее плечи, чтобы та накинула на нее шерстяной плащ.
     Затем она осторожно вышла из поварни. В большом зале не было никого, кроме
двух лакеев, они посыпали пол свежей соломой и не заметили ее.
     Брижит не без причины остерегалась лишних глаз,  хотя и знала всех слуг по
именам -  ведь они были почти что домочадцами;  все,  кроме Хильдегард, которая
приехала вместе с Друодой и Валафридом.  До смерти Квентина,  пока его тетка не
превратилась из гостьи в правительницу,  все жили счастливо и спокойно.  Теперь
же в доме воцарилась атмосфера подозрительности.
     На  улице  легкий  западный  ветер  нес  запахи  скотного  двора.   Брижит
направилась туда,  где находился их источник.  Она миновала конюшни, загоны для
коз и  сараи,  в которых обычно спали конюхи.  Обойдя коровник,  Брижит увидела
наконец большой загон,  где держали охотничьих собак.  Здесь по  приказу Друоды
был заточен Вольф. Любимый пес Брижит, никогда не знавший неволи, теперь, как и
его хозяйка, превратился в пленника.
     Барон  нашел  щенка в  огромном лесу  между Луру  и  Луарой,  когда дочери
исполнилось десять лет,  и принес его в дом.  Пес обещал вырасти огромным, и не
могло быть  и  речи о  том,  чтобы подарить его  маленькой девочке.  Но  Брижит
полюбила Вольфа с первого взгляда и не слушала,  когда ей запрещали подходить к
нему  близко.  Пес  был  так  предан  девочке,  что  опасения  взрослых  вскоре
рассеялись.  При нынешнем росте Брижит в  пять футов и  два дюйма ее подбородок
был ненамного выше огромной белой головы Вольфа.  А когда пес вставал на задние
лапы, то оказывался на целый фут выше ее.
     Вольф уже почувствовал приближение хозяйки и  в  нетерпении ждал у калитки
загона.  Это казалось невероятным,  но собака всегда знала,  что делает Брижит.
Бывало, почуяв, чтя хозяйка покидает поместье, пес срывался с цепи и догонял ее
на дороге. Он следовал за нею повсюду. Но теперь оба сидели взаперти.
     Девушка с улыбкой выпустила Вольфа за калитку:
     - Ну что,  мой король,  радуешься,  что не придется ждать вместе со всеми,
когда подадут обед?  -  Она  наклонилась,  чтобы приласкать собаку,  и  длинные
светлые косы упали на большую голову Вольфа.  В отличие от большинства женщин в
Берри,  которые  носили  на  головах покрывала,  Брижит  ходила  с  непокрытыми
волосами,  заплетенными в косы.  Ей нравилась такая свобода и не казалось,  что
это нескромно. А идя в церковь, она всегда надевала белую накидку.
     Платья Брижит были из коричневой шерстяной ткани,  а в жаркую погоду -  из
хлопка,  крашенного в голубой или желтый цвет. Она носила плащи синих оттенков:
светлый льняной летом и из более темной шерсти зимой.
     - Скажи спасибо Алтее. Это она заставила меня выйти к тебе.
     Вольф  гавкнул  в  сторону дома,  прежде  чем  накинуться на  еду.  Брижит
рассмеялась и  присела рядом с ним,  прислонившись спиной к перегородке загона.
Высокая крепостная стена,  сложенная из  огромных камней  и  окружавшая усадьбу
вместе с конюшнями,  домами для прислуги и садами, едва виднелась за верхушками
деревьев. Камни давно потемнели от времени и были изранены войнами. Отец Брижит
в  годы своей молодости отразил немало нападений на  поместье.  В  последние же
двадцать лет  все силы были брошены на  борьбу с  сарацинами,  так что во  всей
Франции почти никто уже не мог воевать с  соседями,  и на памяти девушки осад и
сражений не было.
     Брижит устремила взгляд в  сторону южной границы огромного фруктового сада
и  подумала о  том,  как сильно изменилась ее жизнь.  Еще год назад с  нею были
Квентин и  Мэвис.  Тогда Брижит знала,  что,  хотя после смерти отца вся  земля
перешла к  брату,  она имела право на свою долю в  качестве приданого.  Теперь,
после гибели Квентина,  ей принадлежало бы все,  выйди она замуж.  А до тех пор
распоряжаться землей должен был граф Арнульф.
     У  Брижит  было  неплохое наследство;  плодородные земли  в  самом  сердце
Франции,  изобилие дичи в лесах,  богатая деревня - в течение двадцати семи лет
все это принадлежало Тома де Луру, ее отцу.
     Господский дом был прекрасен. Барон Тома построил его на том же месте, где
стоял  замок  прежнего владельца,  сожженный во  время  набега  взбунтовавшихся
вассалов графа Арнульфа.  Тогда в деревне, находившейся возле поместья, сгорела
половина домов и  погибло много крестьян.  Но  шли годы,  людей становилось все
больше, поселение раскинулось уже на добрые пол- мили к северу по склону холма.
Для  охраны сельских жителей была  построена крепость.  Брижит посмотрела в  ту
сторону,  на высокую башню,  освещенную солнечными лучами. Там родился Квентин.
Что и  говорить,  место для родов не  самое подходящее,  но именно в  крепости,
проверяя тамошние запасы,  первая жена Тома де Луру ощутила родовые схватки,  а
времени, чтобы добраться до дома, у нее уже не оставалось.
     Барон Тома женился на гасконке Леони вскоре после того,  как стал вассалом
графа  Арнульфа.  Мадемуазель Леони была  дочерью безземельного рыцаря,  но  ее
бедность  не  остановила влюбленного молодого  человека.  Жена  подарила барону
чудесного сына.  Но  их  счастье было  недолгим.  Мать  четырехлетнего Квентина
отправилась в  родную  Гасконь на  свадьбу своей  единственной сестры  Друоды с
неким писарем по  имени Валафрид.  Когда Леони со свитой возвращалась домой,  в
Аквитании на них напали мадьяры и перерезали всех до единого.
     Тома  был  вне  себя  от  горя,  и  граф  Арнульф,  обеспокоенный  мрачным
состоянием подданного, уговорил его жениться на своей очаровательной подопечной
Розамонде.  После  приличествующего траура Тома  так  и  сделал,  и  прекрасная
уроженка Берри своим душевным благородством завоевала его сердце.
     Через несколько лет Розамонда родила дочь,  которой и  была Брижит.  Уже в
младенчестве все заметили необыкновенную красоту девочки.  Она росла счастливым
ребенком:  родители любили ее,  а  брат  просто обо  жал.  Квентину тогда  было
восемь,  и  он  служил пажом  в  замке  графа  Арнульфа,  где  постигал военное
искусство.  Дети виделись только во  время его коротких визитов домой,  но даже
родные брат и сестра не могли бы любить друг друга сильнее.
     Жизнь была прекрасна,  пока не умерла мать Брижит.  Девочке к тому времени
исполнилось двенадцать лет.  В том же году ее постигло новое несчастье: Квентин
был посвящен в  рыцари и  отправился с  графом Арнульфом в  Святую Землю.  Отец
очень горевал, но утешал девочку как мог и, должно быть, немного перестарался и
избаловал ее.  В  результате Брижит выросла высокомерной и  вспыльчивой.  Новым
ударом судьбы для нее стала смерть отца. Шел 970 год от Рождества Христова.
     К  счастью,  домой из далекого похода вернулся брат и  вступил во владение
Луру.  А  через  несколько месяцев приехали Друода и  ее  муж,  умоляя Квентина
принять их.  Он  не отказал своей тетке.  Друода вела себя смиренно и  скромно.
Брижит едва замечала ее присутствие в  доме,  встречались они только за столом.
Брат был рядом, и больше девушка ни о чем не беспокоилась. Они бережно помогали
друг другу пережить потерю отца.
     Но  тут  произошли  события,  которые  привели  к  трагическим для  Брижит
последствиям.   После   похищения  аббата  Клюнийского  монастыря  на   Великом
Сен-Бернардском пути герцог Бургундский пришел в  ярость.  Уже более века банды
сарацин терроризировали дороги в  западных Альпах и  на юге Франции.  Похищение
священника стало  последней каплей,  переполнившей чашу  терпения  бургундского
владыки, и он обратился к соседям с просьбой помочь в борьбе с неверными. Графу
Арнульфу сарацины никогда не досаждали, но он был заинтересован в Бургундии как
в  союзнике и  послал к герцогу отряд своих вассалов,  среди которых оказался и
Квентин.
     Юноша уезжал в восторге:  для рыцаря вся жизнь - война, а ему пришлось уже
более года провести дома.  Собрав своих подданных,  а  также половину солдат из
гарнизона крепости,  Квентин оставил дома только старых и немощных сэра Шарля и
сэра Эйнхарда,  да еще сэра Стефана, одного из местных шевалье, от которого все
равно было бы мало толку в бою.
     Итак,  в одно ясное утро Квентин уехал, а Брижит в последний раз проводила
брата в поход.  Девушка не смогла бы точно сказать, когда именно оруженосец Хью
привез весть о  гибели Квентина,  потому что  после этого она  несколько недель
ничего вокруг не  понимала и  никого не узнавала.  Но слова оруженосца навсегда
отпечатались в ее памяти:
     - Барон  Квентин погиб  во  время  штурма неприятельской крепости в  устье
Роны.
     Минуло уже несколько месяцев с тех пор,  как Брижит оправилась от удара. И
с этого момента она не расставалась со своей болью.
     Из  горестного состояния ее  не  могли вывести даже предостережения Мэвис.
Верная нянька говорила,  что  в  доме творится неладное,  и  жаловалась молодой
госпоже на  возмутительное поведение Друоды.  В  беспросветной печали Брижит не
обратила внимания даже на  то,  что ни  один из  вассалов Квентина не приехал в
Луру,  а Хью, едва передав печальные вести, в тот же день отправился в обратный
путь.  Девушка начала что-то понимать,  лишь обнаружив Вольфа в загоне вместе с
другими  собаками.  Вот  тут-то  она  впервые  увидела  настоящую  Друоду,  без
привычной маски скромности и кротости.
     - Не  приставай ко мне по пустякам,  девчонка!  У  меня есть дела поважнее
твоей собаки, - повелительно сказала Друода.
     Брижит вспылила:
     - Но какое ты имеешь право?.
     - Полное право,  - прозвучал резкий ответ. - Как родная тетка твоего брата
и  твоя  единственная родственница,  я  имею  полное право принять на  себя всю
власть в  этом  доме.  Ты  пока  еще  девица,  и  тебя следует опекать.  Вполне
естественно, что это наш с Валафридом долг.
     - Нет! - возмущенно вскрикнула Брижит. - Моим опекуном будет граф Арнульф.
     Друода  была  дюймов на  шесть  выше  девушки,  она  буквально нависла над
племянницей.
     - Девочка моя,  тебя  вряд  ли  спросят об  этом.  Обычно  покровителей не
выбирают.  Вот если бы у тебя не оказалось родных, тогда, конечно, граф Арнульф
как сеньор твоего брата стал бы о тебе заботиться.  Но ты не одинока, Брижит. -
Друода улыбнулась и  самодовольно добавила:  -  У тебя есть я и Валафрид.  Граф
Арнульф назначит опекунами нас.
     - Тогда я поговорю с ним сама, - твердо заявила Брижит.
     - Интересно,  как?  Ведь ты не сможешь покинуть Луру без сопровождения,  я
же,  по всей видимости,  откажу тебе в охране. Ну а сам граф Арнульф не приедет
сюда, пока не узнает, что Квентин погиб.
     Брижит едва не задохнулась от возмущения.
     - Так ему до сих пор не сказали?
     - Я решила подождать с этим,  -  бесстрастно произнесла Друода. - До твоей
помолвки.  Не  стоит беспокоить столь занятого человека поисками подходящей для
тебя партии. Я и сама с этим прекрасно справлюсь.
     - Ты? Да ни за что! - голос Брижит зазвенел от негодования. - Отец обещал,
что я сама выберу себе мужа, и Квентин согласился. Граф Арнульф знает об этом.
     - Не   мели  чепухи.   Ты  еще  слишком  молода,   чтобы  принимать  столь
ответственные решения Вот еще выдумки!
     - Тогда я вообще не выйду замуж! - порывисто воскликнула Брижит. - Я пойду
в монастырь!
     Друода усмехнулась и язвительно принялась рассуждать:
     - В самом деле?  И это говорит барышня, которая никогда не держала в руках
ничего тяжелее простой прялки?  Если ты мечтаешь стать монахиней,  то, конечно,
должна знать,  -  Друода снова усмехнулась, - что тебе придется работать день и
ночь, как простой служанке.
     Брижит вызывающе вскинула голову, но ничего не ответила.
     - Пожалуй,  ты  можешь  начать свое  послушание немедленно.  Это  неплохой
способ помочь тебе укрепиться в своем намерении.
     Предстояла нелегкая борьба,  но Брижит твердо решила идти до конца. Она не
отступила даже через несколько дней, когда зашла в свои покои и обнаружила, что
все  ее  вещи вынесены,  а  вышедшая к  ней  Друода сказала,  что  монахиням не
разрешается жить в  роскоши и  что с  этого момента Брижит поселится в одной из
крестьянских хижин на другом конце двора.
     Как ни странно,  Брижит до сих пор ни разу не задумывалась о побеге.  Даже
тогда,  когда робкий сэр Стефан отказался передать письмо графу Арнульфу, ей не
пришло в  голову,  что  можно отправиться в  Берри самой.  Но  когда из  имения
выгнали Мэвис,  Друода приказала запереть девушку,  чтобы та  не  ушла вслед за
любимой няней.  Только через  три  дня  пленницу освободили,  и  она  сразу  же
бросилась в  конюшню,  ни  на  минуту не задумываясь о  последствиях одиночного
побега. Когда она уже седлала коня, к ней подошел Леандор, управляющий Луру. Он
принялся объяснять опасности такого путешествия,  но  Брижит не обращала на его
слова никакого внимания.
     - Что ж,  бегите,  если вам не дорога жизнь! - крикнул Леандор в отчаянии,
но,  спохватившись,  тут же добавил:  - Сударыня, я не могу позволить, чтобы вы
пустились в путь одна.
     - Я все равно поеду, Леандор, - решительно сказала Брижит. - Если не найду
Мэвис поблизости, тогда отправлюсь прямо в замок к графу Арнульфу и попрошу его
защиты.  Пора ему узнать о  грязных проделках Друоды.  Я должна ехать как можно
скорее.
     - А если на вас нападут?
     - Никто не осмелится -  наказание за .оскорбление благородной дамы слишком
сурово. Леандор опустил голову:
     - Не хотел я  вам говорить,  но вашу служанку нашли вчера вечером в  лесу.
Она была мертва. Брижит отпрянула:
     - Нет,  -  прошептала она и  замотала головой,  не  желая верить.  -  Нет,
Леандор.
     - Без  провожатых на  большой дороге  даже  такая  степенная женщина,  как
Мэвис.  не  может считать себя в  безопасности.  А  вы,  мадемуазель,  с  вашей
красотой, рискуете больше чем жизнью.
     Гибель любимой няньки потрясла Брижит, а страшные предостережения Леандора
заставили ее отказаться от намерения отправиться в  путь в одиночку.  Она будет
ждать графа Арнульфа, который вот-вот приедет сам;
     А  Друода пока пусть считает,  что  ее  племянница всерьез намерена надеть
монашескую рясу. Это даст Брижит отсрочку.

     Глава 2

     Город Арль возник много веков назад на реке Роне, в самом сердце Прованса.
Члены первой городской общины были римского происхождения,  и  потому поселение
издавна называли Малым Римом.  До наших дней здесь сохранилось немало латинских
древностей,  в  том числе дворец Константина и амфитеатр с почти неповрежденной
ареной.
     Для Роланда из Монтвилля Арль был чужим и  незнакомым городом,  но молодой
рыцарь уже  привык к  странствиям.  С  тех  пор как шесть лет назад он  покинул
родной дом в Нормандии, за его плечами осталось множество поединков и сражений,
он  приобрел  жизненный  опыт,  выявивший,  правда,  серьезные  пробелы  в  его
воспитании.  Роланда научили читать  и  писать,  чем  мог  похвастать далеко не
каждый дворянин.  К  тому же  его отец,  обучавший ратному мастерству соседских
недорослей,  сделал из сына великолепного бойца, а война закалила его. Но из-за
отсутствия  утонченных  манер  многие  неграмотные  французские  дворяне  звали
нормандца неотесанной деревенщиной.
     Если бы Роланд не покинул своего имения, он, вероятно, подобно отцу Лютору
Монтвилльскому навсегда остался бы грубым и жестоким воином.  Но во время своих
странствий он обнаружил в  себе недостаток галантности и  внешнего блеска и  не
раз  упрекнул  родителя  за  пренебрежение к  этой  стороне  воспитания.  Своим
поведением Роланд оскорблял дам. Лощеные французские рыцари потешались над ним,
а это вело к постоянным ссорам и поединкам.
     Нормандец пытался  наверстать упущенное.  Он  заставил  своего  оруженосца
обучать себя подобающим манерам,  но  все  получалось неестественно,  и  Роланд
чувствовал  себя  дураком.  Действительно,  легко  ли  избавиться от  привычек,
усвоенных за восемнадцать лет воспитания в дикости и глуши?
     В  Арле  юноша  повстречал еще  одного  ученика  своего  отца,  Роджера из
Мезидона.  Если у  этого человека вообще была душа,  то непременно черная,  как
сажа.  Встреча с  ним была Роланду неприятна,  но вскоре на улице его остановил
другой старый знакомый,  Ги  де  Фалез,  приехавший из  Монтвилля с  поручением
Лютора.
     - Приказ твоего отца,  как всегда,  отличался прямотой,  - сказал Ги после
взаимных приветствий и  обмена  новостями,  накопившимися за  шесть  лет,  пока
друзья не виделись.  -  Мне было велено не возвращаться до тех пор, пока я тебя
не найду.
     - В  таком случае ты выполнил поручение своего господина,  -  сухо ответил
Роланд.  Ему  не  нравилось,  что друг принес клятву верности Лютору,  хотя,  с
другой стороны,  Ги  не  мог знать своего сюзерена так же хорошо,  как знал его
собственный сын.
     - Да,  но это только половина моей миссии,  -  добавил Ги.  - Другая часть
состоит в том, что я должен привезти тебя домой.
     Роланд был настолько поражен, что едва смог скрыть свои чувства.
     - Для чего?  -  спросил он резко. - Неужели папаша размяк на старости лет?
Или он забыл, как сам же выгнал меня из дома?
     - Ты все еще ожесточен,  Роланд?  -  зеленые .  глаза Ги выражали глубокую
озабоченность.
     - Ты  же знаешь,  я  только хотел сражаться за короля Франции,  повелителя
нашего герцога.  Но Лютор не позволил.  Он вырастил из меня сильного воина,  но
никогда не разрешил бы мне испробовать свои силы и умение. Подумать только, всю
свою жизнь я  ни  разу не покидал Монтвилль!  Меня,  восемнадцатилетнего воина,
недавно посвященного в  рыцари,  он хотел,  словно сосунка,  привязать к  дому.
По-моему, это слишком.
     - Ты  говоришь не  о  том.  Ведь ты уехал после поединка,  в  котором отец
честно победил тебя. Синие глаза Роланда потемнели:
     - Не спорю,  но ты не знаешь,  что произошло потом.  Меня, конечно, есть в
чем упрекнуть,  но слышал бы ты, как самоуверенно он хвастал перед своими женой
и дочерьми, что никогда, даже на краю могилы, не проиграет мне. Если бы не это,
я бы не сказал,  что уеду без благословения и,  может быть, никогда не вернусь.
Но я  был взбешен,  а он ответил:  "Уезжай и будь проклят!  Я никогда не позову
тебя назад".
     - Я и не подозревал, что дело зашло так далеко. Но это случилось шесть лет
назад. Нельзя же вечно помнить то, что было сказано в минуту гнева.
     - И  все же Лютор сказал именно так,  а  он никогда не берет слов обратно.
Люди вообще не любят признавать свою неправоту.
     Ги нахмурился:
     - Прости, Роланд, я знал о вашем поединке, но не подозревал, что ссора так
серьезна.  Твой отец не  говорил об  этом после твоего отъезда.  Теперь-то  мне
понятно,  почему он  сомневался,  вернешься ли ты.  Но думаю,  что старый вояка
втайне скучал и, наверное, послал бы за тобой раньше, если бы смог смирить свою
гордость. Ты же знаешь Лютора. Он весь в этом.
     - Но ты еще не объяснил, почему он теперь изменил свое решение.
     - Он хочет завещать тебе имение, - неожиданно выпалил Ги.
     - Лютор умирает? - Роланд заметно побледнел.
     - Нет,  я  не  то имел в  виду.  Но беда надвигается:  твоя сводная сестра
Бренда вышла замуж.
     - Значит,  старая ведьма наконец подыскала ей партию, - усмехнулся рыцарь.
- Парень, должно быть, или полный тупица, или ужасно страшен на вид.
     - Нет, Роланд, она вышла за Терстона из Мезидона.
     - Брат Роджера! - воскликнул Роланд.
     - Он самый.
     - Как же так?  Терстон всегда был красавчиком и  любимцем дам.  С чего это
ему понадобилась Бренда? Она ведь не только сварлива, как ее мать, но к тому же
совсем невзрачна.
     - Думаю, туг дело в приданом, - предположил Ги.
     - Но не так уж оно и велико.
     - Я  слыхал,  она  настолько влюбилась в  Терстона,  что  приложила немало
усилий,  чтобы убедить его как раз в  обратном.  Еще говорят,  в первую брачную
ночь он  избил ее  до полусмерти,  когда обнаружил,  что за нею нет и  половины
обещанного.
     - Ну что ж, поделом, - равнодушно заметил Роланд.
     Все знали,  что между ним и обеими его сводными сестрами не было любви.  В
детстве ему  приходилось терпеть их  жестокое обращение,  от  которого никто не
защищал его. Поэтому теперь он не испытывал к ним жалости.
     - А как поживает сестрица Илзе?  -  поинтересовался он.  - Они с мужем все
еще сшиваются у Лютора?
     - О  да,  Джеффри никогда бы  не  оставил пиво  Лютора  ради  того,  чтобы
отстроить свое  маленькое поместье,  -  презрительно сказал  Ги.  -  Только вот
теперь в  его жизни произошла одна существенная перемена:  Джеффри стал близким
другом Терстона.
     - И что из того?
     - Это  сулит беду Лютору.  Один его  зять зол  из-за  маленького приданого
Бренды и жаждет оттяпать кусок от Монтвилля. А другой живет под крышей у тестя,
но водит дружбу с первым. Лютор чует, что нужно прикрыть спину, поскольку зятья
могут объединиться против него.
     - Но чего же отцу бояться? У него достаточно людей.
     - Не  следует недооценивать Терстона.  Его  амбиций и  Жадности хватит  на
двоих.  Он занимается грабежами в  Бретани и Мейне и уже собрал большое войско,
вполне достаточное для  того,  чтобы  Лютор задумался об  укреплении Монтвилля.
Открытая война не исключена,  если только твоего отца попросту не убьют, прежде
чем она начнется.
     - Думаешь, Терстон способен на это?
     - Да,  Роланд,  это  возможно,  тем  более что уже произошел один странный
случай.  И  если  тебя не  окажется поблизости,  чтобы предъявить свои права на
Монтвилль,  то их заявят Терстон и  Джеффри,  и тогда,  чтобы заполучить имение
обратно, тебе потребуется армия не меньше, чем у самого герцога.
     - Ну а если оно мне вообще не нужно, тогда как?
     - Ты не можешь так говорить, Роланд! Отказаться от своих любимых лошадей и
от земли, которую Лютор передает тебе!
     Роланд запустил руку  в  свои  густые волнистые волосы.  Притворяться было
бессмысленно.
     - Ты прав, я не откажусь. Это единственное, что мне нужно от Лютора.
     - Ты все-таки вернешься домой? - с надеждой в голосе спросил Ги.
     - Я во многом похож на отца,  но если мне случается сказать глупость, то я
не  упорствую в  ней до гробовой доски.  Разве что несколько лет,  но не всю же
жизнь.  -  Роланд  добродушно усмехнулся.  -  Правда,  отец  тоже,  как  видно,
смягчился или это только кажется.
     - Но  и  ты  изменился,  старина.  Я-то  помню,  что ты частенько дрался с
Мезидоном по каждому пустяку. Кстати, не попадался тебе этот мерзавец?
     - Да, он здесь, вместе с графом Лемузенским.
     Ги удивился:
     - Мы наслышаны об удали Роджера.  Говорят,  у него теперь владения по всей
Франции.  Удивляюсь,  как он ухитряется служить стольким сюзеренам? - Да он так
же жаден,  как и его старший брат Терстон.  -  Ты с ним хотя бы разговаривал? -
нетерпеливо спросил Ги.
     Роланд пожал плечами:
     - Да,  мы виделись.  Он уже менее задирист,  чем раньше, и не так уверен в
своем превосходстве.
     - Не мудрено,  с тех пор ты стал заметно выше и сильнее.  Бьюсь об заклад,
что Лютора ты уже перерос,  а  мне еще не приходилось видеть человека,  который
смотрел бы на него сверху вниз.
     Роланд ухмыльнулся;
     - К его великой досаде, я превзошел Роджера во всем.
     - Наверное,  не только в боевом искусстве?  -  засмеялся Ги, и его зеленые
глаза сверкнули озорным огнем.  - Должно быть, франки и тебя переделали на свой
манер? - Юноша увернулся от шутливого удара. - Ах, нет? Ну тогда, похоже, у нас
будет сразу два Лютора. Роланд снова нахмурился и проворчал:
     - По  крайней мере я  не  бью без причины,  чего не  могу сказать о  своем
папаше.
     Это  была  правда.  Лютор  из  Монтвилля был  грубым  человеком с  тяжелым
характером,  настоящим рыцарем войны, жестоким и неотесанным. Окрестные дворяне
присылали к  нему своих детей только затем,  чтобы он  сделал из  них сильных и
искусных  воинов.  Физическая  сила  и  военное  искусство  высоко  ценились  у
нормандцев.
     У  Лютора не  было сыновей,  кроме Роланда,  и  его совершенно не  смущало
внебрачное происхождение ребенка.  Сам же  Роланд презирал свое положение.  Ему
сказали,  что его мать, была простая крестьянка из соседней деревни. Она умерла
родами,  а  о нем целых полтора года заботилась соседка.  И только когда старая
женщина,  сама  будучи  при  смерти,  послала  за  господином,  Лютор  узнал  о
существовании наследника.
     Законная жена рожала ему  только девочек,  и  он  рад  был  случаю еще раз
больно уколоть ее,  привезя сына в дом. Гедда возненавидела маленького Роланда,
и он сразу ощутил ее злобу.  С тех пор как ему исполнилось три года,  мачеха со
своими  дочерьми принялись колотить мальчика по  поводу  и  без  повода.  Лютор
ничего не делал, чтобы унять их. Его самого воспитали в суровости, и он считал,
что своей силой обязан тяжелой юности.
     У отца Роланд научился подавлять порывы нежности и сдерживать все чувства,
кроме злобы.  Его учили бегать,  прыгать,  плавать, скакать верхом, без промаха
метать копье и боевой топор, с великим искусством и жестокостью орудовать мечом
и кулаками. Лютор хотел обучить сына всему искусству в совершенстве, он бил его
за ошибки и весьма скупо хвалил.
     Детство Роланда прошло  в  побоях.  Их  приходилось терпеть не  только  от
домашних,  но и  от чужих людей:  дворянские сыновья,  отданные Лютору в науку,
были весьма злобны,  особенно Роджер из  Мезидона.  Он  был на  два года старше
пятилетнего Роланда,  когда приехал и  замок и принялся добавлять свои тумаки к
ежедневным избиениям  мачехи.  Так  продолжалось,  пока  мальчик  достаточно не
возмужал,  чтобы оказать сопротивление. Лютор, который раньше не запрещал Гедде
и  обеим дочерям бить маленького беззащитного ребенка,  теперь точно так же  не
собирался защищать их от заметно окрепшего парнишки.
     С  тех пор как Роланд впервые дал сдачи,  жизнь его заметно полегчала.  Но
после этого случая он  не  стал мстить женщинам,  а  просто игнорировал их.  Он
больше  не  боялся  их  брани  и  отбивал только  нападения старших мальчишек и
Лютора.
     - Можем мы  поехать завтра утром?  -  спросил Ги,  когда они  добрались до
палатки на  окраине Арля.  Город  праздновал победу над  сарацинами,  и  причин
оставаться здесь у  Роланда не было.  -  Чем скорее мы отправимся в  путь,  тем
лучше. Я потерял целых полгода, пока разыскивал тебя.
     - Как же ты все-таки меня нашел? - спросил Роланд.
     - А война? - широко улыбнулся Ги. - Дураку и то понятно: где сражение, там
и  ты.  Должно быть,  после всех подвигов у тебя будет не меньше земель,  чем у
Роджера.
     Роланд усмехнулся, и его глаза засветились словно сапфиры:
     - Я  дерусь за  золото,  а  не за поместья.  Земля требует заботы,  а  мне
нравится быть свободным, путешествовать, останавливаться где мне хочется.
     - Тогда у тебя, наверное, уже много золота. Роланд покачал головой:
     - Увы,  большая часть уже потрачена на  женщин и  выпивку,  но кое-что еще
осталось.
     - А добыча, награбленная у сарацин?
     - А  как же,  и  это имеется.  У разбойников было много шелка,  стеклянной
посуды, золотых тарелок и ламп, не говоря уже об украшениях.
     - Расскажи мне о сражениях.
     - Сражаться  пришлось  много,  -  ответил  Роланд.  -  Сарацины  настроили
укреплений по всему побережью.  А самая крупная крепость у них - в Нисе. Но они
воюют  без  оружия,  как  простые крестьяне против опытных рыцарей.  Некоторым,
правда, удалось бежать на кораблях, но мы разграбили и сожгли их укрепления.
     - Похоже, я приехал как раз вовремя.
     - Да,  моя служба у  герцога Бургундского окончена.  Мы можем отправляться
завтра утром. Но сегодня...
     Сегодня вечером мы кое-куда сходим,  mon ami.  Я  знаю славный кабак возле
Северных ворот, где подают замечательную острую похлебку и великолепное пиво. -
Роланд рассмеялся. - Ты не представляешь себе, как я скучал по отцовскому пиву!
Эти французы потонули в своем проклятом вине!  Предвкушаю, как буду каждый день
наслаждаться пивом вместе с крестьянами!
     Роланд пристегнул ножны и вложил в них меч. Кольчугу и латы он оставил. Ги
без  зависти отметил,  что  его друг из  статного юноши превратился в  могучего
красивого мужчину.  Твердый как  скала,  крепкий и  сильный,  он  был настоящим
воином.  Лютор будет гордиться таким сыном,  даже если не  решится признать это
вслух.
     Ги  вздохнул.  С  детства Роланд не  знал любви близких.  Не мудрено,  что
иногда он  бывал груб  и  даже  жесток,  хотя,  бесспорно,  обладал и  хорошими
качествами.  Он  умел  проявить  столько  же  снисхождения  к  одному,  сколько
ненависти к  другому,  у  него  было чувство юмора,  словом,  он  был  неплохим
человеком.
     - Я  должен предупредить тебя,  Ги,  -  сказал Роланд,  когда они  вошли в
город. - Мы можем наткнуться здесь на Роджера - он тоже оценил достоинства этой
таверны, вернее, одной из тамошних служанок.
     - Но по этой части ты,  конечно, не отстал от него, - лукаво подмигнул Ги.
- Вас всегда тянуло к одним и тем же женщинам. Из-за этой вы тоже спорили?
     Роланд сморщился при воспоминании:
     - Ну  да,  мы  бились.  Но этот проходимец застиг меня врасплох:  я  успел
переусердствовать, поднимая кубок за кубком,
     - Ну и что же, ты проиграл?
     - Разве я уже тебе не сказал об этом?  -  огрызнулся Роланд. - Но больше я
не стану драться с ним из-за пустяков.  Все бабы одинаково доступны,  а у нас и
без них достаточно причин для поединка.
     - Ты не спросил об Амелии, - осторожно проговорил Ги.
     - Верно, не спросил, - отрезал Роланд.
     - И тебе не интересно?
     - Нет.  Я  уехал из Монтвилля и  отказался от нее.  Если она еще свободна,
возможно,  что я захочу ее снова.  А если нет...  -  Он пожал плечами.  - Найду
другую. Это не имеет большого значения.
     - Она свободна, Роланд, и преданно ждала тебя все шесть лет.
     - Я не просил ее об этом.
     - И все же она ждала.  Девушка надеется выйти за тебя замуж,  и даже Лютор
не против. Он обращается с ней как с дочерью.
     Роланд остановился и сердито нахмурился:
     - Она же  знает,  что я  не намерен жениться.  Ну что дал брак,  например,
моему отцу, кроме старой ворчуньи и двух ноющих девчонок в придачу?
     - Не равняй всех женщин со своей мачехой,  -  укоризненно заметил Ги. - За
время своих скитаний по Франции ты мог бы понять, что не все они одинаковы.
     - Как раз напротив, я убедился, что у женщин мед на устах, только когда им
что-то нужно, а уж если с тебя нечего взять, то они превращаются в сук. Нет, не
надо мне сварливой жены. Уж лучше пропасть к чертовой матери.
     - Ты все-таки болван,  Роланд,  -  рискнул высказаться Ги. - Признаться, я
надеялся, что ты поумнел. Тебе придется жениться. Ведь когда-нибудь ты захочешь
иметь сына, наследника Монтвилля.
     - На такой случай я ничего не имею против парочки внебрачных потомков.  Но
для этого не обязательно .вступать в брак.
     - Однако...
     Синие глаза Роланда сузились:
     - Я не передумаю, и не приставай ко мне с этим, Ги.
     - Замечательно, - вздохнул его собеседник. - Но как же насчет Амелии?
     - Когда она забиралась ко мне в постель,  то прекрасно знала, на что идет,
и была просто дурой,  если всерьез надеялась меня окрутить.  - Друзья двинулись
дальше, и голос Роланда зазвучал беспечнее. - К тому же Амелию я взял бы в жены
в  последнюю очередь.  Она смазлива и неплохо сложена,  но слишком ветрена.  До
меня она была у Роджера,  а до него,  несомненно, у многих других. Наверное, ты
тоже ее попробовал. Ну-ка, сознавайся.
     Ги покраснел и попытался сменить тему:
     - Далеко еще до пивной?
     Роланд  заметил смущение друга,  но  только рассмеялся и  похлопал его  по
спине:
     - Успокойся,  mon ami,  ни  одна женщина на свете не стоит мужской дружбы.
Забирай себе всех моих красоток,  благословляю тебя.  Как я уже сказал, все они
одинаковы,  включая Амелию.  Ты  спрашивал про  пивную -  вот она,  прямо перед
тобой. - Роланд указал на здание в конце улицы, из которого вышли двое рыцарей,
приветствовавших его.  -  В  последнем бою мы сражались бок о бок,  -  объяснил
Роланд.  - Это бургундцы из Лиона. Похоже, вся страна объединилась для борьбы с
сарацинами. Даже саксы прислали своих воинов.
     - Скоро и мне это предстоит, - сказал Ги задумчиво.
     Роланд усмехнулся:
     - Так ты все еще не был в бою? Неужели Лютор все эти годы сидел смирно?
     - Нет, но я участвовал только в перестрелках с разбойниками.
     - Тогда ты, вероятно, жаждешь стычки с Терстоном?
     Ги улыбнулся. Как раз в это время они подошли к трактиру.
     - По  правде говоря,  покинув поместье,  я  думал только о  том,  куда мне
деваться, если ты откажешься ехать домой.
     - В таком случае ты должен испытывать большое облегчение, не так ли?
     - Уж это точно.  Можешь мне поверить, - рассмеялся Ги. - Лучше встретиться
с самим дьяволом, чем с рассерженным Лютором.
     Они  вошли в  трактир и  обнаружили там  множество рыцарей,  оруженосцев и
кавалеристов,  распивающих пиво.  Некоторые  из  них  толпились возле  большого
очага,   на  котором  жарилось  мясо,   а   другие  просто  стояли  группами  и
разговаривали.  За  большинством столов на  тяжелых каменных скамьях уже сидели
посетители.  И  хотя по обе стороны комнаты были распахнуты двери,  в  трактире
стояла страшная духота.
     Почти никто из  рыцарей не  снял  кольчуг,  а  оруженосцы были  в  кожаной
одежде.  Дома,  вдали  от  баталий,  нормандские воины  обычно  надевали поверх
доспехов плащи,  которые застегивались на  одном  плече и  не  мешали постоянно
носить меч  и  при  этом  были  гораздо легче  кольчуг.  Правда,  Роланд всегда
предпочитал кожаную блузу.  Ему казалось, что плащ выглядит чересчур женственно
и  вдобавок Мезидон,  который любил покрасоваться в нем,  окончательно отвратил
Роланда от этой одежды.
     В школе Лютора Роджер был старшим и с первых дней захватил лидерство.  Ему
всегда  подпевал  некий  Магнус,   воспитанный  в   доме  его  отца  и  повсюду
сопровождавший Роджера. Сейчас ему, как и Роланду, было двадцать четыре года.
     Еще в детстве Роджер из Мезидона отличался необыкновенной жестокостью.  Он
был вторым сыном в  семье и  не  имел права наследовать имение отца,  а  потому
страшно  завидовал  бастарду  Роланду,  которому  предстояло рано  или  поздно,
несмотря  на   свое  происхождение,   стать  владельцем  Монтвилля.   Мальчишки
соревновались  во  всем,   и  Роджер,  старший  и  более  сильный,  каждый  раз
торжествовал победу.  Они боролись и спорили чаще, чем если бы приходились друг
другу родными братьями, и это соперничество с годами не прекратилось.
     Роджер  первым  заметил  Роланда  и  сначала  решил  не  обращать на  него
внимания, но Магнус, увидев его спутники, подскочил к ним.
     - Господи,  да  это же Ги де Фалез,  Коротышка!  -  обрушился он со своими
приветствиями.  -  Сколько  лет,  сколько зим!  Ты  уже  успел  принести клятву
верности старому Лютору из Монтвилля?
     - Да,  -  холодно ответил Ги,  сразу  ощетинившись,  услышав свое  детское
прозвище "Коротышка". Он и впрямь был небольшого роста и ничего не мог поделать
с более сильными остряками вроде Роджера и Магнуса, которые сразу избрали его в
качестве удобной мишени для насмешек.  Роланд всегда сочувствовал ему и пытался
защитить,  зачастую принимая бой  на  себя.  Постепенно между  ними  завязалась
дружба, но Ги с детства чувствовал себя в долгу перед Роландом.
     - И что же делает верный вассал Лютора в Арле? - спросил Роджер.
     - Меня прислал...
     Не дав другу закончить, Роланд пихнул его в бок и вмешался в разговор.
     - Батюшка соскучился и послал за мною,  -  простодушно промолвил он, и тут
Магнус чуть не  захлебнулся пивом -  настолько абсурдно прозвучали для него эти
слова.  Роджер набычился,  а  Роланд почуял,  что следующий поединок произойдет
гораздо раньше, чем он доберется до Нормандии.
     Он уселся на каменную скамью напротив Мезидона.  Девица,  та самая,  из-за
которой они  поссорились в  прошлый раз,  принесла пиво  и  принялась вертеться
поблизости,  наслаждаясь напряжением,  которое она вызывала: из-за нее и раньше
случались ссоры, но никогда еще так жестоко не дрались столь достойные мужчины.
     Ги  стоял за  спиной у  Роланда,  разглядывая его помрачневшего соперника.
Роджер  был  красивый мужчина с  характерными для  норманнов голубыми глазами и
светлыми  волосами,  но  с  лицом,  изрезанным глубокими  морщинами;  он  редко
смеялся,  разве что по  злобе,  а  улыбка его больше походила на гримасу.  Оба,
Роджер и Роланд,  были рослыми и мускулистыми. Однако лицо последнего, не менее
красивое,  чем у его соперника,  выражало какую-то скрытую мягкость.  К тому же
Роланд сохранил чувство юмора и природную доброту.
     - Итак,  твой отец соскучился?  -  переспросил Роджер. - До такой степени,
что отрядил за тобой рыцаря, не доверившись лакею?
     - Ты  что-то  слишком  интересуешься моими  делами,  -  решительно  сказал
Роланд. Мезидон саркастически осклабился.
     - Мой брат женился на твоей сестре.  -  Он дотянулся до девицы, подававшей
на стол,  и усадил ее к себе на колени,  искоса наблюдая за собеседником.  -  Я
думаю, он сделал плохой выбор.
     - Надеюсь, ты не возомнил, что мы теперь родня? - прогремел Роланд.
     - Я  не  собираюсь родниться с  ублюдком!  -  бросил Роджер.  Установилась
напряженная тишина.  Затем раздался его издевательский смешок: - Что я вижу? Ты
не отвечаешь?  - Он обнял красотку покрепче и, обращаясь к окружающим, добавил:
- Видимо, с тех пор как я победил этого бастарда, он сильно оробел.
     Жесткий блеск в  глазах Роланда не предвещал ничего хорошего,  но он вдруг
сказал совершенно спокойно:
     - Да,  я незаконнорожденный, это не новость. Но это не значит, что я трус!
Я начинаю подозревать,  что это ты меня боишься,  Роджер. Ведь в прошлый раз ты
не решился напасть на меня,  пока, не убедился, что я пьян. - Мезидон привстал,
скинув девицу с  колен,  но  резкий взгляд Роланда пригвоздил его  к  месту.  -
Видно,  я ошибался.  Ты не трус.  Своими словами ты искушаешь смерть и, конечно
же, делаешь это нарочно.
     - Нет, Роланд! - воскликнул Ги и попытался удержать его.
     Но  тщетно:  проснувшийся вулкан  не  остановить.  Рыцарь оттолкнул друга,
поднялся и вынул меч. Вставая, он опрокинул каменную скамью, которая с грохотом
повалилась на пол.
     Все присутствующие обернулись,  но  противники не  замечали никого вокруг.
Бравируя,  Мезидон смахнул со стола кружки. Пиво пролилось на какого-то пьяного
рыцаря, который сразу же напал на обидчика.
     Роланд,  которому  теперь  приходилось дожидаться окончания  их  поединка,
закипал  от  нетерпения.   Завязавшаяся  схватка  воодушевила  на  борьбу  всех
присутствующих,  и  в  несколько мгновений комната превратилась в  пале  битвы.
Хмельные вояки нападали, а более трезвые оборонялись. Вскоре двое накинулись на
Роланда  без  всякой  причины,  и  он  в  неразберихе потерял  из  виду  своего
противника. Ги пришел на помощь, и они вдвоем расправились с нападавшими.
     Роланд уже разыскивал Мезидона в  толпе,  как вдруг за его спиной лязгнула
сталь.  Он быстро оглянулся и увидел своего изумленного соперника, меч которого
валялся  поодаль.  Возле  обезоруженного Роджера  стоял  незнакомый рыцарь.  Он
собирался было что-то сказать Роланду,  но внезапно Мезидон схватил свое оружие
и нанес незнакомцу удар. Рыцарь упал.
     Роланд был настолько ошарашен,  что не успел даже опомниться, как какой-то
пьяный оруженосец подошел к Роджеру сзади и плашмя обрушил ему на голову лезвие
своего меча.  Тот рухнул у  ног Роланда,  рядом с рыцарем,  которого только что
ранил.
     - Оставь его.  - Ги перехватил занесенную руку друга. Роланд испепелял его
взглядом:
     - Ты разве не видел? Он хотел напасть на меня сзади, а этот добрый человек
помешал ему.
     - Я видел,  как Роджер направлялся к тебе,  и это все.  Разумеется,  он бы
предупредил прежде, чем нанести удар.
     - Я знаю его лучше.  Говорю тебе -  он собирался убить меня исподтишка,  -
гремел Роланд.
     - Вызови его,  когда он поправится,  - уговаривал Ги, - но не бери на душу
убийства.
     Роланд не смог поднять руку на раненого. Он склонился над своим спасителем
и заметил, что тот дышит.
     - Он еще жив. Мы отнесем его к лекарю в лагерь. Ги колебался:
     - А как же Роджер?
     - Оставь,  - омерзением произнес Роланд. - Его и без меня здесь кто-нибудь
прикончит.

     Глава 3

     Роланд нетерпеливо ожидал возле  лекарской палатки,  а  раздосадованный Ги
расхаживал невдалеке.
     - Прошло уже три дня,  Роланд,  -  нетерпеливо сказал он.  -  Если раненый
умирает, ты все равно ничем не поможешь.
     Рыцарь промолчал и с раздражением поглядел на друга. Он и сам понимал, что
уже потеряно много времени.
     - Мы были бы сейчас в пути, Роланд. Роджер убрался в тот же вечер, так что
на этот раз тебе все равно не удастся вызвать его.  А  нам нужно успеть доехать
домой до первого снега.
     - Несколько дней отсрочки ничего не меняют.
     - Но этот человек тебе даже не знаком.
     - Такое нетерпение не делает тебе чести, Ги. Я в долгу перед ним.
     - Ты не знаешь этого наверняка.
     - Нет знаю.
     В это время полог палатки откинулся, и из нее устало вышел лекарь герцога:
     - Раненый на несколько минут пришел в себя,  но все еще непонятно, выживет
ли  он.  Кровотечение удалось  остановить,  но  я  ничего  не  могу  поделать с
внутренними повреждениями.
     - Он что-нибудь сказал? Врач кивнул:
     - Когда  он  очнулся,  то  решил,  что  находится в  рыбацкой хижине.  Он,
наверное, вспомнил о том, как поправлялся после прежних ранений.
     Роланд нахмурился:
     - Ранений?
     Лекарь снова кивнул головой:
     - На этом молодом человеке, должно быть, лежит проклятие. В тот раз рыбаки
едва выходили его. Он говорит, что не приходил в себя около недели, а потом еще
долго не мог пошевелиться или заговорить - так сильно его ударили по голове.
     - Кто же он? - нетерпеливо спросил рыцарь.
     - Сэр Роланд, этот человек тяжело ранен. Я не хотел утомлять его, я только
выслушал все,  что он рассказал. Впрочем, его состояние близко к безумию. Когда
он узнал, что ему нельзя вставать, то очень взволновался и начал рассказывать о
первом ранении,  о сестре и о своей тревоге за нее, но потерял сознание прежде,
чем успел толком что-то объяснить. Он был сильно расстроен.
     - Могу я войти к нему? - Да, но больной снова в забытьи.
     - Я подожду в палатке, пока он очнется. Мне необходимо поговорить с ним.
     Доктор кивнул и удалился, а Ги снова принялся торопить друга :
     - Лекарь,  кажется,  не  слишком обеспокоен его  состоянием.  Можно  ехать
домой. Ты все равно ничем не поможешь.
     И тут Роланд взорвался. Остаться для него было делом чести:
     - Черт тебя побери, ноешь как баба! Все поехали да поехали! Что это ты так
нетерпелив?
     - Пойми,  Роланд,  нам необходимо спешить.  Мы,  может быть, уже опоздали.
Терстон из Мезидона мог нанести удар еще до зимы, во время моего отсутствия.
     - Тогда поезжай. Я догоню тебя по пути.
     - Но  я  не  могу позволить тебе ехать одному.  Рыцарь недобро взглянул на
своего друга:
     - С каких это пор я нуждаюсь в эскорте? Или ты мне не доверяешь? Вижу, что
не доверяешь.  -  Он усмехнулся.  -  Ну, забери с собой мои вещи, оставь только
лошадь и  оружие.  Может,  тогда тебе будет спокойнее.  Если ничто не помешает,
обещаю присоединиться к  тебе между Роной и  Луарой.  В крайнем случае сразу же
после переправы. Но не жди, если я задержусь.
     Ги  успокоился и  уехал,  а  Роланд  уселся возле  койки  больного,  чтобы
скоротать остаток дня.  Его терпение было вознаграждено:  через некоторое время
раненый открыл глаза и попытался сесть.
     Но Роланд остановил его:
     - Вам нельзя двигаться. Может возобновиться Кровотечение.
     Светло-карие глаза раненого обратились на рыцаря.
     - Я  вас знаю?  -  спросил он  на чистом французском и  тут же ответил сам
себе: - Ах да, вчера вечером в пивной.
     - Тому уж три дня, друг мой.
     - Три?  - простонал незнакомец. - Я должен немедленно найти своих вассалов
и вернуться в Берри.
     - В ближайшее время вы не сможете никуда ехать Позвать врача?
     В ответ молодой человек вздохнул:
     - Только в  том случае,  если он может сотворить чудо и мгновенно вылечить
меня. Роланд улыбнулся:
     - Что  я  могу  сделать для  вас?  Вы  спасли  мне  жизнь  и  из-за  этого
пострадали.
     - Это только по  моей собственной неосторожности.  Всего дважды в  жизни я
принял  открытый  бой  и  оба  раза  чуть  не  погиб.  А  все  потому,  что  не
прислушивался  к  предостережениям  и  всегда  надеялся  на  честность.  Дорого
приходится платить за науку.
     - Лекарь  сказал,  что  вы  едва  успели оправиться от  ранения в  голову.
Сарацины?
     - Да.  Мы  вчетвером  преследовали банду  убегавших неприятелей,  а  когда
настигли их,  они  развернулись и  приняли бой.  Лошадь подо  мной  рухнула,  а
очнулся я  в рыбацкой деревушке.  Голова болела так,  что не пожелаешь и врагу.
Мне сказали,  что я провалялся без сознания около недели. Как только я встал на
ноги,  то сразу же поехал в Арль, но так и не нашел моих вассалов. В харчевню я
зашел  в  надежде обнаружить кого-нибудь из  них,  и  тут  меня  вновь постигла
неудача.
     - Но вы оказались там к счастью для меня.
     - Я  считал  своим  долгом остановить человека,  который подбирался к  вам
сзади, - сказал раненый.
     - Вам обязан жизнью Роланд из Монтвилля. Что я могу сделать для вас?
     - Молитесь о  моем  выздоровлении.  Роланд  рассмеялся:  несмотря на  свое
состояние, этот человек сохранял чувство юмора.
     - Хорошо,  я буду за вас молиться.  Но как ваше имя? Я же должен знать, за
кого просить, когда стану беспокоить святых.
     - Квентин де Луру.
     - Франк?
     - Да, из Берри.
     - Там ваша семья?
     - Мои родители умерли.  У меня осталась только сестра. - Он остановился. -
И, пожалуй, вот что вы могли бы для меня сделать.
     - Я готов, только скажите.
     - Буду  очень признателен,  если  вы  разыщете хоть  одного из  трех  моих
вассалов.  Тогда бы  я  смог сообщить сестре,  что жив,  но задерживаюсь еще на
несколько недель.
     - А она считает, что вы погибли? Квентин кивнул:
     - Наверняка.  Я  рассчитывал,  что  смогу за  несколько дней собрать своих
людей и  отправиться в  Берри.  А  лекарь говорит,  что мне придется провести в
постели  около  трех  недель.  Мне  становится  невыносимо больно,  как  только
представлю, как убивается моя сестра.
     Такая забота о женщине не укладывалась в голове у Роланда:
     - Она, должно быть, вам дорога.
     - Мы очень близки.
     - Тогда отдыхайте спокойно,  друг  мой.  Я  разыщу и  пришлю к  вам  ваших
рыцарей.  Но вы просите слишком мало.  Я  бы счел за честь,  если бы сам привез
вашей сестре добрую весть и тем успокоил вас. Да и то была бы небольшая плата в
счет моего долга.
     - Я не могу просить вас об этом, - запротестовал Квентин.
     - Вы обидите меня,  если откажетесь от моих услуг.  Мне все равно нужно на
север -  в Монтвилле меня ждет отец.  Я задержался только, чтобы убедиться, что
вы идете на поправку.  Но если вы когда-нибудь слышали о  славных монтвилльских
лошадях,  то  должны  быть  спокойны:  мой  конь  оставит далеко  позади любого
французского скакуна и быстрее ветра донесет добрую весть вашей сестре.
     Глаза Квентина засияли:
     - Вы легко отыщете мой дом.  Спросите любого в  окрестностях Берри,  и вас
прямиком направят в Луру.
     - Я найду, - заверил его Роланд. - Отдыхайте и набирайтесь сил.
     - Теперь я  могу  себе это  позволить,  -  вздохнул Квентин.  -  Очень вам
благодарен, сэр Роланд. Рыцарь поднялся, собираясь уходить:
     - Это несравнимо с вашим поступком. Но Квентин возразил:
     - Ваш долг оплачен.  Только не говорите сестре, что меня опять ранили. Это
может причинить ей  новые страдания.  Скажите ей,  что  я  не  могу  немедленно
оставить службу, но очень скоро вернусь.
     Лишь выехав из Арля,  Роланд понял, что забыл спросить имя сестры Квентина
де Луру. Но не важно, он и так ее найдет.

     Глава 4

     Друода лакомилась изюмом и  потягивала сладкое виноградное вино,  вальяжно
развалясь на зеленой кушетке в своих новых апартаментах. Дело было к вечеру, и,
хотя зима еще не вступила в свои права,  гасконка,  привыкшая к теплому климату
южной Франции,  потребовала принести жаровню с горячими углями,  чтобы обогреть
комнату.
     Хильдегард стояла на коленях у ног госпожи и делала ей педикюр -  еще один
из обычаев,  перенятых у знатных дам юга. А ведь совсем недавно обе эти женщины
знали  о   роскоши  только  понаслышке.   Друода  день   и   ночь   обслуживала
путешественников,  стирая их грязную одежду и  готовя им пищу,  -  ведь отец не
оставил ей никакого наследства.  Ее муж,  Валафрид, владел большим домом, но не
имел средств на  его  содержание.  Вот они и  превратили дом в  постоялый двор,
наняв Хильдегард в помощницы.
     После гибели племянника тяжелые времена для  Друоды закончились.  Конечно,
рискованно было  присваивать себе  право  опеки над  Брижит и  скрывать весть о
кончине  барона  Квентина  от  его  сюзерена,  но  риск  был  оправдан.  Друода
обезопасилась,  избавившись от всех, кто мог бы сообщить графу Арнульфу правду.
А   пока  Хью,   оруженосец  Квентина,   и   вассалы  добывали  по  ее  приказу
доказательства смерти  их  господина,  она  надеялась выиграть время  и  выдать
Брижит замуж.
     Если  ее  план  осуществится,  девушке уже  не  потребуется опекун.  Итак,
остается лишь  не  допустить,  чтобы  она  пожаловалась графу,  а  этого  легко
достичь,  если  не  дать  им  встретиться.  После  свадьбы  Арнульф  не  станет
вмешиваться и  пытаться повлиять на события.  Нет,  он оставит имение законному
супругу Брижит, который будет подчиняться Друоде.
     Супруг.  О,  это  самая трудная часть плана!  Где найти человека,  который
согласится заполучить Брижит на условиях Друоды?  Вот что было сложной задачей.
Опросив  слуг,  Друода  составила длинный список  претендентов,  просивших руки
Брижит в последние годы.  И,  как ей казалось, она нашла подходящего человека -
Вильгельма из  Арсни.  Он  сватался уже  дважды,  но  Тома и  Квентин оба  раза
отказали  ему,  поскольку не  собирались отдавать  свою  драгоценную Брижит  за
человека,  который был старше ее собственного отца,  да к тому же обладал столь
отвратительной репутацией.
     Зато Вильгельм идеально подходил Друоде.  Он редко покидал Арсни и не стал
бы слишком часто наведываться в Луру.  Этот человек настолько желал жениться на
красивой невинной девушке,  что готов был предоставить Валафриду полную свободу
распоряжаться в имении.
     Это  было то,  что  надо.  Старый дурак возомнил,  что только девственница
сможет  родить ему  страстно ожидаемого сына.  Собственно,  он  хотел  не  саму
Брижит, хотя и был очарован ее красотой. Ему нужна была ее невинность. Но какая
молодая женщина пошла бы  за такого старика по доброй воле?  То,  что Вильгельм
был вассалом графа Арнульфа, облегчало дело.
     Друода легла на спину и удовлетворенно вздохнула. Да, она нашла что хотела
и была крайне довольна своим вчерашним разговором с Вильгельмом. Старикашка без
памяти влюблен,  это  ясно,  как божий день.  Но  где-нибудь через годик с  его
молодой супругой произойдет какое-нибудь несчастье.  Нельзя же допустить, чтобы
она  пережила своего старика-мужа и  начала угрожать всему тому,  над  чем  так
старательно трудилась Друода.  Так же легко и просто, как удалось избавиться от
Мэвис, она уничтожит и Брижит. Девушка умрет, Вильгельм станет хозяином Луру, а
Валафрид   будет   сенешалем.   Таким   образом,   Друода   навсегда  останется
правительницей имения.
     - Когда ты скажешь ей.  Друода?  -  спросила Хильдегард,  вызвав злорадную
улыбку на круглом одутловатом лице своей хозяйки.
     - Сегодня вечером,  как  только Брижит хорошенько устанет после целого дня
работы.
     - Ты  уверена,  что  она согласится?  Даже я  бы  не  пошла за  Вильгельма
д'Арсни.
     - Ерунда,  - усмехнулась Друода. - Он, может быть, не вполне привлекателен
и у него несколько своеобразные фантазии насчет девственниц и сыновей,  но зато
он богат. К тому же не забывай, что у девчонки нет выбора. - Хильдегард все еще
смотрела на хозяйку с сомнением,  и тогда Друода рассмеялась:  -  Ну и пусть не
соглашается. Все равно она ничего не может сделать.
     - А если она убежит?
     - Я наняла двоих негодяев,  которые будут стеречь ее до самой свадьбы. Они
приехали вчера вечером вместе со мной.
     - Ты подумала обо всем, - умилилась служанка.
     - Пришлось,  -  мрачно кивнула Друода.  Квадратной фигурой и круглым лицом
она походила на  отца,  не  то  что сестричка Леони,  унаследовавшая красоту их
матери.  Друода всегда завидовала своей сестре,  а  уж  когда та вышла замуж за
блестящего барона  де  Луру,  зависть обернулась черной ненавистью ко  всей  ее
семье.  А после смерти Леони,  ее мужа и приемного сына вся злоба обратилась на
бедную Брижит.
     Уж теперь Друода завладеет всем,  что имела когда-то Леони. Правда, такого
мужа, как у сестры, ей не дано, поскольку Валафрид - незавидный мужчина. Но это
и  неплохо.  Она  сама  обладает достаточно твердой волей и  не  желает терпеть
владычество мужчины.  Наконец-то,  хотя  бы  в  свои  сорок  три  года,  Друода
достигнет того,  в чем ей до сих пор отказывала судьба. Она выдаст Брижит замуж
и  уберет ее  с  пути,  а  потом станет править Луру  как  гранд-дама,  дама  с
состоянием и влиянием в обществе.
     В тот же вечер Брижит позвали в просторные апартаменты Друоды,  в ту самую
комнату,  которая некогда принадлежала ее родителям. Большая деревянная кровать
была застелена крикливо-красным шелковым покрывалом. В комнате появились богато
украшенные диваны.  Длинные сундуки были заполнены множеством роскошных платьев
и  плащей,  сшитых  по  заказу  новоявленной владычицы  Луру.  Деревянные столы
заменили бронзовыми,  и  на  многих  из  них  теперь  красовались канделябры из
чистого золота.
     Брижит возненавидела эту комнату, напичканную вульгарными вещами Друоды.
     Хозяйка апартаментов, развалясь, с царственным видом возлежала на кушетке.
На ее грузном,  тяжелом теле было надето не меньше трех платьев разных цветов и
длины.  На  широких  манжетах верхнего красовались маленькие изумрудики,  более
редкие,  чем бриллианты,  и стоившие целое состояние.  И пояс Друоды, и золотое
украшение в прическе - все было усыпано такими же камнями. Хильдегард тщательно
завила ее темно-каштановые волосы раскаленными железными щипцами.
     А  Брижит  весь  день  провела  в  саду,  выпалывая  и  увязывая  в  снопы
прошлогоднюю траву.  Прежде этим  занимались сразу трое  или  четверо крестьян,
обязанных  отработать  барщину,  теперь  же  ей  приходилось управляться одной.
Девушке  приказали не  останавливаться,  пока  она  не  закончит работу,  и  ей
пришлось,  не разгибая спины, трудиться до самого вечера. Стоя посреди комнаты,
Брижит  чувствовала не  только  крайнюю усталость,  но  вдобавок и  болезненные
спазмы в  желудке.  На столе перед Друодой лежало больше еды,  чем в  состоянии
съесть человек:  мясистый поросенок,  отборные овощи,  хлеб,  фрукты и  сладкие
пирожные.
     - Я  предпочла бы  уйти,  -  сказала Брижит после нескольких минут полного
молчания. - Так что, если ты мне скажешь, для чего я здесь...
     - Да, я догадываюсь, что ты устала и голодна, - небрежно ответила Друода и
запихнула еще одно пирожное себе в рот.  -  Скажи мне,  девочка,  не кажется ли
тебе, что ты перетрудилась? Впрочем, ты ведь никогда не жалуешься.
     - Для чего ты меня звала? - устало спросила Брижит.
     - Думаю,  твое упрямство зашло слишком далеко,  ты не согласна со мной?  -
Друода не стала дожидаться ответа.  -  Конечно,  согласна. Забудь свои глупости
насчет монашества. У меня прекрасные новости, Брижит, - улыбнулась она.
     - Какие еще новости?
     Друода состроила обиженную гримасу.
     - Все это время ты  относилась ко  мне не так,  как хотелось бы.  Но я  не
злопамятна и подыскала тебе прекрасную партию.  -  Брижит на мгновение потеряла
дар речи.  Ведь она же  много раз говорила,  что не  пойдет замуж.  -  Ну  что,
девочка? Неужели тебе нечего сказать?
     - Я  и не думала,  что ты столь великодушна,  Друода,  -  ответила Брижит,
стараясь подавить сарказм в голосе.
     - Я знала,  что ты будешь благодарна мне,  и это правильно,  потому что ты
обручаешься с  уважаемым человеком,  к тому же он также вассал нашего сюзерена,
так что граф Арнульф,  конечно же,  не откажет ему. Да, дитя мое, тебе воистину
повезло.
     Брижит все  еще  контролировала себя,  хотя ее  яркие голубые глаза опасно
сверкали.
     - Но ты ведь не можешь выдавать меня замуж до окончания траура по брату,
     - Твой  нареченный страстно  желает  поскорее заключить брак  и  не  хочет
слышать об  отсрочке.  Завтра  утром  мы  поедем к  нему,  чтобы  отпраздновать
помолвку. Оденься подобающим образом и будь готова к поездке.
     Брижит колебалась.  У  нее появился шанс выехать из имения и,  может быть,
даже в направлении замка графа Арнульфа!
     - Хорошо, - спокойно сказала она, - но ты до сих пор не назвала его имя.
     - Твой суженый - господин Вильгельм д'Арсни, - радостно улыбнулась Друода,
видя,  как смертельно побледнело лицо племянницы.  -  Да  ты просто вне себя от
счастья, - добавила она вкрадчиво.
     - Вильгельм д'Арсни!
     - Прекрасный мужчина.
     - Жирная,  распутная,  отвратительная, мерзкая свинья! - вскричала Брижит,
забыв о всякой предосторожности. - Лучше я умру, чем выйду за него!
     Друода рассмеялась:
     - Какой  темперамент!   Сначала  малышка  выбирает  монастырь,   а   потом
предпочитает смерть бесчестью!
     - Напрасно ты смеешься, я имела в виду именно то, что сказала!
     - Ну  тогда,  я  полагаю,  тебе придется покончить с  собой,  -  притворно
вздохнула Друода. - Бедный Вильгельм будет очень расстроен.
     - Я  не  обязана выходить за  него только потому,  что ты  хочешь от  меня
избавиться.  Лучше  просто выгони меня  отсюда!  Какая  разница,  что  со  мной
случится на дороге.  Все равно это лучше, чем стать женой самого омерзительного
человека во всем Берри.
     - Боюсь,  тут уже нечего обсуждать. Ты же не думаешь, что я и впрямь брошу
тебя  на  произвол  судьбы?  И  потом,  я  уже  дала  согласие  на  этот  брак,
отказываться поздно.
     Брижит едва удержалась, чтобы не закричать:
     - Никто не  вынудит меня  стать женой этого мерзкого человека.  Ты  забыла
одну важную вещь.  Граф Арнульф все  еще  мой  господин и  должен одобрить этот
брак.  А  он никогда не отдаст меня Вильгельму д'Арсни независимо от того,  его
это вассал или нет.
     - Ты думаешь, нет?
     - Я это знаю точно!
     - Ты  недооцениваешь меня,  девочка,  -  теперь  уже  в  открытую зарычала
Друода.  Притворные интонации были  отброшены.  Она  подалась вперед,  к  своей
жертве.  - Граф даст согласие. Он будет уверен, что это твой собственный выбор.
Никто не удивляется,  когда молоденькая женщина выбирает себе в  мужья старика.
Она просто надеется пережить его и, овдовев, получить свободу. А ты, милочка, с
твоим характером,  должна жаждать свободы.  Так  что  граф  Арнульф поймет твои
устремления.
     - Я все равно ему все расскажу,  даже если мне придется сделать это в день
свадьбы!
     Друода с удовольствием влепила ей пощечину.
     - Хватит кричать,  Брижит.  Свадьба состоится,  но  граф будет занят и  не
сможет приехать.  А  если ты не подчинишься,  я  буду вынуждена принять жесткие
меры.  Хорошая порка внушит тебе уважение к  мнению старших.  А теперь убирайся
отсюда. Убирайся!

     Глава 5

     Хильдегард разбудила Брижит всего через несколько часов и,  не дав девушке
толком  открыть  глаза,  передала теткино  требование,  чтобы  она  сегодня  же
переехала в свои прежние апартаменты.  Как это похоже на Друоду -  позволить ей
вернуться в  свою  комнату  теперь,  только  для  того,  чтобы  подготовиться к
помолвке.
     Больше часа Брижит провела в огромном ушате с водой,  пытаясь снять боль в
натруженных руках  и  ногах.  Но  ничто  не  могло  залечить огрубевшие руки  с
обломанными ногтями - свидетельство месяцев тяжелого труда.
     После ванны она  подошла к  сундуку с  одеждой.  Здесь осталось только два
приличных облачения да  маленькая шкатулка.  Но она была пуста -  драгоценности
исчезли,  а  от множества украшений остались только гребень и стальное зеркало.
Заглянув  под  груду  одежды,  Брижит  вытащила два  платья  из  голубого льна,
расшитые серебряной нитью.  Более длинное,  без рукавов, следовало надевать под
верхнее -  с длинными и широкими рукавами. Девушка обрадовалась, увидев, что на
лифе верхнего платья по-прежнему красовались редкие сапфиры. Этот наряд подарил
ей отец незадолго до своей смерти.  Длинный плащ, специально сшитый к нему, был
отделан серебряным шнуром  и  застегивался брошью  с  большим сапфиром.  Брижит
могла  только  догадываться,  почему  эти  драгоценности не  исчезли  вместе  с
другими,  пока их  хозяйка жила в  хижине для  прислуги.  Вероятно,  их  просто
случайно проглядели,  когда перетряхивали сундук. Иначе жадная Друода ни в коем
случае не  оставила бы здесь ни единого камешка.  Как и  изумруды,  эти сапфиры
ценились дороже бриллиантов и жемчуга. За них девушка надеялась купить свободу.
     Вскоре после рассвета к  парадному крыльцу дома подвели лошадь для Брижит.
Она вышла в  своем голубом платье и  плаще,  отделанном серебряным позументом и
скрепленном на плече брошью.  Сейчас она походила на прежнюю Брижит, прекрасную
и даже дерзкую.  Золотистые волосы,  заплетенные в толстые косы,  спускались по
плечам до пояса.
     Друода уже сидела верхом. Рядом с нею гарцевали два дюжих молодца, которых
Брижит раньше никогда не  видела.  Друода ничего не  стала  объяснять девушке и
двинулась впереди  маленького кортежа  к  воротам в  каменной крепостной стене.
Незнакомцы ехали по  обеим сторонам Брижит.  Только через час,  когда они  были
примерно на расстоянии мили от владений Вильгельма и  Друода немного придержала
лошадь,  Брижит  смогла  спросить  об  этих  двух  мужчинах,  и  ее  подозрения
подтвердились.
     - Это твоя охрана.  -  отрывисто сообщила Друода.  - Они проследят за тем,
чтобы ты не исчезла до свадьбы.
     Девушка совсем сникла. Как же теперь бежать, если за нею постоянно следят?
     Остаток дня  был еще более тягостным.  Они провели его с  хозяином замка и
его дочкой, такой же тучной, как и ее папаша. Вильгельм был гораздо старше отца
Брижит. Седые волосы пучками торчали вокруг заплывшей жиром головы. Посреди его
уродливого лица  сидел красный мясистый нос,  а  поросячьи черненькие глазки не
отрывались от невесты в течение всего банкета.
     Обед подали в большую залу -  пустую комнату огромных размеров, ее мрачные
каменные стены местами были украшены шпалерами и оружием.  Брижит не Могла даже
прикоснуться к  еде.  Ее тошнило,  когда она смотрела,  как другие с  аппетитом
поедают поданные яства.  Зато  Друода оказалась в  своей  компании:  вокруг нее
сидели такие же обжоры, как и она сама.
     Превосходная заливная рыба и  пикантные морские ежи были поданы на закуску
и  вскоре  уничтожены.  Горячее -  жареный страус под  сладким соусом,  голуби,
баранина и  отварной окорок -  исчезло молниеносно.  На десерт подали пирожные,
финики с начинкой в меду и приправленное миррой вино. Обычно торжественный обед
занимал полдня, но этот продлился не более часа.
     А  потом,  когда жених пригласил Брижит посмотреть на  бой дрессированного
пса с волком -  представ- ление, устроенное специально для нее, она испугалась,
что не перенесет это зрелище, которое всегда считала жестоким и бессмысленным.
     При первой возможности несчастная девушка выбежала из  зала во  внутренний
двор и глубоко вдохнула прохладный воздух,  радуясь,  что наконец избавилась от
этого кошмара.  Но облегчение длилось недолго.  Дочка Вильгельма вышла следом и
внезапно злобно заговорила с нею:
     - Я  хозяйка в  этом  доме,  и  навсегда ею  останусь.  Ты  уже  четвертая
невеста-ребенок,  которую мой отец приводит в дом, и если надеешься командовать
здесь, то закончишь так же, как и остальные, - смертью.
     Слишком потрясенная,  чтобы  отвечать,  Брижит  неверными шагами отошла от
нее.   Вскоре  они  покидали  замок  Вильгельма,  и  бедная  невеста,  едва  не
расплакавшись, выдавила из себя слова прощания.
     По дороге домой слезы застилали ее взор.  Охранники находились поблизости,
и  девушка не представляла себе,  как сбежать от их неусыпного надзора.  Но что
она  потеряет,  если предпримет отчаянную попытку добраться до  графа Арнульфа?
Брижит решительно вытерла слезы и пришпорила свою лошадь. В несколько мгновений
кобыла  умчалась  от  остальных.  Однако  стражники  ожидали  этого  и  догнали
беглянку, прежде чем она достигла последнего дома деревни.
     Они привели девушку обратно к Друоде, встретившей ее таким сильным ударом,
что Брижит упала прямо в  дорожную грязь и  едва смогла перевести дух.  Насилие
разъ ярило ее  до  последней степени,  но она скрыла свои гнев в  надежде,  что
Друода подумает,  что на сей раз ее воля сломлена.  Девушка лишь утерла грязь с
лица и позволила одному из стражников грубо подсадить себя на лошадь.
     В глубине души Брижит просто кипела от гнева,  она нетерпеливо дожидалась,
когда  охранники потеряют бдительность.  Ссутулившись в  седле и  низко опустив
голову, она старательно изображала смирение.
     Девушка была так поглощена своими мыслями,  что заметила, что уже наступил
вечер,  только  когда  ее  щек  коснулся леденящий ночной холод.  Брижит быстро
подняла капюшон плаща и  поглубже натянула его на голову.  Проделывая это,  она
украдкой огляделась и  заметила,  что  теперь около нее  ехала одна Друода.  Ее
стражники проехали немного  вперед,  чтобы  предупредить о  возможном появлении
разбойников.
     Это был последний шанс.  Ночная тьма поможет беглянке.  Никогда она уже не
окажется так близко к  графу Арнульфу,  как теперь.  Собрав поводья и  подъехав
поближе к  Друоде,  Брижит  неожиданно стегнула ее  кобылу и  резко  послала ее
вперед,  в  сторону охранников;  Сама же  тем  временем развернулась и  галопом
помчалась в противоположном направлении.
     Через  полмили  она  ослабила поводья и  свернула в  лес,  где  тени  были
густыми,  как  смола,  и  могли скрыть ее.  Беглянка быстро спешилась и  начала
осторожно пробираться сквозь густые мрачные заросли.  Через несколько мгновений
она услышала погоню на старом тракте.
     Брижит знала лес как свои пять пальцев. Она часто проезжала здесь вместе с
родителями,  направляясь в  гости  к  графу  Арнульфу.  С  другой  стороны леса
проходил широкий старый тракт от Орлеана до Бурже. Именно по этой дороге Брижит
собиралась доехать  до  графского  замка.  Оставалось только  пробраться к  ней
сквозь густые заросли. Однако это была непростая задача.
     Когда страх перед погоней немного улегся,  Брижит прислушалась к  пугающим
звукам ночного леса  и  сразу  же  припомнила жуткие предостережения Леандора о
ворах,  убийцах и шайках лесных разбойников. Она ускорила шаг и почти сорвалась
на бег, как вдруг внезапно выскочила на поляну. Тут ею овладела паника. Девушка
испуганно озиралась, уже ожидая увидеть костер, окруженный разбойниками. Однако
она стояла не на поляне,  а  посреди дороги.  Обнаружив это,  Брижит облегченно
вздохнула. Она выбралась На тракт!
     Вернувшись под  сень деревьев,  она  поспешно сбросила свой наряд -  весь,
кроме  старой шерстяной рубахи,  надетой на  голое тело,  -  и  обмотала платья
вокруг пояса. Вещи были сшиты из тонкой ткани, и потому не слишком уродовали ее
стройную фигуру.  Затем Брижит не застегивая накинула плащ, чтобы в случае чего
быстро снять его и остаться в крестьянской одежде.
     Проделав все это,  она снова села на  лошадь и  поехала на юг,  наконец-то
приободрившись от  ощущения  свободы.  Больше  ей  не  грозили  ни  ненавистное
замужество,  ни Друода,  потому что граф Арнульф, конечно, не помилует жестокую
тюремщицу,  как только Брижит расскажет ему,  что происходило в Луру. Эти мысли
развеселили девушку.  Ее  крепкая кобылка быстро  преодолевала милю  за  милей.
Теперь уже ничто не остановит ее.
     Но неожиданно лошадь встала на дыбы,  и  Брижит во второй раз за этот день
упала на землю,  да так,  что с  трудом перевела дух.  Она поскорее вскочила на
ноги,  боясь упустить перепуганную кобылу. Но животное стояло спокойно, а когда
хозяйка подошла поближе, то поняла почему.
     - И что же тут такое? - На высоченном боевом коне, каких Брижит никогда не
видывала,  перед нею возвышался рыцарь.  Сам он был огромен - около шести футов
росту,  а  может,  и  больше.  На  нем  было полное боевое снаряжение,  которое
придавало ему  еще  более угрожающий вид.  Рыцарь снял  шлем  и  тряхнул копной
густых светлых волос,  прикрывавших только шею;  они  были гораздо короче,  чем
носили тогда французы.  В темноте Брижит не могла разглядеть черты его лица.  -
О,  да это девушка,  -  низкий глубокий голос вывел ее из остолбенения. - И это
все,  что вы способны сказать,  вышибив даму из седла,  сэр рыцарь? - Неужели и
впрямь дама?  Слишком поздно. Брижит вспомнила о своей крестьянской рубахе. Она
решила  ничего  больше не  говорить и,  вновь  усевшись на  лошадь,  попыталась
.отнять поводья. Но не смогла, поскольку незнакомец держал их железной хваткой.
     - Как вы смеете? - вскричала Брижит. - Вам недостаточно, что меня сбросила
лошадь? Теперь вы еще и задерживаете меня? - Но он только рассмеялся в ответ, и
девушка рассерженно спросила: - Что здесь веселого?
     - Да  ты  сурова.  Я  чуть было не поверил,  что передо мной действительно
знатная особа,  - насмешливо произнес рыцарь и затем продолжил: - Но разве дамы
ездят одни,  без эскорта?  -  Брижит судорожно соображала,  что ответить, но не
успела придумать, как он приказал: - Поехали.
     - Подождите!  -  воскликнула наездница,  когда  он  развернул ее  лошадь и
потянул за собой. - Стойте! - Казалось, он не слышит, как она бесится у него за
спиной. - Куда вы меня тащите?
     - Я  приведу тебя в  то  место,  куда направляюсь сам.  А  уж другие пусть
возвращают тебя  хозяину.  Уверен,  что  он  будет рад  получить назад если  не
холопку, то своего коня.
     - Вы думаете, что я рабыня?
     - Эта лошадь слишком хороша для деревенской девчонки,  - продолжал рыцарь.
- И  даже  осчастливленный твоей  благосклонностью хозяин  не  стал  бы  дарить
служанке такой дорогой плащ.
     - Да это же мой собственный плащ и моя лошадь!
     - Прибереги  свои  хитрости  для  дурачков,   мадемуазель,   -  сказал  он
внушительно, - меня ими не проведешь.
     - Отпустите меня.
     - Ну  уж  нет.  Я  не могу поощрять воришек,  -  Сказал он сурово и  потом
добавил:  -  Будь ты мужчиной,  я бы уже давно проткнул тебя мечом, вместо того
чтобы  с  тобой  возиться.  Так  что  не  испытывай больше мое  терпение своими
россказнями.
     "Ну ладно, еще не все потеряно", - думала Брижит. Куда бы они ни приехали,
хозяева,  конечно же,  ее узнают,  и тогда этот наглец поймет,  какую ошибку он
совершил.  Так или иначе, она сможет отправить сообщение графу Арнульфу. Прошел
час, а потом еще один, прежде чем рыцарь свернул с дороги в направлении Луру. И
тут Брижит не  на  шутку перепугалась.  Она не могла допустить,  чтобы ее снова
притащили прямо в лапы к Друоде. Это была последняя возможность бежать.
     Девушка тихонько соскользнула с  лошади и  отчаянно метнулась к  ближайшей
рощице.  Тут она споткнулась и упала, ободрав ладони и щеку. Ссадины были очень
болезненны,  и  слезы брызнули из  глаз.  Несчастная поднялась на ноги и  снова
побежала,  но  рыцарь тоже  спешился и  успел  настигнуть ее  прежде,  чем  она
добралась до спасительной сени леса.
     Стоя рядом с  ним,  Брижит увидела,  как устрашающе он  выглядел со  своим
огромным ростом и широкими плечами. О, как она ненавидела этого человека!
     - Да кто вы такой?  -  вспылила Брижит.  -  Я желаю знать ваше имя,  чтобы
иметь возможность отплатить вам за  все зло,  которое вы мне причинили!  Что же
такого я тебе сделал?
     - Вы везете меня в Луру!
     - Ах вот оно что! Значит, оттуда ты и сбежала, - рассмеялся он.
     - И вы,  конечно же, довольны, что я пострадаю из-за вас? - резко спросила
Брижит.
     - Да мне все равно. - Он пожал плечами. - У меня дело к хозяйке Луру.
     - Какое же у  вас дело к  Друоде?  -  спросила девушка,  предполагая,  что
рыцарь имеет в виду ее тетку.
     - Тебя это не касается, девчонка, - ответил он пренебрежительно.
     - Вы хотели назвать свое имя, - напомнила она. - Или боитесь меня?
     - Боюсь тебя,  женщина?  - переспросил он скептически. - Черт меня подери,
если  я  когда-нибудь  настолько опущусь,  чтобы  бояться девчонки.  Роланд  из
Монтвилля к вашим услугам, - нарочито напыщенно представился незнакомец.
     А  когда  он  снова  потащил Брижит к  лошадям,  ею  овладела паника.  Она
забежала вперед и уперлась своими маленькими руками ему в грудь.
     - Пожалуйста,  сэр Роланд из  Монтвилля,  не  везите меня в  Луру.  Друода
запрет меня.
     - Запрет?  Да  за  свое воровство ты  заслуживаешь хорошей порки.  Госпожа
слишком милостива, если всего лишь велит тебя запереть.
     - Говорю вам, я ничего не украла!
     - Вранье! - прогремел он. - Достаточно! Мое терпение кончилось!
     Он  усадил  девушку на  лошадь,  взял  ее  поводья и  поскакал к  Луру.  В
освещенном факелами дворе их  встретила Хильдегард,  и  глаза ее загорелись при
виде Брижит и высокого незнакомца.
     - Ты  еще  не  все  уяснила себе,  девчонка?  Моя  госпожа была  более чем
терпелива,  но теперь-то уж тебе придется заплатить за свою глупость. Иди и жди
ее у себя.
     - Интересно,  это где,  Хильдегард? - язвительно спросила Брижит. - В моем
старом жилище или в новой комнате?  Не отвечай, я отправляюсь в лачугу, проведу
там остаток ночи.
     Роланд только качал головой, наблюдая, как девушка гордо шествует по двору
к ряду домов для прислуги и входит в один из них.
     - Во имя всех святых,  -  вздохнул он,  не веря своим глазам,  -  я еще не
встречал таких наглых служанок.
     - Что вы сказали? - Хильдегард посмотрела на него в некотором смущении.
     Роланд иронически рассмеялся:
     - Девчонка всю дорогу пыталась доказать,  что она из благородных.  Но меня
непросто провести.  Ее  следует  наказать не  только  за  воровство,  но  и  за
нахальство. Если бы я был ее господином, клянусь, я бы выбил из нее эту спесь.
     Хильдегард прикусила язык.  Ясно,  что  рыцарь  принял  Брижит за  простую
беглую служанку!
     - Не соблаговолите ли пройти в залу,  сэр рыцарь? Госпожа Друода будет вам
очень благодарна за то, что вы вернули ее... собственность.

     Глава 6

     Пока рыцарь в одиночестве утолял голод в большом зале,  Хильдегард наскоро
пересказывала  Друоде  все,   что  услышала  от  него  и,   хихикая,  осторожно
поглядывала на гостя:
     - Я подсыпала в вино немного порошка, чтобы у него развязался язык.
     - Ты что, дала ему зелье?
     - Надо же  нам знать,  что ему известно о  Луру?  Он еще держится,  но это
ненадолго. Идем к нему.
     - Я сама поговорю с этим норманном. А у тебя есть дело поважнее, - сказала
Друода,  злобно глянув в  направлении хижины Брижит.  -  Сегодня девчонке почти
удалось сбежать,  несмотря на двух болванов, нанятых специально, чтобы этого не
случилось.  Не попадись она этому рыцарю,  побег удался бы, и тогда прощай все,
чего мы успели добиться. Надеюсь, что десяток плетей заставят ее призадуматься.
     - Ты хочешь ее выпороть?
     - И хорошенько. Только зажми ей рот. Не то все поместье узнает об этом. Но
пусть испытает такую боль,  которая ее остановит,  когда у  нее снова возникнет
намерение бежать.  Да  не  бей ее  до  крови.  Вильгельм не захочет испорченную
невесту.  -  Друода улыбнулась своей старой подруге.  -  Я уверена,  что он сам
будет наслаждаться, избивая ее, если то, что я о нем слышала, правда.
     Затем она направилась к рыцарю.  Его веки уже опустились и голова поникла,
словно он боролся со сном.
     - Я  вам  очень признательна,  -  царственно произнесла Друода,  подходя к
нему.  Роланд сразу открыл глаза,  но  еще  несколько мгновений не  мог  видеть
достаточно ясно.  Это  был внушительного роста молодой человек с  исключительно
красивыми,  хотя и  достаточно резкими чертами лица.  У него был сильный,  даже
агрессивный подбородок,  явно  несколько дней  небритый и  потому уже  поросший
темной щетиной; резкий орлиный нос и глаза цвета сапфиров. Да, он действительно
был красив.
     - Сударыня, вы являетесь хозяйкой Луру?
     - Да, это я.
     Роланд тряхнул головой,  чтобы получше видеть,  но  на  сей  раз зрение не
подводило.  Крупная,  грузная дама, казалось, была вдвое старше его и совсем не
походила на сестру Квентина де Луру,  как он ее себе представлял.  И с чего это
он взял, что она непременно миловидна или по крайней мере молода?
     - Я привез вам добрые вести, миледи, - выпалил Роланд. - Ваш брат жив.
     - Вы ошиблись, сэр рыцарь, - отрезала Друода. - У меня нет брата.
     Роланд встал,  его  взор снова помутился,  и  он  тут  же  упал обратно на
скамью,  мысленно проклиная хозяйку за то, что она заставила его ждать и подала
такое крепкое вино.
     - Я знаю,  вы думаете, что ваш брат погиб, но я прибыл, чтобы сказать вам,
что это не так. Квентин де Луру жив.
     - Квентин жив?! - Друода опустилась на скамью возле нормандского рыцаря. -
Но как же, как же это возможно?
     - Оруженосец вашего  брата  так  торопился убежать  с  поля  боя,  что  не
удостоверился в  смерти  своего рыцаря.  А  барона де  Луру  подобрали рыбаки и
привезли в свою деревню. Он долго пролежал без памяти, но поправился.
     Пока  рыцарь  говорил,   Друода  быстро  собралась  с  мыслями:  "Не  надо
паниковать. Этот молодой человек, очевидно, принял меня за сестру Квентина":
     - А где... где же мой брат сейчас? - произнесла она вслух.
     - В  Арле,  откуда я  только что прибыл.  Я  направлялся на  север,  и  он
попросил меня заехать к  вам по пути и сообщить эту радостную весть,  поскольку
сам вынужден задержаться. Барон очень хотел, чтобы вы больше не горевали о нем.
     - Так, значит, Квентин задерживается? Когда же его ждать?
     - Через месяц, а то и раньше. Друода поднялась.
     - Вы проявили большую любезность, заехав сюда с таким радостным известием.
Я действительно безмерно вам признательна.
     - Сударыня, я всего лишь возвращал долг вашему брату.
     - Какой долг?
     - Барон спас мне жизнь.
     Друода  не  собиралась  тратить  время,   выслушивая  всякие  истории  про
Квентина.
     - Вы,  конечно  же,  не  откажетесь  заночевать  здесь.  А  я  пришлю  вам
молоденькую девушку для компании.  Роланд снова попытался подняться, на сей,раз
успешно:
     - Благодарю вас, сударыня.
     Друода  улыбнулась,  вежливо  пожелала  гостю  спокойной ночи  и  оставила
дожидаться  Хильдегард,   которая  должна  была  проводить  его  в  покои.  Она
столкнулась со своей сообщницей во дворе.
     - Ты уже позаботилась о нашей невесте?
     - А  ты  разве не  слышишь,  как завывает ее  псина?  Хорошо еще,  что это
чудовище на привязи.
     - Черт тебя дери,  Хильдегард!  А  вдруг кто-нибудь узнает,  что ты с  нею
сделала? - перебила Друода.
     - Да нет,  только собака с ее чутьем могла что-то заподозрить,  - заверила
ее Хильдегард.  -  Поблизости никого не было,  так что никто не узнает, как она
страдала.  -  Доложив о своих подвигах,  она спросила хозяйку:  - Какие новости
привез этот нормандец?
     - Хуже некуда.  Поспеши проводить его в комнату, а потом приходи ко мне. У
нас еще много дел.
     Хильдегард сделала,  как ей приказали,  и,  войдя в покои Друоды, увидела,
что та беспокойно ходит из угла в угол.
     - Что случилось?
     - Квентин жив.
     - О нет! - воскликнула Хильдегард. - Он же нас поубивает!
     - Молчи,  баба!  -  проскрежетала Друода.  -  Я  собираюсь  опередить его.
Придется пойти на  все.  Я  не  хочу  лишаться всего приобретенного.  Племянник
приедет сюда через несколько недель или около того - так говорит нормандец.
     - Если он  сюда доберется,  Брижит расскажет ему  обо  всем,  -  захныкала
Хильдегард.
     - К  тому времени ее  уже здесь не будет,  -  твердо сказала Друода.  -  Я
отправлю ее  к  Вильгельму дожидаться свадьбы,  а  потом  поеду  сообщить графу
Арнульфу о смерти Квентина. Брижит станет мадам д'Арсни еще до его возвращения.
А если мой план полностью удастся,  то он и вовсе не вернется,  -  добавила она
зловеще.

     Глава 7

     Брижит лежала неподвижно и плакала, слезы текли прямо на соломенный тюфяк.
Но от рыданий мышцы на спине вздрагивали, и это причиняло ей новые мучения.
     Девушка никак  не  могла поверить в  то,  что  с  нею  сделали.  Едва  она
отстирала свое  грязное  платье,  как  в  комнату ворвалась Хильдегард с  двумя
охранника ми,  которые мгновенно сорвали с  Брижит одежду.  Не успела их жертва
осознать свое унижение,  как оказалась на половике, не в состоянии вырваться из
державших ее  крепких рук.  А  потом,  когда Хильдегард пустила в  ход  ремень,
Брижит не  чувствовала уже ничего,  кроме боли.  От  каждого удара спину словно
опаляло огнем,  и  оставалось только  кричать сквозь  кляп,  которым истязатели
предусмотрительно заткнули ей  рот.  Еще до  того,  как Хильдегард ударила ее в
последний раз,  несчастная потеряла сознание, а очнувшись, обнаружила, что она,
совершенно нагая, лежит на своем тюфяке.
     Брижит снова заплакала,  но  вскоре одумалась и  вытерла слезы.  Сдаваться
нельзя!  Нужно собрать одежду с сапфирами и запастись едой.  Уже сейчас следует
подкрепиться,  ведь  она  голодала целый день.  Надо  заставить себя превозмочь
боль,  слезть с соломенной постели и снова попытаться убежать.  На этот раз она
возьмет с собой Вольфа.
     Роланд  беспокойно  метался  во  сне,  его  мучило  навязчивое сновидение,
преследовавшее  его  всю  сознательную  жизнь.   Иногда  сны  были  светлыми  и
безмятежными,  иногда -  тревожными,  иногда - даже пугающими, но Роланд не мог
понять,  о чем они.  С годами это повторялось все реже,  но сны приходили почти
всегда, когда он бывал чем-либо обеспокоен.
     Сон всегда начинался с  приятного ощущения.  Сначала из  темноты появлялся
мужчина,  а потом молодая женщина.  Хотя Роланд никогда не встречал этих людей,
во  сне он  каждый раз легко узнавал обоих.  Их  лица всегда возникали вместе и
словно  издалека,  откуда-то  сверху,  глядели на  него.  Роланд  не  испытывал
никакого страха -  столько тепла и  счастья исходило от  этих  образов.  Такого
счастья,  которое  ему  не  дано  было  испытать  в  реальной жизни.  Но  потом
появлялось нечто,  мгновенно разрушавшее состояние радости и покоя, хотя Роланд
не  мог  уяснить,  что именно это было.  Лица сразу исчезали,  и  на  их  месте
возникали  тревожные  сцены,  вызывавшие  ощущение  опустошенности и  отчаяния.
Роланд просыпался с ужасающим чувством утраты чего-то очень важного,  но чего -
он не знал.
     И  сейчас происходило то же самое.  Он так метался во сне,  что свалился с
постели на пол, и от этого проснулся, еще не успев расстаться с видением.
     Роланд снова  забрался на  постель и  тряхнул головой.  Сколько бы  он  ни
проспал,  очевидно,  этого было недостаточно: одурь от ненавистного вина никуда
не делась. Господи, почему он постеснялся попросить пива? Все еще одурманенный,
рыцарь,  качаясь,  слез с  тюфяка и  побрел в  темный коридор.  Сюда пробивался
бледно-розовый свет из нижнего зала. На стенах он образовывал причудливые тени.
Чтобы сориентироваться,  Роланду потребовалось несколько мгновений.  Он  понял,
что поблизости нет никого, кто мог бы принести ему спасительную кружку.
     Брижит,   затаив  дыхание,  прислонилась  к  стене.  Она  стояла  всего  в
нескольких шагах от своего обидчика. Узнает ли он ее в такой тьме? Броситься бы
наутек,  но ноги словно приросли к полу.  Спина все еще сильно болела,  и кроме
того,  если убежать прямо сейчас, то придется оставить Вольфа, а также одежду и
лошадь.  Все,  что успела сделать Брижит,  -  это собрать немного еды,  которая
сейчас лежала у нее в холщовой котомке. Она стояла как вкопанная, едва дыша.
     Роланд  заметил  в  темноте чьи-то  золотистые волосы,  освещенные слабыми
отблесками.  Мгновенно забыв о пиве,  он направился к златокудрой невидимке. Уж
раз  не  удается  раздобыть  питья,  то  он  хотя  бы  скоротает  ночь  с  юной
прелестницей,  которую ему прислала Друода.  Весьма любезно со  стороны хозяйки
так развлекать своих гостей,  и,  хотя эта девчушка,  кажется, не совсем охотно
пришла сюда, он ее быстренько отогреет.
     Ни слова не говоря,  Роланд затащил Брижит в  свою комнату и закрыл дверь.
Он крепко держал ее за руку,  боясь потерять в темноте,  но девушка вдруг слабо
вскрикнула от боли, и тогда он ее выпустил.
     - Я не обижу тебя, моя прелесть, - сказал он ласково. - Я никогда и никому
не причинял боли без причины,  так что тебе не следует меня бояться.  - Роланд,
все еще под действием порошка, который дала ему Хильдегард, не понимал, что его
язык  заплетается,  а  французские слова  пересыпаны нормандскими.  -  Ты  что,
боишься моего роста?  - спросил он, вглядываясь в хрупкую фигурку. - Но я такой
же,  как и все осталь-  ные мужчины.  - Внимательно приглядевшись, рыцарь вдруг
узнал ее. - Черт побери, женщина, ты слишком часто испытываешь мое терпение! Не
много ли от тебя неприятностей за один день?  Но на сей раз я  не стану с тобой
манерничать, а просто возьму то, что твоя госпожа мне предложила, и закончим на
этом!
     Брижит похолодела,  когда он вдруг повысил голос.  Ведь его могла услышать
Друода,  комната которой находилась как раз напротив.  Должно быть,  от  испуга
девушка совершенно не поняла смысла речи пьяного Роланда,  к  тому же путавшего
французские слова с иностранными.  Но голос его звучал сурово,  поэтому она без
труда догадалась, что сегодня ночью уже никуда не сбежит.
     Молчание девушки Роланд расценил как  уступку и  начал  возиться со  своей
одеждой.  Но,  увы,  вино подействовало не только на его разум.  Желания как не
бывало.  Тогда он  решил поиграть с  женщиной,  уложил ее на постель и  раскрыл
окутывавший ее плащ, немало удивившись, что больше на ней ничего нет. Он провел
рукой по  гладкой коже ног и  бедер,  пальцами коснулся тепла между ее  ногами.
Продолжая свои исследования,  он продвинулся к  груди.  О,  ему Нравилась такая
грудь,  полная  и  упругая.  Правда,  утром  здесь  появятся  синяки  -  Роланд
совершенно не рассчитывал силу своих ласк.
     Но Брижит не было больно. Она вообще ничего не ощущала, поскольку потеряла
сознание в тот самый момент,  когда он вдавил ее истерзанную спину в соломенный
матрас.  Ведь она специально ничего не надела под плащ,  чтобы как можно меньше
раздражать раны.  Естественно,  что боль от прикосновения пульсирующей спиной к
грубому тюфяку оказалась просто непереносимой.
     Но  Роланд не  заметил,  что девушка в  беспамятстве.  Он  не отдавал себе
отчета в  том,  что двигается неестественно медленно и  почти засыпает.  И едва
заняв удобное положение, чтобы овладеть ею, он вдруг сам... потерял сознание.

     Глава 8

     На следующее утро Хильдегард поспешила пораньше разбудить Роланда и громко
постучала в двери его комнаты.  Через секунду оттуда донесся ужасающий вопль, и
служанка резко распахнула дверь.
     - О Боже! - вскричала Хильдегард, глядя на обнаженную Брижит, выбирающуюся
из объятий нормандца.  - Да за это Друода убьет кого-нибудь! - Она поспешила из
комнаты, оставив перепуганную и смущенную пару наедине.
     Брижит закричала, когда, услышав стук Хильдегард, попыталась оттолкнуть от
себя огромного рыцаря,  ведь при  этом ей  пришлось с  силой упереться спиной в
матрас.  Боль,  правда,  к тому времени уже немного поутихла,  но при первом же
движении раны снова полыхнули огнем.
     Так и не удалось ей бежать от Друоды,  на этот раз опять помешал проклятый
нормандец. И без него вче- рашний день был просто ужасен, а в завершение он еще
изнасиловал ее.  Можно  ли  представить себе  более несчастную женщину?  Брижит
благодарила Создателя за то,  что вовремя лишилась чувств,  так что теперь хотя
бы не помнила, как все происходило.
     Роланд,  не  говоря  ни  слова,  поднялся  и  быстро  оделся.  Он  не  мог
удержаться, чтобы не взглянуть на обнаженное тело, тепло которого ощущал до сих
пор. На это действительно стоило посмотреть, чего, впрочем, нельзя было сказать
о  девушке в  целом.  Она  так перепачкалась в  грязи,  что Роланд не  мог даже
определить ее возраст,  хотя, если не считать ссадины на щеке, личико выглядело
вполне  симпатично.  После  вчерашней  встречи  на  тракте,  кроме  мелодичного
молодого  голоса,  в  его  памяти  ничего  не  задержалось.  В  смущении рыцарь
отвернулся от ненавидящего взгляда Брижит, которая наконец промолвила:
     - Вы понимаете, что натворили?
     - Понимаю,  -  ворчливым голосом ответил Роланд. - А что именно? - добавил
он несколько мягче и  пристегнул свой меч.  -  Не могу сказать,  чтобы это было
слишком приятно. Если честно, я даже ничего не помню.
     Брижит не поверила своим ушам:
     - Что?! Не помните?
     - Просто  я  был  пьян,  -  промолвил он  откровенно,  поскольку ничего не
оставалось, как признать правду.
     Брижит начала тихо плакать,  и Роланд беспокойно оглянулся вокруг,  как бы
ища  помощи.   Он  выжидательно  поглядел  на  дверь,   но  тут  вдруг  девушка
рассмеялась, и тогда рыцарь обернулся к ней:
     - Да ты что, сумасшедшая, что ли? - спросил он, совершенно сбитый с толку.
     - Может быть,  я  должна поблагодарить вас.  В конце концов что значит это
бесчестие по  сравнению с  тем,  от чего оно меня спасает?  Ведь теперь,  после
того, как меня изнасиловал пьяный вояка, Вильгельм д'Арсни не захочет меня.
     Роланд не  успел ответить,  как  в  комнату ворвалась разъяренная Друода в
сопровождении Хильдегард и сразу же накинулась на девушку.
     - Так,  значит,  это  правда!  Ты  нарочно  отдалась  этому  парню,  чтобы
разрушить мои планы! - визжала она. - Ты пожалеешь об этом, Брижит!
     - Я не отдавалась ему,  Друода,  -  твердо ответила она.  - Он сам затащил
меня сюда и изнасиловал.
     - Что? - взорвалась фурия, и ее лицо вспыхнуло от гнева.
     Брижит  медленно  поднялась  на  ноги,   стыдливо  прикрывшись  плащом,  и
повернулась к Роланду:
     - Ну,  расскажите же ей,  как я тут оказалась.  Роланд недовольно взглянул
сначала на Брижит,  затем на Друоду.  Он начал понимать,  что совершил какую-то
ошибку,  возможно,  позволил себе что-то лишнее.  Но, будучи человеком, который
никогда не допустит, чтобы из-за него страдали другие, он сразу же признался:
     - Девчонка говорит правду.  Я увидел ее возле своей комнаты и подумал, что
это вы послали ее ко мне, как и обещали. Обычно хозяева...
     - А  ты что здесь делала?  -  вскричала Друода,  обернувшись к  Брижит,  и
девушка, наскоро сообразив, выложила ей часть правды:
     - Я пришла за едой, поскольку голодала вчера почти весь день.
     - За едой? - Друода верила в это с трудом.
     - Да.  -  Брижит указала на пол. - Она здесь, в этой сумке, вот тут я ее и
уронила.  -  Девушка молилась только, чтобы никому не пришло в голову заглянуть
внутрь -  ведь в сумке было гораздо больше снеди,  чем требовалось на один раз.
Но, к счастью, Друоду не интересовали детали.
     - Почему же ты не позвала на помощь?  Ты просто хотела, чтобы он взял тебя
и тем самым разрушил мои планы!
     - Нет, нет! Это не так! - закричала возмущенная Брижит.
     - Тогда почему же ты молчала?
     Девушка опустила голову и медленно прошептала:
     - Потому что я потеряла сознание. Роланд расхохотался:
     - Ну,  мадам,  если девчонка была в беспамятстве, тогда можно считать, что
ничего и не случилось.
     - Ничего не случилось?!  -  завопила Друода. - Она была девственницей, и я
обещала ее другому человеку.
     - Девственница!  -  ошалел Роланд.  В  самом деле,  это не приходило ему в
голову.  В какую же гадкую историю он влип.  Его оторопелый вид заставил Друоду
призадуматься:
     - Каким же образом вы этого не заметили?
     - А  вот  таким образом!  Я  был  слишком пьян для этого,  -  бесцеремонно
ответил Роланд, почему-то больше сердясь на самого себя.
     - Это вас не извиняет,  -  горестно простонала Друода и начала расхаживать
по комнате,  не обращая внимания на всех остальных.  Давно следовало прикончить
эту  девчонку,  но  теперь,  к  сожалению,  уже  слишком  поздно:  жених  будет
интересоваться,  куда она исчезла.  И  что же с  ним делать?  Он ведь теперь не
женится ни за какие коврижки - ему требуется только девственница. Но избавиться
от Брижит нужно любым способом и как можно скорее, пока Квентин не вернулся.
     - Друода.  -  Хильдегард подошла к ней и,  окликнув хозяйку,  зашептала: -
Отдай ты ее этому рыцарю, и дело с концом.
     - Как это?
     - Он,  видно,  считает ее рабыней,  так и пусть себе считает.  Отошли ее с
ним.
     - Но ведь Брижит начнет отрицать, что она служанка, как только останется с
ним наедине, - прошептала Друода в ответ.
     - Так она,  наверное,  уже пыталась ему это объяснить,  да  он не поверил.
Теперь он считает ее воровкой и лгуньей,  так что тебе остается только укрепить
нашего благородного рыцаря в этом мнении. Сделай все, чтобы он забрал ее отсюда
навсегда.
     - Хильдегард, да ты просто чудо! - радостно прошипела Друода.
     - А для начала уведи его поскорее из этой комнаты, пока он не заметил, что
на постели нет крови.
     - Что?!
     - Похоже,  девица уже успела погулять. Друода остолбенела, закипая гневом.
Брижит,  оказывается,  всех дурачила.  Видимо,  что ни делается, все делается к
лучшему, потому что неизвестно, как повел бы себя Вильгельм, обнаружив, что ему
подсунули не  ту  невесту.  Хильдегард дала дельный совет Брижит станет рабыней
этого нормандца, и он увезет ее подальше отсюда.
     - Отправляйся в мои покои, Брижит, и жди меня там, - приказала Друода.
     Девушка быстро подняла голову:
     - А что будет с ним?
     - Делай, что велено!
     Брижит подобрала свою сумку с  провизией и  решительно направилась вон  из
комнаты.  Друода  проводила  ее  до  самой  двери,  предоставив  рыцарю  первым
продолжить разговор. Ждать ей пришлось недолго - любопытство в нем возобладало;
     - Что вы с ней сделаете?
     Хозяйка не  ответила и,  приняв самый  величественный вид,  с  отвращением
оглядела комнату.
     - Здесь  смердит  похотью,   -   брезгливо  произнесла  она  и  решительно
направилась к дверям. Роланд пошел следом и догнал ее только в нижнем зале:
     - Я спросил,  что вы намерены делать с девушкой? Она, конечно, не ангел во
плоти, и у вас с ней, очевидно, немало хлопот. Но в этом деле повинен только я.
     - Я  знаю,  кого мне  винить,  -  медленно произнесла Друода,  ее  глаза с
осуждением смотрели на Роланда.
     - Честное слово,  это просто ошибка,  мадам.  Вы  же обещали мне девицу на
ночь, если я ничего не путаю? Друода нетерпеливо вздохнула:
     - Вот и  надо было дожидаться той,  которую я пришлю,  а не хватать что ни
попадя. Тем более что единственным достоинством Брижит была девственность.
     - Но разве от этого зависит ценность служанки?
     - Ценность данной служанки зависела только от  этого.  В  остальном же она
просто великая фантазерка, а попросту говоря - лгунья.
     - Что вы с ней сделаете?
     - Ничего, совсем ничего. Она теперь ваша. Забирайте ее с Богом.
     Роланд медленно покачал головой:
     - Нет, сударыня, увольте, мне не нужна эта девица.
     - Нынешней ночью вы даже чересчур нуждались в ней,  -  резко напомнила ему
Друода.  -  У меня был на примете один господин,  который живет довольно далеко
отсюда.  Он захотел взять ее к себе только потому, что она была невинна. Теперь
он,  разумеется,  откажется.  Но и я не могу больше терпеть ее выходки, так что
если вы  не увезете ее,  то мне придется,  по праву здешней хозяйки,  приказать
побить ее камнями за нарушение устоев нравственности.
     - Я уверен, что вы так не поступите.
     - Вы просто мало знаете,  сэр Роланд, - мозги Друоды работали, молниеносно
выдумывая новые ходы.  -  Брижит была зазнобой моего брата.  Он,  как  безумец,
носился с  нею,  словно она не рабыня,  а настоящая благородная девушка.  Что и
говорить,  Квентин избаловал ее,  и она, конечно же, возомнила о себе Бог весть
что. Вот потому-то теперь с ней никак не совладаешь.
     - Но если ваш брат так влюблен,  то,  несомненно,  вернувшись,  захочет ее
видеть.
     - Ну да,  а заодно и обрадуется, узнав, что тот самый человек, которому он
доверился,  изнасиловал его невесту.  Ведь он все эти годы берег ее для себя, -
ловко выкрутилась Друода и  даже порадовалась собственной изобретательности.  -
Квентин просто теряет голову,  как только речь заходит об  этой девчонке.  Мне,
конечно, не хотелось бы признавать столь постыдный факт, но брат собирался даже
жениться на  ней.  Поэтому мой  долг -  вышвырнуть ее  отсюда,  чтобы он,  чего
доброго и  впрямь,  вернувшись домой,  не взял себе в жены рабыню.  Вы заберете
девчонку и позаботитесь, чтобы она никогда не вернулась сюда, иначе я убью ее.
     Роланд совсем растерялся:  ему навязали служанку,  в которой он совершенно
не нуждался и которая,  более того,  становилась серьезной обузой в путешествии
домой. Однако у него не было выбора. Нельзя же допустить, чтобы она погибла.
     - Я иду снаряжать коня,  -  злобно проскрежетал зубами Роланд.  - Пришлите
девушку к стойлу, я заберу ее.
     - Не  надо так  расстраиваться,  сэр  рыцарь.  Я  уверена,  что вы  быстро
приведете ее в чувство, а когда это случится, она станет неплохо служить вам. -
Видя, что Роланд нимало не смягчился, Друода добавила: - Мне искренне жаль, что
ваш визит заканчивается подобным образом.  Позвольте,  я дам вам один совет. Вы
избежите многих неприятностей, если не станете рассказывать девчонке о том, что
ее господин жив.
     - Почему?
     - Она думает,  что Квентин умер. Как только она узнает, что это не так, то
обязательно попытается его  разыскать.  Если  вы  действительно считаете  моего
брата своим другом,  то я  не думаю,  что вы захотите их встречи больше,  чем я
сама.
     Роланд зарычал от  досады.  Славное было бы  дело,  узнай Квентин,  что он
отнял у него невесту, будь то служанка или благородная дама.
     - Даю вам слово. Она никогда не вернется. Как только Роланд вышел из зала,
Друода позвала Хильдегард. Их счастье было беспредельным.
     - Пойди  помоги  Брижит собрать кое-какие  вещички.  Пусть  отправляется к
своему новому господину в конюшню. Он ждет ее, но только проследи, чтобы она не
возилась слишком долго. - Лицо Друоды лоснилось от удовольствия.
     - А что, если она не поедет с ним? - спросила Хильдегард.
     - Скажи,  что я слагаю с себя опекунство. Брижит так обрадуется этому, что
не станет больше испытывать судьбу и побежит за ним,  пока не поздно.  Объясни,
что нормандец сожалеет о  случившемся и настаивает на том,  чтобы ему позволили
проводить ее к графу Арнульфу,  который,  как говорят,  сейчас навещает герцога
Мэнского.
     - Но ведь Арнульф никуда не уезжал.
     - Конечно,  нет,  но если девчонка подумает,  что он в  Мэне,  то не будет
удивляться, почему они едут на север. А уж когда она окажется вдали отсюда, то,
даже  попытавшись бежать  от  него,  вряд  ли  доберется  до  Берри.  -  Друода
улыбалась. Ну наконец-то все утряслось!

     Глава 9

     Брижит робко приблизилась к конюшне.  Казалось просто невероятным, что она
покидает Луру при свете дня,  а не бежит отсюда тайно,  ночью,  как преступница
Конечно, в нынешнем положении есть свои недостатки: она освободилась от Друоды,
но  тут же попала в  зависимость от этого совершенно чужого человека,  который,
впрочем,  успел физически овладеть ею. Брижит испытывала непереносимое унижение
и  презирала этого мужчину за  содеянное.  Однако ей  пришлось признаться себе,
что, как ни странно, его поступок пошел ей впрок.
     Подойдя поближе к  деннику,  она увидела рыцаря рядом с его огромным серым
конем. Даже при свете дня животное выглядело не слишком-то дружелюбно, впрочем,
как  и  его  хозяин:  синие  глаза Роланда сердито сверкнули при  виде  Брижит.
Поэтому она робко спросила:
     - Я вас задерживаю? Рыцарь раздраженно вздохнул:
     - Ну-ка полезай на коня.
     Девушка инстинктивно сделала шаг назад:
     - На вашего коня? Не я поеду на своем.
     - Ради Бога,  прекрати сейчас же!  Ты  сядешь на эту лошадь или останешься
здесь! Остаться здесь?! Это невозможно.
     - Тогда, пожалуйста, позвольте мне сидеть сзади, - рискнула попросить она,
так  как  была совершенно не  в  состоянии прислоняться к  чему-либо израненной
спиной. Роланд терял терпение:
     - Но куда же ты денешь свой узел?
     - Положу между нами.
     - Ха! Так ты что же, не хочешь ко мне прислоняться?
     - О  нет!   -  быстро  проговорила  она.  -  Вы  же  сказали,  что  ночное
происшествие было просто ошибкой, и я вам верю.
     - Можешь быть спокойна. Мне нравятся женщины, которые сами желают меня, да
к тому же выглядят попривлекательнее,  чем ты,  -  с грубой прямотой сказал он,
оглядев ее грязный плащ и спутанные волосы.
     Брижит была уязвлена,  и ее светлые глаза быстро наполнились слезами.  Она
ничего не ответила. Этот мужлан не имеет права оскорблять ее. Но надо во что бы
то ни стало бежать из Луру, пока Друода не передумала.
     Роланд отвернулся и  влез на  коня,  а  затем протянул руку,  чтобы помочь
Брижит. Она ухватилась,'но тут же отпрянула, поймав на себе его злобный взгляд.
     - Если вы  так ненавидите меня,  тогда зачем вообще со  мной связались?  -
спросила она напрямую.
     - Пришлось.
     Так вот оно что,  горестно подумала девушка. Хильдегард наврала - он вовсе
не  хотел везти ее  куда бы  то  ни  было по собственной воле.  Но Друода умела
подчинять себе  самых  разных людей,  видимо,  даже  таких,  как  этот.  Брижит
почувствовала себя еще более несчастной, чем обычно, но выбора у нее не было.
     Она снова взялась за руку Роланда,  который без.  труда поднял ее на спину
лошади.  По  бокам  здоровенного серого скакуна висели сумки  с  едой,  которую
рыцарь припас в дорогу.  Поэтому сидеть ей было совсем неудобно, особенно держа
перед собой узел.  К тому же ее беспокоила израненная спина. Девушка умостилась
и стала ждать, когда же Роланд тронет, но он как будто ждал еще чего-то.
     - Что случилось? - спросила она с недоумением. - Я уже готова.
     Роланд снова раздраженно вздохнул:
     - Ты действительно не соображаешь или нарочно злишь меня?
     - Злю? Чем?
     - Ты должна держаться за меня, мадемуазель, иначе окажешься в грязи.
     - О! - Брижит обрадовалась, что он не видит, как она покраснела. - Но я не
могу до вас дотянуться. Мне мешает узел с одеждой.
     - Хватайся за кольчугу,  -  отрывисто приказал он,  а  затем,  оглянувшись
через плечо,  произнес еще более резко:  - И держись крепко. Предупреждаю, если
упадешь и  что-нибудь себе  сломаешь,  я  не  стану  задерживаться,  чтобы тебя
лечить.
     - А  если  я  после  этого  не  смогу  ехать?  -  спросила ошарашенная его
грубостью Брижит.
     - Я враз тебя избавлю от всех страданий. Она вспыхнула:
     - Я не скотина, и меня нельзя убивать, если заболею!
     - Не проверяй лучше.
     Девушка была так поражена,  что не могла продолжать этот спор.  С  большой
неохотой она  уцепилась за  кольчугу,  и  они выехали.  Роланд поспешно миновал
открытые ворота,  а  затем и деревню.  Когда они галопом проносились мимо слуг,
вышедших ее проводить, Брижит не могла даже помахать им на прощание, потому что
крепко держалась обеими руками за всадника.
     Они выехали на большую дорогу,  и  Роланд ускорил бег коня.  Казалось,  он
спешит покинуть это место. Девушка воспрянула духом, увидев, что он повернул на
север,  в  сторону Орлеана и  Мэна.  Жаль,  что Арнульф сейчас не в Берри.  Чем
быстрее она расстанется с этим типом,  тем лучше. А до Мэна еще много дней, так
что придется набраться терпения.
     Но  как  же  здорово будет  снова повидать графа Арнульфа.  Он,  наверное,
суров,  как и  прежде,  но  Брижит никогда не  обращала внимания на  его резкие
манеры,  потому что  знала,  что у  него золотое сердце.  Он,  конечно,  станет
оплакивать погибшего Квентина,  и  потребуется все  ее  мужество,  чтобы  вновь
пережить горечь утраты.
     Дорога вела через долину,  в  которой каждое лето и осень собирали богатые
урожаи.  Около трехсот лет назад для защиты голой равнины от  ветров здесь были
посажены кипарисы.  Теперь - деревья искривились, стали корявыми и сучковатыми,
придавая долине мрачный и унылый вид.
     Пока Брижит мечтала о  встрече с  Арнульфом,  Роланд со  все  возрастающей
злостью думал о своей новой заботе.  Эта неожиданная обуза за спиной дорого ему
обойдется и,  конечно же,  ничего не даст взамен,  да ему ничего и  не нужно от
нее. А ведь теперь придется покупать еду и охотиться, чтобы прокормить двоих, а
потом еще и  платить за нее на пароме между Орлеаном и Анжером.  Но хуже всего,
что девчонка задерживает его, поскольку лошади приходится тащить дополнительный
груз.  Да  уж,  возвращение домой и  так обещало быть не  из  легких,  а  новая
отсрочка еще больше все осложнит. От раздражения и злости он постоянно вздыхал.
     По широкой дороге, прорезавшей центральные области Франции, путешествовали
гораздо чаще, чем по множеству небольших разъезженных трактов. Многие странники
ехали на юг,  но почти никто -  к северу, в холодные края, так что путь Роланда
был свободен.  Однако Ги  наверняка сильно опередил их и,  наверное,  уже успел
проделать большую часть пути по реке.
     С  другой стороны,  зачем торопиться домой?  Успел ли  Терстон из Мезидона
что-либо предпринять,  как опасался Ги? Все равно Роланд выяснит это не раньше,
чем через неделю.  По мере того как он продвигался к Монтвиллю,  его настроение
все ухудшалось.

     Глава 10

     К  полудню они  добрались до  постоялого двора на  обочине дороги.  Завтра
вечером они доедут до Орлеана.  А  там Хан сможет отдохнуть,  пока его вместе с
седоками повезет река.  Однако после переправы ему  останется покрыть еще более
восьмидесяти миль  до  Монтвилля.  Конь был  величайшей драгоценностью Роланда,
лучшим скакуном из отцовских конюшен,  и  рыцарь никак не мог смириться с  тем,
что его любимец вынужден таскать дополнительный груз.
     В  гостинице уже  было  несколько посетителей.  Постоялым двором управляли
монахи.  Один из путешественников походил на купца,  другой был старый рыцарь с
оруженосцем, женой и двумя дочерьми. Третий путник был пилигрим. Роланд коротко
кивнул им и направил коня к бурлящему ручью. Его беспокоило, что они подумали о
нем  -  о  воине,  который везет  за  спиной молодую женщину.  Брижит никак  не
походила на оруженосца, но некоторым образом, хотя и весьма двусмысленно, могла
сойти за его временную замену.
     Он спешился, потом протянул руки девушке, чтобы помочь ей слезть.
     - Ты хотя бы изредка умываешься, девчонка? Глаза Брижит расширились, и тут
он  впервые заметил,  какие они огромные и  ярко-голубые.  Линия ее  подбородка
говорила о  гордом нраве,  который предстояло покорить,  пока они не приехали в
Монтвилль.  Непокорная служанка будет  сильно  страдать в  ежовых рукавицах его
мачехи.
     - Я  привыкла часто купаться,  -  ответила Брижит достаточно мягко,  но ее
взгляд пронизывал Роланда.  - Однако вчера вечером, когда вы остановили меня на
дороге, я упала, и с тех пор мне было некогда заняться собой.
     - Ну тогда постарайся не упустить шанс и отмыться в этом ручейке, - сказал
он резко.
     - Но рядом люди, - изумилась девушка. - Я не могу мыться в их присутствии.
     - Вряд ли  ты их заинтересуешь,  -  пренебрежительно ответил Роланд.  -  И
поторопись, мы отправляемся через час.
     Ну  уж нет,  она не позволит ему снова назвать ее грязнулей!  Брижит пошла
вверх по  течению,  ища место,  чтобы спрятаться от любопытных глаз,  но Роланд
закричал вслед:
     - Остановись там, где я смогу тебя видеть!
     Опасался ли  он,  что на  Брижит нападут,  или что она сбежит?  Да вряд ли
нужно сейчас бежать: ей требовалась его помощь, пока они не доедут до Мэна.
     Девушка нашла достаточно широкий камень у  самой кромки воды и  опустилась
на  колени.  Затем сняла плащ и  несколько раз  прополоскала его.  После этого,
превозмогая боль,  медленно нагнулась и начала ледяной водой умывать лицо, пока
не  защипало кожу.  Пришло время заняться руками,  а  потом и  ногами -  до той
высоты, которую стыдливость позволяла ей приоткрыть. Наконец, Брижит распустила
косы, слипшиеся от грязи, и начала мыть голову в ручье. Она чувствовала на себе
множество глаз,  и  лицо ее  пылало от  смущения.  Но все же девушка вымылась и
решила,  что если и  теперь этот неотесанный чурбан посмеет назвать ее грязной,
то она просто плюнет ему в лицо.
     Брижит развязала свой  узелок и  достала припасенную еду  и  гребень.  Она
посмотрела в  стальное зеркало на  свою щеку и  увидела,  что на  месте ссадины
осталась лишь розовая полоска,  которая скоро тоже исчезнет.  И  Брижит решила,
что выглядит, как прежде.
     Порывистый ветер  быстро высушил ее  золотистые волосы,  а  яркое солнце -
влажный плащ.  Дрожа от  голода,  девушка принялась за заботливо приготовленные
Алтеей булки и  засахаренные финики,  время от  времени поглядывая на  высокого
рыцаря,  который в гостиничном дворе чистил своего коня и совершенно не обращал
на нее внимания. На самом деле Роланд только прикидывался, что целиком поглощен
заботами о Хане.  Пораженный красотой Брижит, он то и дело тайком поглядывал на
нее.  Под  смытой грязью обнаружились прекрасные черты лица,  а  просушенные на
ветру льняные волосы оказались просто дивными.  У девушки был вид аристократки,
и теперь Роланд понимал,  почему ей удалось одурачить Квентина. "Придется вести
себя поосторожнее. Ей не следует замечать, что мне небезразлична ее красота. Не
стоит подавать девчонке никаких надежд.  Она служанка и навсегда ею останется",
- мрачно сказал себе рыцарь.
     Он  вспомнил об  этом,  когда несколько минут спустя к  нему  подошли трое
путников.
     - Извините,  мсье,  -  спросил один из них,  - вы приехали с юга? - Роланд
кивнул в ответ,  и бородатый мужчина продолжил свою речь: - Что слышно о войне?
Всех сарацин уже побили?
     - Да,  пиратские логова  преданы огню,  -  ответил молодой человек,  снова
поворачиваясь к Хану, тем самым показывая, что не расположен продолжать беседу.
     - Вот видишь,  Мэйнард.  Я  же  говорил,  что ты не пригодишься.  -  Купец
хлопнул старого рыцаря по спине и снова обратился к Роланду:  -  Ты сообщил нам
добрую весть,  юноша.  Я -  Нетард из Лиона,  а это мой брат,  сэр Мэйнард.  Мы
отвозили епископу Турскому вино. А это...
     - Жона де Савой,  -  представился пилигрим.  -  Я тоже пришел из Тура, где
посещал могилу преподобного Мартина.  В  будущем году  я  отправляюсь в  Святую
Землю.
     Этикет  требовал,  чтобы  Роланд тоже  представился.  Он  не  удержался от
усмешки при виде пилигрима.  В те времена многие люди,  подобные этому пожилому
чудаку,  ежегодно скитались от  одной  святыни к  другой по  пыльным и  опасным
дорогам.
     - Мы  не  можем  не  восхищаться вашей женой,  сэр  Роланд,  -  дружелюбно
прибавил Нетард. - Не каждому мужчине так везет.
     - Вы должны простить нас, молодой человек, - сказал в свою очередь Жона, -
но при виде такой красоты, даже мое слабое зрение обостряется.
     - Она не  жена мне,  -  сухо возразил Роланд,  снова принявшись за  Хана в
надежде, что они наконец уберутся. Но все трое не двигались с места.
     - Значит, это ваша сестра?
     - Нет.
     - Подружка? - не унимался Нетард.
     - Она моя служанка, - наконец резко ответил Роланд.
     - Но она выглядит как дама благородного происхождения! - удивился Жона.
     - Это ничего не значит, - ответил рыцарь. - Девчонка рождена рабыней.
     - Значит, незаконнорожденная?
     - Я ничего не знаю о ее родословной. - Роланд начинал раздражаться.
     - Вы не хотели бы продать ее услуги? - не удержался от вопроса Нетард.
     Его собеседник обернулся к нему всем корпусом:
     - Простите, что вы сказали?
     Глазки лионца блестели от вожделения:
     - Я  спрашиваю,  не  продадите ли  вы  ее?  Я  бы дорого дал,  чтобы иметь
возможность украсить ею мой дом.
     Роланд готов был и  сам приплатить тому,  кто избавит его от  этой девицы,
но, с другой стороны, он дал слово Друоде.
     - Думаю,  нет.  Когда мне отдали девчонку,  я пообещал, что она никогда не
вернется в эти края.
     - Отдали?!  Это невероятно! - недоверчиво произнес Нетард. - Не иначе, она
принадлежала ревнивой женщине.
     - Да,  женщине.  - Роланд ухватился за представившееся объяснение и больше
ничего не добавил.
     - Но вам она не нужна,  - проницательно отметил Нетард, - я же вижу это. А
такую девушку надо холить и лелеять.
     В ответ раздалось рычание:
     - Да  будь она самой Венерой,  мне она только мешает.  И  все же я  обязан
тащить ее с собой.
     Нетард только покачал головой и вздохнул:
     - Жаль. Такой драгоценный камешек, и некому его оценить.
     - Она, конечно, ничего, - хмуро согласился Роланд, - но все равно - обуза.
     - Он  просто слепец,  -  заявил Нетард своим  спутникам,  когда  все  трое
пожелали рыцарю доброго пути и отошли от него.
     Рыцарь угрюмо глядел вслед удалявшимся путешественникам. Да что они вообще
понимают? Франки нежат своих баб и слепо поклоняются их прелестям. Но Роланд-то
знает, что это глупости. Женщина - всегда только женщина, и ничего больше. А уж
на эту вообще не стоит обращать внимания. Она здесь, чтобы прислуживать, и все.

     Глава 11

     Теперь, когда ее волосы высохли и стали шелковистыми, Брижит снова заплела
их  в  две  толстые косы.  Она  затянула узел с  вещами и  неохотно вернулась к
Роланду на гостиничный двор. Он указал на скамейку под навесом и приказал ждать
там.
     Его  равнодушный тон  задел  Брижит.  Ей  хотелось,  чтобы  Роланд обратил
внимание на  ее изменившуюся внешность,  он же делал вид,  будто вовсе этого не
замечает.  Но девушка выполнила приказание и теперь терпеливо сидела на скамье.
Оказавшись среди  постояльцев,  она  смутилась,  поскольку  все  присутствующие
мужчины принялись разглядывать ее, не в силах отвести взгляд.
     Довольный,  что у  девчонки есть своя еда,  Роланд вошел внутрь гостиницы,
чтобы купить чего-нибудь себе.  В  это время к  Брижит подошел молодой человек.
Девушка была  благодарна за  компанию,  но  вскоре выяснилось,  что  перед  ней
иностранец -  англичанин,  а  может быть,  ирландец,  -  и  речь его совершенно
непонятна,  хотя  манеры  собеседника нравились  Брижит.  Молодой  человек  все
пытался что-то объяснить, глядя на нее с восхищением.
     Но  вдруг,  откуда ни  возьмись,  рядом с  ними возник Роланд.  Он  широко
расставил ноги,  уперся  руками  в  бока,  а  выражение его  лица  было  просто
свирепым.  Рыцарь протянул руку  и  рывком поднял Брижит на  ноги.  Она  хотела
возмутиться, но, перехватив его ледяной взгляд, передумала.
     - Ты знаешь этого человека?
     - Нет.
     - Но ты позволила ему сесть рядом и заговорила с ним,  -  угрожающе сказал
Роланд, не сводя взгляда с ее перепуганного лица.
     - Я не позволяла,  -  пробормотала Брижит. - Хотя и не возражала, когда он
подсел. Я не поняла ничего из его речи, так что это не имеет никакого значения.
     - Ты  всегда так  ведешь себя с  незнакомыми мужчинами?  -  сурово спросил
рыцарь, пропустив мимо ушей ее последнее замечание.
     Она быстро начала оправдываться:
     - Я  не  сделала ничего  дурного.  Мне  просто  необходима была  дружеская
улыбка.
     - Тебе необходимо кое-что другое,  -  с угрозой в голосе сказал Роланд. Он
не  дал Брижит возможности ответить,  схватил ее  за  руку и  потащил на улицу.
Девушка была  возмущена тем,  что  ее  волочат,  словно  маленького ребенка,  и
попыталась вырваться.
     - Отпусти меня!  -  громко закричала она.  Рыцарь сразу  же  остановился и
обернулся к ней с видом полнейшего изумления:
     - Как ты сказала?
     - Вы не имеете права так со мной обращаться, - отчитала его Брижит.
     - Да, Друода была права. Ты поразительно нахальна, - прорычал он.
     Не говоря больше ни слова, Роланд вскочил на коня, втащив за собою Брижит.
Они  снова выехали на  дорогу и  помчались так  же  быстро,  как и  прежде,  не
перемолвившись больше ни единым словом. Когда стемнело, Роланд свернул с дороги
и въехал в лес.
     - Почему мы сюда едем? - робко спросила Брижит, испугавшись темноты.
     - Твое молчание было божьим даром,  - резко ответил ее спутник. - Я должен
найти место для ночлега.
     Девушка поразилась.
     - Вы хотите сказать, что мы будем здесь спать?
     - А ты что, видишь поблизости деревню? - отрезал он, не оглянувшись.
     Брижит примолкла, на нее нахлынуло множество непрошеных страхов.
     Роланд остановился в месте, где деревья росли так густо, что сквозь них не
пробивался ни один луч света.  Это была маленькая полянка.  Он приказал девушке
набрать  хвороста и  сложить  на  месте  будущего костра.  Она  послушно начала
собирать ветки, пока рыцарь привязывал коня.
     Брижит вспомнила,  что Роланд не смог ничего купить у монахов в гостинице,
и предложила:
     - У меня есть немного еды, если вы не откажетесь разделить ее со мной
     - Неси,  -  ответил он,  прежде чем ударить по  кремню и  зажечь собранный
хворост.
     Девушка принесла узелок и  разложила все,  что у нее оставалось,  и Роланд
набросился на еду.  За ужином Брижит незаметно изучала своего спутника.  Костер
потрескивал и  отбрасывал свет,  от которого окружающий лес казался еще темнее.
Девушка не  переставала удивляться,  почему у  такого приятного на  вид мужчины
столь отвратительный характер.  Неужели все нормандцы такие же грубые, властные
и вечно злые?
     - Как  скоро мы  доберемся до  Мэна?  -  рискнула наконец спросить Брижит,
когда вся еда закончилась. - Я ни разу не была западнее Берри.
     - А почему ты спрашиваешь?
     - Я   просто  полюбопытствовала,   -   прошептала  она,   испугавшись  его
испытующего взгляда. - В конце концов там мы расстанемся.
     - Я  ничего не хочу слышать о  расставании и  предупреждаю,  не провоцируй
меня.
     - Но до сих пор вам не нужна была моя компания,  -  заметила она спокойным
голосом.
     - Сейчас это не  имеет большого значения!  Просто мне тебя навязали,  и  я
связан словом чести.
     - Да за что вы меня так ненавидите?
     - Можно подумать, что ты меня очень любишь, - небрежно заметил он.
     Брижит поглядела на него в изумлении:
     - Если вы думаете,  что я всего лишь обижена вашим грубым обращением с тех
пор, как мы покинули Луру, то вы заблуждаетесь.
     Роланд рассмеялся,  и его лицо вдруг смягчилось. Теперь оно выглядело куда
приятнее:
     - Так ты считаешь меня грубым?
     - Разумеется,  -  ответила она убежденно.  - В гостинице вы угрожали мне и
запугивали, как будто я не имею права говорить с кем хочу.
     - Ты  вообще не  имеешь никаких прав.  -  Он снова принял прежний холодный
вид,  и веселые огоньки в его глазах потухли.  - Давай начистоту, девочка, тебе
ни с кем нельзя говорить без моего разрешения.
     - Однако  забавно.  Я  допускаю,  что  вы  связаны  словом  чести,  но  вы
действительно переходите все границы.  Я  глубоко благодарна за помощь,  но то,
что вы меня сопровождаете, не дает вам права приказывать.
     Роланд от неожиданности задохнулся, а потом взорвался:
     - Ради всего святого,  она была права!  Она предупреждала,  что ты станешь
задирать нос,  но я не думал, что тебе хватит глупости вытворять такие штучки и
со мной!  - С него было достаточно. Он понимал, что, пока не натворил бед, надо
поскорее бросить наглую  девчонку.  Роланд развернулся,  прошествовал к  своему
коню и умчался в направлении дороги. Быстрая скачка остудит его.
     Брижит глядела вслед удалявшейся фигуре всадника в  замешательстве,  но по
мере того как стихал звук копыт его лошади, в ее душе рос страх.
     - Что я наделала? - прошептала она. - И почему он меня так ненавидит?
     Девушка  придвинулась поближе к  огню  и  плотнее закуталась в  плащ.  "Он
вернется, - пыталась успокоить себя Брижит, - обязательно вернется".
     Ночные звуки  становились громче,  ветер  разносил и  усиливал их.  Брижит
дрожала,  свернувшись калачиком на холодной земле и натянув плащ на голову. Она
молила Бога о защите и Роланда из Монтвилля - о возвращении.
     - Пожалуйста,  вернись,  - страстно шептала она. - Клянусь, что никогда не
посмею снова повысить голос.  Клянусь,  что не буду спорить.  Я вообще проглочу
язык, если ты вернешься!
     Наконец треск костра поглотил все лесные звуки и убаюкал ее.
     В такой позе и нашел ее Роланд,  когда вернулся. Он достал одеяло из мешка
с вещами и расстелил его на земле около Брижит.

     Глава 12

     Роланд  проснулся от  ощущения близкой  опасности.  Он  вскочил  на  ноги,
молниеносно выхватив меч,  и стал оглядываться в поисках незваного гостя.  Тьма
еще не рассеялась, и тени были непроглядны, как и в полночь. Поэтому, как он ни
всматривался,  ничего так и не смог обнаружить.  Застыв в напряженной позе,  он
ждал нападения.
     Когда глаза привыкли к  мраку,  рыцарь увидел огромное чудовище,  сидевшее
всего в пяти футах от него.  Оно выглядело как собака,  но было неправдоподобно
огромных размеров.
     Не  сводя глаз с  чудовища,  Роланд слегка толкнул сапогом спящую девушку.
Она медленно начала подниматься; пес сразу встал и двинулся к ней.
     - Прячься за меня, быстро, - шепотом приказал рыцарь.
     - Зачем?  -  Увидев обнаженный меч,  девушка тоже  понизила голос.  -  Что
случилось?
     - Если тебе дорога жизнь, пошевеливайся! - рявкнул он.
     Брижит вскочила на ноги и скрылась за его широкой спиной.  Она не на шутку
перепугалась,  услышав угрожающее рычание животного. Очень медленно и осторожно
девушка выглянула из-за плеча рыцаря,  чтобы посмотреть,  кто так рычит. Даже в
тусклой предрассветной мгле  Брижит не  могла  ошибиться.  Она  выскочила из-за
своего укрытия и  встала между собакой и  мужчиной.  Роланд недоуменно смотрел,
как,  весело смеясь,  Брижит обнимала чудовище, а оно, повизгивая и от восторга
размахивая хвостом, лизало ее лицо.
     - Ты  умеешь  укрощать  бессловесных лесных  монстров?  -  Рыцарь  немного
напрягся: "Уж не ведьма ли девчонка?"
     Но Брижит глядела на него, радостно улыбаясь:
     - Это же мой пес! Он догнал меня. Роланд убрал меч в ножны и проворчал:
     - Никогда не поверю, что он мчался за нами целый день от самого Луру.
     - Я вырастила Вольфа,  и он много лет следовал за мною повсюду.  Наверное,
вчера вечером, когда кормили собак, ему удалось сбежать. Он умный.
     Роланд отвернулся,  не говоря больше ни слова,  сел на коня и, не взглянув
на девушку, медленно поехал прочь с поляны.
     - Куда вы? - окликнула Брижит.
     - Если удастся,  привезу свежей дичи.  Не сиди без дела и разведи огонь, -
бросил он через плечо и удалился.
     Брижит вздохнула, вспомнив прошедшую ночь и данные себе клятвы. Теперь они
давили тяжким грузом,  но  что поделаешь...  Молитвы ее были услышаны -  Роланд
все-таки вернулся.  И вот,  еще вчера одинокая,  брошенная на произвол судьбы в
страшном,  темном,  неприветливом лесу,  сегодня, не успев даже проснуться, она
сразу обрела и своего преданного друга, и навязанного волею судьбы провожатого.
     Девушка заглянула в большие карие глаза Вольфа и счастливо улыбнулась:
     - Ну что,  мой хороший,  ты, наверное, сильно устал с дороги. - Она обняла
пса за шею и  крепко прижалась щекой к его голове.  -  Ах,  Вольф,  Вольф,  как
хорошо,  что ты снова рядом.  Когда мы уезжали, я просто побоялась попросить за
тебя.  Но ты пришел сам, и больше нас ничто не разлучит. Теперь нормандец будет
защищать меня от дорожных опасностей,  а ты,  мой король,  -  от него самого. -
Рядом  со  своим  любимцем Брижит ничего не  боялась и  от  счастья готова была
смеяться. - Пойдем, мы с тобой должны разжечь костер до возвращения Роланда. Он
не очень-то добрый человек и  не любит ждать.  Да и ты,  должно быть,  голоден,
Вольф.  -  Она собирала сухие ветки и хворост, а пес бродил рядом. - Воображаю,
как удивился Леандор,  когда увидел,  что ты  не дождался вечерней кормежки.  А
может быть,  это он сам тебя выпустил.  Да, наверное, он так и сделал, понимая,
как ты мне нужен.
     Она по привычке болтала с Вольфом,  вслух высказывая мысли.  Костер быстро
разгорался от старых углей, и вскоре Брижит уже грела руки, озябшие на утреннем
холоде.
     Едва она закончила расчесывать волосы и заплетать их в косы,  как вернулся
Роланд и бросил перед ней на землю жирного зайца.
     - Зажарь  его  и  сбереги шкурку,  чтобы  завернуть остатки,  -  отрывисто
приказал он,  а  затем обратил свои синие глаза на  пса,  положившего голову на
колени хозяйки.  - А этот должен уйти. У нас не так много еды, чтобы делиться с
ним.
     - Вольф ни за что не покинет меня, - уверенно ответила Брижит. - Но вам не
придется о  нем беспокоиться.  Он прекрасный охотник,  и  сам может добыть себе
обед.  -  Она взяла в руки большую голову пса и заглянула ему в глаза. - Покажи
ему, Вольф. Принеси что-нибудь, а я тебе приготовлю
     Роланд,  качая головой,  взглядом проводил пса, который сразу же побежал в
лес:
     - Ты собираешься готовить для этого монстра?
     - Это не монстр,  - обиделась Брижит. - Он, конечно, беспородный, но очень
умный.  И разумеется,  я буду ему готовить:  Вольф - домашняя собака и не может
есть сырое мясо.
     - Я   тоже  не  могу,   -   саркастически  заметил  Роланд.   -   Так  что
поторапливайся.  - Кинжал воткнулся в землю возле зайца. Брижит вытянула клинок
и  поморщилась.  Она умела свежевать дичь,  но  совершенно не  переносила этого
занятия. Однако рыцарь, похоже, не собирался брать эту задачу на себя. Усевшись
возле огня,  он принялся чистить стрелу,  которой убил зайца, а Брижит мысленно
поблагодарила Друоду за то, что та приучила ее выполнять мужскую работу.
     - Как мне вас называть? - завела разговор Брижит.
     - Зови сеньором, - не отрываясь от дела, ответил он.
     - Сеньор Роланд?
     - Просто сеньор.
     - Чепуха,  -  сказала она, тоже не прерывая своего занятия. - Я буду звать
вас Роландом.  Ну  а  мое имя вы  знаете.  Я  бы  хотела,  чтобы вы  меня так и
называли. Мне не нравится все время быть девчонкой.
     Глаза рыцаря вспыхнули.
     - Снова  начинается,  -  помрачнел он.  -  Еще  только  утро,  а  мне  уже
приходится выслушивать, что ты будешь делать и чего ты хочешь!
     Брижит взглянула на него в недоумении:
     - Да что я такого сказала?
     Роланд поднялся, в порыве гнева швырнув на землю недочищенную стрелу:
     - Ты постоянно злишь меня, притворяясь не тем, что ты есть. Ты - рабыня, а
я  -  хозяин,  и  прекрати прикидываться.  Я дал слово быть твоим господином до
самой твоей смерти. Так не искушай судьбу - не приближай этот день.
     Брижит  была  поражена его  словами,  но  старалась скрыть  свои  чувства.
Наконец все понемногу прояснялось.
     - Вы имеете в виду слово, данное Друоде, не так ли?
     - Именно так. Она заручилась им, когда отдавала тебя в мое распоряжение.
     - Она не имела права меня отдавать!  -  вскипела Брижит.  - Я не рабыня. Я
никогда не была рабыней!
     - Вдобавок твоя хозяйка пояснила,  что ты чаще врешь, чем говоришь правду,
и предупредила меня насчет твоей безудержной фантазии.
     - Вы  не  понимаете.  Друода всего лишь моя  опекунша,  поскольку все  мои
родные умерли.  Она не хозяйка мне,  а тетка моего сводного брата. Она не имела
права меня дарить.
     - Друода хотела побить тебя камнями,  девочка, и сделала бы это, если бы я
отказался забрать тебя.
     - Да,  конечно,  думаю,  ей  хотелось бы  убить меня  после того,  как  вы
нарушили ее планы.
     - Ну вот,  ты сама признаешь,  что я спасаю твою жизнь. Так хотя бы за это
оставь меня в покое.
     - Вы не имеете права меня удерживать.  Я  благородная девушка!  Мой отец -
барон!
     Он подошел так близко, что его глаза казались почти черными:
     - Не имеет значения,  кем ты была прежде.  Теперь ты -  моя служанка,  моя
собственность.   И  если  я  еще  раз  услышу  возражения,   то  тебе  придется
познакомиться с моим ремнем.  А теперь живо приготовь это мясо! - рявкнул он. -
И так уже потеряно слишком много времени!
     Брижит ошеломленно повернулась к  костру,  слезы заструились по  ее щекам.
Беда словно затянула небо над нею ночным мраком.  Девушка даже не в  силах была
спросить,  не остановятся ли они в Мэне.  И так было ясно,  что не остановятся.
Друода снова обманула ее.
     Что  делать?  Если  попытаться переубедить этого  упрямца,  он  непременно
побьет ее. А ей не вынести нового истязания.
     Роланд  смотрел  на  свою  пленницу,  и  в  нем  закипал гнев.  Вдруг  она
оглянулась с  выражением такого горя  и  опустошения,  что  ему  пришлось почти
виновато отвернуться. Почти, но не вполне.
     В самом деле, почему она плачет и выглядит такой удрученной? Ведь ее жизнь
в  замке была гораздо тяжелее нынешней.  Он  же видел по мозолям на руках,  что
девушка привыкла к  тяжкому труду.  А  теперь,  вместо того,  чтобы обслуживать
огромный дом,  ей  придется служить ему одному.  И  разве он  не спас ей жизнь?
Нельзя ли хоть за это быть благодарной?
     Раздумья Роланда прервал вернувшийся с охоты Вольф,  который притащил двух
вальдшнепов и положил их к ногам Брижит.  Рыцарь встряхнул головой,  признавая,
что такой пес,  пожалуй,  способен был прибежать и из Луру.  Возможно,  девушке
поручено было  ухаживать за  ним.  Иначе почему собака беспрекословно слушалась
ее?
     После  возвращения Вольфа тихие слезы его  хозяйки превратились в  громкие
всхлипывания, и Роланд вскочил на ноги:
     - Гром и молния! Женщина, ты уже просолила слезами все вокруг!
     А когда Вольф начал подвывать ей,  Роланд в отчаянии воздел руки к небу, а
затем в бессильной ярости зашагал прочь от костра.
     Наконец  Брижит  перестала плакать,  и  Вольф  слизнул последние слезинки.
Глубоко вздохнув,  она снова принялась за работу.  Вскоре,  пристроив на костре
возле зайца еду для Вольфа, она уселась на землю и печально поглядела на своего
любимца.
     - Что мне делать?  - спросила она, словно пес мог ответить. - Он превратил
меня в настоящую служанку, и никто, кроме меня самой, не может сказать ему, как
это несправедливо. А все Друода! - вдруг вспыхнула она.
     Когда вернулся Роланд,  завтрак был  готов,  а  Вольф уже  проглотил своих
вальдшнепов. Они ели молча, и Брижит все время глядела в землю.
     - Я  хочу с  тобой поговорить,  девочка,  и надеюсь,  что мне удастся тебя
успокоить, - твердо произнес рыцарь. - Тебе не следует так меня бояться.
     - А если я не успокоюсь? - спросила она после паузы.
     - Я  обещаю обращаться с  тобой точно так  же,  как с  другими слугами,  -
решительно продолжал он.
     - А сколько их у вас? - рискнула спросить Брижит.
     - У  меня лично никогда не  было ни  одного,  если не  считать оруженосца,
который недавно погиб.  Дома у  нас  много работников,  но  все они принадлежат
моему отцу. Ты - моя первая личная прислуга.
     - Вы везете меня к себе домой?
     - Да.  -  Пока Брижит обдумывала это, он продолжал: - Ты будешь следить за
моим платьем,  подавать мне обед и  убирать мою комнату,  подчиняясь только мне
одному. Разве это не легче того, что тебе приходилось делать дома?
     - Намного легче, - признала она. Он встал и поглядел на нее:
     - Я  требую послушания.  Пока ты меня не рассердишь,  все будет в порядке.
Итак, ты смиришься со своей участью и не будешь больше испытывать мое терпение?
     Брижит  колебалась,   а  потом  быстро,  пока  смелость  не  покинула  ее,
произнесла:
     - Не  стану врать.  Я  вынуждена вам служить.  Но  как только представится
случай, убегу.
     Она была готова к  новому взрыву,  но Роланд только нахмурился и сказал на
незнакомом наречии:
     - Нет, ты не сбежишь.
     - Что?
     - Я сказал,  что лучше бы ты начала учиться говорить по-нормандски, потому
что многие в Монтвилле говорят только на этом языке.
     - И  вы сказали все это в  тех нескольких словах?  -  недоверчиво спросила
она, но ответа не получила.
     - Поторапливайся,  мы теряем время.  Собака может идти с  нами.  Это будет
прекрасный подарок моему отцу.
     Брижит хотела возразить,  но передумала.  Роланд и сам со временем поймет,
что Вольфа нельзя разлучить с нею.

     Глава 13

     Засветло они  не  успели доехать до  Орлеана,  и,  как только солнце село,
пришлось устраиваться на ночлег.  Весь этот долгий день, сидя на коне за спиной
у Роланда,  Брижит старалась успокоиться и выработать новый план, убеждая себя,
что со временем ее положение еще может поправиться В конце концов,  удаляясь от
Берри, она уезжала и от ненавистной Друоды.
     Супруг -  вот что ей теперь необходимо.  Если она выйдет замуж,  Друода не
сможет претендовать на Луру и не получит от гибели Брижит никакой выгоды Но для
замужества требуется разрешение если не  Арнульфа,  то  его сюзерена,  то  есть
самого короля Франции.  Вот избавление от  всех несчастий!  Она поедет ко двору
короля и  отыщет себе мужа до того,  как об этом проведает Друода.  Надо только
найти кого-нибудь,  кто отвезет ее в Иль-де-Франс Там ее ждет желанная свобода,
а Друоде придется убираться из Луру.
     С такими мыслями Брижит и заснула в тот вечер.  Она настолько успокоилась,
что  теперь считала свое  положение крайне удачным,  и  третий день путешествия
прошел для  нее  очень быстро.  Вдобавок Роланд начал обучать ее  наречию своих
предков. Язык был не слишком легким, но Брижит удалось-таки запомнить несколько
фраз, чем она очень удивила своего спутника.
     Теперь для Роланда дни начинались весьма приятно,  поскольку он обнаружил,
что Вольф - хороший охотник. Они просыпались рано утром, чтобы сходить в лес за
зайцем или диким гусем. Роланд радовался такому помощнику. Он даже подружился с
Вольфом,  и,  к удивлению Брижит, пес отвечал ему взаимностью Рыцарь был уже не
так резок со своей подопечной,  как прежде,  и  все трое в хорошем расположении
духа продвигались дальше и дальше по дороге.
     А  когда поздним утром следующего дня путники добрались до Орлеана и  сели
на  паром,  который должен был спустить их  вниз по  Луаре,  настроение Роланда
совсем улучшилось. Брижит поняла, что его злость в основном была вызвана не ею,
а  задержкой в  возвращении домой.  В  тот же вечер,  когда оба наелись досыта,
Брижит задала вопрос:
     - Почему вы так спешите?
     Она лежала, свернувшись калачиком и подложив руку под голову. Роланд сидел
у  нее в  ногах и смотрел на воду отсутствующим взглядом.  Он коротко объяснил,
что отец прислал за ним вассала, потому что скоро в Монтвилле будет война.
     - К сожалению, Ги потратил несколько месяцев, чтобы найти меня, ведь я был
в южной Франции. Может быть, все уже кончено.
     Брижит сразу заинтересовалась:
     - Так значит, вы только что с юга?
     - Да, прямо с войны. Глаза девушки заблестели.
     - Надеюсь,  вы убили много сарацин!  - порывисто произнесла она, вспомнив,
что именно они лишили ее любимого брата.
     - Действительно,  я отличился,  -  похвастал он.  - Но почему тебе это так
интересно? Банды угрожали только южным областям. Ты была далеко оттуда.
     - Я  не за себя переживала,  -  объяснила девушка,  и  ее огромные голубые
глаза  вспыхнули  ненавистью к  тому  неизвестному человеку,  который  убил  ее
Квентина. - Я бы хотела, чтобы все сарацины до последнего подохли.
     Роланд даже усмехнулся:
     - О, да моя Венера кровожадна. Никогда бы не подумал.
     Брижит посмотрела на огонь в очаге и вздохнула.  Что толку объяснять,  что
она переживает? Ему наплевать на ее чувства.
     - Я  не  кровожадна,  -  сказала она  тихо.  -  Просто бандиты должны быть
уничтожены, и это все.
     - Они уже уничтожены.
     Брижит отвернулась,  подставив спину огню,  но  все еще ощущая его взгляд.
Она почувствовала беспокойство.  Что он имел в виду,  называя ее Венерой? Стала
ли она ему более симпатична? Она молилась, чтобы это было не так.
     Роланд не  сводил с  нее  взгляда,  и,  чувствуя это,  Брижит занервничала
сильнее,  но  потом  вспомнила,  что  Вольф рядом.  Преданный пес  не  позволит
нормандцу тронуть ее. И с этой успокаивающей мыслью девушка заснула.
     На следующий день собирался шторм,  но,  к  счастью,  так и не разразился.
Луара непременно вышла бы  из  берегов после сильного дождя,  поэтому путники с
тревогой смотрели на  темные тучи,  скрывшие солнце.  Сильный ветер  взволновал
реку,  и она выглядела еще более холодной и неуютной.  Он дул навстречу,  и все
это  омрачало настроение Роланда,  который большую часть дня молчал,  а  если и
говорил, то был опять резок.
     Он  злился на  самого себя,  потому что почувствовал,  что его пронизывает
холод,  хотя  погода была гораздо мягче той,  к  которой он  привык с  детства.
Последние несколько месяцев на южном побережье Франции совсем разнежили его,  и
ему казалось, что он сильно сдал.
     Эта  ночь  была самой холодной за  время их  путешествия.  Брижит жалась к
Вольфу,  чтобы согреться в его теплой шерсти, и даже не возражала, когда Роланд
улегся рядом, потому что он прикрыл от ветра ее спину.
     Ну  и  времечко для возвращения домой -  самая середина зимы!  Нужно будет
пошить теплую одежду, когда они приедут. Он надеялся, что девчонка хоть немного
умеет шить, потому что эта задача целиком падет на ее плечи.
     Роланд повернулся на бок,  лицом к Брижит,  и по ее дыханию понял, что она
уже спит.  Он  приподнял толстую косу и  провел шелковистыми волосами по  своей
щеке.  Милые черты девушки стояли перед его глазами,  хотя сейчас ее  лицо было
скрыто в  темноте -  вчера вечером он  разглядывал ее  достаточно долго,  чтобы
навсегда запомнить каждую черточку.
     Роланд внезапно почувствовал что-то  наподобие гордости за  свою служанку.
Она была не только необыкновенно красива, но и умна - быстро ухватила все, чему
он  ее  обучал  по-нормандски.  За  последние дни  ее  покорность своему новому
господину  успокоила рыцаря.  Теперь  не  придется  просить  слуг  у  отца.  Он
прекрасно помнил,  что,  как только ему что-либо требовалось,  все слуги в доме
немедленно оказывались заняты делами,  которые им поручила Гедда. А эта девушка
будет служить ему хорошо.  Именно поэтому он не собирался тянуть ее в  постель.
Роланд чувствовал,  что  было бы  ошибкой менять их  отношения.  Он  вздохнул и
отвернулся, проклиная француженку за то, что она так прекрасна.

     Глава 14

     Шторм пронесся южнее, не причинив парому вреда. Весь следующий день он шел
быстро, при хорошей погоде и достиг резиденции графа Турского.
     Брижит надеялась,  что сможет сойти здесь на берег под предлогом посещения
монастыря Святого Мишеля, но судно остановилось только для того, чтобы высадить
пассажиров, и, взяв на борт двух новых странников, сразу же отчалило.
     Эти  двое  оказались высокими и  грубыми  саксонцами.  Их  герцоги изгнали
франков  из  Восточного  королевства  и   теперь  правили  Германией  от  имени
императора Отгона,  что,  разумеется,  не могло нравиться французам.  Оба новых
пассажира были с загорелыми обветренными лицами и длинными,  буйными шевелюрами
цвета сухой осенней травы. Их одежды из мохнатого меха придавали им полудикий и
угрожающий вид. Саксонцы были вооружены.
     Держались они  особняком,  а  когда  их  взгляды  с  несомненным интересом
останавливались на  Брижит,  она чувствовала себя крайне неуютно и  подвигалась
поближе к  Роланду.  Рыцарь же совсем не глядел в ее сторону даже тогда,  когда
спутница нечаянно задевала его  рукой.  Уже  несколько дней  он  просто избегал
смотреть на девушку, и она никак не могла понять, чем вызвана эта перемена.
     К вечеру следующего,  шестого дня пути они миновали слияние Мэна и Луары и
сошли на берег. Брижит попросилась хотя бы недолго погулять, но получила резкий
отказ:  Роланд намеревался до заката преодолеть как можно большее расстояние. И
девушке пришлось занять свое неудобное место на крупе Хана,
     Когда  солнце село,  они  остановились на  левом берегу Мэна  в  небольшой
рощице.  Река протекала всего в  нескольких ярдах,  и  Брижит не  устояла перед
соблазном искупаться.  Как  только  Роланд  отправился на  охоту,  приказав  ей
разжечь костер,  девушка бегом собрала хворост и  свалила его в  кучу.  А потом
выдернула чистую рубаху из своего узла,  обрадовавшись,  что у нее в запасе еще
осталась одежда, и весело помчалась к воде.
     Прямо  за  рекой  начинались пустынные болота,  выглядевшие в  голубоватых
сумерках совершенно необитаемо.  Выше по  реке виднелось что-то  прямоугольное.
Оно двигалось прямо к  Брижит,  и  девушка застыла,  настороженно вглядываясь в
неизвестный предмет.  Распознав в нем баржу,  она стремительно вскарабкалась на
берег.  Спрятавшись за  ближайшим деревом,  она  стояла  в  ожидании,  мысленно
Проклиная отсрочку. Пришел Вольф, уселся возле нее, и Брижит рассеянно почесала
его  за  ухом,  нетерпеливо глядя на  медленно проплывающее судно.  Наконец она
перевела взгляд на собаку и нахмурилась:
     - Лучше  бы  ты  позаботился о  своем  обеде,  Вольф.  Этот  нормандец  не
отказывается от мяса, которое ты ему приносишь, но вряд ли станет охотиться для
тебя.  -  Животное сидело неподвижно,  и хозяйка легонько подтолкнула его: - Ну
иди же, сейчас эта посудина уберется отсюда, и все будет в порядке.
     Брижит поглядела вслед убегавшему псу,  а потом - снова на реку и увидела,
что баржа,  нагруженная домашним скотом,  уже поравнялась с ней. Судно тащилось
невообразимо медленно,  а девушке надо было закончить с купанием и вернуться до
прихода Роланда.
     Наконец баржа отплыла подальше, и тогда Брижит быстро разделась и побежала
к  реке.  От  ледяной воды  она  на  мгновение задохнулась,  но  заставила себя
окунуться.  Зубы застучали,  и  купальщица начала быстро тереть тело,  опасливо
оглядываясь.  Но  в  предосторожностях не  было никакого смысла,  поскольку уже
сильно стемнело, а луна еще не взошла, и в такой тьме никто не смог бы заметить
ее даже с небольшого расстояния.
     Брижит быстро закончила мыться и  счастливая выскочила из  воды.  Она  так
затряслась от  холода,  что  поспешила надеть  рубаху  прямо  на  мокрое  тело,
перепоясавшись,  как прежде. Девушка совершенно замерзла и испугалась даже, что
простудится и сурово поплатится за несколько минут удовольствия.  Удовольствие?
Нет, это купание невозможно было так назвать.
     К  ногам  прилипла грязь,  так  что  купальщица решила вовсе  не  надевать
сандалии.  Она несла их вместе со своей грязной рубашкой, осторожно нащупывая в
темноте дорогу и проклиная себя за то, что перед уходом не развела огня: вокруг
была кромешная тьма и стоял жуткий холод.
     И вдруг впереди вспыхнули искры. Сердце забилось от страха, Брижит затаила
дыхание, но тут же узнала склоненную над костром фигуру Роланда. Она облегченно
вздохнула.
     - Вы напугали меня до смерти,  -  сказала Брижит, подходя ближе и подбирая
свой второпях брошенный узелок. - Давно вы здесь?
     Но Роланд взглянул через плечо, и девушка сразу съежилась от страха.
     - Достаточно долго,  чтобы заметить,  что костер до сих пор не разожжен, а
глупая женщина куда-то испарилась.
     - Но я не предполагала, что вы так скоро вернетесь.
     - А  ты думала,  что я  вижу в  темноте так же,  как твоя собака?  -  едко
ответил он.  -  Мы слишком припозднились с устройством на ночлег.  Так что мяса
сегодня не будет, если твоему Вольфу не повезет больше, чем мне. Я вижу, он уже
охотится.
     - Я отослала его, когда вы ушли. Роланд встал и повернулся к ней:
     - А ну-ка,  подойди сюда,  девочка.  Где ты была?  Брижит колебалась.  Она
знала этот тон.  Линия его рта не  предвещала ничего,  доброго.  Да и  заросший
подбородок вдруг показался неожиданно твердым и  недоброжелательным.  В  глазах
Роланда отражались не то отблески пламени,  не то кипевшее в нем негодование, и
когда он протянул руку,  Брижит вскрикнула и отскочила назад.  Он успел поймать
ее, но рука сразу же соскользнула, став совершенно мокрой.
     - Неужели поплескаться в воде важнее,  чем развести огонь, чтобы согреться
на этом холоде? - Но Роланд не ударил ее, и Брижит осмелела:
     - Я не хотела создавать вам неудобств.
     - Мне?  Неудобств?  -  загремел он. - Ты только погляди на себя! Твои руки
как лед, а губы совсем посинели. - Он грубо толкнул ее к костру. - Грейся. Если
ты простудишься!.. Господи, да ты хоть что-нибудь соображаешь, девчонка?!
     Она стояла перед ним, спиной к огню, и чувствовала, что губы дрожат.
     - Я только хотела помыться, но не могла это сделать при вас.
     - Почему?
     Брижит опустила глаза.  Слава Богу,  что  против света не  видно,  как она
покраснела.
     - Это неприлично.
     - Неприлично? - вскричал Роланд, но тут же осекся и внимательно, не спеша,
оглядел ее  всю.  Прилипшая к  мокрой коже мягкая шерстяная ткань повторяла все
линии ее тела.
     Когда же наконец глаза Роланда встретились с  ее глазами,  Брижит прочла в
них какое-то чувство, совершенно, однако, не похожее на ярость. Это был взгляд,
какого юной девушке не  приходилось еще видеть в  своей жизни,  но  который она
узнала чисто инстинктивно. Он напугал ее.
     Она попятилась,  забыв о том, что за спиной горит костер, но рыцарь быстро
схватил ее за косу и  резко притянул к  себе.  Брижит с  размаху ткнулась в его
твердую, как скала, грудь и едва перевела дыхание. Одной рукой Роланд обнял ее,
лишив возможности пошевелиться.  Другой он откинул ее голову и стал внимательно
разглядывать побледневшее лицо, собственнически изучая каждый дюйм.
     - А может быть,  я смогу согреть тебя лучше,  чем огонь,  а?  - решительно
произнес он.  Синие глаза с вожделением заглянули в голубые, а голос вдруг стал
мягким и доверительным. - Не стоит сопротивляться. Ты же знаешь.
     А она-то совсем было успокоилась,  решив,  что не нужна ему.  Откуда такие
перемены?
     Роланд  прижал ее  еще  сильнее,  но  как  только немного отпустил,  чтобы
развязать на ней пояс,  Брижит удалось выскользнуть.  Она рванулась в  темноту,
туда,  где свет костра не  мог выдать ее.  Но  не успела она сделать нескольких
шагов,  как  сильные  руки  обхватили ее  вокруг  талии  и  снова  выдернули из
спасительной тьмы  на  освещенную костром поляну.  Роланд развернул ее  к  себе
лицом и поднял на руки:
     - Ты  действительно думала,  что сможешь убежать от меня?  -  Голос звучал
непривычно мягко.  Казалось,  он  забавляется.  Брижит так яростно взглянула на
него,  что рыцарь рассмеялся.  - Где же та девчушка, которая от страха потеряла
сознание,  едва я  уложил ее  на свою постель?  Я  вижу,  с  той ночи ты сильно
осмелела.
     - Вы  переоцениваете себя,  -  колко  ответила  девушка,  возмущенная  его
глумливым тоном.  -  Я  лишилась чувств от боли в  спине,  а не от страха перед
вами.
     - А что со спиной?
     - Меня избили благодаря вам. - Брижит уничтожала его взглядом.
     Роланд  нахмурился и  осторожно уложил  ее  на  свое  одеяло неподалеку от
костра.  Невзирая на  возражения,  которые она бормотала,  он снял с  нее пояс,
поднял рубашку и  дотронулся до  спины девушки.  Боли она  уже не  ощущала,  но
вздрогнула от  легкого прикосновения осторожных пальцев.  Роланд повернул ее  к
себе лицом и проницательно заглянул прямо в глаза:
     - Тебе все еще больно?
     - Нет, а что?
     - До сих пор видны шрамы.  Побои,  от которых спустя неделю остаются такие
отметины,  должны быть очень жестокими.  Но ты должна была этого ожидать, когда
крала у своей хозяйки.
     - Говорю вам, я не воровка. И побили меня не за кражу, а только за то, что
я пыталась убежать... - Но не успев закончить, Брижит поняла, что объяснения ни
к  чему.  Он зажал ее рот своими губами,  и  у нее перехватило дыхание.  Брижит
сознавала свою  беспомощность перед ним  и  только беспокоилась,  что  поднятая
рубашка обнажает грудь. Обеими руками она схватила Роланда за волосы и, оттянув
его голову, крикнула: - Ты не получишь меня!
     Он сел на одеяле и без усилия отвел ее руки.
     - Думаешь,  меня остановит твое сопротивление?  -  Не дожидаясь ответа, он
усмехнулся и сорвал с себя тяжелую кольчугу вместе с рубашкой.  Брижит охнула и
тоже села,  но он тут же толкнул ее навзничь и  стал держать одной рукой,  пока
другая была занята штанами.
     Брижит зажмурилась,  пытаясь сдержать слезы. Роланд держал ее за запястья,
прижав ими  плечи.  Все было так просто,  так дьявольски просто.  Голубые глаза
открылись и метнули молнии:
     - Я ненавижу тебя!
     Он  долгим взглядом посмотрел на  девушку,  которая тем временем вызывающе
глядела прямо ему в глаза.  Но чем дольше она глядела, тем яснее сознавала, что
на  самом деле Роланд ей  небезразличен.  Не  то  чтобы она  влюбилась.  Это уж
чересчур:  он груб и  резок,  а  иногда и  просто жесток.  Но в  то же время он
сильный, решительный и честный и нравится ей больше, чем она думала до сих пор.
"Кроме того, - отметила она, - в этом взгляде столько нежности и, пожалуй, даже
любви.  Правда, нормандец все время твердит, что всего лишь берет принадлежащее
ему по праву, но это больше похоже на самоубеждение".
     Роланд был совершенно поражен тем,  как она прекрасна и как страстно он ее
желает.  Он никогда не произнесет вслух, что она необыкновенная, очаровательная
и  что  ему  нравится ее  сильный  характер.  Нет,  ни  в  коем  случае  нельзя
признаваться, что она глубоко проникла в его сердце.
     Он стал целовать милое лицо,  а  потом -  белую шею и  спустился к изящным
грудям.  Накрыв их  трепетными ладонями,  Роланд испытал ощущение,  словно взял
созревшие под теплым солнцем персики,  и  с наслаждением на несколько мгновений
прижался к  ним лицом.  А  потом,  охваченный желанием ее  сладости,  раздвинул
нежные бедра и вошел в нее.
     И   замер  от   изумления:   девственная  плева  была   цела!   Совершенно
ошеломленный, он, ничего не сказав, начал осторожно двигаться и с удовольствием
ощутил,  как  после  нескольких первых  натисков девушка  расслабилась.  Роланд
наслаждался,  стараясь причинить как можно меньше боли,  и  двигался еще долго,
прежде чем  содрогнулся всем телом и  в  изнеможении придавил ее.  Вскоре после
этого он приподнялся на руках и улегся рядом, заглядывая ей в лицо и улыбаясь.
     - Что  ты  так  самодовольно смеешься?  -  сердито спросила Брижит.  -  Ты
обещал, что не сделаешь мне больно, но все-таки сделал!
     - Этого следовало ожидать, каждая девушка в первый раз испытывает боль.
     - Но... - растерянно начала она, и Роланд усмехнулся:
     - Ты  не  можешь обвинять в  этой  ошибке одного меня.  Если  бы  не  твой
обморок, ты еще тогда все поняла бы сама.
     - Но это ведь ты сказал, что овладел мною.
     - Да я сам потерял сознание. А когда мужчина пьян, он за себя не отвечает,
- пожал плечами рыцарь. - Я только думал, что взял тебя. Я ошибался.
     Брижит лежала молча, не в состоянии собраться с мыслями.
     Роланд ласково провел пальцем по ее подбородку:
     - Какая разница,  драгоценность моя?  Теперь или  позже,  все равно ты  бы
стала моей.
     - Но Друода никогда бы не отдала меня тебе,  если бы знала, что насилия не
было.
     - - Ну  отдала бы  другому,  так не  все ли  тебе равно?  Роланд не дал ей
возможности ответить.  Его губы слились с губами Брижит в долгом поцелуе. Когда
он оторвался, она услышала нежность в его голосе:
     - Я сделал тебе очень больно?
     - Нет, - ответила она с горечью, и рыцарь покачал головой:
     - Я  пытался держаться от тебя подальше и не прикасался,  хотя давно желал
тебя.
     - Так  почему  же  сейчас?  -  непонятное  любопытство  преодолело  в  ней
осуждение. Роланд только приподнял бровь:
     - И  ты  спрашиваешь об  этом после того,  как выскочила ко  мне в  мокрой
рубашке,  облепившей тело и  обрисовавшей каждый его изгиб?  Я  же не каменный,
мадемуазель.
     Брижит только вздохнула. Какой же она была дурочкой, потеряв бдительность.
     - Но ты говорил,  что я тебе безразлична,  - напомнила она. - Так, значит,
все твои заверения - ложь?
     - Ну,  просто  тогда  ты  выглядела не  лучшим  образом.  Только слепец не
заметит твоей красоты. И мне приятно, что я у тебя первый. - Он улыбался, и его
самодовольство взбесило Брижит:
     - Хотела бы я, чтобы до тебя были сотни!
     Роланд только рассмеялся в ответ, а Брижит толкнула его изо всех сил:
     - Пошел вон,  ты,  неуклюжий переросток! Он выпустил ее, улыбаясь и глядя,
как она схватила свою рубашку и гордо зашагала к реке.
     - Куда же ты? - окликнул он, но девушка не остановилась.
     - Отмываться после того,  как ты меня испачкал! - бросила она через плечо,
и его смех преследовал ее до самой реки.

     Глава 15

     Брижит  неподвижно  лежала  возле  костра,  связанная  по  рукам  и  ногам
тесемками от ее же собственного мешка. Спать она не могла.
     От  одного  воспоминания о  том,  как  Роланд  из  Монтвилля  овладел  ею,
становилось противно. А этот самоуверенный и довольный вид, с которым нормандец
глядел на  нее,  когда она вернулась с  реки!..  Он наверняка заметил,  что она
почти не  сопротивлялась,  и  за  это Брижит просто возненавидела его.  И  вот,
дождавшись, когда ее мучитель улегся и заснул, девушка собралась бежать. "Да, -
решила она,  - пускай не думает, что моя минутная слабость действительно что-то
значит".
     Луна еще не поднялась высоко,  и Брижит,  потихоньку разыскав свой мешок и
разбудив Вольфа,  осторожно,  стараясь не хрустнуть веткой, пошла прочь. Отойдя
от костра подальше, она остановилась и, наскоро обувшись, побежала.
     Брижит слышала только звуки собственных торопливых шагов,  так  что  и  не
подозревала о  погоне.  И  когда крепкая рука неожиданно схватила ее  за плечо,
девушка вскрикнула от ужаса. Рыцарь грубо приволок ее обратно в лагерь.
     Он стоял и гневно глядел на беглянку сверху вниз:
     - Тебе просто везло,  что  я  до  сих  пор  не  принимал мер  против твоих
побегов.  Но теперь ты меня вынудила.  Если это еще раз повторится,  твоя спина
познакомится с моей плетью.  За каждый час,  потраченный мною на поиски,  -  по
удару.
     По телу Брижит побежали мурашки, а спина заранее заболела.
     - Тогда я сделаю все,  чтобы ты меня не нашел,  - прошептала она так тихо,
что рыцарь не смог расслышать. Роланд нахмурился:
     - А теперь повтори громко, что ты сказала, девчонка! И не смей лгать!
     Она слегка приподняла подбородок и, не задумываясь, соврала:
     - Я спросила, что будет, если ты меня не найдешь?
     - Я  найду.  Клянусь жизнью,  тебе не удастся от меня скрыться.  Но если у
тебя не хватает ума это понять,  то постарайся хотя бы запомнить вот что.  Тебя
еще не били как следует.  Моя плеть оставляет не синяки,  она рассекает кожу до
крови.  Эти отметины останутся на  всю жизнь.  Так что лучше слушаться меня.  -
Потом он сходил за веревками и связал ее по рукам и ногам, мрачно подшучивая: -
Ну вот, теперь я могу спать спокойно.
     Брижит  лежала,  связанная,  и  вспоминала его  ужасные слова.  Вдруг  она
услышала какое-то движение возле их стоянки,  а затем -  угрожающий лай Вольфа.
Дальнейшее она воспринимала как в тумане.
     Роланд вскочил,  сжав меч в  руке.  Но неприятелей было двое.  Один из них
подошел к рыцарю сзади и ударил его по голове.  Брижит в ужасе увидела,  как ее
мучитель рухнул на  землю.  Тут же  Вольф бросился на  нападавшего,  и  девушка
пронзительно вскрикнула.  Что произошло дальше,  она не  могла разглядеть из-за
второго разбойника, который подбежал и встал возле нее на колени.
     - Скорее расправляйся со зверюгой,  -  крикнул он приятелю через плечо.  -
Здесь лежит твоя награда.
     Брижит уставилась на его ухмыляющееся лицо. Это были саксонцы с парома! Но
они же оставались на судне, когда Роланд и его спутница сошли на берег. Как они
могли тут оказаться?
     - Почему ты связана? - спросил саксонец, разрезая веревки на руках и ногах
девушки.  -  Или  этот  рыцарь украл тебя  у  хозяина?  -  Брижит была  слишком
напугана, чтобы произнести хоть слово, но дикарь и. не ждал ответа. - Не важно.
Ради тебя стоило свернуть с дороги и убить человека. О да, ты стоишь того.
     Она  едва могла слышать его сквозь рычание Вольфа,  боровшегося со  вторым
бандитом,  но  поняла все.  Саксонцы последовали за  ними и  напали на Роланда,
чтобы украсть Брижит. Вместо нормандского плена ей теперь грозил саксонский.
     Несчастная снова вскрикнула, когда разбойник занес кинжал, чтобы распороть
ее  рубашку и  сразу взять свой приз.  Но в  следующий момент он вдруг исчез из
виду  -  Вольф отбросил его  далеко в  сторону.  Больше насильник не  поднялся.
Брижит отвернулась,  не  в  состоянии смотреть,  как  ее  питомец,  руководимый
инстинктом предков,  рвет человека на  части.  Она  вспомнила о  битве собаки с
волком и  содрогнулась,  мысленно сравнив своего любимца с диким лесным зверем.
Когда Вольф расправился с  врагом,  тот представлял собой кровавое месиво.  Это
походило на  останки дрессированной собаки  Вильгельма.  Оба  саксонца валялись
мертвые. Шея и живот второго тоже были вспороты острыми клыками.
     Когда снова воцарилась тишина,  Брижит огляделась вокруг,  ее затошнило, и
она  смогла удержать спазмы.  Вольф подошел и  встал рядом,  но  увидев на  его
шерсти кровь, она почувствовала себя еще хуже.
     До сих пор Брижит не приходилось видеть убитых,  и вот теперь она стояла в
лесу одна перед тремя мертвецами.  Тремя?  Сорвав с  рук и ног обрывки веревок,
она подбежала к Роланду, распростертому возле костра.
     На нем не было крови, но он лежал ужасающе неподвижно.
     "Свободна!  -  поняла Брижит, - Наконец-то свободна! Можно ехать к королю!
Роланд  мертв!"  -   И  тут  ее  поразил  весь  ужас.   происшедшего.  Он  ведь
действительно был мертв. Ощущала ли она еще что-то, кроме свободы?
     - Я не могу оставаться здесь,  - сказала Брижит вслух, как будто старалась
в чем-то убедить себя.
     Девушка поднялась и дотронулась до головы Вольфа,  чтобы успокоить собаку,
но тут же отдернула руку, измазавшись в крови. Она быстро отерла пальцы о землю
и указала на реку:
     - Ступай и вымойся,  Вольф.  Ну, иди, плавай. - Пес стоял неподвижно, пока
она в сердцах не топнула ногой.  -  Делай, что тебе говорят. А я соберу вещи, и
мы уйдем, как только ты отмоешься.
     Пес затрусил к  реке.  Но Брижит не шелохнулась.  Ветер шуршал в верхушках
деревьев,  было очень холодно,  но она так и стояла,  не подняв с земли плащ, а
лишь обхватив себя за плечи и  не сводя глаз с  распростертого Роланда.  Брижит
поглядела вниз,  на одеяло,  бывшее свидетелем ее восторга и позора, и невольно
вспомнила минувшую ночь.
     Она уже дрожала от холода,  когда Вольф вернулся" но так и  не двинулась с
места.  Пес промок насквозь,  зато теперь был чист. Брижит слабо улыбнулась его
непривычно жалкому  виду  и  подозвала его.  Затем  она  подняла одеяло,  чтобы
обсушить друга,  но  он  прежде  встряхнулся,  забрызгав все  вокруг  холодными
каплями. И тут девушка услышала слабый стон.
     О ужас!  Один из троих жив. Но кто именно? О нет, ей все равно, потому что
ни с одним из них ей не хочется снова иметь дело.
     - Пойдем, Вольф! Надо поторапливаться.
     Брижит  накинула  на  него  одеяло  и  несколькими  торопливыми движениями
вытерла шерсть,  а  потом подхватила свой плащ и  мешок с  вещами и подбежала к
лошади  Роланда,  но  тут  в  нерешительности остановилась.  Размеры  животного
напугали ее,  особенно теперь, когда рядом с конем не было рослого нормандца. И
вообще как  она  заберется на  такую  громадину,  не  опираясь на  сильную руку
рыцаря?
     После нескольких попыток девушка наконец уселась в жестком седле и, тяжело
дыша,  взглянула вниз,  туда, где ожидала увидеть преданного Вольфа. Но пес был
возле костра и  обнюхивал тело Роланда.  Брижит позвала собаку,  потом еще раз,
построже. Пес сел рядом с нормандцем и не двинулся с места.
     Брижит раздраженно вздохнула.  Значит,  это его стоны. Он все-таки жив. Ей
следовало догадаться,  что  этот самонадеянный инородец чересчур крепок,  чтобы
так  просто  умереть.  Девушка соскользнула с  лошади и  медленно направилась к
костру. Одарив Вольфа испепеляющим взглядом, Брижит склонилась, чтобы осмотреть
Роланда.
     На затылке у него была большая шишка.  Саксонец уронил свое орудие тут же.
Скорее всего  обухом именно этого  топора был  нанесен удар.  Подумав об  этом,
Брижит заметила,  что Роланд дышит. Должно быть, удар был сильным, но нормандец
действительно остался в живых.
     Девушка недобро взглянула на Вольфа, лежащего подле рыцаря:
     - Ты,  конечно,  не думаешь,  что я стану его лечить?  Мне надо бежать.  -
Брижит встала,  но  Вольф не  последовал за  нею.  -  Я  ухожу,  -  сказала она
решительно.  - Если останусь, этот человек сделает меня своей рабыней. Ты этого
хочешь? По-твоему, я обязана добровольно страдать в его руках?
     Но  пес не собирался присоединяться к  своей хозяйке.  Тогда она,  потеряв
терпение, закричала:
     - Послушай, ему вовсе не нужна наша помощь! Идем!
     И  она  зашагала прочь,  глянув через плечо,  чтобы убедиться,  что  Вольф
следует за  ней.  Но  ничего подобного.  Пес  еще  ближе подполз к  нормандцу и
положил свою голову возле него.
     - Черт тебя дери, оставайся! - вскричала Брижит. - Но ты очень ошибаешься,
если воображаешь,  что он станет обращаться с тобой лучше,  чем я.  За всю твою
преданность он вместо благодарности пнет тебя сапогом, такой уж это человек.
     И Брижит снова направилась к лошади,  твердо решив не оглядываться.  Но не
успела она дойти до коня, как Вольф издал такой заунывный вой, какого ей еще не
доводилось слышать. Эхо разнесло этот вопль отчаяния по лесу. Брижит обернулась
и увидела, что пес толкает нормандца носом в бок, пытаясь перевернуть его.
     - Оставь его,  Вольф, - остолбенела девушка, испугавшись, что Роланд может
очнуться.
     Она бросилась обратно,  чтобы оттащить собаку, и вдруг увидела лужу крови,
вытекавшей из-под  рыцаря.  Он  был ранен.  Но  насколько тяжело?  С  огромными
усилиями Брижит удалось перевернуть его. И тут она заметила меч, который Роланд
уронил перед тем,  как упасть. Кончик клинка лежал на камне, указывая прямо ему
в бок.
     - Он напоролся на собственное оружие, - холодно сказала Брижит.
     Раны не было видно, но на землю натекло много крови и столько же впиталось
в  одежду.  Она обернулась к Вольфу,  который выжидательно уставился на нее,  и
упрямо сказала:
     - Я  не  обязана помогать ему после всего,  что он  со мной сделал.  И  не
смотри на меня такими печальными глазами, Вольф. Если я начну перевязывать его,
он может очнуться,  и я так и не смогу убежать. И потом, этот живучий нормандец
вряд ли умрет, даже если мы его оставим.
     Брижит остановилась и снова посмотрела на бесчувственного рыцаря.  И вдруг
пожала плечами и сказала:
     - Слушай меня,  я не могу быть к нему добрее и душевнее, чем он ко мне. Но
просто не могу оставить человека умирать, даже такого, как этот.
     - Счастлив слышать.
     Брижит обмерла,  увидев,  что Роланд открыл потемневшие от  боли глаза,  и
едва смогла выговорить:
     - Ты давно пришел в себя?
     - Когда ты меня так грубо переворачивала,  -  прохрипел он.  -  Мне словно
гвоздь воткнули в голову.
     - Погляди лучше на свой бок,  нормандец,  из тебя хлещет как из свиньи,  -
грубовато сказала Брижит.
     Роланд медленно сел, но тут же повалился, успев опереться о локоть, другой
рукой он схватился за голову:
     - Господи,  у меня череп просто раскалывается пополам.  -  Он пронзительно
взглянул на девушку. - Это ты сделала?
     - О,  если тебе так больно,  хотела бы я быть причиной этого,  -  ответила
она.  -  К сожалению,  все не так. Тебя ударил со спины мужчина, которого ты не
успел заметить.
     - Скорее я  поверю в то,  что это твоих рук дело,  -  недоверчиво произнес
Роланд.
     - Тогда оглянись вокруг. Тут уже целая очередь за гробами.
     Роланд обвел взглядом поляну и поглядел на Вольфа, лежащего рядом с ним:
     - Да, песик, кажется, я тебя недооценивал.
     - Постарайся  вспомнить  это,  прежде  чем  снова  подбираться ко  мне,  -
предупредила Брижит.  -  Если бы я раньше знала,  на что способен Вольф,  ты бы
давно уже познакомился с его клыками, как и эти двое саксонцев.
     - Саксонцев?
     - Это те самые, что плыли с нами по реке. Роланд помрачнел:
     - Они, конечно же, воры. Иначе зачем им было преследовать нас?
     - Да, это были воры, - ответила Брижит, огорчаясь его недогадливости. - Но
украсть они пытались меня.
     - Черт побери!  -  загремел Роланд.  -  Я,  конечно,  знал,  что со  своей
смазливой мордашкой ты принесешь мне одни неприятности.  Должно быть ты строила
им глазки там, на пароме?
     - Да как ты смеешь!  -  У Брижит от гнева перехватило дыхание. - Я не могу
ничего поделать со  своей внешностью,  но  ни с  кем не флиртую!  Мне вообще не
нужны никакие ухажеры!  А то, что сделал со мной ты, было просто отвратительно,
как того и следовало ожидать!
     - Довольно!
     - Нет,  не  довольно!  -  бушевала Брижит,  желая побольнее ранить его.  -
Называешь себя моим господином,  но не ты защитил меня от этих разбойников, как
обязан защищать своих слуг  настоящий хозяин!  Скажу тебе  больше,  ты  потерял
право быть моим сеньором уже  потому,  что не  выполняешь своих обязанностей по
отношению ко мне.
     - Они тронули тебя? - внезапно забеспокоился он,
     - Нет... Но это не твоя заслуга.
     - Ну,  если тебе не причинили вреда,  то я не хочу больше ничего слышать о
правах и обязанностях.  И потом,  справедливости ради,  тебе придется признать,
что я  пытался защищать тебя.  Могу предъявить доказательства.  -  Он указал на
свои раны.
     Брижит ощутила угрызения совести за то, что разволновала его, и умолкла.
     - Ты, кажется, собиралась меня перевязать? - напомнил рыцарь.
     - И  перевяжу,  как только ты  уяснишь себе одну вещь:  я  не считаю,  что
обязана делать это как твоя служанка.
     - Тогда сделай это как христианка,  - устало произнес он и закрыл глаза. -
Ну давай же.
     Она повернулась и пошла к коню,  чтобы порыться в вещах и найти что-нибудь
подходящее для  перевязки.  Но  Роланд остановил ее,  прежде чем  она развязала
мешок:
     - Ты не найдешь там одежды. Она посмотрела на него:
     - Подойдет старая рубаха.
     - Из рубахи получатся слишком короткие ленты. Поищи что-нибудь среди своих
платьев.
     - Среди моих!  -  опешила Брижит и снова подошла к нему.  -  У меня не так
много одежды, чтобы тратить на тебя. Лучше взять одеяло.
     - Одеяла нам еще понадобятся -  чем ближе к северу,  тем будет холоднее, -
решительно сказал Роланд.
     Брижит возмущенно схватила свой  мешок и  достала оттуда свое самое старое
платье -  желтое льняное,  утешаясь тем,  что зимой в Нормандии в нем все равно
будет слишком холодно.  Как,  впрочем, и в голубом. Итого у нее оставались лишь
две шерстяные рубашки.
     Когда Брижит обернулась к Роланду,  то увидела, что он уже расстегнул пояс
и пытается снять рубаху.
     Она стояла в  нерешительности,  глядя на его невероятные усилия,  а  потом
оттолкнула его  руки и  стянула одежду ему  через голову.  Рыцарь был  бледен и
слаб,  но  внимательно смотрел,  как она промывает рану и  туго перетягивает ее
полосками льна.  А  потом  Брижит  помогла ему  надеть  чистую  одежду,  укрыла
одеялом, а сама отправилась разводить огонь.
     - Не постираешь ли ты мою рубаху, мадемуазель? - спросил Роланд.
     Девушка покорно кивнула,  потому что  он  попросил,  а  не  приказал.  Она
подняла сорочку и пошла к реке.  Вернувшись и развесив на кусте чистую рубашку,
Брижит подошла к Роланду, чтобы посмотреть, не спит ли он.
     - Голова болит? - прошептала она.
     - Да, - ответил он, морщась. - Чем это он меня?
     - Обухом топора, - сказала Брижит. - Тебе еще повезло, что не лезвием.
     - Гм, - проворчал он, - у меня словно гвоздь в черепе.
     "Так для меня было вы лучше",  - подумала Брижит и покраснела, устыдившись
собственной жестокости.

     Глава 16

     Брижит разбудил запах жареного мяса.  Быстро оглядев поляну,  она увидела,
что мертвецы уже убраны и  стоянка снова приобрела мирный вид.  Роланд сидел на
корточках возле огня, а Вольф лежал у его ног. Девушка с раздражением взглянула
на обоих.
     - Я смотрю, ты слишком занят для тяжело раненного, - съязвила она.
     - Доброе утро, мадемуазель.
     Брижит пропустила приветствие мимо ушей:
     - Ты с ума сошел, у тебя, наверное, открылась рана! Роланд усмехнулся:
     - Да нет,  тяжести таскал Хан.  -  Он кивнул в  сторону коня.  -  А О мясе
позаботился Вольф.
     Брижит обратила на собаку уничтожающий взгляд:
     - Предатель! Что это ты так ему угождаешь?
     - А ты всегда разговариваешь с животными? - покосился на нее Роланд.
     - Только с этим, - ответила она угрюмо. - Хотя, кажется, напрасно.
     - Надеюсь, ты не ждешь, что он тебе ответит.
     - Разумеется, нет. - Брижит была раздражена. - Я не помешанная, Роланд. Он
нахмурился;
     - Я не давал тебе позволения обращаться ко мне по имени и на ты.
     - А я тебя и не спрашивала об этом. Он совсем свел брови:
     - Ты будешь называть меня, как и подобает служанке, господином.
     - Не буду!  Ты не господин мне,  -  твердо заявила Брижит.  - Мой отец был
моим сеньором, а после него - брат. А теперь мой сеньор - граф Беррийский.
     Он и  есть мой господин,  а  ты всего лишь Роланд из Монтвилля.  И  я буду
звать тебя либо Роландом, либо нормандским выродком - не имеет значения.
     Рыцарь поднялся и, блестя глазами, приблизился к ней:
     - Предупреждаю тебя, девчонка...
     - Девчонка?!  - закричала она вдруг. - Меня зовут Брижит, слышишь? Брижит!
И если ты еще раз назовешь меня девчонкой, я завизжу!
     Злость Роланда испарилась перед этой неожиданной вспышкой гнева.
     - Сегодня с  самого утра в  тебя словно бес  вселился.  Что  это с  тобой,
девочка?
     - А с тобой?!  -  крикнула она,  готовая расплакаться.  - Ты не имел права
подниматься и  бродить здесь  по  лесу,  ведь  всего  несколько часов  назад ты
помирал.  Это в тебе сидит дьявол! После такого ранения ты должен быть слаб, но
нечистый дает тебе силы!
     - Ах  вот в  чем дело,  -  неожиданно рассмеялся Роланд.  -  Ты собиралась
бежать,  думая,  что теперь некому тебя остановить. Извини, что разочаровал, но
меня еще в нежном возрасте приучили безропотно переносить боль.
     В  то  же  утро,  после нескольких часов неспешной езды,  они добрались до
Анжера.  Вместо  визита  вежливости  герцогу  Анжуйскому  Роланд  остановился в
здешнем  монастыре,   чтобы  запастись  едой  и  распорядиться  насчет  похорон
саксонцев. А потом они покинули город.
     Брижит совсем расстроилась:
     - Ну  почему мы не остановимся здесь хотя бы на ночь?  Ведь впереди у  нас
больше не будет удобного ночлега. Приедем на день позже - не велика разница.
     - Я не вижу необходимости в лишней ночевке, - решительно оборвал Роланд.
     До  Анжера они ехали молча,  но теперь Брижит готова была снова вступить в
бой.
     - Почему ты избегаешь городов? Мы поспешно уезжаем отовсюду.
     - Неразумно останавливаться в незнакомом месте. - Он даже не оглянулся.
     - Ах,  ну  конечно!  Лучше спать под открытым небом на  холодной земле,  -
саркастически заметила она.
     - Ты ноешь, как простая баба, - резко сказал Роланд. - Придержи свой язык.
     Брижит была уязвлена последним замечанием, но не рискнула продолжать спор.
Они  миновали виноградники,  расположенные на  низких  холмах возле  Анжера,  и
выехали на  заболоченную равнину.  Чем  дальше  они  удалялись от  города,  тем
сильнее девушка раздражалась:  опять  у  нее  не  будет ни  теплой постели,  ни
надежды, что случайный собеседник в конце концов поможет ей.
     - Я не могу поверить,  что ты никогда не бывал в Анжере.  У тебя наверняка
есть там знакомые, у которых можно остановиться. Еще ведь не поздно вернуться.
     - Я не намерен возвращаться. И действительно никого там не знаю.
     - Но  твой дом  совсем недалеко отсюда,  так ведь?  -  рискнула продолжить
разговор Брижит.
     - Всего в  нескольких днях пути.  Но  это не  значит,  что я  должен иметь
знакомых в Анжере. Я никогда не бывал там. Отец держал меня при себе. А когда я
от него уехал, то направился прямо на восток.
     Брижит недоверчиво усмехнулась:
     - Тебя  держали дома?  Но  разве так  поступают дворяне со  своими детьми?
Обычно сыновей посылают в  обучение к  своему сюзерену или к соседу.  А с тобой
что же, обращались, как с простолюдином?
     Даже спина Роланда, окаменев, выражала ярость.
     - Отец сам обучал меня,  -  холодно сказал он.  - К тому же, как только мы
приедем в Монтвилль,  ты,  несомненно,  сразу узнаешь,  что я бастард. Моя мать
была рабыней, и я - незаконнорожденный сын своего отца.
     - О! - Брижит не знала, что и сказать.
     - Я не придаю этому значения, - добавил Роланд.
     - Я бы тоже не придавала,  если бы это касалось меня, - сказала девушка. -
Но, в отличие от некоторых, я - законная дочь.
     Роланд остановил Хана и обернулся, чтобы посмотреть на эту нахалку.
     - Твоему языку пора отдохнуть,  мадемуазель,  -  сказал он сухо.  - Думаю,
небольшая пешая прогулка ему в этом поможет.
     И  с этими словами рыцарь спустил ее на мокрую землю,  не обращая внимания
на яростные протесты.  Потом он тронул коня, и Брижит ничего не оставалось, как
только последовать за ним. Вольф побежал рядом.

     Глава 17

     Роланд остановил коня на  вершине холма.  Перед рыцарем открывался вид  на
родной  Монтвилль.  Брижит  свесилась набок,  чтобы  из-за  его  плеча  получше
разглядеть место,  где  ей  предстояло прожить Бог  знает сколько времени.  Все
пространство,  насколько хватало  глаз,  было  укрыто  снежным  покрывалом:  от
крепости на насыпном холме до расположенной неподалеку деревни с ее пастбищами,
садами, крестьянскими наделами и черневшим вдалеке лесом.
     Снег   непрерывно  падал   на   землю,   пробуждая  у   Брижит  неприятные
воспоминания.  Предыдущей ночью упали первые снежинки, дав Роланду повод искать
тепла возле нее.  Девушка скорее предпочла бы  замерзнуть,  но  он  прижал ее к
себе,  не  слушая  никаких  протестов.  Хорошо  еще,  что  за  этим  ничего  не
последовало,  хотя Брижит так и  не поняла,  что именно ему помешало:  рана или
предупреждающее рычание собаки.  Но все же от строгого взора Вольфа ускользнули
те  несколько поцелуев,  которыми рыцарь обжег ее  шею,  пока  она  извивалась,
пытаясь высвободиться из  ненавистных объятий.  А  когда  девушка успокоилась и
затихла,  Роланд, словно утверждая право собственности, положил тяжелую руку ей
на бедро, но больше ничем не потревожил ее.
     Глядя вниз с холма на родной дом своего мучителя, Брижит старалась изгнать
из  памяти воспоминания прошлой ночи и  вместо этого представить себе встречу с
хозяином имения.  Что  она  скажет  ему?  Станет  ли  он  слушать рассказ о  ее
злоключениях?
     Роланд двинулся вниз по склону,  и  Брижит ощутила первые приступы страха.
Что,  если ни  одна живая душа не поверит ей?  Вдруг ей не суждено покинуть это
место и придется провести здесь в услужении всю жизнь?
     Стража приветствовала Роланда,  когда он  проезжал в  открытые ворота,  но
никто не вышел навстречу. Двор замка был пуст, в нем гулял лишь холодный ветер.
Некому было даже принять лошадь.
     - Ты уверен,  что здесь все в порядке?  -  тревожно спросила Брижит, когда
рыцарь спешился возле конюшни и помог ей спуститься на землю.
     - Да вроде бы все как обычно.
     - Тогда почему тебя никто не встречает? Ведь стражники видели нас и должны
были  сообщить  твоему  отцу.  -  Девушка  в  крайнем  недоумении следовала  за
Роландом, когда он оставил Хана в стойле и направился к усадьбе.
     - Да, я уверен, что он уже оповещен о моем прибытии.
     - И даже не вышел? - снова спросила изумленная Брижит.
     Роланд терпеливо улыбнулся:
     - Ну какой же дурак в такую холодину покинет теплое место у огня?
     - Но он мог хотя бы послать слугу,  чтобы принять лошадь,  -  не унималась
девушка. Рыцарь пожал плечами:
     - Ты еще убедишься,  что Монтвилль -  не самое гостеприимное место в мире,
Брижит. Я не думаю, что здесь произошли большие перемены.
     - Но ты говорил, что в замке много слуг.
     - Это так.  Но все они и шагу не ступят без позволения Гедды,  и, конечно,
едва услышав о моем приближении, она успела отослать их с тысячей разнообразных
поручений.  Эта дама из кожи вон вылезет,  лишь бы не упустить удобный случай и
продемонстрировать,  что я здесь лишний.  Не думаю,  чтобы она истосковалась по
мне или изменилась за последние шесть лет. Моя мачеха - весьма злобная особа. Я
бы советовал держаться от нее подальше, потому что тебя она тоже невзлюбит.
     - Почему? Она ведь меня никогда не видела.
     - Да ей это и не нужно, - усмехнулся Роланд. - Гедда станет презирать тебя
уже  за  то,  что ты  мне служишь.  Она всегда получала удовольствие,  всячески
унижая меня, и постоянно заботилась о том, чтобы ни один слуга даже случайно не
оказался мне  полезен.  Но  теперь у  меня есть ты,  а  тебе она приказывать не
сможет. Вот это-то ей и не понравится.
     - Значит, Гедда тебя ненавидит?
     - Я  -  живое напоминание о  том,  что  она  так  и  не  родила моему отцу
наследника. Моя мать была нездешняя. После ее смерти отец привез меня в замок и
стал воспитывать вместе с  дочками Гедды.  Все,  что ты  здесь видишь,  в  один
прекрасный день перейдет к побочному сыну Лютора в обход его законных дочерей.
     - Ну тогда,  надо думать, сестры тоже ненавидят тебя, - вздохнула девушка.
- Хорошенькие у  тебя родственники,  Роланд.  И  ты  привез меня сюда,  к  этим
неприветливым людям.
     - Да ты не бойся,  драгоценность моя,  -  ласково произнес он.  - Я защищу
тебя от их злобы.
     Они  вошли в  огромный господский дом.  Главная комната напоминала пещеру.
Построенная наполовину из  дерева,  наполовину из  камня,  она казалась намного
меньше такого же зала в Луру.  Поварня располагалась тут же.  Брижит определила
это  по  наличию двух разных очагов:  на  одном из  них  кипели котлы с  едой и
жарился огромный окорок;  возле второго,  меньшего,  стояло несколько лавок для
желающих погреться у  огня.  За  кухонным очагом возвышалась открытая сводчатая
арка.  Через нее, с высоты второго яруса, можно было оглядеть поместье, а снизу
- видеть все происходящее в зале.
     Слуги  суетились между тремя рядами столов,  установленных посередине зала
на подмостках. За двумя более длинными пировали воины, дружинники, пажи, рыцари
и их оруженосцы, а также несколько дам.
     На  центральном месте  за  меньшим и  более  высоким столом сидел могучего
сложения пожилой мужчина.  Его волосы цвета спелой пшеницы были по нормандскому
обычаю  коротко острижены.  В  отличие от  многих  присутствующих он  не  носил
бороды.  Лицо,  прорезанное глубокими морщинами,  выдавало  в  нем  человека  с
сильным характером.  Несмотря на весьма отдаленное сходство с Роландом,  Брижит
сразу узнала в нем Лютора, повелителя Монтвилля.
     По  обе  руки  от  него  сидели женщины.  Одна из  них  -  пожилая -  явно
приходилась матерью второй.  Брижит сразу отметила их  общие черты:  одинаковые
острые подбородки, узкие глазки и ястребиные носы.
     Застолье было шумным,  и  никто не  заметил появления новых лиц,  так  что
Брижит представился случай разглядеть все  как  следует.  Но  долго  глазеть не
пришлось.  Вольф издалека почуял собак,  свободно бегавших в зале,  и не успела
хозяйка его  остановить,  как он  угрожающе зарычал и  набросился на  ближайшую
дворняжку. Остальная свора присоединилась к свалке, учинив сильный шум.
     Щеки  Брижит  побагровели:  ее  любимец  устроил такой  скандал,  что  все
присутствующие  разом  замолчали.   Занервничав,  девушка  попыталась  отозвать
Вольфа, но Роланд остановил ее.
     - Оставь в покое пса,  Брижит. - Рыцарь явно развеселился. - Это его новая
территория, и он правильно делает, что с ходу утверждает свои права.
     - Но он меня позорит.
     - Каким образом?  -  Роланд удивленно приподнял бровь. - Ты забываешь, что
Вольф теперь мой.
     Пусть покажет псам моего отца,  что у них теперь новый вожак.  Это как раз
то, что в Монтвилле все хорошо понимают,
     - Что именно? Борьбу за первенство?
     - Да.
     - Здесь господин - твой отец, разве не так?
     - Действительно так,  -  кивнул Роланд.  -  Но  мне приходится бросать ему
вызов, а не то он сам сделает это.
     - Это просто неслыханно!
     - Только не  здесь,  барышня.  Лютор не  понимает ничего иного.  Он правит
силой,  как  правили его предки,  и  считает,  что если не  одерживает верх над
своими подданными,  то не может возглавлять их.  Всем должно быть известно, что
он в состоянии победить своего собственного наследника.
     - Но это же варварство! - воскликнула Брижит и тут же, взяв в себя в руки,
добавила: - И ты тоже варвар.
     Роланд ухмыльнулся и заглянул в ее ярко-голубые глаза:
     - А ты только что поняла?
     В  этот  самый момент,  на  бегу  разметав свои темно-рыжие кудри,  к  ним
подскочила пышногрудая служанка.  Брижит с удивлением глядела,  как эта девушка
обхватила Роланда за шею и звучно поцеловала его.
     - Что с тобой? - надула губы девица, когда он освободился из ее объятий. -
Почему же ты не поздороваешься со мной как следует, mon cher?
     Роланд помрачнел:
     - Амелия,  то,  чем мы прежде занимались наедине,  ты зачем-то делаешь при
всех.  Где твой стыд, девушка? Летишь прямо на меня, опередив всех моих любимых
родственников.
     Амелия остолбенела, ее иссиня-черные глаза округлились от гнева:
     - Все эти годы я ждала твоего возвращения.
     Лютор все знает, и он не возражает.
     - Что он такое знает?  -  спросил Роланд.  -  Ты что же,  рассказала ему о
наших проделках?  Неужели ты решилась опозорить своего отца,  заявив публично О
своем распутстве?
     - Чего это ты на меня нападаешь?  -  вскричала Амелия.  -  Я никому ничего
такого не рассказывала. Просто Лютор заметил, как я убивалась, когда ты уехал.
     Ему это казалось забавным.
     - Ну а теперь что он подумает,  увидев твою наглость? А твой отец, который
смотрит на нас?  Черт тебя возьми,  Амелия!  -  зарычал Роланд.  -  Я не просил
хранить мне  верность.  Чего  ради  ты  меня ждала?  Я  ведь никогда не  обещал
жениться.
     - Но я думала...
     - Ты ошибалась!  -  грубо отрезал он.  -  И сваляла дурака, когда решилась
ждать и отказаться от женихов,  которых мог подыскать твой отец. Тебе ведь было
известно о моем намерении во веки веков сюда не возвращаться.
     - О нет,  Роланд, - затараторила она, - я всегда верила, что ты вернешься,
и ты приехал.
     - Довольно, Амелия. Меня ждет отец.
     - Подождет!  -  Она  перевела взгляд с  Роланда на  его спутницу,  которая
отошла в сторонку, не желая быть свидетельницей их разговора. - Ах, так вот оно
что!  - вскричала Амелия. - Ты уже успел жениться. Ублюдок! - выкрикнула она, и
ее глаза почернели от ярости. - Вероломный кобель!
     Роланд вдруг окаменел и совершенно серьезно поглядел на нее:
     - Поберегись,  женщина,  не  то  почувствуешь мой кулак на своей спине,  и
потом мне придется убить твоего отца, если он вызовет меня. Не думаешь о себе -
помни хотя бы о нем.
     Темные глаза девушки мгновенно наполнились слезами:
     - Как ты мог жениться на другой? Роланд раздраженно вздохнул:
     - Да  не женился я!  И  никогда не женюсь,  потому что все вы одинаковые с
вашим проклятым нытьем и  скулением.  Любая из  вас способна вывести мужчину из
себя.  Я  никогда не свяжусь с  бабой,  которую нельзя бросить,  как только она
забудет про  свои  заманчивые уловки и  хитрости и  превратится в  обыкновенную
ворчунью.
     И  Роланд  пошел  прочь,  совершенно  забыв  о  существовании Брижит.  Она
осталась в одиночестве и некоторое время недоумевала,  что ей теперь делать. Но
тут
     Амелия бросила на  нее  такой враждебный взгляд,  что  Брижит поторопилась
догнать Роланда,  Однако шла она с высоко поднятой головой, не удостаивая своим
вниманием окружающих зевак. Ощущение полного одиночества испарилось, как только
к ней присоединился Вольф, закончивший разбираться с последней из монтвилльских
собак.  Брижит  почувствовала  необходимость по  крайней  мере  соответствовать
царственному виду лохматого триумфатора.
     Лютор Монтвилльский поднялся, увидев приближающегося сына, но это осталось
единственным знаком  внимания к  приезду  наследника.  Брижит  покоробила столь
странная встреча отца с сыном. Лютор не улыбнулся, не произнес приветствия. Они
стояли друг против друга с  окаменелыми лицами,  скорее похожие на противников,
чем  на  родных  людей,   и  тщательно  разглядывали  один  другого,  выискивая
мельчайшие изменения, происшедшие за шесть лет.
     Наконец хозяин произнес:
     - Ты задержался.
     - Меня задержали.
     - Ги  сообщил мне,  что ты  там ухаживал за  каким-то умирающим французом,
сочтя   это   важнее  судьбы  Монтвилля,   -   голос   Лютора  выражал  крайнее
неудовольствие.
     - Тот  человек спас  мне  жизнь.  Я  потратил всего несколько дней,  чтобы
убедиться, что он выживет.
     - Ну и как?
     - Он выжил.
     - Ты заплатил ему долг?
     Роланд кивнул. Казалось, это умиротворило его отца.
     - Хорошо.  Теперь я хочу, чтобы никакие новые обязанности не увели тебя из
дома,  тем более если случится беда.  Ты ехал один с  этим багажом?  -  спросил
Лютор,  указав рукой на  Брижит,  но даже не удостоив ее взглядом.  -  Где твой
оруженосец?
     - Я потерял его в бою, - и тут Роланд ухмыльнулся. - Но этот багаж неплохо
мне служит.
     Лютор загоготал,  и  вместе с  ним  расхохотались все  окружающие.  Амелия
присоединилась к ним и, воспользовавшись моментом, язвительно сказала:
     - Я и не знала, что у французов принято вместо оруженосца таскать за собой
шлюху.
     Роланд уже обернулся к Амелии с готовым резким ответом,  но тут взгляд его
упал на Брижит, и он увидел, что на глазах у девушки заблестели слезы.
     - Простите,  мадемуазель,  -  неожиданно мягко  извинился он  перед  своей
спутницей, - здесь полно дам, которым место скорее на кухне.
     В ответ на эту дерзкую реплику охнула не одна Амелия.  Вместе с ее голосом
послышались восклицания еще  нескольких  присутствовавших женщин.  В  их  числе
оказалась и  Брижит,  пораженная неожиданной поддержкой с  той стороны,  откуда
меньше  всего  ожидала ее.  Прежде  чем  девушка успела  собраться с  мыслями и
что-либо ответить, Амелия выпалила:
     - Да как ты смеешь оскорблять меня, Роланд?
     Он обратил на нее холодный взгляд:
     - Если ты такая нежная, Амелия, то не нарывайся сама.
     Тогда девица обратилась к Лютору:
     - Мой господин,  ваш сын не имеет права так говорить со мной. К тому же он
оскорбил не одну меня. Он ведь сказал "дамы".
     - Ха! Верно, именно это он и сказал, - усмехнулся Лютор, так и не придя на
помощь ни к  Амелии,  ни к  одной из своих собственных дам,  которым оставалось
лишь злобно глядеть из-под  насупленных бровей.  Зато он  обернулся к  Брижит и
спросил:
     - Есть у девушки имя?
     - У девушки есть имя.  -  Она смело возвысила голос.  -  Я Брижит де Луру,
милорд. Роланд нахмурился:
     - Теперь это Брижит из Монтвилля, моя служанка.
     - Этот вопрос еще не решен,  -  твердо заявила она,  а потом повернулась к
ним спиной и, подозвав Вольфа, гордо зашагала к скамейке у очага.
     - Ха! - усмехнулся Лютор. - Теперь я понимаю, где ты задержался.
     - Ей надо привыкнуть к новому хозяину. Пока еще с ней нелегко.
     - Ну  и  откуда ты  взял  эту  симпатичную служаночку и  такое благородное
животное?
     - Девчонку мне навязали, - коротко ответил Роланд, - а пес побежал за ней.
     Лютор тяжелым взглядом окинул Брижит:
     - Эта  девица держит себя как знатная дама.  Готов поклясться,  что она из
благородных, у нее такой гордый вид.
     Роланд не менее тяжело взглянул на родителя:
     - Только смотрите,  чтобы она  вас не  услышала,  мой господин.  Ей  очень
хочется, чтобы вы в это поверили.
     - Так что же, она всего лишь претендует на звание благородной?
     - Она, вне сомнения, приложит все усилия, чтобы убедить вас в этом.
     Лютор снова нахмурился:
     - А ты уверен, что это на самом деле не так?
     - Черт побери!  -  воскликнул Роланд. - Я более чем уверен! Меня и так уже
извела своими баснями эта  девчонка,  так  что  уж  хоть  вы,  пожилой мужчина,
оставьте эти бабьи выдумки.
     - Пожилой?  - зарычал Лютор. - Встретимся на восходе во внутреннем дворе и
тогда увидим, кто из нас пожилой.
     Роланд  молча  кивнул.   Он   вовсе  не  хотел  возобновления  их  старого
соперничества.
     Переговорив со  знакомыми о  предстоящих военных действиях,  рыцарь бросил
взгляд в  сторону очага,  возле  которого,  спиной к  залу,  сидела Брижит.  Ее
хрупкая рука рассеянно поглаживала косматую голову Вольфа.  Роланду вдруг стало
интересно,  о чем она думает,  глядя на пляшущие языки пламени. И что он станет
делать с этой дерзкой девчонкой? По чему она так упорно продолжает рассказывать
свои сказки? Кажется, еще немного, и она поклянется именем Всевышнего. Но он-то
был уверен,  что,  несмотря на буйную фантазию, в глубине ее души жило истинное
благородство, которое никогда не позволило бы ей принести ложную клятву. Брижит
доказала это, оставшись ухаживать за раненым вместо того, чтобы воспользоваться
случаем и  бежать.  Ведь она запросто могла бросить умирающего,  но  не сделала
этого. А может быть, не так уж она его и ненавидит?
     Роланд  остановил  одну  из  прислуживающих девушек,  проходившую мимо,  и
что-то  шепнул ей.  А  потом стал  смотреть на  Брижит,  к  которой направилась
служанка.   Сидевшая  у  пылающего  очага  девушка  представляла  собой  внешне
безмятежную картинку.  Но  впечатление было обманчиво.  На  самом деле она едва
сдерживала возмущение, не в силах более терпеть высокомерие Роланда.
     Брижит не  слышала приближающихся шагов  и,  когда служанка тронула ее  за
плечо, вскочила от неожиданности.
     - Что  тебе  надо?  -  резко  спросила она.  Глаза  девушки округлились от
страха.  Она понятия не  имела,  что ей делать с  этой прекрасной француженкой,
судя по всему,  высокородной дамой, которую, однако, сын ее господина почему-то
называл рабыней.
     - Господин Роланд просит вас присоединиться к  нему за столом и  отужинать
перед тем, как вы отправитесь почивать, - волнуясь, произнесла служанка.
     - О,  действительно? Он так сказал? - Брижит поглядела в центр зала, туда,
откуда на нее смотрел Роланд, и вдруг снова вспыхнула. - Ладно, можешь передать
этому наглому петуху, что я не унижусь до того, чтобы сесть с ним за стол!
     Горничная выпучила глаза:
     - Я не могу это передать! Брижит встала:
     - Тогда я скажу сама.
     - Пожалуйста! Не делайте этого! Я знаю его. Госпожа, он страшен в гневе.
     Брижит недоуменно поглядела на девушку:
     - Почему ты назвала меня госпожой? Служанка в смущении поникла головой:
     - Это  кажется...  кажется подходящим.  Брижит  неожиданно улыбнулась,  не
заметив, как ослепила своей улыбкой многих наблюдателей:
     - Ты сказала мне очень приятную вещь. Как твое имя?
     - Меня зовут Годой.
     - Послушай,  Года,  не  сердись на меня за грубость.  Я  никогда прежде не
срывала злость на слугах. Прости меня, я уподобляюсь этому варвару.
     - Значит, вы присоединитесь к господину Роланду?
     - Нет.  Но ты можешь показать мне,  где я буду спать. Я хочу остаться одна
хоть ненадолго.
     - Да,  госпожа,  -  тихо  сказала  Года.  Роланд  проводил глазами Брижит,
покидавшую зал в сопровождении служанки. Он думал об улыбке, ко торая досталась
Годе,  и  внезапно осознал,  что  страстно желает вновь увидеть эту улыбку,  но
только адресованную ему одному.
     "Господи,  ну и болван же я,  - изумился он сам себе, - домогаюсь какой-то
замарашки!"

     Глава 18

     Года  привела Брижит  на  другой  конец  двора,  в  маленькую комнатку для
прислуги,  которая оказалась ненамного просторнее, чем ее хижина в Луру. Хорошо
еще,  что  здесь стояла чистая кровать со  множеством одеял.  Убрав свои вещи в
старый сундук и  выметя из углов паутину,  Брижит попросила Году проводить ее в
мыльню и принести чего-нибудь поесть.
     Горничная не  заставила себя уговаривать,  за  что  Брижит была ей  крайне
признательна.  Путешественница просто мечтала о горячей ванне с паром и даже не
стала привередничать по  поводу того,  что  придется мыться в  ушате для  слуг,
которым  пользовалось бессчетное  количество народа.  Она  и  так  уже  перешла
границы дозволенного,  прося Году принести еду, поскольку челяди не разрешалось
обслуживать друг друга.
     Вскоре Брижит уже сидела на кровати и сушила свои волосы,  грея ноги возле
жаровни с горячими углями,  которую принесла услужливая Года.  Вдруг Роланд без
стука открыл дверь.  Это уязвило девушку, но она предпочла не обращать внимания
на свои чувства.
     - Ну и как тебе нравится новое жилище, мадемуазель? - спросил хозяин после
непродолжительного молчания.
     - Зачем ты пришел сюда, Роланд? - голос девушки звучал устало.
     - Чтобы посмотреть, как ты расположилась. И ты мне пока не ответила.
     - Какая разница, устраивает меня эта комната или нет? - с горечью в голосе
бросила Брижит.
     - Но она будет получше твоей лачуги в Луру.
     - Ты ничего не знаешь!  -  зашипела она. - Ты увидел, как я вхожу в хижину
для прислуги, и решил, что это мой дом.
     - Ну  да,  сейчас  ты,  конечно,  поведаешь мне,  что  это  были  не  твои
апартаменты.
     - Я  не  собираюсь  тебе  ничего  рассказывать,  -  безнадежно  произнесла
девушка. - С тобой говорить - все равно что с каменной стеной.
     Роланд пропустил это замечание мимо ушей.
     - Но если то была не твоя комната, Брижит, тогда почему же ты туда вошла?
     - Потому что я упряма. Или ты не заметил?
     - Ах нет,  конечно,  я заметил,  -  усмехнулся рыцарь.  - А мне не весело,
Роланд,  -  сухо сказала она.  -  Ты решил,  что я служанка,  увидев меня в том
положении, до которого я дошла из-за собственного упрямства.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Да  ты все равно не поверишь ни одному моему слову,  а  я  так устала от
недоверия.
     Роланд  прошелся  по  комнате  и  остановился  перед  Брижит.  Он  пальцем
приподнял ее подбородок, принудив взглянуть ему в глаза.
     - Ну,  и не пора ли попытаться изменить в этом что-нибудь? - мягко спросил
он.
     - Ты играешь со мной,  Роланд,  и  мне это совсем не нравится!  -  бросила
девушка.  -  Я  бы  никогда не  стала тебя  обманывать,  будь  даже в  этом мое
единственное спасение.
     Роланд взял ее за плечи и поднял на ноги, поставив перед собой.
     - Неужто не  обманула бы,  драгоценность моя?  Но  ты  ведь  только этим и
занималась.  -  Он  взял прекрасное лицо в  ладони и  нежно прикоснулся к  нему
губами.  Брижит  удивилась приятному ощущению,  которое  возбудил  в  ней  этот
поцелуй,  и  лишь  через  несколько мгновений уперлась в  грудь  рыцаря руками,
отталкивая его.
     - Если  бы  ты  имел хоть слабое представление о  достоинстве,  ты  бы  не
превратил меня в средство для удовлетворения своей похоти! - выкрикнула она.
     - Ах, Брижит, ты нарушаешь правила игры! - досадой вздохнул Роланд.
     - Да  я  не собираюсь играть с  тобой в  твои дурацкие игры!  -  закричала
возмущенная девушка.  -  Называй меня служанкой, но ты не сможешь отрицать, что
до тебя я была невинна. Я не стану твоей шлюхой!
     - Но ты принадлежала только мне, cherie, и только мне будешь принадлежать.
Это не значит, что ты шлюха.
     - Для меня значит! Роланд вздохнул:
     - Что же мне сделать, чтобы смягчить тебя?
     - Ты  шутишь,  -  иронически усмехнулась Брижит.  Она вырвалась от  него и
отбежала к другому концу кровати.  Здесь она развернулась к нему лицом,  уперев
руки  в  бока и  сверкая гневным взором.  -  Ты  изнасиловал невинную девушку и
теперь заявляешь,  что ничего не произошло. Ты унижаешь меня и принуждаешь себе
служить. Неужто ты думаешь, что после всего я могу смягчиться?
     - Черт возьми!  -  прогремел Роланд.  -  Я пришел сюда мириться,  а взамен
получаю скандал.
     - Ты никогда не выпросишь прощения за то, что сделал, никогда!
     - Значит,  я зря теряю время.  -  Он повернулся и гордо зашагал к двери, а
потом  остановился и  мрачно оглянулся.  -  Предупреждаю тебя,  девчонка.  Я  в
состоянии сделать твою жизнь здесь или  приятной,  или  невыносимой -  мне  это
одинаково легко.  В твоих интересах смирить свой нрав, поскольку я уже устал от
твоего упрямства.
     Он  хлопнул дверью и  ушел.  Брижит снова села на кровать,  и  ею овладела
жалость к самой себе. Вольф подошел и лизнул хозяйку в руку.
     - Что мне теперь делать,  дружище?  -  удрученно спросила она. - Он хочет,
чтобы я добровольно уступила ему и продолжала служить с улыбкой на лице. Но как
я могу?  -  Слезы хлынули из ее глаз.  - Я ненавижу его! Надо было оставить его
подыхать в  лесу!  Почему я не сделала этого?  Мы должны бежать отсюда,  Вольф,
должны!

     Глава 19

     Ранним  утром  следующего дня  у  Роланда было  отвратительное настроение,
когда он встретился с отцом во внутреннем дворе замка.  Всего один день дома, а
уже вызван на поединок.  Но не только эта мысль омрачала его лицо. Он вспоминал
об Амелии.
     Вчера  вечером девица  заявилась к  нему.  Как  служанке хозяйки дома,  ей
полагалось занимать комнату неподалеку от покоев Гедды,  а  значит,  и  рядом с
апартаментами Роланда.  В свое время это было удобно, но теперь он не собирался
продолжать их свидания.
     Услышав тихий стук в дверь,  рыцарь решил, что это пришла мириться Брижит.
Эта мысль взволновала его, но когда он открыл дверь, его лицо вытянулось.
     - Ты так простодушен в  своем разочаровании,  Роланд,  -  нараспев сказала
немного задетая Амелия. - Ты думал, что пришла та желтоволосая девица?
     - Убирайся, - злобно ответил Роланд. - Я не звал тебя.
     - Ты позовешь,  как только устанешь бороться с ее упрямством,  -  уверенно
сказала непрошеная гостья.  -  Ведь тебя прельщает в ней только непокорность. -
Амелия хихикнула.  -  Мне-то известно, что ты немного груб в постели, mon cher.
Ты сжимаешь женщину так же крепко,  как свой меч. Но если я не против этого, то
она, похоже, возражает. Угадала?
     Роланд едва овладел собой и сказал:
     - Поищи-ка  лучше кого-нибудь другого,  кто  согревал бы  тебя в  холодные
ночи.
     - Это из-за нее? - прошипела Амелия.
     - Она ни при чем. Мы провели с тобой немало приятных ночей, но после моего
отъезда все закончилось.  Сожалею,  что ты думала иначе.  - Роланду не хотелось
обсуждать Брижит с кем бы то ни было.
     Амелия повернулась и убежала. А он захлопнул дверь, разозлившись на самого
себя за то, что отказался от добровольно предложенного. Но правда заключалась в
том,  что  он  желал  другую  женщину,  ту,  которую нельзя  было  получить без
принуждения, а он не мог преодолеть в себе отвращения к насилию над нею.

     ***

     Когда ранним холодным утром они встретились с отцом во дворе замка, Роланд
как раз размышлял о разговоре с Амелией. Его озабоченный вид был замечен.
     - Что тебя тревожит,  Роланд? - спросил Лютор, разминая руки. - Ты что же,
ослабел  за   время  своих  странствий  и   теперь  боишься  произвести  плохое
впечатление?
     - Если кто и боится, так это ты, старик, - резко ответил Роланд.
     - Поглядим, - усмехнулся Лютор и продолжил уже дружелюбнее: - Я наслышан о
твоих  приключениях.  Ха!  Должно быть,  ты  устал,  помогая Лотарю отвоевывать
Лотарингию.
     Роланд пожал плечами:
     - Это   было   неутомительно.   Чуть-чуть   побед,   чуть-чуть  поражений.
Когда-нибудь  решающее  сражение  приведет  к   какому-нибудь  концу,   но  мне
интересно, состоится ли оно вообще.
     - И  потому ты отправился в  Шампань,  а  затем в  Бургундию?  -  небрежно
спросил Лютор.
     - А ты неплохо осведомлен, - проворчал Роланд.
     - У  меня много друзей,  которые время от времени присылали мне весточку о
твоем местонахождении.  Знаю, что в Провансе тебе пригодились мои уроки. Я бы с
удовольствием сам принял участие в той битве.
     - Она быстро закончилась.
     - Какой дорогой ты возвращался домой? Роланд удивился любопытству отца, но
все же ответил:
     - Я добирался по воде до Берри, куда доставил доверенное мне послание. Там
мне дали эту девчонку.
     - А в Монтвилль ты ехал через Блуа и Мэн?
     - Нет - по Луаре до слияния с Мэном, а потом - прямо на север.
     - Значит,  ты  проезжал через  Анжер?  Роланд  заметил внезапную тревогу в
голосе Лютора и насторожился:
     - Ну да, а какое это имеет значение?
     - Никакого, - ответил Лютор и коротко добавил: - Давай начинать.
     Роланд только пожал плечами,  удивившись этому допросу, и стал разминаться
перед поединком.  Его отец регулярно устраивал подобные состязания,  но  только
перед самым отъездом из  дома  Роланд смог  достойно держаться против него.  Он
всегда жаждал победы,  но  далеко не  сразу набрался необходимых сил  и  достиг
мастерства.
     При первом звоне металла во дворе стали собираться зрители. Звуки сражения
разбудили и Брижит,  и она поспешила к дверям, испугавшись, что началась война.
Девушка остолбенела,  увидев,  что Роланд сражается с собственным отцом. Брижит
наскоро  накинула шерстяной плащ  и  выбежала на  улицу,  забыв  даже  прикрыть
распущенные волосы капюшоном. Она остановилась возле двух дружинников и в ужасе
не сводила глаз с  нападавшего Лютора и отбивавшегося Роланда.  Молодому рыцарю
просто не  оставалось ничего иного,  как  только отражать удары мечом и  щитом.
Соперники продолжали двигаться по  всему  двору,  пока  наконец Роланд ловко не
увернулся от мощного взмаха отцовского меча и не перешел в наступление,  в свою
очередь, заставив защищаться Лютора.
     - Давно они дерутся?  -  шепотом спросила Брижит у солдат, не сводя глаз с
Роланда.
     - Недавно, - ответил один из них.
     Но время шло.  Солнце поднялось выше,  а бой все продолжался, и ни один из
воинов не уступал. Брижит устала даже просто смотреть на эту схватку. Вспоминая
же,  сколь  тяжел  рыцарский меч,  она  лишь  удивлялась запасу физических сил,
который позволял противникам вести этот долгий поединок.
     Брижит хотела,  чтобы  бой  уже  закончился,  а  соперники все  продолжали
двигаться по двору. Сначала отец нападал на сына, потом наоборот. Внезапно темп
изменился,  словно  к  ним  пришло второе дыхание.  Меч  Роланда,  стремительно
продвигаясь к правому боку Лютора, в мгновение ока переместился и ударил слева.
Старик,  оказался не подготовлен к удару. Он не успел вовремя прикрыться щитом,
и оружие Роланда скользнуло между пластинками доспехов и впилось в плечо отцу.
     Оба замерли.  Брижит решила, что бой окончен. Вдруг, к ее изумлению, Лютор
расхохотался.  "Ну  что  это за  люди?"  -  едва успела подумать девушка,  и  в
следующее мгновение увидела, как отец выбил меч из руки сына и приставил свой к
его груди.
     Роланд отбросил щит в  сторону,  молча признавая поражение,  и тогда Лютор
опустил оружие.
     - Ранив врага,  тебе следовало добить его, Роланд, - усмехнулся он, - а не
осведомляться, не сделал ли ты ему больно.
     - Если бы  ты был моим врагом,  старик,  я  бы не преминул добить тебя,  -
огрызнулся сын.
     - Тогда в  следующий раз я  приму это к сведению,  а сейчас признаю ничью.
Да... на сей раз победителя меж нами нет. Ты согласен?
     Роланд кивнул и тут же язвительно усмехнулся. Указывая на плечо Лютора, он
сказал:
     - Тебе придется подлечиться.
     - Я едва ощутил эту царапину,  -  проворчал отец,  оглядывая фигуру сына и
замечая,  что из-под его лат показалась кровь.  - А вот тебе понадобятся нежные
ручки твоей прекрасной служаночки.
     Роланд огляделся вокруг и  увидел Брижит,  смотревшую на  него.  Она  была
прекрасна,  как само утро,  волосы свободно ниспадали на плечи,  блестя в лучах
солнца, словно золотые нити. Она смущенно опустила глаза, и Роланд почувствовал
себя зачарованным,  забыв даже о  боли в  мускулах.  Но его вернул к реальности
грохочущий смех отца.
     - Да  ты  просто,  раздеваешь бедную  девушку своим  жадным взглядом,  мой
мальчик,  -  упрекнул он  сына.  -  Разве нельзя подождать,  пока вы останетесь
наедине?
     Роланд покраснел.
     - Ты  порадовал меня сегодня,  -  добавил Лютор.  -  Это сражение достойно
моего ученика, ведь я вижу, что твоя рана еще не совсем зажила, Вдобавок к моим
урокам ты приобрел собственный опыт.
     Роланд не  знал,  что  отвечать.  Впервые отец  столь щедро хвалил его.  К
счастью,  не  дожидаясь  ответа,.  старик  повернулся и  пошел  прочь,  оставив
озадаченного рыцаря посреди двора.  Да  уж,  Лютор  изменился.  Может быть,  он
просто постарел.
     Все зрители удалились вслед за  хозяином замка,  Брижит осталась наедине с
Роландом.
     - Что ты наделал? Твоя рана открылась, - принялась бранить она его. Рыцарь
только виновато улыбнулся:
     - Я же не нарочно. Ты мне поможешь?
     - Мне  придется  помочь  тебе,  поскольку желающих больше  нет,  -  строго
сказала она.
     - Чем ты так встревожена? - нерешительно. спросил он.
     - Тобой!  -  всплеснула руками Брижит.  - И безрассудством, свидетельницей
которого я была!
     - Но это всего лишь соревнование, cherie.
     - Это  не  похоже на  простое соревнование.  Это сумасшествие какое-то,  -
горячо отвечала она. - Вы могли просто поубивать друг друга!
     - Мы боролись не насмерть, Брижит, - терпеливо объяснял Роланд. - Это была
проверка силы, не больше. Разве французские рыцари не делают то же самое?
     - Ну,  делают,  конечно,  -  неохотно согласилась девушка,  -  но не столь
яростно. Вы же сражались, словно ставкой в этой схватке была ваша честь.
     Роланд усмехнулся:
     - В  каком-то  смысле  так  оно  и  было.   Мы  действительно  боремся  до
последнего.  Лютор добивается,  чтобы каждый его  ученик был лучшим бойцом.  Он
настоящий мастер войны,  и,  по правде говоря,  мне до сих пор не удавалось так
долго продержаться против него.
     - Но сегодня ваши силы были равны, - отметила Брижит. - Даже я это поняла.
На самом деле ты победил бы отца, если бы не остановился.
     - Ты понимаешь, что только что похвалила меня, cherie? - поддел ее Роланд.
Он улыбался, глядя, как зарделась Брижит.
     - Я... я...
     - Не  надо,  -  сказал он  с  притворной строгостью.  -  Не  стоит портить
единственную похвалу,  случайно сорвавшуюся с твоих губ,  резким ответом. Будем
благодарны и за это.
     - Ты шутишь со мной, Роланд, и меняешь тему, когда тебе удобно.
     - Это был утомительный сюжет,  -  уклончиво сказал он.  - И кроме того, мы
уже потратили достаточно времени.  Я начинаю думать,  что ты решила обескровить
меня, задерживая здесь спорами.
     - Не такая уж плохая идея,  -  пошутила Брижит.  -  Ну пошли.  Моя комната
рядом.
     - Нет,  надо  сменить  одежду,  и  там,  в  моем  сундуке,  найдется,  чем
перевязать рану. Не поможешь ли ты мне добраться до моей комнаты?
     - Ты не можешь идти сам? - в ее глазах застыло удивление.
     Роланд кивнул в ответ.
     - У меня такое чувство, что я не способен пошевелить ни единым мускулом, -
притворно простонал он.  -  Но если ты хотя бы протянешь мне руку, cherie - Мою
руку? - удивилась Брижит. - Что-то я тебя не понимаю.
     - Тогда тебе  просто следует идти за  мной,  -  сказал он,  схватив ее  за
запястье,  и потащил в сторону дома,  на сей раз, однако, стараясь не причинить
ей боль.
     Покои Роланда представляли собой ужасное зрелище. Брижит стояла, оглядывая
один за  другим открытые сундуки с  разбросанной одеждой,  неубранную постель и
смятую циновку на полу.  На мраморной столешнице и единственном стуле с высокой
спинкой толстым слоем лежала пыль, а все стены были в копоти.
     - Ты что,  в  самом деле здесь спишь?  -  брезгливо промолвила Брижит.  Он
ухмыльнулся:
     - Комнатой никто не  пользовался уже много лет,  а  сегодня утром я  очень
торопился. Но уборка не займет у тебя много времени.
     - У  меня?  -  воскликнула Брижит и  изумленно посмотрела на  него  Роланд
вздохнул:
     - Пожалуйста,  Брижит,  не  начинай  все  сначала.  Не  слишком  ли  долго
приходится уговаривать, чтобы ты немного позаботилась обо мне?
     Девушка колебалась.  Он просил, а не требовал, и этого было достаточно, по
крайней мере на сегодня.
     Она  повернулась к  одному из  разоренных сундуков,  чтобы  найти ненужную
вещь,  подходящую для перевязки. Роланд заулыбался. Наконец-то Брижит оказалась
в его комнате без своего верного стража - Вольфа. К тому же у нее было неплохое
настроение.
     - Какой цвет мне к лицу, cherie?
     - Синий наверняка подойдет и,  может быть,  темно-коричневый. Да, пожалуй,
это будет неплохо.
     - Значит, ты не откажешься сшить мне парочку рубах? У меня их так мало.
     - Ты не подкупишь меня своим невинным взором.  Я выполню твою просьбу,  но
только чтобы доказать,  что умею шить.  Не подумай, что я собираюсь стать твоей
рабыней.
     Она выбрала старую коричневую рубаху,  завершила перевязку и  повернулась,
чтобы уходить, но услышала оклик Роланда:
     - Не убегай так сразу.
     - Почему? - ее голос нервно зазвенел.
     - Брижит,  пожалуйста,  успокойся и не подбирайся к двери.  Я не собираюсь
тебя насиловать, - вздохнул он. - Неужели ты так сильно меня боишься?
     - Да, - призналась она честно, и от этого рыцарь нахмурился.
     - Я был так груб с тобой?  -  Когда она не ответила,  он продолжил:  -  Ты
считаешь меня жестоким человеком, Брижит?
     - Ты действительно жесток,  -  снова честно призналась она,  -  и  слишком
вспыльчив. А твои манеры оставляют желать лучшего.
     - Но и ты тоже не сахар, - заметил он. Брижит улыбнулась:
     - Да,  я знаю,  у меня много недостатков,  и я их признаю. Но мы обсуждали
твои, а ты, похоже, вовсе не собираешься замечать их.
     Он поднял руку и дотронулся пальцами до ее щеки.
     - Но  для  тебя я  готов измениться.  Последовала длинная пауза,  а  потом
изумленная девушка спросила:
     - Зачем?
     - Чтобы почаще видеть твою улыбку.
     - У меня так мало поводов улыбаться, Роланд, - откровенно призналась она.
     - Будет больше.
     Но глаза Брижит потемнели, и она отстранилась:
     - Ты опять играешь со мною?
     - Да нет,  я  абсолютно откровенен,  -  сказал он проникновенно и  тут же,
обняв ее,  поцеловал, сначала нежно, чтобы не напугать, а затем более страстно.
Она в самом деле перепугалась и уперлась в него руками.  Но Роланд не отпускал,
а  прижимал ее к себе все сильнее.  И когда она коснулась его грудью,  он вдруг
вспыхнул.  Девушка рванулась вниз и оказалась зажатой между его ногами,  отчего
он только сильнее распалился. Но Брижит продолжала сопротивляться, а Роланд все
не выпускал ее из объятий. Его губы коснулись пленительной ямочки на шее.
     - О, Брижит, я так хочу тебя, - выдохнул он ей в ухо.
     - Роланд, ты же сам сказал, что не будешь меня насиловать. - Она упиралась
из последних сил.
     - Позволь мне любить тебя, - страстно шептал он. - Позволь, Брижит.
     Он поцеловал ее снова,  прежде чем она успела что-то ответить,  но в конце
концов ей удалось освободить рот.
     - Роланд,  ты делаешь мне больно! - закричала она. Он отстранился немного,
чтобы посмотреть на нее, и увидел ранку на алых губах.
     - Черт возьми, Брижит, почему ты такая хрупкая? - пробормотал он.
     - Можешь поверить,  что это не нарочно, - ответила она дрожащим голосом. -
Меня вырастили в нежности. У меня чувствительная кожа, и я не привыкла к такому
обращению.
     Он поднял лицо Брижит за подбородок и  осторожно прикоснулся пальцем к  ее
губам.
     - Я не хотел, прости.
     - Я допускаю это, но ты пытаешься меня принудить.
     Роланд виновато улыбнулся. - Я ничего не могу с собой поделать.
     Брижит вдруг вскипела:
     - Так  ты  снова станешь обвинять во  всем меня?  Разве я  опять появилась
перед тобой в мокрой одежде, прилипшей к телу?
     - Нет.
     - Тогда скажи,  что  же  я  сделала на  этот  раз,  чтобы мне  случайно не
повторить свою оплошность? - горячо выкрикнула она.
     Роланд рассмеялся от души:
     - Ах ты,  моя маленькая наивная драгоценность.  Я  воспламеняюсь от одного
твоего присутствия. Разве не знаешь сама, как ты красива?
     - Значит, мне нельзя оставаться с тобой.
     - О  нет,  Брижит,  -  ответил  Роланд,  медленно,  но  решительно покачав
головой.  -  Ты - мечта любого мужчины, но принадлежит это сокровище только мне
одному. Я никому тебя не отдам.
     - Я не твоя,  Роланд.  -  Она вырвалась из крепких объятий и попятилась на
несколько шагов. - И никогда не буду твоей.
     Рыцарь ударил себя кулаком по бедру.
     - За что ты так меня ненавидишь?! - воскликнул он в отчаянии.
     - Ты сам знаешь.
     - Но я же сказал, что изменюсь.
     - О  да,  сказал и  тут же  снова сграбастал меня.  После этого я  не могу
верить тебе.
     - Ты слишком строга, Брижит. То, что сейчас произошло, было сильнее меня.
     - И что, мне теперь придется жить в постоянном страхе? Отвечай же, Роланд.
     Рыцарь заметно помрачнел.  Он  не  мог  дать слово,  что никогда больше не
принудит ее.  Не  то  чтобы  ему  самому Нравилось насилие.  Просто после этого
случая он понял,  что не может владеть собой,  когда дело касается Брижит.  Но,
черт возьми,  он действительно не хотел, чтобы девушка боялась его. И его злила
вся эта ситуация.
     - Так что же, Роланд?
     - Не  дави на  меня,  девчонка!  -  рявкнул он,  глянув на  нее в  крайнем
волнении.
     - Но  мне  нужен твой ответ.  -  Голос Брижит звучал решительно,  а  глаза
умоляли.
     - Мне надо подумать. А теперь идем, - резко сказал он. - Пора к столу.

     Глава 20

     К  завтраку собралось не  так  много  народу,  как  вчера  вечером.  Лютор
пригласил Роланда  присоединиться к  нему,  а  Брижит  направилась в  поварню -
довольно обширное пространство возле  очага,  где  хранили  припасы и  готовили
пищу.  Здесь же держали всю кухонную утварь: железные сковороды и кожаные мехи,
горшки с  солью и  короба с хлебом.  Высокие пивные кружки и серебряные кувшины
стояли на  полках,  а  бочонки с  крупой -  под  ними,  вдоль задней стены.  На
массивном  столе  возле  самого  входа  были   расставлены  блюда  с   сыром  и
свежеиспеченным хлебом. Рядом висел громадный мех, наполненный яблочным сидром.
     Не  дожидаясь,  пока  ее  попросят,  Брижит принесла большую порцию сыра и
хлеба Роланду и,  поставив еду на стол,  поспешно покинула его.  Она села возле
огня,  где челяди раздавали ячменно-овсяную похлебку,  и Года принесла ей миску
вместе с ломтем грубого хлеба.  Это была пища для слуг, но Брижит не возражала.
Она слишком погрузилась в свои мысли, чтобы привередничать.
     Как  только Роланд закончил трапезу и  вышел из  зала,  девушка спросила у
Годы, где можно раздобыть хорошее мыло и тряпки, а потом поспешила со всем этим
в комнату своего рыцаря. Здесь она провела день, моя и приводя все в порядок. У
владельца покоев  оказалось немного  личных  вещей,  зато  сундуки были  набиты
различными  ценностями:  редкой  стеклянной  посудой,  самоцветами  и  золотом,
восточными гобеленами и  таким  количеством отличной одежды,  что  Брижит  даже
подумала, не собирается ли он торговать всем этим добром.
     Она превратила комнату в  удобное и  привлекательное обиталище.  Окна были
затянуты бычьим  пузырем,  который предохранял от  холода  и  позволял тусклому
свету проникать внутрь. На пол девушка бросила медвежью шкуру, согревавшую ноги
и  выглядевшую  гораздо  привлекательнее циновок.  На  большой  кровати  лежали
пуховые подушки, льняные простыни и толстое одеяло из гагачьего пуха.
     Брижит оставила уборку кровати напоследок,  поскольку не  могла  заставить
себя даже подойти к  ней близко.  Девушка то и дело возвращалась к мысли о том,
как  долго сможет избегать этой  постели.  Ведь Роланд показал достаточно ясно,
что рано или поздно намерен затянуть в нее Брижит.
     Она заволновалась, когда свет за окном померк и подошло время возвращаться
в  обеденный зал.  Насколько проще было  с  Роландом во  время их  путешествия.
Сталкиваясь с его грубостью,  она по крайней мере считала себя в праве отвечать
ему тем же.  Но здесь,  дома,  он сильно изменился.  Это выбило ее из привычной
колеи, и девушка не знала больше, как себя вести.
     Она  вернулась в  зал с  твердым намерением бежать из  Монтвилля как можно
скорее.  Сама  природа против  нее,  но  тут  уж  ничего  не  поделаешь:  лучше
замерзнуть насмерть, чем остаться игрушкой Роланда.
     Даже в  переполненном помещении Брижит сразу заметила его отсутствие.  Она
взяла свою еду и  устроилась на пустой скамейке у стены,  намереваясь закончить
обед до появления Роланда.  Ей хотелось поскорее обслужить рыцаря и отправиться
к себе. Если сказанное им - правда и она зажигает его одним своим присутствием,
то ей осталось провести в страхе только одну эту ночь, а утром она убежит.
     Брижит  заметила Вольфа  возле  господского стола.  Сам  Лютор  бросал ему
мясные обрезки.  Но как только пес увидел свою хозяйку,  он сразу же прибежал и
уселся рядом. Брижит приветливо улыбнулась ему. Тут же подбежала другая собака,
привлеченная запахом съестного,  но  Вольф  отогнал ее  и  снова  уселся у  ног
девушки.
     Она наклонилась и погладила своего любимца.
     - Я  вижу,  тебя привечает сам хозяин.  Но не слишком-то привыкай к  этому
жилью -  нам недолго здесь оставаться. - Пес лизнул ее руку, и она предупредила
его: - На этот раз ты не остановишь меня, Вольф.
     Тут Брижит поняла,  что говорит вслух,  и  быстро огляделась.  Слава Богу,
рядом никого не  было.  Она снова обвела взглядом зал,  проверяя,  не  вошел ли
Роланд, пока она отвлеклась. Но его все еще не было.
     За господским столом сидел красивый молодой рыцарь, которого Брижит раньше
не  видела.  Она на  какое-то  мгновение задержала на  нем взгляд,  но  молодой
человек сразу почувствовал его и оглянулся с улыбкой.  Потом он встал и подошел
к незнакомке.
     - Миледи,  -  поклонился он, - мое имя - сэр Ги де Фалез. Я не знал, что в
замке гости.
     Теперь Брижит поняла,  кто это.  Это вассал Лютора, тот самый, который был
послан, чтобы найти Роланда и вернуть его домой.
     - Разве никто не сказал вам,  кто я такая,  сэр Ги?  - приветливо спросила
Брижит.
     - Я  только что вернулся из  дозора,  сударыня,  -  объяснил Ги  и  широко
улыбнулся. - Эти стены никогда еще не видели такой красавицы. Со стороны Лютора
было большой оплошностью не представить меня вам, - зеленые глаза юноши сияли.
     - Вы очень любезны, - застенчиво произнесла Брижит.
     - Скажите же мне, - улыбался Ги, - как вас зовут, прекрасная незнакомка?
     Брижит колебалась.  Этот юноша назвал ее  миледи.  Он действительно думал,
что она знатная дама. Так почему же не рассказать правду?
     - Мое имя - Брижит де Луру, - спокойно и с достоинством произнесла она.
     - Кто же ваш сюзерен? Возможно, я его знаю?
     - Мой повелитель -  граф Арнульф Беррийский.  -  Она говорила так,  словно
никто не смел в этом сомневаться.
     - Вы здесь вместе с ним?
     - Нет.
     - Ради Бога, не говорите, что вы приехали сюда с вашим мужем.
     - У меня нет мужа,  - ответила Брижит и тут же решила выложить всю правду.
- Меня привез сюда Роланд. Против моей воли.
     - Роланд? Не понимаю, - молодой человек был удивлен и сконфужен.
     - Это  сложно объяснить,  сэр Ги,  -  произнесла Брижит,  словно испытывая
неловкость. Рыцарь присел рядом.
     - Но вы должны мне все рассказать. Если Роланд похитил вас...
     - Тут виноват не один Роланд,  -  с грустью признала она. - Видите ли, мой
отец был  бароном,  владельцем Луру,  а  после его смерти титул унаследовал мой
брат,  -  так начала свою историю Брижит.  Ги смотрел на нее во все глаза, пока
она не закончила рассказ.
     - Но Роланд не дурак, - возразил рыцарь. - Как можно было не заметить, что
вы  не  похожи на  простолюдинку?  Мало ли что наболтала Друода?  Брижит только
вздохнула:
     - Было еще много всяких вещей, которые заставили его поверить Друоде, а не
мне.
     - Значит,  надо открыть Роланду глаза,  - казалось, пылкий юноша уже готов
действовать.
     - Я пыталась,  сэр Ги, но тщетно. Роланду удобно оставить меня в положении
служанки,  и,  думаю, он предпочитает не замечать правды только потому, что так
ему проще.
     Ги улыбнулся, услышав столь меткую характеристику своего друга.
     Массивная  парадная  дверь  зала  распахнулась,  и  вошел  Роланд.  Брижит
поспешно поднялась, сразу усомнившись в том, что откровенность была разумна. Но
в конце концов разве она сказала неправду? Сэр Ги поверил ей. Может быть, он ее
защитит.
     - Вот и он, - сказала Брижит вслух. - Я должна подавать на стол.
     Ги резко поднялся:
     - О  нет,  мадемуазель Брижит,  вы  не  можете прислуживать,  как  простая
служанка.
     - Но я должна, - ответила Брижит, - или он меня побьет.
     Лицо Ги налилось яростью,  он повернулся и пошел прочь.  А Брижит положила
на блюдо кровяной колбасы,  добавила немного дичи и быстро оглянулась как раз в
тот момент, когда Роланд радостно приветствовал Ги, а друг холодно отвечал ему.
     Брижит понесла еду и пиво к господскому столу,  украдкой бросая взгляды на
двух  рыцарей,  голоса  которых  звучали все  громче  и  напряженнее.  Спорщики
привлекали внимание  все  большего числа  окружающих,  а  девушка  все  сильнее
волновалась.  Если бы  только можно было слышать их  разговор!  Но она не смела
приблизиться к ним.
     - Что за кашу ты заварила? - раздался голос Лютора совсем рядом с нею.
     У  Брижит перехватило дыхание,  и  она повернулась к  сидевшему за  столом
хозяину замка.
     - Я не понимаю, о чем вы говорите, милорд, - ответила она твердо, но так и
не смогла поглядеть ему в глаза.
     - Я видел тебя с моим вассалом,  а теперь он спорит с моим сыном. Эти двое
- старые друзья, девчонка. До сих пор они не ссорились.
     - Я  не  сделала ничего,  о  чем могла бы пожалеть,  -  решительно заявила
Брижит, ставя блюдо на большой дубовый стол.
     Лютор поднялся со своего места и отвел ее в сторону:
     - Что бы  ты ни натворила,  для тебя будет лучше,  если дело не закончится
поединком.  Я не собираюсь терять хорошего бойца, тем более накануне серьезного
сражения.
     - Неужели для вас сын - всего лишь еще один хороший боец?
     - Я говорю о Ги,  девчонка,  потому что точно знаю,  кто победит.  Если бы
из-за  тебя  опасность грозила моему  сыну,  я  бы  заживо  содрал твою  шкуру,
невзирая на твое происхождение.
     Глаза Брижит чуть не выскочили от изумления.  Он все давно понял! Черт его
побери,  он понимал,  что она из знатного рода, и все же потакал Роланду. Он не
остановил это беззаконие, хотя знал о нем.
     - Я вас презираю!  - взорвалась Брижит. - Вам известно, кто я такая, и все
же вы поощряете эту несправедливость!
     Лютор усмехнулся:
     - Для  меня это  не  важно.  Роланд обращается с  тобой как со  служанкой,
значит, ты служанка и есть. Я не стану разубеждать его.
     - Но это не так! - закричала Брижит.
     - Постарайся понять  меня,  барышня.  Человеку  нужен  наследник,  который
займет его место после смерти. Но, кроме того, сейчас мой сын должен быть подле
меня, чтобы защитить владения. Я горжусь тем, что сделал из него. Несколько лет
назад  в  безумии я  чуть  не  лишился единственной опоры Монтвилля,  и  только
приближающееся сражение с  зятем  позволило вернуть  Роланда домой.  И  теперь,
когда он здесь, я не могу рисковать поссориться с ним снова.
     - Брижит!
     Девушка  съежилась  от  громового  окрика  и  повернулась  к  подходившему
Роланду. На его лице застыла маска бешеной ярости. Брижит почувствовала дрожь в
коленях.
     - Ах,  барышня,  - сказал Лютор почти грустно, - боюсь, сейчас ты все-таки
пожалеешь о сказанном.
     Она сверкнула глазами:
     - И вы, конечно, позволите ему меня избить, не так ли?
     - Я не имею права вмешиваться, девочка моя, - сказал старик и отвернулся.
     - А ну-ка,  не прячься возле моего отца,  -  гремел Роланд,  -  Он тебя не
спасет.
     Брижит старалась говорить как можно спокойнее, отчаянно скрывая свой ужас:
     - Я  и  не  ожидала этого.  Он  только что  сказал,  что одобряет все твои
действия.
     - Значит, ты просила о помощи?
     - Нет,  Роланд, - вмешался Лютор, - она ни о чем не просила. Я заговорил с
нею первым.
     - Не защищайте ее, мой господин, - холодно предупредил Роланд.
     Лютор  колебался всего мгновение,  а  затем кивнул и  оставил их  наедине.
Роланд схватил Брижит и  замахнулся,  собираясь ударить.  Девушка испугалась и,
вместо того,  чтобы вырываться и  убегать,  бросилась к нему.  Вцепившись в его
одежду,  она прижалась так крепко,  что ощутила жар его твердого, несокрушимого
тела.
     - Если ты хочешь побить меня,  Роланд,  возьми плеть, - зашептала она. - Я
не перенесу удара твоего кулака,  особенно теперь,  когда ты так зол. Ты просто
убьешь меня.
     - Черт!  -  зарычал он, пытаясь разжать ее пальцы, но ужас намертво сковал
их.
     - Нет!  Ты разъярен и не знаешь собственной силы.  Или ты хочешь покончить
со мной первым же ударом?
     - Идем, Брижит, - скомандовал Роланд, но его гнев уже начал рассеиваться.
     Девушка   сразу   заметила  изменения  в   его   голосе.   Мускулы  слегка
расслабились, и в его глазах Брижит прочла знак того, что буря миновала. Но тут
же она отпрянула - одни страхи сменились другими.
     - Я...  я  не хотела бросаться к тебе,  -  неубедительно пробормотала она.
Роланд вздохнул:
     - Отправляйся в  свою комнату.  Для одного дня ты натворила уже достаточно
бед.
     - Я  не  хотела этого,  -  заметила она  рассудительно.  Но  глаза  рыцаря
потемнели,  а тело вновь стало жестким. - Убирайся с глаз моих, женщина, а то я
передумаю!
     Брижит подозвала Вольфа и  направилась к  выходу,  который вел к  конюшне,
потому что центральную тяжелую дверь она все равно не  смогла бы открыть.  Едва
оказавшись за стенами зала, она задрожала. Как близко было ужасное избиение! Но
почему Роланд так разозлился? О чем они говорили с сэром Ги?
     Проходя мимо конюшни,  Брижит увидала, что, кроме коня Роланда, там стояли
еще  четыре лошади,  которых прежде ей  не  приходилось видеть.  Они,  конечно,
принадлежали сэру Ги и его товарищам.  Но все равно. Для побега хватит и одной,
чья бы она ни была.
     Прежде чем пройти через двор от конюшни к своему скромному жилищу,  Брижит
пониже надвинула капюшон и  поплотнее завернулась в  плащ.  Снег в  тот день не
шел,  однако дул ледяной ветер.  В такую погоду трудно бежать.  Но девушка была
настроена тверже, чем когда-либо прежде.
     В  комнате было холодно и  темно:  сегодня никто не принес углей,  а такая
роскошь, как свеча, слугам не полагалась. Так что, оказавшись в кромешной тьме,
Брижит  оставалось только  лечь  в  постель.  По  крайней  мере  в  кровати она
согреется.  Девушка  не  стала  снимать  платье,  чтобы  не  тратить времени на
одевание, когда придет час побега.
     Услышав возню Вольфа в потемках, она шикнула:
     - Ложись и спи, пока можешь. Когда мы убежим отсюда, отдыхать не придется.
А это случится скоро, мой дорогой, как только в замке все стихнет.

     Глава 21

     Несколько часов спустя Брижит поднялась, надела пару лишних платьев, чтобы
было потеплее, и собрала все одеяла, имевшиеся у нее в комнате. Она направилась
прямо к  конюшне и  даже  не  пыталась раздобыть пищу,  чтобы никто случайно не
заметил, как она крадется по залу. В охотничьих способностях Вольфа его хозяйка
не сомневалась и надеялась только на них.  А огниво еще тогда,  в лесу,  ей дал
Роланд - прекрасное огниво.
     К  счастью,  четыре новые лошади все еще стояли в  конюшне,  так что ей не
придется связываться с  гигантским конем  Роланда.  И  слава  Богу,  потому что
Брижит опасалась не  одних только размеров этого животного.  Если бы она бежала
на  Хане,  его владелец ни  за  что не  оставил бы  поисков -  ведь боевой конь
ценится гораздо дороже, чем любой раб.
     Соседи Хана по стойлу сильно уступали ему в росте.
     Один из них,  каурый мерин,  показался Брижит самым надежным.  Он спокойно
стоял, пока девушка седлала его. Привязав к седлу вещи и взяв лошадь под уздцы,
она осторожно вышла в темный внутренний двор.
     Тут  начались ее  тревоги.  Брижит было известно,  что в  каждой крепости,
помимо охраняемых главных ворот,  есть хотя бы одна запасная дверь, но найти ее
бывает нелегко.  Скорее всего она - потайная. Так, например, на случай осады, в
Луру был подземный ход, о котором знали немногие.
     - Идем,  Вольф,  -  прошептала Брижит.  - Нужно найти выход отсюда. Помоги
мне. Ищи дверь. Только тихо.
     Они направились влево от помещений для прислуги и  двинулись вдоль стены к
задним дворам. Здесь располагались загоны для скота и огромная, каких Брижит не
приходилось еще видеть,  конюшня,  в  которой,  наверное,  и держали знаменитых
нормандских лошадей.  Ведя коня в  поводу,  девушка медленно продвигалась вдоль
стены, а Вольф рыскал впереди.
     Когда они безрезультатно прошли половину круга, Брижит заволновалась и уже
стала  обдумывать  возможность  прошмыгнуть  в  ворота  мимо  стражников.   Она
молилась,  чтобы не пришлось этого делать.  А время шло, нужно было торопиться.
Через несколько часов Роланду сообщат о  ее  побеге,  и  он сразу же пустится в
погоню.  Надеяться оставалось только на  то,  что до утра ее никто не хватится.
Дорог был каждый час этой ночи - до рассвета нужно уехать как можно дальше.
     Вольф гавкнул,  и у Брижит от страха упало сердце:  что если другие собаки
подхватят лай  и  поднимут на  ноги все  имение?  Она  быстро подбежала,  чтобы
успокоить пса, и тут поняла, что он просто звал ее. В стене был желанный выход.
Засов подался после нескольких рывков,  но  потом Брижит едва  не  уронила его,
опуская на землю. Дверь отворилась легко.
     И  тут мужество снова едва не  покинуло беглянку.  Перед ней оставалось не
более двух футов камня,  а дальше -  обрыв.  Увы, в дверь легко было войти лишь
изнутри  крепости.  Снаружи вдоль  основания стены  оставалась узенькая полоска
земли примерно около фута шириной,  а  за нею -  крутой склон футов в  десять -
двенадцать,  засыпанный снегом.  Хорошенький выход!  Как, во имя всего святого,
заставить лошадь спуститься по этому обрыву,  чтобы бедное животное не свернуло
себе шею? Но она должна рискнуть. Черт побери, должна!
     Держа в руке поводья,  Брижит ступила на узкую дорожку за дверью и позвала
за собой Вольфа.  Пес серьезно поглядел на хозяйку,  потом -  на землю, затем -
снова на Брижит, словно говоря, что сомневается в успехе.
     - Для нас с тобой это пара пустяков,  - непреклонно ответила на его взгляд
девушка. - Вот лошади действительно будет трудно.
     Вольф осторожно двинулся вперед,  а потом,  на секунду замер и прыгнул. Он
приземлился на  середине откоса,  несколько футов проехался на  боку,  а  потом
совладал со своими лапами и пробежал остаток пути.
     Глядя,  как барахтается пес, Брижит сильно огорчилась. Какие тогда шансы у
коня?  Прыгнув, он наверняка покалечится. Но беглянка взяла себя в руки. Лошадь
ей необходима. Иначе до Иль-де-Франса ни за что не добраться.
     - Ну идем же,  каурый,  миленький,  - принялась ласково уговаривать она, а
сама изо  всех сил  тащила коня под  уздцы.  Ей  удалось кое-как подвести его к
самой двери,  но туг он почуял опасность,  зафыркал и  попятился.  Брижит опять
стала убеждать его:  -  Ну иди же, ты легко соскользнешь вниз. Покажи всем, что
ты отважный нормандский конь.
     Но животное не двигалось с места,  а у Брижит просто не хватало сил, чтобы
справиться с ним.  Она в отчаянии опустилась на землю.  Что теперь делать? Если
уйти пешком, Роланд быстро догонит ее.
     Вольф  взбежал вверх по  склону и  стал  нетерпеливо подталкивать ее  руку
носом  -  он  уже  разволновался,  предчувствуя путешествие.  Но  Брижит только
вздохнула.
     - Все бесполезно,  мой король.  Конь не  пойдет.  Должно быть,  он  просто
разумнее меня: чувствует, что ему не прыгнуть. - Девушка встала с земли, но при
этом  ее  плечи  понуро опустились.  -  Остается попытаться перехитрить стражу.
Правда,  я не особенно верю в успех,  но давай возвращаться в крепость. Хотя бы
попробуем. - Она снова глубоко вздохнула.
     Вольф стремительно проскочил в дверь.  Но тут произошло нечто невероятное.
Пес принялся кусать коня за задние ноги.  Брижит только успела отойти в сторону
и  отпустить поводья -  лошадь прыгнула.  Девушка в  восторге смотрела,  как ее
каурый едет на  крупе по  склону,  а  за  ним вприпрыжку несется Вольф.  Доехав
донизу, лошадь встала на ноги в ожидании наездницы.
     Брижит  не  верила  своим  глазам.  Быстренько просунув пальцы под  дверь,
беглянка закрыла ее,  а затем заскользила вниз, вслед за собакой и конем. Здесь
она крепко обняла Вольфа.
     - Ты просто чудо;  -  шептала Брижит. - Омой король, ты снова спас меня! А
теперь давай поскорее убираться отсюда!
     Она тщательно осмотрела коня.  Казалось,  с ним все в порядке.  Еще минуту
потратила девушка,  чтобы огладить и  похвалить его,  а  потом села  в  седло и
пришпорила скакуна.  Вскоре  каурый  пустился  в  галоп,  наслаждаясь простором
равнинных пастбищ Монтвилля.  Брижит летела,  как  ветер,  опьяненная ощущением
вновь обретенной свободы.  И только отъехав достаточно далеко от крепости,  она
расслабилась и звонко рассмеялась.
     Побег удался!  Теперь Роланду ни  за  что не  поймать ее.  Даже если он не
прекратит погоню до  самого Иль-де-Франса,  все равно там она будет под защитой
Лотаря. Король, конечно же, вспомнит если не Брижит, то хотя бы Тома де Луру. А
если  Роланд  осмелится потребовать ее  выдачи,  ему  придется отвечать за  все
сразу. О нет, теперь ничто ее не остановит.
     Остаток ночи пролетел быстро,  и  Брижит даже не заметила,  как посветлели
небеса.  Правда, солнце не вышло из-за плотных облаков и не растопило снег. Оно
светило робко,  словно сквозь бычий пузырь,  точь-в-точь так  же,  как  ночью -
луна.  Но и  этот бледный свет позволял ей издали различать застывшие на холоде
поселения,  чтобы  на  безопасном расстоянии объезжать крепости их  владельцев.
Всадница сторонилась обжитых мест,  она  была  твердо  уверена,  что  не  может
доверять ни одному нормандцу.
     Конечно,  легче было двигаться на  юг  той самой дорогой,  по  которой они
прибыли в  Монтвилль.  Но  Париж с  королевским двором находился восточное,  и,
чтобы добраться туда поскорее, приходилось ехать по незнакомым местам.
     Солнце поднялось уже высоко,  когда Брижит остановилась в придорожной куще
деревьев, чтобы дать животным отдохнуть. Вольфу путь давался не слишком тяжело.
Иногда он  бежал впереди,  иногда даже отставал немного или носился по обочине,
развлекаясь на ходу.  Но хозяйка видела,  что он тоже устал.  А  самое главное,
приходилось беречь лошадь.
     Отдыхали недолго.  Брижит попыталась разжечь небольшой костер,  чтобы хоть
немного согреть руки,  но из этого ничего не получилось. Все палочки и веточки,
которые  удалось  найти,  оказались сырыми.  Тогда  она  собрала  их  вместе  и
привязала к седлу, чтобы высушить на ветру до следующей остановки.
     Собираясь в  путь,  беглянка совершенно не подумала о том,  что вряд ли по
дороге ей  попадутся сухие дрова и,  лишь  увидев,  как  Вольф лижет снег,  она
вспомнила,  что не позаботилась о  запасе воды.  Тут-то Брижит впервые искренне
порадовалась снегу.  Зачерпнув пригоршню белых пушистых снежинок,  она  утолила
жажду.
     Путники двинулись дальше.  Девушка успела проголодаться,  но  для охоты не
было времени.  К счастью,  во время привала конь сам нашел немного травы, чтобы
подкрепиться. Ел же с Вольфом предстояло терпеть до заката.
     Они пересекли равнину.  Пришлось потерять время,  чтобы обогнуть болото, -
бродить по  топям все равно тяжелее и  дольше.  Но сразу же после этого на пути
встал  огромный лес,  который  невозможно было  объехать:  густая  чаща  далеко
распростерлась по обе стороны от Брижит, и оставалось лишь углубиться в нее. До
заката беглянка не успела выбраться на дорогу,  и  пришлось заночевать в  лесу.
Окажись  она  на  открытом пространстве,  можно  было  бы  еще  несколько часов
продолжать путь, но здесь стемнело быстро.
     Благодаря просушенному хворосту с  костром  дело  обстояло лучше,  чем  на
первом привале,  но  веточки все  еще  оставались достаточно сырыми,  и  потому
сильно дымили.  Когда девушка развела огонь, она почувствовала себя увереннее и
послала Вольфа  охотиться.  Он  убежал,  а  Брижит расседлала коня,  укрыла его
одеялом и села возле костра.
     Мысли ее полетели к  Роланду.  В воображении,  как живой,  встал красивый,
рослый и хорошо сложенный рыцарь.  Ах,  если бы только он поверил ей и прямо из
Луру повез ее к графу Арнульфу.  Это было бы благородно с его стороны, и, может
быть, сейчас она относилась бы к нему иначе. Возможно, несмотря на грубость, он
даже понравился бы ей.
     Но,  увы,  именно возле него  Брижит впервые познакомилась с  ненавистью и
сразу испытала к этому чувству глубокое отвращение. Прежде, даже в отношениях с
Друодой,  девушка ненавидела не свою мучительницу,  а  скорее,  само страдание.
Почему же Роланд вызывал в ней столь сильные чувства?
     Вдруг Брижит услышала,  что кто-то приближается,  и затаила дыхание,  пока
наконец  не  увидела  Вольфа,  вынырнувшего  из  подлеска.  Он  принес  хозяйке
роскошную добычу,  которая быстро  превратилась в  сытный  ужин.  Потом  Брижит
расположилась у  огня и почти мгновенно заснула,  а Вольф свернулся калачиком у
ее ног.  Но прошло совсем немного времени,  как вдруг беглянку разбудило низкое
рычание собаки.  Пес  поднял уши и  вздыбил холку,  а  потом внезапно ринулся в
темноту и исчез из виду.
     Брижит позвала его обратно, но он уже не слышал. Девушка села, остатки сна
улетучились.  Вздрагивающие язычки пламени подсказали,  что  спать  довелось не
больше часа.  Она обхватила руками колени и уставилась в том направлении,  куда
скрылся Вольф.  Только бы  он не ввязался в  драку с  каким-нибудь диким лесным
зверем.
     Водились ли здесь медведи? Насколько она помнила, ее любимцу до сих пор не
приходилось сражаться со  столь крупной дичью.  Как же  он  сможет справиться с
медведем или, например, с диким кабаном?
     Брижит заволновалась еще сильнее,  когда вдалеке лай затих.  Больше он  не
раздавался ни разу. Она позвала Вольфа, потом снова - погромче, затем поднялась
и  стала ходить взад и  вперед,  но скоро остановилась и упрекнула себя за не в
меру разыгравшееся воображение.  "Он обязательно вернется",  -  только и  могла
мысленно повторять Брижит.
     Едва она снова присела возле костра,  как, словно подтверждая нелепость ее
тревоги,  к ней подскочил Вольф.  Девушка облегченно вздохнула. Но радость была
недолгой.  Страхи вновь ожили,  когда она  увидела,  что пес вернулся не  один.
Сквозь  густые  ветки  кустарника за  ним  шмыгнула другая  собака,  а  следом,
раздвигая грудью заросли, шла лошадь.
     Еще не  разглядев всадника,  Брижит узнала коня.  Верхом на своем красавце
Хане величественно ехал Роланд, без оружия, в меховой накидке поверх рубахи.
     Брижит  была  слишком  поражена  и   не  смогла  выговорить  что-либо  или
пошевелиться даже тогда,  когда рыцарь спешился, сжимая в руке толстую веревку.
В  каком-то  остолбенении она  смотрела,  как  Роланд  подозвал Вольфа  и  этот
доверчивый дурачок послушно подбежал к  нему.  Пес даже не пробовал вырываться,
когда на  его шее затянулась веревка.  Роланд отвел его к  отдаленному дереву и
привязал к нему. Брижит не верила своим глазам.
     Собака, пришедшая вместе с рыцарем, сразу нашла остатки мяса, завернутые в
шкурку,  и  стала катать сверток носом по земле,  чтобы добраться до лакомства.
Брижит несколько мгновений молча глядела на  нее  и  вдруг поняла,  как Роланду
удалось ее разыскать!  Он пустил по следу ищейку!  Он искал ее, как ищут беглых
рабов или преступников!
     Девушка перевела взгляд на Роланда и  увидела,  что Вольф уже в плену,  на
безопасном  для   рыцаря  расстоянии.   Теперь  она  понимала,   для  чего  ему
понадобилось привязывать собаку подальше,  прежде чем  произнести первое слово.
Он собирался сделать что-то ужасное,  чего не допустил бы Вольф,  окажись он на
свободе.  Еще не  успев до  конца осознать все это,  Брижит рванулась к  своему
коню, словно от этого зависела ее жизнь.
     Но  время было  упущено.  Когда Роланд поймал беглянку за  плащ и,  дернув
назад,  швырнул к костру,  пряжка от плаща чуть не придушила ее.  Брижит упала,
ободрав ладони о  мерзлую землю.  Вольф зарычал,  а  его  хозяйка едва подавила
навернувшиеся слезы.
     Она видела на уровне своего лица сапоги Роланда.  Он остановился возле нее
и  широко  расставил ноги.  Брижит  поглядела вверх:  руки  рыцаря расстегивали
ремень. Еще выше виднелось его суровое окаменевшее лицо, при взгляде на которое
она побелела как мел.
     Не успела несчастная вновь обрести дар речи,  чтобы молить о  пощаде,  как
ремень ударил ее по спине.  Она задохнулась и  вскрикнула.  От следующего удара
она  пронзительно завизжала.  В  отдалении яростно хрипел  и  отчаянно рвался с
привязи Вольф, хотя веревка впилась ему в горло.
     Брижит плотно свернулась в  клубочек и  съежилась в ожидании нового удара.
Но  он  не  последовал.  Девушка все  еще боялась посмотреть вверх и  потому не
видела,  как Роланд отбросил ремень в сторону, схватился за голову и зашагал от
нее  прочь,  негодуя  на  самого  себя  и  испытывая  отвращение к  содеянному.
Несколько раз глубоко вздохнув,  чтобы хоть немного успокоиться,  он вернулся к
своей жертве и упал перед нею на колени.
     Рыцарь  поднял  девушку с  земли,  и  она  не  сопротивлялась,  потому что
нуждалась в  утешении,  пусть даже оно  исходило от  обидчика.  Слезы ее  скоро
высохли,  но Роланд продолжал держать ее в  объятиях и гладить по волосам.  Они
оба  долго  молчали.  Лишь  Вольф  поскуливал в  отдалении,  порою  срываясь на
тоненький свист.  Наконец девушка отстранилась,  и рыцарь прочел такой глубокий
упрек в ее глазах,  что сразу же резко поднялся на ноги и загремел,  возвышаясь
над Брижит:
     - Черт возьми! В тебе нет ни капли раскаяния!
     - Раскаяние? - Она отпрянула. - Это за то, что ты сам сейчас натворил?
     - Ты заставила меня весь день разыскивать тебя, женщина. За это полагается
более суровое наказание!
     - Как ни старайся, нельзя было выдумать худшего, чем твое появление здесь.
Это больше того,  что я вообще в силах вынести, - бросила она в лицо Роланду и,
вскочив на ноги,  уставилась на него ненавидящими голубыми глазами.  -  Но тебе
этого мало. Ты хочешь, чтобы я страдала еще и от побоев!
     - Но я вовсе не хотел обижать тебя! - с досадой произнес рыцарь. - Ты сама
меня вынудила!
     - О,  конечно,  - не менее раздраженно ответила Брижит. - Во мне - причина
всех моих несчастий.  Я же сама себя высекла.  - Рыцарь инстинктивно сделал шаг
вперед, и Вольф под деревом снова предупреждающе зарычал, но девушка не сошла с
места. - Что? Я снова собираюсь избить себя, милорд?
     - Ты  слишком шустра  для  только  что  выпоротой девчонки,  -  нахмурился
Роланд. Глаза Брижит яростно заблестели:
     - Нормандский выродок! Будь я мужчиной, я бы убила тебя!
     - Будь ты мужчиной, cherie, ход моих мыслей оказался бы слишком греховным,
- внезапно рассмеялся он.
     Брижит охнула и,  сообразив,  что  надо поскорее воспользоваться моментом,
направилась к дереву, под которым все еще был привязан ее пес.
     - Я женщина,  но от этого твои помыслы не становятся чище,  -  бросила она
через плечо. Роланд улыбнулся:
     - Твои предосторожности излишни,  Брижит.  Я  так  вымотался,  что  сейчас
прельстить меня способен только сон.
     Обламывая ногти  о  мудреные узлы  веревки,  девушка  опасливо следила  за
рыцарем, который направился к лошади, а затем как ни в чем не бывало вернулся к
костру, расстелил принесенные одеяла, разложил пищу и улегся возле огня.
     - Ты голодна?
     Брижит поразилась. Он вел себя так, как будто ничего не произошло.
     - Нет, - ответила она сдержанно. - Я очень хорошо поела.
     - Ах да,  ведь с тобой помощник.  - Роланд обернулся и посмотрел задумчиво
на Вольфа.  -  Как ты думаешь,  если избавиться от этого чудовища,  ты не скоро
снова решишься бежать? Что бы ты делала, если бы некому было охотиться?
     - Нет!  Только не это! - закричала Брижит, бессильно опускаясь на колени и
обнимая лохматую шею собаки. - Вольф - единственное, что у меня осталось.
     - У тебя есть я, - напомнил Роланд. Он поднялся и направился к девушке.
     - Но  ты  причиняешь мне  лишь  боль  и  страдания.  Только с  Вольфом мне
спокойно. Я его люблю. - Тонкие руки теребили шерсть на холке собаки, а глаза с
мольбой смотрели на обидчика.
     - И ненавидишь меня?  -  Теперь Роланд подошел совсем близко и сверху вниз
глядел на  Брижит,  прильнувшую к  своему верному другу.  Ему  почудилось,  что
вот-вот с  прекрасных уст девушки сорвутся слова раскаяния.  Нет,  глядя такими
жалкими, растерянными, испуганными глазами, нельзя говорить о ненависти. Взгляд
Вольфа,  казалось,  вторил своей хозяйке, и Роланд не мог больше этого вынести,
достал  из-за  пояса  кинжал  и  перерезал привязь.  Но  он  обманулся в  своих
ожиданиях.
     - То,  что ты делаешь,  заставляет меня ненавидеть.  - Девушка поднялась с
колен, держа Вольфа за обрывок веревки, болтавшийся у него на шее.
     - Обещай мне,  что больше не убежишь,  -  вдруг потребовал рыцарь,  словно
цепляясь за последнюю надежду.
     - Вас устроит слово служанки, милорд? - саркастически осведомилась Брижит.
     - Меня устроит твое слово. Она гордо подняла подбородок:
     - Я не могу давать ложных клятв, которые не в состоянии сдержать.
     - Черт побери!  -  заскрежетал зубами Роланд и  с размаху воткнул кинжал в
землю.  - Тогда я не могу обещать, что больше не стану тебя бить, а в следующий
раз ты можешь оказаться не так плотно одета.
     - Я и не ждала от тебя другого!  -  выпалила Брижит. Роланд поглядел на ее
разъяренное лицо и вздохнул.
     - Ступай спать.  Я вижу, с тобой без толку спорить. - Он вернулся к костру
и  улегся,  а  Брижит постояла еще немного,  потом подошла к  нему и  вкрадчиво
сказала:
     - Есть только одна вещь, Роланд, которую ты можешь сделать, чтобы оставить
меня при себе.
     - Я догадываюсь,  что это такое,  - послышался раздраженный ответ, - но не
могу держаться от тебя подальше.
     - Да не это, Роланд.
     Он быстро сел. На сей раз Брижит удалось возбудить его любопытство:
     - А что же?
     - Отправь гонца к  графу Арнульфу.  Пусть он  подтвердит мои  слова,  а  я
останусь в Монтвилле спокойно дожидаться его ответа.
     - А если гонец вернется и подтвердит, что ты лгунья? Что тогда?
     - Неужели ты  до  сих пор так твердо в  этом уверен,  Роланд?  -  серьезно
спросила Брижит. Он проворчал:
     - Ну  ладно.  Я  отправлю гонца только для  того,  чтобы поскорее положить
всему этому конец. Но мне непонятно, на что ты до сих пор надеешься.
     Девушка заулыбалась,  решив  немного притвориться.  Пусть он  думает,  что
прав, хотя бы до той поры, пока не пошлет гонца.
     - Но  это же  так просто.  Если ты  соглашаешься на  мою просьбу,  значит,
допускаешь возможность своей неправоты. Это тешит мое самолюбие.
     - Уф! - фыркнул Роланд и отвернулся. - Чисто женская логика.
     Брижит хотелось смеяться.  Как  легко  этот  здоровенный мужчина поверил в
удобную для него ложь! Она улеглась неподалеку, обняла Вольфа и заснула.

     Глава 22

     Роланд проснулся на рассвете.  Растянувшись на земле, он задумчиво смотрел
на  бледное небо,  словно пойманное в  сеть из  зябких ветвей деревьев.  Брижит
безмятежно посапывала неподалеку,  ее  верный  друг  и  помощник уже  убежал на
охоту.  Роланд  взглянул на  девушку,  и  ему  стало  ясно,  что  она  даже  не
подозревает, сколько тревог причинила ему.
     Господи, как же она его вчера разозлила! Не столько своим побегом, сколько
отчаянным риском.  Маленькая глупышка могла стать жертвой воров, а то и похуже.
Без особого удовольствия Роланд вспоминал, что Брижит бежала именно от него и в
Монтвилле об  этом стало известно каждой собаке.  Он чувствовал горькую обиду и
готов был молить,  чтобы его утешили, как маленького ребенка. Что сделала с ним
эта девчушка?  Желание повелевать ею соперничало в  нем с  готовностью защищать
это  хрупкое создание.  Рыцарь никак  не  мог  разобраться в  своих  чувствах и
впервые в  жизни был  смущен.  И  как  же,  черт  возьми,  получилось,  что  он
согласился выполнить ее абсурдную просьбу?
     Роланд нахмурился,  вспомнив о  своем  обещании отправить гонца  в  Берри.
Настойчивость  Брижит  может  обернуться  против  нее  самой,  если  только  ей
действительно не  на  что  надеяться.  А  если  есть?  Вдруг она  в  самом деле
благородного происхождения?  Или граф Арнульф неравнодушен к ней, и это дает ей
повод рассчитывать на его отклик?  В любом случае Роланд ее теряет, и эта мысль
делала  его  глубоко несчастным.  Как  могло  получиться,  что  он  так  сильно
привязался к  девушке за такое короткое время?  Не находя привычных объяснений,
суровый нормандец чувствовал себя совершенно сбитым с толку.
     - Просто черт знает что такое!  - проворчал он и поднялся навстречу новому
дню.

     ***

     Было  еще  совсем не  поздно,  когда молодые люди  въехали через ворота во
внутренний двор  замка.  Увидев черневшие на  фоне  заката стены  монтвилльской
крепости,  Брижит смутилась.  Да и  было от чего:  она-то скакала полночи и еще
потом  целый  день,  а  возвращение заняло  неполные сутки.  Должно  быть,  она
каким-то  образом  сбилась  с  пути  и  потеряла  драгоценное  время.   Девушка
вздохнула. Все равно теперь бессмысленно думать об этом.
     Когда они устраивали лошадей на ночлег, Брижит спросила:
     - Ты еще не забыл, что обещал мне отправить послание?
     - Нет,  не забыл,  -  спокойно ответил Роланд и подошел к ней. Он протянул
руки,  снял с  ее  золотистой головы капюшон,  вытащил из-под плаща две толстые
косы и,  так  держа ее,  притянул к  себе поближе.  -  Но  я  помню еще кое-что
интересное.  Один  маленький бриллиантик мог  попросить меня  не  прикасаться к
нему, но не сделал этого.
     - Я же знаю,  что ты никогда бы не согласился, - в замешательстве ответила
она.
     - Но ты даже не попыталась торговаться,  cherie,  -  заметил рыцарь, и его
глаза заискрились.
     - Я  добилась чего хотела,  Роланд.  Мне осталось потерпеть лишь несколько
недель. Уже одно сознание того, что мои муки скоро закончатся, придает мне силы
не замечать остальных неприятностей.
     - Муки, мадемуазель?
     Он губами коснулся ее губ,  потом щеки,  потом - -чувствительного местечка
под  мочкой уха.  По  спине  у  нее  пробежали мурашки,  и  Брижит чуть  слышно
застонала. Но тут он отпустил ее и коварно улыбнулся:
     - Всего лишь несколько недель?  Значит,  мне  придется как можно полнее их
использовать, не правда ли?
     Не  дожидаясь ответа,  Роланд пошел  по  коридору,  ведущему из  конюшни в
большой зал.  Брижит со  смущением глядела ему  вслед и  сама  себе удивлялась:
почему же  она  стояла так  спокойно,  позволяя ему  целовать себя,  что с  ней
случилось?
     Словно желая  очнуться от  этого наваждения,  она  быстро потерла ладонями
свои плечи и поспешила за ним, на ходу качая головой. "Меня снова сбила с толку
его неожиданная и удивительная нежность", - решила она.
     Обеденное время уже  прошло,  но  общий зал еще не  опустел.  За  длинными
столами сидели и  распивали пиво.  На  скамьях возле очага расположились Лютор,
сэр Роберт и еще один рыцарь.  Они играли в кости, в то время как Гедда, Илзе и
их  служанки,   сидя  неподалеку,  занимались  вышивкой.  Гедда  была  высокой,
костлявой женщиной,  уже начинавшей седеть,  Илзе же  выглядела точь-в-точь как
мать,  только лет тридцать назад.  Слуги все еще суетились в  поварне.  Один из
юных  пажей  удерживал собак  подальше от  жарящегося окорока,  второй опахалом
выгонял ароматный дым  в  дыру над  очагом.  Вольфа строгости не  касались:  он
облюбовал местечко возле толстой поварихи,  обрезавшей с  костей мясо,  и  ждал
каждого нового кусочка, который она по доброте душевной то и дело бросала ему.
     Перед входом в зал Роланд остановился, чтобы подождать Брижит.
     - Возьми чего-нибудь поесть нам обоим и присоединяйся ко мне за столом.  -
Видя,  что  девушка собирается возражать,  он  поднял указательный палец.  -  Я
настаиваю. Против бури нам нужно держаться вместе.
     Брижит даже приостановилась;
     - Против какой бури?
     Увидев неподдельную тревогу в ее глазах, Роланд усмехнулся:
     - Как это "какой"?  Или ты думала, что госпожа мачеха спокойно отнесется к
ужасному преступлению,  которое ты совершила? Гедда просто бушевала, когда я за
тобой  поехал.  Уж  наверняка  в  наше  отсутствие она  громко  возмущалась тем
ужасающим примером,  который ты  подаешь остальным слугам.  До сих пор,  за всю
историю Монтвилля, ни один раб не бежал отсюда.
     Брижит побледнела:
     - Что?.. Что она теперь со мной сделает?
     - Гедда?  Ровным счетом ничего.  Ты забываешь,  что твой господин -  я,  а
значит,  ты  отвечаешь только  передо  мной.  Хоть  теперь оцени  выгоды своего
положения.  -  Он  не  дал ей ответить и  легонько подтолкнул широкой ладонью в
сторону поварни. - Ступай. Я зверски голоден.
     Брижит поспешила взять два  больших блюда.  Повариха недовольно оторвалась
от своего занятия и  проворчала что-то насчет нерасторопности некоторых молодых
служанок, но все же положила еду на обе тарелки. Остальные слуги с любопытством
разглядывали Брижит.
     Тревога девушки все  возрастала.  Выходит,  она  ошибалась,  полагая,  что
худшее уже позади.
     Направляясь к господскому столу и едва удерживая в руках кружку пива и два
наполненных блюда,  она увидела,  что Лютор с Геддой присоединились к Роланду и
теперь  сидели напротив него.  Брижит замедлила шаги,  но  все  равно  услышала
большую часть их разговора.
     - Итак,  - вопрошала Гедда, - ты прикажешь раздеть девчонку и выпороть при
всех на дворе? Она подала остальным слугам Монтвилля отвратительный пример. Это
следует пресечь немедленно и публично - в назидание всем.
     - Ты лезешь не в свое дело, жена, - вмешался Лютор.
     - Как раз в свое,  -  нетерпеливо отрезала Гедда.  -  Он притащил сюда эту
французскую сучку,  заносчивость которой уже волнует моих слуг.  Теперь же  она
вздумала убегать, да еще и воровать при атом! Я требую...
     Задрожав от  ужаса,  Брижит уронила блюдо на  стол  и  расплескала пиво по
толстым доскам.  Она  поглядела на  Роланда округлившимися от  испуга  голубыми
глазами:
     - Я ничего не украла.
     - Навряд  ли   ты  сможешь  утверждать,   что  лошадь  принадлежала  тебе,
мадемуазель,  - со спокойной беззлобной насмешкой сказал он. Но колени у Брижит
подкосились. Тогда Роланд быстро схватил ее за руку и усадил рядом.
     Боже праведный,  в чем ее обвиняют! За кражу пищи отрубают руку. А лошадь?
Ведь в ней -  все состояние,  честь и богатство, вся жизнь рыцаря. Конь - самое
дорогое животное,  гораздо большая ценность,  чем любой из слуг или даже земля!
Свободный  крестьянин  с   радостью  отдаст  свою   ферму  за   коня   -   знак
благосостояния,  который  ставит  его  владельца высоко  над  всеми  остальными
серфами.  Кража лошади -  преступление не менее тяжкое,  чем убийство, а уж для
раба это вообще невообразимо.
     Веселое настроение Роланда испарилось,  едва он взглянул на Брижит и понял
всю силу и глубину ее испуга.
     - Успокойся,  что сделано,  то  сделано.  -  Я...  Я  не хотела красть,  -
совершенно потерявшись,  пробормотала несчастная. - Я не подумала.;. То есть...
не считала,  что краду эту лошадь. Я ведь никогда прежде не должна была просить
и... Роланд, помоги же мне!
     Она заплакала,  и  рыцарь рассердился на  себя за  то,  что сам без всякой
необходимости подогревал ее страхи.
     - Брижит,  успокойся. Тебе нечего бояться. Ты украла лошадь, но сэр Ги, ее
хозяин, не станет давать ход этому делу.
     - Но...
     - Будь  спокойна,  -  заверил  Роланд.  -  Я  говорил с  ним,  прежде  чем
отправиться за тобой.  Он гораздо сильнее опасался за тебя, чем за своего коня,
и не станет требовать возмездия.
     - Правда?
     - Да, правда.
     - Вот так штука,  -  вмешалась Гедда. Ее ястребиный нос теперь казался еще
длиннее, чем обычно. Выцветшие серые глаза были прикованы к лицу Брижит. - Едва
ли решение Ги можно назвать благоразумным.  Но даже если потерпевший не требует
наказания, то я, разумеется, не отступлюсь.
     - Кто  ты  такая,  чтобы чего-то  требовать от  меня?  -  зловеще прорычал
Роланд.
     Гедда мертвенно побледнела, и ее оливковая кожа пошла красными пятнами.
     - Ты  слишком балуешь эту  суку!  -  принялась обвинять Роланда мачеха.  -
Почему? Не иначе, она тебя околдовала!
     - Я не балую ее, - ответил Роланд. - Она уже наказана.
     - Значит, недостаточно! - выкрикнула Гедда. - Она еще в состоянии свободно
передвигаться! Роланд поднялся. Его глаза грозно блестели:
     - Вы  что  же,  сомневаетесь в  моих  словах,  сударыня?  Или  хотите сами
попробовать того,  что досталось Брижит?  -  Он сделал жест,  словно собирается
снять ремень. Гедда снова побледнела и вжалась в свое кресло, глядя на мужа. Но
его взгляд был прикован к Роланду.
     - Лютор! - взмолилась она.
     - Нет,   не  смотри  на  меня,   жена.  Ты  сама  его  разозлила,  хотя  я
предупреждал,  что  это  не  твоего  ума  дело.  Ты  никогда не  умеешь вовремя
остановиться.
     Как только Роланд сделал шаг в ее сторону, Гедда вскочила и ринулась прочь
из зала. Лютор усмехнулся.
     - Приятное зрелище:  моя  сварливая ведьма  наконец поджала свой  хвост  и
бежит.  - Он встал, подошел к сыну и похлопал его по спине. Усаживаясь в кресло
рядом с Роландом,  Лютор кликнул слугу,  чтобы тот принес пива. - И то сказать,
она уже давно не пробовала моего кулака, слишком давно.
     - Разве мое отсутствие не  успокоило Гедду?  -  садясь на  место,  спросил
Роланд. Отец лишь пожал плечами:
     - Может,  я  просто не  обращал внимания.  Рыцарь молча набросился на еду.
Принесли пива, и Лютор откинулся на спинку кресла, чтобы получше видеть Брижит,
сидевшую по другую руку от Роланда.
     - Ты не очень-то много ешь, мамзель, - заметил хозяин замка. - Или тебе не
по вкусу пища?
     - Боюсь, я просто потеряла аппетит, милорд, - кротко ответила Брижит.
     - Так не пойдет,  -  улыбнулся старик.  -  Такой хрупкой девушке,  как ты,
потребуется много сил, чтобы противостоять моему сыну.
     - Вы попали в точку,  милорд.  Роланд недовольно посмотрел на отца, но это
лишь  воодушевило Лютора на  дальнейшую беседу.  Отхлебнув большой глоток пива,
старик наклонился к сыну и серьезно спросил:
     - Мой  галантный вассал уже знает,  что ты  вернулся?  Не  взглянув в  его
сторону, Роланд проворчал:
     - Предоставляю  тебе  сообщить  ему  об   этом.   Кустистые  брови  Лютора
соединились в одну линию:
     - Своим  побегом девчонка отложила ваш  поединок.  Разве тебе  не  хватило
времени, чтобы передумать?
     - Я не собираюсь менять свое решение. А что он?
     - Тоже нет, - неохотно признал Лютор. - Не понимаю упрямства мальчишки.
     - Он стоек в своей вере,  вот и все, - предположил Роланд. - Я и не ожидал
от него ничего иного.
     - Но  парень всегда боготворил тебя.  Я  бы никогда не поверил,  что между
вами может случиться нечто подобное.
     - А как же ты думал?  - с раздражением в голосе спросил Роланд. - Что я не
отвечу на вызов?
     - Нет, конечно. Но если можно решить все словами...
     - Навряд ли, отец.
     - Но только во избежание кровопролития.
     - Оставь!  -  взорвался Роланд.  -  Я  уже пытался его переубедить.  И  не
меньше, чем ты, хотел бы решить все миром. Но он ничего не желает слушать.
     - А ты?
     - Тоже,
     Лютор покачал головой:
     - Тогда вся надежда только на нее. Сам знаешь.
     - Я не стану просить ее об этом.
     - Кто это "она"? - не удержалась Брижит.
     - Ты, мамзель, - ответил Лютор. Роланд хлопнул ладонями по столу.
     - Тебе обязательно нужно было обсуждать это при ней? - упрекнул он отца.
     - Ты хочешь сказать, что она ничего не знает? - недоверчиво спросил Лютор.
     - Нет.
     - Значит, должна узнать, - в гневе ответил старик.
     - Чего я  не  знаю?  -  спросила Брижит,  но  мужчины не  обратили на  нее
внимания,
     - Это  бесполезно,  Лютор,  потому что  она  упрямее нас с  тобой,  вместе
взятых.
     Хозяин замка поставил кружку на стол,  резко встал и удалился. Было видно,
что он недоволен.
     Оставшись наедине с  Роландом.  Брижит молча ждала объяснений.  Но  рыцарь
даже  не  смотрел  в  ее  сторону.  Наконец девушка наклонилась к  нему,  чтобы
напомнить о себе:
     - Итак?
     - Заканчивай ужин,  Брижит, и я отведу тебя в твою комнату, - резко сказал
он.
     - Роланд! Кто тебя вызвал?
     От его тяжелого взгляда Брижит даже подалась назад.
     - Если ты уже готова, идем.

     Глава 23

     Роланд схватил Брижит за  руку и  потащил из зала.  Дойдя через внутренний
двор до ее хижины,  он рывком распахнул дверь и втолкнул девушку внутрь.  Затем
вошел следом и сразу обратил внимание, что кто-то успел принести сюда жаровню с
углями  и  веши,  оставленные ею  в  конюшне.  Комната  была  предусмотрительно
освещена: горели масляные светильники, прикрепленные к стене.
     - О тебе здесь явно заботятся,  - резко отметил рыцарь. - Я не поручусь за
твое  благополучие,  если  Гедда  проведает,  что  ее  челядь прислуживает моей
рабыне.
     - Но я никого не просила.
     - Это и не требуется,  -  холодно ответил Роланд.  - Твоя манера держаться
внушает менее счастливым слугам мысль о том, что ты им неровня.
     - Это я-то счастливая?
     - Да,  конечно,  - сказал Роланд грубо. - Ведь к концу дня у тебя не болят
спина  и  ноги,  а  руки  не  кровоточат по  меньшей  мере  раз  в  неделю.  Ты
прислуживаешь всего одному хозяину и вообще живешь, как благородная.
     Он  повернулся,  чтобы уйти,  но  Брижит быстро проскользнула мимо  него к
двери и захлопнула ее перед самым носом рыцаря.
     - Погоди,  Роланд.  -  Она встала,  преграждая ему путь,  и  прижала дверь
позади себя руками. -
     Ты еще не рассказал мне, кто тебя вызвал. Я должна это знать!
     - Для чего? - набычился он. - Чтобы злорадствовать?
     - Ради Бога, Роланд! - умоляла девушка. - Это не сэр Ги?
     - Разумеется,  Ги!  -  закричал он.  -  Ну что,  довольна ты теперь, когда
знаешь, каких бед натворила?
     - Клянусь,  я  не хотела неприятностей,  а всего лишь сказала твоему другу
правду, - голос ее звучал уверенно и спокойно. - Да я бы вообще ничего не стала
рассказывать,  если бы сэр Ги сам не подошел, приняв меня за гостью. Роланд, он
обратился ко мне как к благородной даме, хотя до тех пор мы не были знакомы!
     - И ты,  конечно,  воспользовалась этой ошибкой, - глаза его засверкали. -
Ты  сказала,  что  я  привез тебя сюда насильно,  и  тем  самым изобразила меня
настоящим злодеем, Брижит!
     - Да ты и есть злодей!
     - Господи!  -  воскликнул рыцарь. - С тобой невозможно разговаривать. - Он
протянул руку к двери, но девушка крепко обхватила ее и не выпускала:
     - Роланд, почему ты не сказал раньше? Все можно было поправить.
     - Тебе  что  же,   известен  какой-то  волшебный  секрет?  -  спросил  он,
прищурившись.
     - Я  знаю только,  что поединка не будет,  -  заявила Брижит,  вдруг гордо
подняв упрямый подбородок.
     Роланд  улыбнулся.  Ей,  особенно с  этим  величественным и  самонадеянным
выражением лица,  очень  шла  роль  дамы  сердца,  распорядительницы рыцарского
турнира. Он просто не смог удержаться от усмешки.
     - И почему же, могу я осведомиться?
     - Потому что я этого не допущу.
     - Ты... - Он заинтересованно уставился на свою служанку.
     - А что тебя поражает? - спросила Брижит.
     - Значит,  ты не допустишь?  -  Это серьезно,  Роланд. Я не стану причиной
кровопролития! - Тон девушки не оставлял сомнение в ее намерениях.
     Рыцарь вмиг  отбросил свои  надежды,  и  на  его  лице появилась печальная
улыбка. Чтобы только поскорее отвязаться от никчемного разговора, он произнес:
     - Какое несчастье, что ты не узнала обо всем раньше.
     - Но еще не поздно.
     - Боюсь,  ты ошибаешься,  моя драгоценность. - Роланд легко, дотронулся до
ее щеки.  -  Ты искала защитника и  нашла его в  лице Ги.  Он в  тебя поверил и
теперь связан долгом чести.
     Девушка встревожилась:
     - Но я вовсе не хочу этого! Я ему скажу!
     - Брижит,  поверь, мне бы очень хотелось, чтобы это было так просто. Но Ги
оскорблен моим отношением к  благородной даме,  какой он тебя искренне считает.
Он - рыцарь с мягким и нежным сердцем.
     Таких галантных кавалеров я никогда больше не встречал. Если уж Ги решился
драться за твою честь, его не остановить.
     - Но он послушает меня.
     - О,  Брижит,  твоя наивность сравнима только с твоей красотой, - вздохнул
Роланд.
     - Но ведь Лютор сказал, что я могу остановить поединок, - воскликнула она.
- Так скажи, что надо для этого сделать?
     - А  ты  не  догадываешься?   -   тихо  проговорил  Роланд.  На  мгновение
установилось  молчание,   но  потом  глаза  Брижит  округлились,  и  она  резко
отвернулась в сторону.
     - Только не это!
     - Но это единственный способ. Если ты не признаешься, что лгала, Ги станет
драться,  и  я  вынужден буду убить своего лучшего друга.  -  Но я  же говорила
правду! - Разве ты не можешь хоть раз смирить свое упрямство?
     - А ты?
     - Уже смирил.  Стою вот тут и уговариваю, хотя дал себе слово не впутывать
тебя в это дело.  Можешь ты понять,  что мы выросли вместе?  Что я все эти годы
защищал Ги от обидчиков? А таких любителей добыть легкую победу ему встречалось
немало,  ведь Ги -  коротышка.  Я всегда любил его,  как брата, которого у меня
никогда не было. И не хочу драться с ним.
     Брижит распрямила плечи и  снова повернулась лицом к  Роланду.  Она была в
отчаянии, но, увы, не видела иного выхода.
     - Очень хорошо,  -  упавшим голосом произнесла девушка. - Я сделаю, как ты
просишь.
     - Но если ты просто скажешь,  что солгала,  это ни к  чему не приведет,  -
осторожно предупредил Роланд. - Ты должна его убедить.
     - Я согласна. Веди меня к нему, - обреченно вздохнула Брижит.
     - Я приведу его сюда, - сказал Роланд и вышел.
     Девушка  в   ожидании  опустилась  на   кровать.   Она   чувствовала  себя
опустошенной и  некоторое время сидела в оцепенении.  Придется солгать.  Нельзя
допустить, чтобы Роланд покалечил, а может, даже убил своего друга.
     Она быстро сняла плащ и  два лишних платья,  все еще остававшихся на ней с
момента побега.  Вскоре дверь открылась,  и вошел Роланд,  а следом - смущенный
сэр Ги. Замыкал процессию заметно округлившийся, сытый и сильно уставший Вольф.
Он сразу же забрался под кровать и через мгновение безмятежно захрапел.  Брижит
повернулась к вошедшим, в волнении стиснув пальцы.
     Ги  вышел  вперед и  поклонился.  Его  зеленые глаза  были  торжественны и
серьезны.
     - Я узнал, что вы хотели меня видеть.
     - Да,  и  немедленно,  -  мягко  подтвердила Брижит и  затем  поглядела на
Роланда. - Не оставите ли вы нас? Я хочу поговорить с сэром Ги наедине.
     - Нет, - ответил Роланд, закрывая дверь и припирая ее спиной. - Я остаюсь.
     Брижит злобно взглянула на  него,  но  не рискнула спорить.  Ведь слуги не
имеют на это права, а на сей раз она должна была продемонстрировать совершенное
повиновение своему  "хозяину".  Поэтому она  нарочито жеманно улыбнулась Ги  и,
указывая на свою кровать. предложила:
     - Присаживайтесь. Боюсь только, что не могу предложить вам стул.
     Ги уселся, оглядываясь вокруг.
     - И вы спите в этой лачуге? - спросил он и метнул тяжелый взгляд в сторону
Роланда, прежде чем
     Брижит успела ответить.
     - Эта комнатка вполне удобна,  -  поспешно сказала ее обитательница.  -  Я
ведь... не привыкла к шикарным апартаментам.
     - Но несомненно...
     - Сэр Ги, выслушайте меня, - остановила его
     Брижит и  села рядом,  хотя так и  не  решилась взглянуть ему в  глаза.  -
Боюсь, я совершила тяжкий промах, увлекши вас моими ребяческими фантазиями.
     - Какими фантазиями?
     - На днях,  когда мы с вами беседовали в зале...  В общем,  все, что я вам
тогда сказала,  - ложь. Я часто разыгрываю из себя благородную даму, особенно с
людьми,  которые со мной не знакомы.  Мне действительно жаль, что вы серьезно к
этому отнеслись. До сих пор мои розыгрыши не приводили к тяжелым последствиям.
     Ги нахмурился:
     - Я  уверен,  что  Роланд заставил вас  сказать мне  все это,  мадемуазель
Брижит.
     - Я просто Брижит,  а вы ошибаетесь,  сэр Ги, - твердо заявила она. - Ради
Бога,  простите мне  мою  наглость.  Это недоразумение слишком далеко зашло.  Я
всегда была служанкой,  и  меня просто поразила весть о  том,  что  вы  вызвали
сеньора Роланда из-за  моих глупых выдумок.  Я  упросила его привести вас сюда,
чтобы сказать вам всю правду,  пока не поздно. Вы не должны драться из-за меня.
Я лгала.
     В глазах Ги читалось сомнение:
     - Я польщен тем,  что заботясь обо мне,  вы пошли на такое.  Это говорит о
вашей невероятной доброте, мадемуазель.
     - Так вы что же, мне не верите? - удивилась Брижит.
     - Ни капли, - бесстрастно сказал Ги.
     - Тогда вы просто глупец!
     - - Ну вот видите!  -  улыбнулся он с видом победителя. - Простая служанка
ни за что не осмелилась бы так говорить со мной.
     Брижит вскочила,  глядя на  Роланда,  но он явно не собирался приходить на
помощь.  Девушка тяжко вздохнула,  теряя последнюю надежду убедить рыцаря.  Она
ведь понимала, что дуэль закончится его гибелью. Но Роланд продолжал пристально
разглядывать ее, и от этого взгляда Брижит обрела новые силы. Резко обернувшись
к Ги, она надменно подбоченилась.
     - А я и не говорила,  что была простой служанкой!  Поглядите-ка на меня, -
потребовала она.  -  Неужели вы думаете,  что хоть один мужчина способен пройти
мимо, будь то благородный или простолюдин?
     - Что... Как вы сказали? - заикаясь, пробормотал Ги.
     - Если я  иногда чересчур смела,  так  это потому,  что мой прежний хозяин
обращался со мною как с равной.  Видите ли, сэр Ги, я была любовницей барона, -
вызывающе улыбнулась Брижит. - Одинокий старичок сильно меня испортил.
     - Но  вы  же  говорили,  что барон де Луру был вашим отцом!  -  воскликнул
юноша.
     При этих словах Брижит взвилась.  Удар пришелся в самое сердце, но какой у
нее был выбор?
     - Хозяин действительно относился ко мне по-отечески, разумеется, не считая
постели.  Спросите сэра Роланда, если не верите. Пусть подтвердит, что я уже не
была  девственницей,  когда перешла к  нему.  -  Брижит пыталась втянуть своего
мучителя в разговор,  но безуспешно, и ей пришлось продолжать: - Вот видите, он
не отрицает. Теперь вы отмените эту смешную дуэль?
     - Я не считаю ее смешной.  -  Ги был явно уязвлен. "Великий Боже! Неужто я
мало унижалась?" - подумала Брижит, а вслух сказала:
     - Тогда послушайте вот что.  В  моем нынешнем господине я нахожу все,  что
мне необходимо. Он сильный, неутомимый любовник, и я вполне удовлетворена им.
     Ги резко поднялся.
     - Тогда  зачем  вы  от  него  бежали?  Этим  вопросом ему  удалось поймать
обманщицу врасплох. Она замялась, но все же нашлась, что сказать:
     - Пожалуйста, сударь, не заставляйте меня говорить это при нем.
     - Я требую.
     Она  стиснула руки и  уставилась в  пол,  притворяясь крайне смущенной,  а
потом подалась вперед и зашептала так, чтобы Роланд не мог ее услышать:
     - Я не подозревала о существовании Амелии,  пока он не привез меня сюда. А
когда поняла, что она раньше была его любовницей и не оставила надежды овладеть
им снова,  то побоялась,  что он меня бросит. Я не в силах перенести этого. Вот
причина- моего побега.
     - А почему вы не хотите, чтобы он об этом знал? - недоверчиво спросил Ги.
     - Разве вы не видите,  что я  его люблю?  Он и так уже слышал больше,  чем
следует.  Узнай Роланд о моих чувствах - конец моим мечтам. Он сразу же устанет
от меня и найдет себе другую.
     Ги тяжелым взглядом смотрел на Брижит.  Казалось, он никак не хочет верить
ей.  Натянутые нервы звенели.  Девушка исчерпала все  доводы и  уже готова была
закричать,  что все это -  сплошная ложь, от первого до последнего слова. Она и
так уже втоптала себя в грязь,  разыгрывая этот жуткий фарс.  Неужели этого еще
недостаточно, чтобы остановить безумного самоубийцу?
     Наконец Ги отошел от нее,  и Брижит с облегчением отвернулась. Слава Богу,
он не собирается заставлять ее описывать все в деталях. Но, Боже, что он теперь
думает о ней?  Она собрала последние силы, чтобы сию же секунду не разрыдаться.
Постоянное унижение превратилось в часть ее жизни.
     - Теперь  встреча с  тобой  на  поле  брани  будет  бессмысленна,  Роланд.
Полагаю, если ты сам привел меня сюда, то согласишься принять мои извинения?
     Брижит  не  оглянулась и  потому  не  видела,  как  Роланд  кивнул в  знак
согласия.  Она была слишком подавлена.  Ей хотелось только,  чтобы они поскорее
ушли.  Когда дверь скрипнула,  отворяясь,  а затем захлопнулась,  у бедняжки на
секунду перехватило дыхание.
     Она бросилась на кровать и  зарыдала в подушку от горя,  обиды и унижения.
Какая   страшная,   грязная   ложь!   Так   оклеветать   собственного  отца   -
непростительный грех  даже  ради  спасения жизни этого юноши!  И  еще  все  эти
нелепые вещи,  которые она наговорила про Роланда!  Откуда что взялось?  Почему
это вранье так легко слетело с ее языка?
     - Тебе было так больно, Брижит?
     Она резко обернулась,  оторвав заплаканное лицо от подушки, и увидела, что
Роланд никуда не ушел, а стоит возле ее кровати.
     - Ты все еще здесь? - спросила Брижит сквозь слезы. - Убирайся!
     Она снова уткнулась в  подушку и зарыдала еще громче.  Роланд не мог этого
вынести.  Никогда  прежде  женские  слезы  его  не  трогали,  но  теперь...  Он
повернулся к  выходу,  потом  неожиданно передумал и  присел на  край  кровати,
заключив сотрясающуюся от рыданий Брижит в объятия.
     Девушка пыталась вырваться. Она не нуждалась в его сочувствии. Ей хотелось
остаться наедине со своим унижением.
     Роланд держал ее  нежно,  но  крепко,  так что не было никакой возможности
высвободиться из  его  сильных рук.  Наконец Брижит  прекратила сопротивление и
даже прислонилась щекой к его широкой груди,  сразу замочив рубаху слезами.  Он
ласково укачивал ее, гладя по спине, по волосам. Но девушка все не унималась, и
эти рыдания рвали его сердце на части.
     - Ну,  Брижит,  тише.. тише, - мягко уговаривал рыцарь, целуя ее лицо. - Я
не могу слышать, как ты убиваешься.
     Брижит не поняла, как это произошло, но губы Роланда вдруг оказались возле
ее губ,  и она не нашла в себе достаточно решимости, чтобы противиться. Рот его
был теплым и соленым от ее слез.  А когда Роланд принялся снимать с нее одежду,
было  уже  поздно  останавливать  его.   Брижит  сознавала,  что  следовало  бы
сопротивляться. Но внутри нее шла борьба разума и сердца. А сердце подсказывало
им обоим, что сегодня ночью они принадлежат друг другу.
     Брижит поддалась его необузданной страсти. Роланд встал на колени подле ее
низенькой кровати и стал творить волшебство,  лаская любовницу руками и губами,
вызывая  в  ней  такие  страстные отклики,  на  которые  она  не  считала  себя
способной.  Он ласкал ее,  и каждое его прикосновение было восхитительным.  Она
переполнилась его нежностью и  теперь хотела почувствовать на себе его тяжесть,
на своих устах -  его жадные, жаркие, требовательные губы. Но сильнее всего она
желала, чтобы твердое тело проникло глубоко внутрь ее естества, лаская и трогая
самые ее глубины.
     Соединившись с нею, Роланд продолжал двигаться осторожно, нежно, медленно,
но  она  уже  не  могла сдерживать огонь своей страсти и  подняла бедра,  чтобы
заставить его войти глубже,  сильнее,  жарче. То, что последовало за этим, было
сверхъестественно.   Внутри  нее   словно  образовался  тугой   узел,   который
затягивался все  плотнее и  сильнее,  пока  наконец не  взорвался,  и  тогда ее
пронизало  острейшее  наслаждение,  разлившееся  по  всему  телу  и,  казалось,
оставшееся в ней навечно.
     Вскоре и Роланд последовал за ней,  достигнув вершины удовлетворения.  Это
вновь воодушевило Брижит,  которой было теперь все равно, что происходило между
ними в  другой,  реальной жизни.  Ей  хотелось только любить его,  быть с  ним,
подчиняться ему.  Немного погодя он попытался отодвинуться, чтобы освободить ее
хрупкое тело, но, к великому удивлению, обнаружил, что Брижит его не отпускает,
крепко удерживая в  объятиях.  Глубоко тронутый этим,  он  нежно  поцеловал ее,
прошептал несколько ласковых слов,  и они оба так и заснули, слившись воедино и
счастливо улыбаясь.

     Глава 24

     - Неплохо сидит, не правда ли?
     Брижит отошла на шаг,  чтобы получше разглядеть Роланда,  одетого в  новую
синюю  рубаху,  которую она  только  что  дошила.  Обнова  красиво облегала его
широкие плечи,  подчеркивая достоинства прекрасной фигуры.  Глубокий цвет ткани
оттенял синеву его глаз.  Брижит гордилась тем, как Роланд выглядит в сшитой ею
одежде,  и нетерпеливо ждала его похвалы, но он был так поглощен разглядыванием
швов и подрубки, что, казалось, вовсе ее не замечает.
     - Ну как?
     - Вполне удобно.
     - И это все,  что ты можешь сказать?  -  воскликнула девушка. - А как тебе
швы? Смотри, какие они прочные. Никогда не порвутся и не разойдутся.
     - Увидим, - небрежно ответил он и внимательно оглядел подол рубахи.
     - О!  -  Брижит метнула в него моток ниток. Вольф обрадовался новой игре и
подхватил упавшую на пол пряжу.  Но его хозяйка сердилась не на шутку.  Окажись
под рукой ножницы,  она бы запустила и ими.  - Смотри же, я не буду так корпеть
над следующей рубашкой!
     Роланд улыбнулся и наклонился, чтобы отнять у пса его "добычу":
     - Ты все никак не привыкнешь к моим шуткам, Брижит. Мне не просто нравится
твоя  работа.  Ты  посрамила всю  мою  старую  одежду.  А  швы  -  просто  само
совершенство.
     Девушка просияла. Она ведь провела в его комнате целых шесть дней, работая
над этой рубахой и коротким синим шерстяным плащом - к ней в пару.
     После той самой ночи между молодыми людьми установился мир.  Они больше не
возвращались к  прошлому,  и  с  тех пор их отношения стали совершенно другими.
Теперь  Брижит  чаще  замечала  привлекательные черты  нормандца:  вьющиеся  на
затылке светлые волосы,  лучистые морщинки,  возникающие вокруг глаз,  когда он
улыбается.  Да и  смеялся он в последнее время гораздо радостнее,  отчего сразу
становился моложе на вид.
     Иногда Роланд,  так же как и в этот раз, подшучивал над Брижит, но она все
меньше  обижалась.  Он  постоянно контролировал себя,  изо  всех  сил  стараясь
изменить привычное грубое поведение.  Девушка и раньше замечала эти усилия,  но
тогда ей не было до них никакого дела.  Теперь же она не скрывала своей радости
и  все  чаще ловила себя на  том,  что  подолгу без всякой причины разглядывает
Роланда.
     Брижит ценила и  то,  что  рыцарь больше не  добивался близости.  Провожая
после ужина до дверей ее комнаты,  он позволял себе лишь целомудренный поцелуй,
после чего оставлял одну,  под охраной верного Вольфа.  Девушку устраивал такой
порядок вещей,  хотя теперь она не  смогла бы  точно ответить,  как будет вести
себя, если однажды вечером Роланд пожелает остаться у нее. С одной стороны, она
не могла не признаться себе в  удовольствии от их единения,  с другой -  Брижит
боялась греха.  А  поскольку она  еще  не  могла  примирить эти  противоречивые
чувства, девушка испытывала благодарность за то, что Роланд ее не торопит. А он
оставил ее в покое, предоставив срок, чтобы она сама разобралась в себе.
     Брижит не понимала,  что в действительности время работает против нее. Еще
совсем недавно ее  охватывала тревога,  когда приближался момент идти  вместе с
Роландом к  ужину,  а  сегодня с не меньшим волнением она показывает сшитую для
него  своими  руками рубашку.  Девушка удивлялась тому,  насколько его  похвала
вдруг стала для нее необходима,  но никогда даже не задумывалась,  почему у нее
появилась привычка приглаживать волосы и поправлять платье перед его приходом.
     - Ты заслужила день отдыха, Брижит, - сказал Роланд, застегивая новый плащ
и  откидывая его за  плечи.  -  Не возражаешь против конной прогулки завтра?  В
конюшне моего отца есть несколько смирных кобыл,  ты можешь выбрать себе любую.
Предложение удивило ее:
     - Ты уверен, что Лютор не станет возражать?
     - Конечно, не станет.
     - А это не опасно?
     В глазах рыцаря на мгновение промелькнула озабоченность:
     - А,  ты,  должно быть,  слышала наш  разговор?  Терстон действительно уже
несколько недель усиленно готовит своих воинов,  но  вряд  ли  станет в  разгар
холодов выводить войска с зимних квартир. Он дождется потепления или по крайней
мере для начала убедится в своих преимуществах.  Сейчас же их у него нет. Зимой
в  Монтвилле большой запас  еды,  так  что  осада нам  нипочем.  Лютор даже  не
выпустит своих воинов из  крепости,  чтобы сражаться на снегу.  И  Терстону это
хорошо известно.
     Брижит удивленно приподняла брови:
     - Разве нет способа уладить все без кровопролития?
     - Нет.  Господин Терстон -  жадный человек.  Именно жадность заставила его
жениться на  моей  сестрице Бренде.  Сама  по  себе  она  была  ему  совершенно
безразлична.  Он жаждал прирастить свои земли и теперь не остановится,  пока не
захапает все. Единственный способ закончить ссору - уничтожить Терстона.
     Брижит нахмурилась:
     - Я  никогда еще не  была на  войне.  Отец сражался за  Луру,  но  все бои
отгремели до  моего рождения.  Они с  братом участвовали в  войнах,  далеких от
нашего замка.
     - Ты  никогда раньше не  говорила мне  о  своем брате,  -  заинтересовался
Роланд.
     - Он погиб,  -  спокойно ответила его подруга.  -  Я  не люблю говорить об
этом.
     Рыцарь не нашелся, что сказать, и потому сменил тему:
     - Здесь ты можешь оказаться в самом центре военных действий,  Брижит, но в
замке тебе ничто не угрожает.
     - А что, если Монтвилль будет взят?
     - Это навряд ли, cherie.
     - Но все-таки возможно,  -  отметила она и глубоко вздохнула. - Кто знает,
может быть,  я  уже  не  застану этих событий.  -  Пронзительный взгляд Роланда
заставил ее прикусить язык. - Я хотела сказать... О, да ты же сам знаешь, что я
имела в виду.
     - Нет, Брижит, не знаю. Куда же ты все время так стремишься?
     - Ты  отправил  посланника  к  графу  Арнульфу.  Разве  нужно  еще  что-то
объяснять? - Рыцарь не отвечал, и теперь пришла ее очередь испытующе посмотреть
на него. - А ты действительно отправил посланника к графу?
     Роланд колебался,  но мелькнувший в  ее глазах неподдельный испуг заставил
его пересилить себя и кивнуть:
     -  Отправил.
     - Вот и отлично, значит, ты понимаешь, о чем я говорю.
     - Ты действительно веришь, что граф Арнульф может забрать тебя у меня?
     - Но...  по  крайней мере он  раскроет тебе глаза на правду,  -  несколько
смутившись,  сказала девушка,  потому что  этот  вопрос отчего-то  показался ей
неприятным.
     Роланд подошел поближе и провел пальцем по ее гордому подбородку. В глазах
молодого человека читалась мольба, которую он тут же высказал вслух:
     - Давай не  будем возвращаться к  этому,  драгоценность моя?  Мне  гораздо
больше нравится наслаждаться твоим обществом без всяких споров,  которые только
портят тебе настроение.
     Она печально улыбнулась. На самом деле ее настроение было так безрадостно,
что слова Роланда звучали наивно. Но, в сущности, он был прав: борьба больше не
имела смысла.  Все  равно довольно скоро все  должно закончиться...  Эта  мысль
стерла улыбку с лица девушки. Она и сама не смогла бы ответить почему.
     Когда они вышли к ужину,  Брижит привычным быстрым взором оглядела большой
зал.  С  кем  ей  сегодня сидеть за  столом:  с  Геддой и  Илзе,  этими  сухими
малоприятными женщинами,  которые не  переставали выказывать ей свое презрение,
или же со слугами,  а  значит,  и  с  Амелией,  бросавшей в  ее сторону злобные
взгляды?
     Но  сегодня  место  Амелии  пустовало  -  она  подносила пиво  незнакомцу,
сидевшему возле хозяйки замка по правую руку от Лютора.
     - У твоего отца гость, - тихо сказала Брижит своему спутнику.
     Роланд проследил за ее взглядом и вдруг словно застыл на месте.  Выражение
его лица,  да и  всей фигуры неожиданно стало кровожадным,  а рука потянулась к
мечу.  Брижит едва успела отскочить, когда он рванулся к господскому столу. Она
остолбенела, увидев, как рыцарь выдернул незнакомца из кресла и отбросил далеко
на другой конец зала.  Все сидевшие за столом вскочили с мест,  а Лютор схватил
сына за руку.
     - Что  все  это  значит,   Роланд?  -  спросил  хозяин  замка,  взбешенный
нападением на гостя.
     Роланд выдернул руку и обернулся к отцу с холодной яростью на лице:
     - Разве  Ги  не  рассказал тебе  о  происшествии в  Арле?  Лютор попытался
утихомирить сына:
     - Я знаю о вашем поединке с Роджером, но ведь дело закончено.
     - Закончено? - вскричал Роланд. - Это невозможно, покуда жива эта собака!
     - Роланд!
     - Очевидно, Ги не все тебе рассказал. В тот день Роджер замыслил убийство.
Послушай,  Лютор,  он подошел ко мне со спины и лишь вмешательство французского
рыцаря предотвратило мою смерть.
     Это  неправда!   -   возмущенно  крикнул  золотоволосый  парень,  все  еще
державшийся на  почтительном расстоянии от  Роланда.  Отец и  сын  обернулись и
увидели,  что  он  уже  поднялся на  ноги  с  помощью верного Магнуса,  который
суетился вокруг него и поправлял на нем одежду. - Кто это сказал, что я нападал
со спины? Ты несправедливо обвиняешь меня, Роланд.
     - Так ты называешь меня лжецом, Роджер? - бросил рыцарь. Было ясно, что он
выискивает любой повод, чтобы немедленно сразиться с врагом.
     - Я никак тебя не называю,  -  поспешил возразить его противник.  - Просто
ты...  Ты неверно осведомлен.  Я действительно оказался за твоей спиной,  но не
стал бы атаковать без предупреждения.  Я  уже собирался тебя окликнуть,  но тут
глупый француз неожиданно напал на  меня,  и  мне пришлось прежде разделаться с
ним.
     - Напал на тебя?  -  возмутился Роланд. - Да этот юноша всего лишь помешал
тебе пронзить мечом мою спину,  и  за это сам чуть не поплатился жизнью.  Я  же
своими глазами видел, что ты ударил его исподтишка!
     - Ты ошибаешься,  -  заявил Роджер.  -  Я  не собирался убивать.  и  Лютор
осторожно стал между ними:
     - Я не вижу способа уладить ваш спор.  Но поскольку не все ясно,  поединка
не будет.
     - Здесь все ясно, - упрямо заявил Роланд.
     - Только не мне, - сурово ответил Лютор. - И закончим на этом.
     Рыцарь смертельно побледнел, но отец уже вынес свой вердикт, и идти против
его воли - значит опозорить хозяина дома. Все же Роланд не мог смолчать.
     - Почему он вообще здесь? С каких это пор мы подкармливаем своих врагов?
     - Роланд!  -  сурово предупредил Лютор.  -  Роджер - не враг Монтвилля, во
всяком случае,  так он утверждает.  Надеюсь, мне никогда не придется заставлять
человека отвечать за поступки его брата.
     - Но  он при первой же стычке побежит к  Терстону,  чтобы сражаться против
тебя! - воскликнул Роланд. Роджер замотал головой:
     - Я  не выбираю между Лютором и моим братом.  Лютор для меня -  как второй
отец. И хотя Терстон - мой кровный родственник, я к нему не пойду.
     - Ну разве что поверить тебе на слово, - ухмыльнулся Роланд.
     - Я ему верю,  -  заявил Лютор. - И не желаю больше ничего слушать об этом
деле.  Многие годы  Монтвилль был  родным домом  для  Роджера.  Он  будет здесь
желанным гостем отныне и до тех пор,  покуда я сам не сочту нужным отказать ему
в  гостеприимстве.  А  теперь идемте,  сядем вместе за  стол.  -  Но его сын не
двигался с места и был мрачнее тучи.  -  Успокойся,  Роланд, - упрекнул отец. -
Посмотри, прекрасная Брижит просто не знает, что с тобою делать.
     Молодой человек оглянулся и  увидел  перепуганную подругу.  Он  направился
было к  ней,  но,  увидев выражение его лица,  Брижит попятилась.  Роланд хотел
ободрить  ее  улыбкой,  но  не  совладал с  собственным лицом  и  скроил  такую
перекошенную и  злобную  гримасу,  что  девушка в  смятении повернулась,  чтобы
убежать прочь.
     - Брижит!
     Она остановилась, хотя сердце громко стучало от страха.
     - Что на тебя нашло,  Брижит? - подойдя ближе, тихо проговорил рыцарь. - Я
не хотел делать ничего дурного. Прости, если я тебя напугал.
     - Не  понимаю,  как это произошло,  Роланд,  -  все еще с  опаской сказала
девушка.  -  Ты  вдруг так преобразился...  Как безумный.  Почему ты без повода
накинулся на этого мужчину?
     - Повод  есть,   и  очень  серьезный.   Но  если  я  стану  тебе  об  этом
рассказывать,  боюсь, что снова выйду из себя и все же вызову его. Роджер - мой
давний противник.
     Брижит с  любопытством поглядела в  сторону золотоволосого парня,  который
уже занял свое место возле Гедды.  Это был молодой человек с темным от загара и
обветренным,   хотя   и   довольно  красивым  лицом.   Платье  его   отличалось
изысканностью и  богатством отделки.  Ростом он  не  уступал своему сопернику и
обладал столь же внушительной фигурой.
     Роланд проследил за взглядом своей подруги и нахмурился:
     - Что  и  говорить,   парень  хоть  куда.  А  ты  уже  обдумываешь  способ
использовать его против меня, как это было с Ги?
     Она взглянула ему прямо в глаза.
     - Я уже объясняла, что не хотела этого! - сказала она, но рыцарь не слышал
ее слов.
     - Приходится  признать,   что,   несмотря  на  свою  черную  душу,  Роджер
пользуется успехом у  женщин.  Но тебе я советую держаться от него подальше,  -
мрачно предупредил Роланд. - Ему нельзя доверять.
     - Я и не собираюсь искать его общества, - в раздражении ответила Брижит.
     Рыцарь обвел взглядом ее фигуру и снова посмотрел ей прямо в глаза:
     - Но  он  использует любой повод,  чтобы добраться до  тебя,  мадемуазель,
можешь быть уверена. Брижит вдруг вся подобралась:
     - Мне  не  нравится этот разговор,  Роланд.  Мы  тут  зря теряем время.  Я
принесу тебе поесть.
     - И себе тоже.
     - Не сегодня, - твердо ответила девушка. - Я сяду со слугами.
     Он успел схватить ее за запястье:
     - Почему?
     - Отпусти,  Роланд.  Люди  смотрят.  Некоторое время  он  стоял на  месте,
задумчиво глядя  вслед  своей  подруге,  а  потом встряхнул головой,  поражаясь
быстрой  смене  ее  настроений.  Роланд  часто  удивлялся тому,  как  в  Брижит
уживались мягкость истинной дворянки с яростным упрямством простолюдинки. И чем
больше он размышлял об этом,  тем чаще приходилось допускать, что поведение, не
подобающее благовоспитанной девушке,  могло  быть  всего  лишь  реакцией на  ее
нынешнее унизительное положение. Это объясняло многое, даже слишком многое.
     Роланду оставалось только  молиться,  чтобы  его  догадки когда-нибудь  не
подтвердились и чтобы скромность,  мягкость,  нежность, которые проявила Брижит
за прошедшую неделю, оказались фальшивыми. В противном случае придется признать
тот факт,  что она действительно благородного происхождения. А об этом ему даже
не хотелось и думать.

     Глава 25

     Большой зал замка Луру был почти пуст и мрачен.  Барон сгорбившись сидел в
резном золоченом кресле и  пытался утопить свои  печали в  крепком вине.  Кроме
него,  в  зале  никого не  было,  если  не  считать нескольких охотничьих псов.
Квентин де Луру вернулся в родной дом, но приезд доставил ему больше огорчений,
чем радости. Единственная, ради кого он сюда стремился, так и не встретила его.
И хотя Друода объяснила при-  чины ее отсутствия, он никак не мог взять в толк,
почему его чуткая, отзывчивая, жизнерадостная сестренка вдруг ушла в монахини.
     Это было так не похоже на Брижит -  запереться в  унылых стенах монастыря.
Он бы еще понял,  если бы сестра считала его погибшим. Но она выбрала отрешение
от мира уже после того,  как ей сообщили,  что Квентин жив. Брижит уехала, даже
не дождавшись брата, чтобы повидаться на прощание. Но почему?
     Друода утверждает, что вскоре после его отъезда на юг Франции сестра стала
крайне  религиозна,  переехала в  комнату  для  прислуги  и  все  дни  напролет
занималась хозяйственными делами, готовясь стать послушницей.
     Хуже всего, что она никому не сказала, в какой именно монастырь собирается
поступить.  На ее розыски могут уйти годы,  а за это время она так утвердится в
своей вере, что брату нипочём не удастся вернуть ее в отчий дом.
     - Брижит просила тебе сказать, чтобы ты ни в коем случае не разыскивал ее,
Квентин,  -  торжественно произнесла  Друода,  глядя  на  племянника печальными
карими глазами. - Она стремилась уйти из мира и решила взять себе другое имя.
     - И  ты  не пыталась отговорить ее?  -  спросил рыцарь.  Последняя новость
больно ранила его, и он даже рассердился.
     - Разумеется,  пыталась,  но ты же знаешь, как она упряма. Я предлагала ей
найти хорошего мужа,  но  Брижит как будто испугалась.  Возможно,  именно страх
перед брачными узами подтолкнул ее к этому шагу. Ты никогда не замечал, что она
просто боится мужчин?
     "Неужели тетка права,  и  Брижит спасается в  монастыре от замужества?"  -
подумал Квентин, а Друода добавила:
     - Тебе  не  следовало предоставлять выбор  супруга  ей  самой.  Надо  было
давным-давно настоять на том, чтобы сестра вышла замуж.
     И  молодого человека одолели угрызения совести.  Ах,  если бы он нашел для
нее  подходящую партию,  прежде чем  уходить на  войну!  Сейчас Брижит была  бы
здесь,  возможно,  ожидала бы ребенка.  А  теперь она никогда не узнает счастья
материнства, не ощутит любви преданного мужчины.
     Действительно ли  она настолько хотела посвятить свою жизнь служению Богу?
О нет,  он не мог в это поверить. Неужели Брижит так сильно изменилась? Как это
ужасно,  что  он  больше никогда не  увидит ласковую улыбку своей милой сестры.
Единственная живая душа,  о  ком  он  на  самом деле  беспокоился в  этом мире,
покинула его.
     Квентин пил из горлышка,  больше не утруждаясь переливанием вина в  кубок.
Две пустые бутылки лежали перед ним на столе,  а обильная закуска стояла рядом.
Еду  для  него  собственноручно приготовила тетка,  но  Квентину  совершенно не
хотелось есть,  и он бросал куски мяса трем борзым,  бродившим по залу. Приехав
домой,  он обнаружил собак взаперти, чего раньше не водилось в Луру, и это была
не  единственная перемена.  Слуги  обрадовались приезду хозяина,  но  почему-то
приветствовали его  непривычно  сдержанно.  Многие  пытались  поговорить с  ним
наедине,  но Друода сразу же прогнала их, сказав, что господин устал с дороги и
его не следует беспокоить.
     И  вот,  прибыв поздним утром домой и  услыхав об отъезде Брижит,  Квентин
заперся в зале и рычал на каждого, кто пытался к нему войти. Уже стемнело, и он
был изнурен,  хотя сон все еще не шел к  нему.  Даже вино не помогало,  и барон
гадал, на дне которой бутылки он наконец обретет забвение.
     Утром  предстояло много  дел,  поэтому  Квентину  пора  было  спать.  Надо
немедленно начать поиски Брижит.  Он  бы отправился прямо сегодня,  если бы его
люди утром не встретили банду разбойников,  которые их изрядно потрепали: двоих
ранили,  одного -  тяжело.  Но Квентин думал не о раненых,  а о тех, кого можно
взять с собой.  Второй вопрос,  требующий решения, - в каком направлении ехать?
Он упустил еще что-то важное,  способное существенно облегчить задачу, но никак
не  мог  вспомнить что  именно.  Возможно,  его  разумом наконец-то  завладевал
долгожданный сон.
     И  вдруг  его  как  громом поразило.  Ну  конечно!  Ведь  не  могла Брижит
отправиться в путь одна.  Кто-то же сопровождал ее. Этот человек расскажет ему,
в какой монастырь она поехала.  Друода должна знать провожатого!  С этой мыслью
Квентин вскочил на  ноги,  но  тут  же  покачнулся и  рухнул обратно в  кресло,
бормоча проклятия. В голове у него стучало.
     - Господин,   умоляю  вас,   на  пару  слов.   Квентин  прищурился,  чтобы
разглядеть,  чей  голос доносится из  темного угла,  но  так и  не  смог никого
увидеть.
     - Кто здесь? - спросил он.
     - Это я, Эдора, господин, - послышался робкий ответ.
     - А,  дочка Алтеи.  - Барон подался вперед, не вставая с кресла. - Ну, где
же ты, девочка? Подойди ближе.
     Со  стороны лестницы робко  показался небольшой силуэт.  Эдора  неуверенно
остановилась,  а затем осторожными шагами приблизилась.  Сальные свечи на столе
уже почти догорели, и девушку освещали лишь отблески их огня. От этого Квентину
казалось, что перед ним пляшут сразу две, нет, три фигуры.
     - Стой  спокойно,  девочка!  -  раздраженно прикрикнул  хозяин,  с  трудом
напрягая зрение.
     - Я... Я стою, господин.
     - Что  это?  -  нахмурился он.  -  Твой  голос  звучит испуганно.  Разве я
когда-нибудь обращался со слугами плохо, Эдора? У тебя нет причин бояться меня.
     Девушка в волнении заломила руки:
     - Я пыталась поговорить с вами раньше,  господин,  но вы...  вы швырнули в
меня сырным кругом и приказали убираться.
     Квентин усмехнулся:
     - Правда? Боюсь, что этого я не припомню.
     - Вы были совершенно безумны от горя,  и это неудивительно после того, что
здесь произошло, пока вас не было.
     Услышав слова сочувствия, Квентин вздохнул:
     - Скажи, Эдора, почему она это сделала?
     - Я  не имею права плохо отзываться о вашей тетушке,  -  с тяжелым сердцем
выдавала из себя служанка.
     - Тетушке?  Я говорю о сестре. Но ты, должно быть, и сама не знаешь. А где
Мэвис?  Она всегда была наперсницей Брижит,  ей-то  наверняка известно,  почему
сестра приняла столь странное решение.
     - А вам разве не сказали,  - удивилась Эдора, - что Мэвис погибла? Квентин
прищурился:
     - Погибла? Как?
     - Ваша тетушка выгнала ее  из  замка,  и  ее убили воры на дороге.  Хотя я
иногда сомневаюсь, действительно ли это были разбойники.
     Быстро трезвея, Квентин уставился на служанку.
     - Какое право имела моя тетка делать такие вещи?
     - Она назвалась владычицей Луру,  как только мы получили известие о  вашей
гибели.
     - Ты имеешь в виду, что Друоду назначили опекуншей Брижит?
     Эдора начала волноваться:
     - Да нет же,  господин,  не опекуншей.  Граф Берри так и  не узнал о вашей
кончине.
     Квентин резко выпрямился в кресле.
     - Как же это могло случиться?
     - Друода утаила от него это, а госпожу Брижит вообще не выпускала из Луру,
чтобы та не смогла отправиться к  графу.  Вассалы тоже не помогли ей,  поверив,
что скоро ваша тетка и  ее  муж станут опекунами мадемуазель Брижит.  Здесь все
выполняли только приказы Друоды. Даже Валафрид не осмеливался ей возражать.
     - Ты понимаешь,  что говоришь мне,  девочка?  - сердито забасил Квентин, и
Эдора в страхе отступила.
     - Правду,  господин,  клянусь.  Я-то думала,  что ваша тетушка уже во всем
призналась,  иначе ни за что не осмелилась бы к вам подойти. Но ей все равно не
скрыть истины,  ведь  каждому в  Луру  известно,  как  она  обращалась с  вашей
сестрой.
     - - Но она не сказала мне ни слова.
     - Тогда прошу прощения.  Я  пришла сюда не  для того,  чтобы злословить на
госпожу Друоду,  а  только чтобы  спросить,  не  известно ли  вам  что-нибудь о
мадемуазель Брижит. Мы так переволновались. Ведь к этому времени она уже должна
была вернуться.
     - Вернуться?  Что ты такое говоришь, Эдора? - медленно произнес Квентин. -
Давай-ка лучше расскажи по порядку все, что знаешь о моей сестре.
     Эдора так и сделала,  поначалу нерешительно, потом все более твердо и даже
второпях.
     - Она пыталась бежать,  и  ей бы это удалось,  не поймай ее по дороге этот
нормандец.
     - Какой нормандец?
     - Тот  самый,  что приехал сюда разыскивать госпожу де  Луру,  -  пояснила
служанка.
     - Роланд из Монтвилля?
     - Да...  Кажется,  так его и звали. С этим-то рыцарем и уехала мадемуазель
Брижит.
     - Ну  да,  это он,  -  сказал Квентин.  -  Ведь именно Роланд из Монтвилля
привез вести о том, что я жив.
     - Но  нам сказали об  этом лишь через неделю,  а  уж молодая госпожа вовсе
ничего не узнала,  я уверена, - быстро ответила Эдора и нетерпеливо добавила: -
Чего  мне  никак не  понять,  так  это  способа,  которым ваша  тетка надеялась
сохранить все в  тайне от...  -  вдруг служанка остановилась,  выпучив глаза на
хозяйских борзых.  -  Что это с вашими собаками,  сударь?  - в ужасе прошептала
она.
     Квентин поглядел на псов и увидел,  что двое из них лежат,  тщетно пытаясь
подняться, а третий качается на подламывающихся ногах. Барон посмотрел на куски
мяса,  валявшиеся на полу рядом с собаками.  Медленно,  но ясно он осознал суть
происшедшего и перевел тяжелый взгляд на разложенное перед ним щедрое угощение,
приготовленное руками тетки.
     - Ваши  борзые  что-то  слишком  странно  выглядят,  господин,  -  наконец
произнесла Эдора дрожащим голосом.
     - Похоже, я отравил собственных собак, - тихо сказал Квентин.
     - Вы? Зачем?
     - Я  просто покормил их едой,  приготовленной для меня,  -  мрачно ответил
хозяин. - Видимо, к этому времени я уже должен был лежать бездыханным.
     - Вы ели это? - воскликнула перепуганная Эдора.
     - Ни кусочка. Только вино.
     - Она... Она пыталась...
     - Убить меня,  - громко закончил Квентин. - Сестра моей матери. Моя родная
тетка!  Теперь-то ясно,  почему Друода не призналась в своих преступлениях и не
просила ее помиловать.  Не подохни я после ужина, назавтра она снова попыталась
бы меня отравить.  Когда-нибудь я бы все-таки умер, так и не заподозрив ничего.
Эдора,  ты  просто спасла меня,  когда пришла сюда.  Черт побери!  Чего же  она
хотела добиться таким способом?
     - Сударь, после отъезда госпожи Брижит и после вашей смерти разве не могла
бы Друода претендовать на Луру? - предположила служанка.
     Квентин вздохнул:
     - Думаю,  Арнульф  отнесся  бы  к  моей  родственнице благосклонно.  Сука!
Господи Боже, где же теперь сестра? Если Друода пыталась покончить со мной, она
точно так же могла убить и ее!
     - Я так не думаю,  господин.  Мадемуазель уехала с нормандцем и,  кажется,
вполне благополучно.
     - Но куда он отвез ее?  -  простонал Квентин. - Клянусь Богом, если Друода
не скажет, где искать Брижит, я просто задушу ее собственными руками!
     Совершенно протрезвев от ярости, он огромными шагами вышел из зала.

     Глава 26

     - Верни  меня!   Отпусти!  -  услышав  этот  страдальческий  крик,  Брижит
мгновенно открыла глаза и  повернулась к  Роланду.  Он  беспокойно ворочался на
широкой кровати и во сне разговаривал с кем-то или,  скорее,  умолял кого-то. -
Верни же меня! - голова его металась по подушке, а сам он рвался из-под одеяла.
Его тяжелая рука ударила Брижит по подбородку, и она, вскрикнув, села в постели
и начала трясти Роланда за плечо:
     - Проснись!
     Глаза рыцаря открылись и встретились с ее встревоженным взглядом,  и тогда
девушка в сердцах сказала:
     - Я достаточно терплю от тебя,  когда ты бодрствуешь,  Роланд. Так что это
уж слишком.
     - Черт побери,  женщина, - раздраженно вздохнул он. - Чем ты недовольна на
сей раз?
     - Меня разбудили твои стоны,  и потом ты меня ударил.  Тебе снилось что-то
очень неприятное?
     - Этот сон  всегда неприятен,  потому что я  ничего в  нем не  понимаю,  -
буркнул Роланд и погрузился в мрачные раздумья.
     - Тебе он и раньше снился? - с удивлением спросила Брижит.
     - Да.  Он  преследует меня  всю  сознательную жизнь,  -  рыцарь  встряхнул
головой. - Но ты сказала, что я кричал. А что именно?
     - "Верни меня". В твоем голосе было столько отчаяния, Роланд.
     Он снова вздохнул:
     - В этом сне одни только лица:  молодой человек и женщина. Я никак не могу
их  узнать,  сколько ни  всматриваюсь,  а  когда они исчезают,  я  ощущаю такую
ужасную потерю, словно уходит все самое дорогое в моей жизни.
     - Но ты не знаешь, что это?
     - Нет.  Я  никогда и  ничем  не  дорожил до  такой степени,  чтобы бояться
потерять.  -  Тут Роланд невыразимо нежно поглядел на подругу и добавил:  -  До
последнего времени.
     Брижит зарделась и отвела взгляд.
     - Может быть,  ты скорее забудешь свой сон, если мы не станем больше о нем
говорить?
     - Он уже забыт, - улыбнулся рыцарь, проводя пальцем по ее голой руке.
     Брижит тут же отстранилась.
     - Роланд...
     - Нет!  - Он протянул руку и обнял ее за талию, чтобы удержать подле себя,
но глаза девушки в ужасе распахнулись,  и рыцарь вздохнул:  -  Ах,  Брижит, дай
волю своим чувствам.
     - Я уже даю!  -  ответила она. Роланд снова уложил ее на кровать и, слегка
придавив собою, зашептал:
     - Это  неправда,   драгоценность  моя.   Ты   совершенно  не  против  моих
ухаживаний.  Если не лгать самой себе,  то придется признать, что тебе приятно,
когда я делаю вот это,  -  губы нежно коснулись ее шеи, - и это, - рука ласково
погладила высокую грудь под тоненькой льняной рубашкой,  - и это, - горячий рот
обхватил ее губы, сладко выпрашивая ответа, - и это...
     - Нет! - Брижит поймала руку, опускавшуюся к ее бедрам. - Остановись!
     Рыцарь уже вспыхнул желанием и  заглянул подруге в  глаза,  но она поймала
его лицо своими руками:
     - Пожалуйста, Роланд. Не разрушай всего.
     - Разрушать?  -  Невзирая на сопротивление,  он снова поцеловал Брижит, на
сей  раз  еще  более  страстно.  Но  неожиданно  отпустил  и  уселся  рядом.  -
Единственное,  что я  действительно хотел бы  разрушить,  это твою холодность к
моим ласкам, но вижу, что ты твердо намерена сохранять безразличный вид.
     Брижит ничего не ответила.  В  ней и  впрямь все всколыхнулось,  когда его
губы опалили ее. Почувствовал ли это Роланд? Сознавал ли он, что, продлись этот
поцелуй,  и  она не  смогла бы  больше сопротивляться?  Девушка даже огорчилась
своей уступчивости.  Что же с нею произошло? Неужели она, сама того не заметив,
превратилась в распутницу?
     - Ты  на  меня  не  сердишься?  -  нерешительно спросила Брижит в  надежде
услышать отрицательный ответ.
     - Не сержусь.  Всего лишь расстроен и разочарован,  но не зол. Наверное, я
должен дать тебе время привыкнуть ко мне.
     - Вы  так  великодушны,   милорд,   -   ответила  она  язвительно,   вдруг
почувствовав себя не менее разочарованной,  чем Роланд.  - Продолжайте в том же
духе,  и я уеду отсюда, прежде чем ваше терпение лопнет. - Вдруг Брижит поняла,
что сказала,  и  сразу же покраснела и,  заикаясь,  стала что-то объяснять,  но
раскат его смеха не дал ей говорить.
     - Ну вот! Кажется, своим воздержанием я досадил нам обоим, не так ли?
     - Нет, Роланд, - быстро возразила девушка. - Ты ошибаешься.
     - И все-таки я прав,  -  понимающе улыбнулся он и протянул к ней руку,  но
Брижит сразу же вскочила с  постели и  быстро одернула свое желтое платье.  При
этом она тайком взглянула на Роланда и увидела, что он все еще сидит на кровати
и качает головой. Дотягиваясь до своей одежды, рыцарь сказал:
     - Очень хорошо.  Но  однажды ты  поймешь,  что  отношения между мужчиной и
женщиной -  это самые сокровенные отношения между людьми.  И  происходит это не
один раз в год...  -  Он остановился, а затем мягко добавил: - Мы могли бы быть
так близки.
     - Ты предлагаешь на мне жениться? Роланд поглядел на нее так внимательно и
продолжительно, что она заволновалась.
     - А ты примешь мое предложение?
     - Я...    -    девушка   сосредоточенно   нахмурилась.   Порыв   отбросить
предосторожности и сказать "да" был силен, но она быстро подавила его.
     - Так что же?
     - Разумеется, нет, - непреклонно ответила она.
     Роланд пожал плечами:
     - Ну, тогда в предложении нет необходимости, правда?
     Брижит отвернулась,  глубоко уязвленная.  Ему совершенно нет до  нее дела.
Брак для него - пустое место. Может быть, сама она - тоже.
     Девушка направилась прямо к двери,  обернулась к Вольфу,  пальцем поманила
его за  собой и  вышла из  комнаты,  не дожидаясь Роланда.  И  зачем только она
позволила уговорить себя остаться?
     Черт бы побрал этого мужчину!  В его поведении не было полутонов.  Он либо
скрывал свои  чувства,  либо позволял им  целиком выплеснуться наружу.  Как  он
относится к  ней  на  самом  деле  и  станет ли  скучать,  когда  она  уедет из
Монтвилля? Брижит не осмелилась даже задуматься над ответом.

     Глава 27

     Верховая прогулка на  утреннем морозном воздухе взбодрила Брижит.  Ее щеки
розовели от  холодного встречного ветра,  но  девушка от всей души наслаждалась
скачкой.
     К полудню молодые люди вернулись в замок.  Роланд задержался в конюшне,  а
подруга направилась в его комнату. Здесь она сразу уселась шить и погрузилась в
раздумья.
     Когда  дверь  открылась,  Брижит с  радостью оторвалась от  своих грустных
мыслей.  Однако на  пороге стоял  вовсе не  Роланд.  Роджер Мезидон по-хозяйски
вошел  в  покои,  прикрыл  дверь,  пересек комнату и  остановился неподалеку от
Брижит.  Девушка была крайне удивлена и  встревожена:  у Роджера не было причин
сюда заявляться,  кроме тех,  о  которых ее  предупреждал Роланд.  А  когда его
наглые   глаза   начали   бесцеремонно  обшаривать  ее,   Брижит  поняла,   что
предостережения были не напрасны.
     - Вы изумительны. Я имел честь видеть вас лишь мельком, но теперь убежден,
что первое впечатление меня не обмануло.  Пожалуй,  вы даже красивее, чем я вас
запомнил,  -  вкрадчивым голосом сказал непрошеный гость,  и  его  лесть крайне
обеспокоила Брижит.
     - Вам не следовало входить сюда, сэр Роджер.
     - Я знаю.
     - Так почему же...
     - Вас зовут Брижит,  - перебил он, делая шаг вперед. - Старинное франкское
имя,  оно вам идет.  Мне много о  вас рассказывали.  -  Этот доверительный тон,
больше походивший на фамильярность, совершенно ей не нравился.
     - Меня не волнует, что вам рассказывали, - резко ответила Брижит, вспомнив
о Вольфе, который лежал под кроватью.
     - Подобные  слова  обижают  меня,  мадемуазель,  Полагаю,  этим  я  обязан
Роланду?
     - Он думает, что вы уже положили на меня глаз и замышляете насилие.
     - Ах,  мадемуазель, ну зачем же так говорить? Давайте называть это другими
словами.
     Брижит немедленно вскочила на ноги, в голосе ее зазвенела тревога:
     - Так, значит, он прав?
     Роджер стоял  совсем близко.  Он  протянул руку,  пытаясь коснуться нежной
щеки девушки.
     - Вы видите, я здесь, - осклабился он и хмыкнул, когда она уклонилась. - Я
долго искал вас вчера вечером,  пока наконец не  понял,  что Роланд не позволит
такому  богатству лежать  вдали  от  него.  Он  действительно счастливчик,  но,
похоже, пришло время поделиться своим счастьем с другими.
     - Вы не тронете меня!  -  крикнула Брижит. Но Роджера трудно было напугать
этим.  Как только он протянул руку,  девушка изо всех сил ударила по ней. Тогда
он внезапно обхватил ее другой рукой за шею.  Не успела она вскрикнуть, как рот
Роджера накрыл ее губы.
     Брижит была настолько поражена, что не сразу пришла в себя. Его поцелуй не
вызывал отвращения, это правда, но правда заключалась и в том, что он ее совсем
не тронул. Если бы она ощутила знакомую дрожь в коленях, тепло внизу живота или
хотя бы слабое их подобие,  она бы, может быть, и позволила поцелую продлиться,
а возможно,  и порадовалась бы тому, что не один Роланд способен вызывать в ней
такие чувства.
     Но  все  было совсем иначе,  поэтому она попыталась оттолкнуть насильника.
Однако это было нелегко,  он схватил обеими руками ее голову и  так держал,  не
выпуская ее губ из своих.
     Брижит не растерялась - в ее руке все еще была зажата длинная швейная игла
с  продетой ниткой,  как раз то,  что нужно,  -  удар пришелся в  руку Роджера.
Девушка не ожидала таких последствий:  он отпрыгнул,  и  острие разорвало рукав
его рубашки, прорезав алую полосу на предплечье.
     Оба некоторое время не  отрываясь смотрели на  струйку крови.  Затем глаза
Роджера встретились с ее глазами,  и Брижит съежилась от горевшей в них ярости.
В  этот  момент  девушка  запросто  могла  поверить,  что  Мезидон  использовал
бесчестные приемы в  бою.  В нем было что-то дьявольское.  Она быстро отскочила
подальше и поставила между ним и собой высокий стул.
     - Не  стоит бегать от  меня,  мамзель.  -  Его злобная гримаса говорила об
обманчивости мягкого голоса.  - Это всего лишь царапина. Твои коготки могли бы.
оставить гораздо более глубокие раны на моей спине... и я клянусь, что дам тебе
возможность воспользоваться ими.
     - Тут вы ошибаетесь, сэр Роджер. Роланд убьет вас за это.
     Он приподнял бровь:
     - И  ты  ему  расскажешь?   Неужели  признаешься,   что  я  владел  тобою?
Остерегись, не то он откажется от тебя.
     - Чтобы проверить,  насколько вы правы, вам надо совсем немного - остаться
в живых после поединка с Роландом,  -  парировала Брижит.  - А он воспользуется
любым поводом,  чтобы бросить вызов.  Разве вам  не  известно,  как страстно он
хочет вас прикончить? Я не знаю точно, за что именно, но теперь уверена, что вы
заслуживаете его ненависти.
     - Маленькая сучка! - зашипел Роджер и начал обходить стул. Брижит кликнула
Вольфа. Гигантское чудовище выкарабкалось из-под кровати и, подпрыгнув, свалило
Роджера на  пол.  Он  упал навзничь,  и  Вольф сразу же стал подбираться к  его
глотке.  Все, что мог сделать лежащий на полу могучий мужчина, это из последних
сил  упираться в  собачью грудь  и  держать страшную пасть  подальше от  своего
горла.
     - Отзови чудовище! Ради всего святого, женщина! Отзови его!
     Брижит  колебалась достаточно долго,  так  что  Роджер успел  окончательно
струсить.  Немного успокоившись,  она отозвала собаку.  Пес послушался. Хозяйка
опустилась на колени,  чтобы поблагодарить Вольфа,  но не сводила настороженных
глаз со своего обидчика. Роджер медленно поднялся на ноги и бросил в ее сторону
недоверчивый взгляд.
     - Ненормальная.  Зачем ты  натравила этого монстра?  Он  же запросто может
загрызть!
     - Действительно, запросто, - ответила Брижит с нескрываемым отвращением. -
Может быть,  я  напрасно не позволила ему этого.  Он и  прежде убивал тех,  кто
пытался меня тронуть. Я не сомневаюсь, что ему это даже нравится. Вы же видите,
он довольно дикий.
     - Господи Иисусе, да ты такая же кровожадная язычница, как твой Роланд!
     - Что  же  в  таком  случае  сказать  о  вас,   благородный  господин?   -
презрительно ответила девушка. - Не вы ли пришли сюда, чтобы меня изнасиловать?
Полагаю,  вы не считаете это особым позором для себя, да? Свинья! - не выдержав
собственного холодного тона, выкрикнула Брижит.
     - Ты слишком много себе позволяешь,  мегера,  -  мрачно прорычал Роджер, и
его глаза грозно засверкали.
     - Я?  -  Она больше совсем не боялась его и  неожиданно рассмеялась.  -  Я
позволяю себе  только то,  чего  требуют мое  воспитание и  хорошие манеры.  Вы
говорили,  что вам обо мне рассказывали?  Знайте же,  вас обманули,  потому что
никому здесь не  известно,  кто я  такая на  самом деле.  Не угодно ли услышать
правду из первых рук?  Так вот,  я  -  Брижит из Берри,  дочь старого барона де
Луру,  а теперь - подданная графа Беррийского, наследница поместья и всего, что
там находится.
     - Ты, конечно, не могла утерпеть, чтобы не рассказать ему этого.
     Оба,  и  Роджер,  и Брижит,  резко оглянулись на двери комнаты,  где стоял
хозяин. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
     - Если бы ты пришел раньше,  Роланд,  то понял бы,  что я просто объясняла
этому господину, почему осмелилась назвать его свиньей.
     Девушка сказала это так спокойно и просто, что Роланд расхохотался.
     - Она говорит правду?  -  спросил ошарашенный Роджер.  - Она действительно
благородного происхождения?
     - Все,  что она говорит, сущая правда, - ответил Роланд, и Брижит онемела,
услышав эти слова.
     - Так почему же она прикидывается служанкой? Это ведь оскорбительно!
     - А  ты разве оскорблен,  Роджер?  -  неспешно входя в комнату,  отчетливо
произнес хозяин.  - Ты, может быть, желаешь вызвать меня и в бою защищать честь
дамы?
     Гость засуетился,  избегая пронизывающего взгляда.  Брижит даже  заметила,
что  он  немного побледнел.  Роланд тоже был  не  столь -спокоен,  как  пытался
казаться.  В  нем не  было страха,  но  чувствовалась крайняя неприязнь.  Он  с
нетерпением ждал, что Роджер вызовет его, а сам просто рвался в бой.
     - Итак, что же ты решил?
     - Ты не дождешься вызова,  Роланд,  тем более здесь,  у  себя дома.  Я  же
понимаю,  что ты имеешь моральное право убить меня, а ярость придаст тебе новые
силы. К тому же, повторяю, ты ошибся насчет меня.
     - Я тебе не верю.
     - Тем  не  менее  я  не  дурак,  чтобы  биться с  тобой сейчас.  Я  просто
полюбопытствовал, почему дама скрывает свое происхождение.
     - Это не вашего ума дело, сэр рыцарь, - резко оборвала его девушка.
     - Прекрасно сказано,  Брижит,  -  заметил Роланд холодным тоном.  -  Но не
следует ли нам с  тобой удовлетворить любопытство моего доброго друга?  В конце
концов его усилия заслуживают большей награды,  чем жалкая царапина на руке.  -
Роланд со злостью уставился на врага.  - Как же это тебя угораздило, Роджер? Уж
не пришлось ли моей даме защищаться? И не потому ли она называет тебя свиньей?
     Брижит быстро встала между мужчинами:
     - Остановись,  Роланд.  Я понимаю,  к чему ты клонишь, но предупреждаю, не
надо использовать меня таким образом.
     - Ты была расстроена, когда я вошел, - резко напомнил он. - С чего бы это?
-
     - Я  уже оскорблена недостойным обращением сэра Роджера,  а ты ведешь себя
не лучше,  -  многозначительно произнесла девушка и с удовлетворением заметила,
что Роланд осекся.
     Роджер привлек ее внимание красноречивым поклоном:
     - Если бы я раньше знал, что вы дворянка, я бы никогда не оскорбил вас.
     - Это не извинение, - холодно ответила Брижит.
     - Убирайся,  Роджер!  -  зарычал Роланд,  и его глаза засверкали.  - Я еще
разделаюсь с тобой,  если моя дама не сумеет мне объяснить,  почему она пустила
тебе кровь. И я предупреждаю тебя: никогда не подходи к ней близко.
     Роджер поспешно ретировался.  Как только он закрыл за собой дверь,  Брижит
повернулась к  Роланду.  Она не  на шутку рассердилась за то,  что Роланд хотел
воспользоваться ею, пытаясь вызвать неприятеля на бой.
     - "Моя дама",  так ты  сказал?  С  каких это пор я  твоя дама?  Ты наконец
поверил мне или это было сказано специально для него?
     - Сначала ты ответишь на мои вопросы, Брижит!
     - Не буду! - крикнула она, упрямо выдвинув подбородок.
     Роланд посмотрел в сторону.
     - Что ж,  хорошо. Да, я сказал это специально для него. А ты предпочла бы,
чтобы я назвал тебя лгуньей перед этим мерзавцем?
     - Я  бы  предпочла,  чтобы  твои  мотивы не  были  столь отвратительны,  -
ответила она разочарованным голосом.  - Ты просто надеялся, что он тебя вызовет
и даст возможность его убить.
     - Я  не  отрицаю  этого!  -  решительно ответил  рыцарь,  взглянув на  нее
потемневшим взором.  -  Когда я  застал вас  рядом,  то  хотел разорвать его на
куски.  Но  ты не должна чувствовать себя причиной его смерти.  Если бы он меня
вызвал, то сам бы оказался ответственным за все.
     - Роланд,  ты,  кажется,  слишком преувеличиваешь происшедшее,  -  сказала
Брижит,  начиная сердиться. - Он всего лишь поцеловал меня, и за это получил по
заслугам.  -  Рыцарь повернулся и  решительно направился к  дверям,  но  Брижит
окликнула его: - Роланд! Я счастлива, что он меня поцеловал!
     Он приостановился и немного постоял на месте,  а затем медленно повернулся
к девушке и тихо спросил:
     - Так ты поощряла его?
     - Нет.
     - Но тебе был приятен его поцелуй.
     - Если бы это было так,  разве я остановила бы его? - отозвалась Брижит. -
Я сказала только, что рада происшедшему. Видишь ли, это кое в чем меня убедило.
     - В чем же?
     Брижит опустила глаза и прошептала едва слышным голосом:
     - Его поцелуй меня не тронул.
     Эта фраза рассказала Роланду больше,  чем могли бы  объяснить тысячи слов.
Он  все  сразу  понял.  Только его  ласки способны доставлять ей  удовольствие.
Искусный соблазнитель,  каковым слыл Роджер,  ничего не  добился от его Брижит.
Возможно,  и ни один мужчина на свете, кроме него, Роланда, не сможет вызвать в
ней таких чувств. И то, что она это признала...
     Он медленно приблизился к подруге, заключил ее лицо в чашу своих ладоней и
нежно отпил из  этой чаши.  И  тут же  ее колени ослабели,  где-то в  ее недрах
что-то перевернулось,  а  все тело затрепетало.  И когда он поднял ей на руки и
понес на кровать,  она не сопротивлялась.  Их сердца стучали в одном ритме,  их
желания были едины.
     Брижит хотела этого мужчину.  Он  нетерпеливо разрывал ее  платье,  а  она
могла думать только о  том,  как  страстно его  желает.  Прекрасный,  сильный и
нежный  человек...  Это  был  единственный  мужчина,  которого  она  хотела  бы
обнимать, ласкать и чувствовать. И когда, двигаясь с нею в едином ритме, он вел
ее к восхитительной вершине, ей вдруг стало любопытно, уж не влюбилась ли она в
Роланда из Монтвилля.

     Глава 28

     В  холодные зимние дни солнце редко радовало жителей северной Франции,  но
на  сей  раз выдалось ясное морозное утро.  После завтрака Роланд отправился во
внутренний двор для разминки и  упражнений,  а  Брижит пошла разыскивать Году и
застала служанку за свежеванием кролика в углу поварни.
     - Хочу обратиться к тебе за помощью,  Года,  если не возражаешь,  - начала
Брижит,  присаживаясь на  скамью возле девушки.  -  Роланд настаивает,  чтобы я
сшила себе платье. Но я боюсь, что не смогу сама как следует раскроить материю.
     - С  радостью помогу вам,  госпожа,  как  только закончу с  этим.  -  Года
кивнула на тушку кролика.  -  Это поручение Гедды, и я не могу отойти, пока все
не сделаю.
     Прозвучавшее имя хозяйки Монтвилля растревожило давнее любопытство Брижит.
     - Правда ли,  что Гедда так сильно ненавидит Роланда?  Он сам говорил мне,
но в это трудно поверить.
     - О,  будьте уверены.  Так было всегда. Сэру Роланду несладко приходилось.
Как вспомнишь, что он вынес еще ребенком, просто хочется плакать.
     - Расскажи мне о его детстве. Ты ведь знала его в то время?
     - Я  была еще слишком мала,  чтобы служить в имении,  но моя мать работала
здесь.  Ох,  что  за  рассказы она приносила домой,  в  деревню.  Тогда я  даже
считала,  что все это она нарочно придумывает,  чтобы запугать меня и заставить
слушаться.  А когда я стала взрослой и узнала, что это чистая правда, то просто
содрогнулась.
     - О чем же она рассказывала?
     - О том,  как мачеха обращалась с бедным малышом,  - ответила Года, но тут
же замолчала, отбросила в сторону снятую шкурку и протянула руку за разделочным
ножом.
     - Ну?  -  нетерпеливо сказала Брижит.  -  Не  останавливайся,  рассказывай
дальше.
     Прежде чем продолжить, Года тревожно оглянулась вокруг:
     - Гедда  ужасно  била  приемыша  по  любому  поводу,  совсем  не  опасаясь
господина Лютора. Илзе и Бренда вели себя точно так же, как мать, если не хуже.
Однажды Бренду застали, когда она избивала мальчика плетью, а он уже был весь в
крови и без сознания.  Но она все не останавливалась и в исступлении продолжала
стегать его.
     - За что? - воскликнула Брижит.
     - Он осмелился назвать ее сестрицей.
     - Господи Боже!
     Года понимающе улыбнулась:
     - Да,  пожалуй,  кроме побоев и колотушек,  сэр Роланд ничего и не видел в
детстве.  Потом,  конечно,  мальчик подрос  и  стал  достаточно сильным,  чтобы
защищаться от дам,  но тут за него взялся отец.  А мой господин - самый суровый
учитель,  какого  только можно  себе  представить.  Если  Роланду не  удавалось
достаточно быстро усвоить урок,  Лютор не давал ему спуску,  и за каждый промах
сын  получал страшные удары.  И  потом,  здесь всегда было достаточно соседских
недорослей, более взрослых и более сильных, от которых молодому господину также
приходилось защищаться без чьей-либо помощи.
     Брижит погрузилась в  молчание,  наблюдая за  работой Годы.  Она думала об
ужасной  жизни  Роланда,  и  ее  сердце  наполнялось жалостью и  состраданием к
маленькому мальчугану,  с  которым так  жестоко обращались.  Теперь,  когда она
знала, что ему пришлось пережить в юности, скупая нежность Роланда стала ей еще
дороже. Удивительно, как в нем вообще сохранились хоть какие-то добрые чувства.
     Через  некоторое время  Брижит повела Году  кроить новое платье.  Она  так
погрузилась в свои мысли,  что не заметила, как они дошли до ступеней лестницы.
Но резкий скрипучий голос ворвался в ее сознание и заставил их остановиться:
     - Куда это ты  собираешься улизнуть?  Года испуганно взглянула на  Брижит.
Тяжелыми шагами к  девушкам направлялась сама  хозяйка Монтвилля.  За  нею  шли
Амелия и Илзе со своей служанкой.
     - Ну?  - приблизившись, переспросила Гедда. Уперев руки в костлявые бедра,
она недобрым взглядом сверлила Году. - Отвечай же мне, девчонка!
     Бедняжка побледнела,  прекрасно понимая, что последствия такого внимания к
ее персоне будут самыми плачевными:
     - Да я... Я только...
     Она так и не смогла объясниться. А Брижит, видя, до какой степени запугана
ее приятельница, почувствовала, что закипает от ярости.
     - Года провожала меня до  комнаты моего господина,  -  резко,  не  скрывая
своей неприязни к этой женщине, заявила Брижит.
     - Это еще зачем?  Пусть Роланд оставит в покое моих девиц и управляется со
своей.
     Эти  слова  задели  Брижит  за   живое,   а   услышав  из-за  спины  Гедды
издевательское хихиканье ее  свиты,  девушка пришла в  такую ярость,  что  лишь
огромным усилием воли смогла взять себя в руки.
     - Сэр Роланд не нуждается в услугах Годы.  Я сама попросила ее мне помочь,
- спокойно ответила она,  но именно этого спокойствия не могла перенести Гедда.
Ее реакция оказалась неожиданно бурной, она вскричала:
     - Ах ты дрянь такая! Да как ты только посмела?!
     - Мадам,  не надо разоряться так,  словно совершено преступление,  - резко
оборвала ее Брижит. - Я всего лишь попросила Году уделить мне пару минут своего
времени. Она уже закончила выполнять ваше поручение, так что я даже не оторвала
ее от обязанностей.
     - Молчать!  -  взревела  Гедда.  -  Обязанности моей  служанки никогда  не
закончатся.  Ее время ей не принадлежит!  Она служит мне и тем, кому я прикажу,
но, уж конечно, не бастардовой шлюхе!
     Брижит задохнулась от  гнева.  Она  чувствовала себя так,  словно Гедда ее
ударила.  Смешки остальных женщин громко зазвенели в  ушах,  и девушка увидела,
как они наслаждаются этой сценой.
     - Года!  - крикнула хозяйка. - Отправляйся работать. Я расправлюсь с тобой
позже.
     Со слезами на глазах служанка поспешила прочь.  Брижит поглядела ей вслед,
сожалея,  что теперь по ее вине девушку накажут.  Однако что же такого ужасного
она  сделала?  Ясно,  что  Гедда  лишь  искала повода,  чтобы дать  волю  своей
жестокости.
     - А ты!  - снова повернулась она к Брижит. - Убирайся прочь из этого зала.
Я вынуждена терпеть твое присутствие, когда бастард находится поблизости, но не
теперь!
     Брижит  горделиво выпрямила спину,  едва  преодолев желание ударить старую
ведьму, и величаво произнесла:
     - Мадам,  у  вас  манеры коровы.  -  В  ответ на  это Гедда начала шипеть,
брызгая слюной,  но девушка холодно добавила:  -  И те, кто называет вас дамой,
просто шутят над вами!
     С  этими  словами Брижит  повернулась к  ней  спиной,  но  не  успела  она
поставить ногу на  первую ступеньку,  как костлявая рука ударила ее  в  плечо с
такой силой,  что девушка развернулась.  Тут же последовала звонкая оплеуха,  и
голова  ее  откинулась в  сторону.  От  шлепка  жесткой ладони  щека  сразу  же
загорелась,  но  Брижит не дрогнула.  Она стояла на месте и  испепеляла старуху
яростным взглядом.
     От ее презрительного и  надменного вида Гедда готова была завизжать.  Ведь
жестокая хозяйка привыкла, чтобы в минуты ее ярости слуги валялись перед нею на
коленях.  От злости она мертвенно побледнела и  снова замахнулась,  но внезапно
кто-то  сзади схватил ее за руку,  приподнял и  бросил в  группу сопровождавших
женщин.  Все  они  сразу же  повалились на  пол,  сбитые с  ног  тяжестью своей
госпожи.
     Амелия  неуклюже  отползла в  сторону,  там  поднялась на  ноги  и  первая
поспешила прочь,  бросив хозяйку на произвол судьбы. Илзе со служанкой вскочили
следом за  нею и  без оглядки побежали вон из зала.  Гедде пришлось подниматься
без посторонней помощи.  Тяжело отдуваясь,  она встала на ноги и  заковыляла за
ними, но сразу же наткнулась на кипящего гневом Роланда.
     - Если ты, старая карга, еще хоть раз дотронешься до нее, я тебя прикончу!
- сказал он  голосом,  который заставил кровь  Гедды похолодеть в  жилах.  -  Я
вытряхну эту вонючую жизнь из твоего тела моими собственными руками! Ясно?!
     Вместо  ответа  мачеха принялась изо  всех  сил  звать  на  помощь.  Через
несколько мгновений со двора прибежали рыцари,  оруженосцы и  пажи,  а  из всех
углов  зала  повысовывались слуги.  Брижит  в  испуге  поднялась по  лестнице и
спряталась в тени. Неужели все это из-за нее?
     Увидев,  кто  стоит рядом с  их  госпожой,  ни  один из  присутствующих не
рискнул приблизиться.  Будь перед ними не  Роланд,  а  другой человек или  даже
невиданное чудовище,  они  бы  не  задумываясь бросились защищать  жену  своего
господина,  хотя бы и ценою собственной жизни. Но против господского сына никто
не смел двинуться - слишком хорошо им было известно, что за это не пожалует сам
хозяин.
     - Что здесь происходит,  черт побери?  -  Лютор проложил себе дорогу через
толпу  и,  выйдя вперед,  обнаружил Гедду и  Роланда,  испепелявших друг  друга
взглядами.
     - Лютор! - захныкала жена. - Он чуть. не убил меня!
     Отец взглянул на сына и встретил его взбешенный, взгляд.
     - Если бы я  хотел прикончить эту ведьму,  ее бы.  уже не было в живых,  -
прорычал Роланд. - - Я лишь предупредил ее, что убью, если она еще раз ударит
     Брижит.  Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне, никто! Даже ты, -
вдруг выпалил он прямо в лицо Лютору.
     В зале воцарилось гробовое молчание. Все напряженно ждали, как отреагирует
их  господин.  Еще  совсем недавно подобные речи были бы  моментально пресечены
ударом тяжелого кулака.
     - Он  здесь не хозяин,  -  снова возвысила голос Гедда.  -  Какое он имеет
право тебе указывать?
     - Заткнись,  женщина.  -  Лютор обратил на  нее холодный взгляд,  а  затем
взревел во весь голос: - Прочь! Все прочь!
     Толпа  бросилась к  дверям,  и  Гедда  поддалась общему порыву,  но  Лютор
загремел ей вслед:
     - А ты, жена, не уходи!
     Пещерообразный зал быстро опустел. Остались лишь хозяин замка, его супруга
и Роланд,  да еще Брижит, о которой все забыли и которая так испугалась, что не
могла пошевелиться и даже затаила дыхание. Что сделают с Роландом? Выгонят? Как
он осмелился при всех так говорить с отцом?
     Однако ярость Лютора обратилась не против сына. Он с размаху злобно ударил
Гедду.  Она снова рухнула на пол и начала поспешно отползать в сторону,  но муж
подошел к ней вплотную, и лицо его побагровело.
     - Ты вынудила Роланда произнести эти слова,  женщина.  И он был совершенно
прав,  потому что я не могу распоряжаться этой девушкой.  Только он является ее
хозяином!  -  Лютор с омерзением отвернулся от жены и холодно продолжил: - Тебя
предупреждали,  Гедда,  что эта служанка -  не твое дело.  Девчонка принадлежит
Роланду, и он поклялся ее защищать. И нечего думать, что если ты - моя жена, то
тебе не надо обращать внимания на его предупреждения.  Слушай внимательно: если
из-за нее Роланд убьет тебя, я ничего не смогу поделать. Он только избавит меня
от  разъедающей язвы,  от  которой мне  самому следовало освободиться много лет
назад.  -  Гедда охнула,  а он добавил: - Скажи спасибо, что я не стал позорить
тебя перед всеми. Но это было последнее предупреждение. Сказав это, Лютор вышел
из зала.

     Глава 29

     После  столкновения с  Геддой прошло два  дня.  Для  Брижит это  были  дни
спокойствия:  хозяйская жена и ее служанка вообще не рисковали при ней выходить
в  обеденный зал,  так что девушка не встречалась с  ними и искренне радовалась
этому.
     На дворе стояла суровая зима. Над землей постоянно нависали темные облака,
по вечерам окрашивавшиеся в пурпур.  Бури следовали одна за другой.  Не успевал
растаять последний выпавший снег,  как новый вихрь уже подсыпал белые хлопья на
толстый ковер, расстилавшийся насколько хватало глаз.
     Брижит,  однако, не замечала непогоды и не задумывалась, счастлива ли она,
а  просто наслаждалась жизнью так,  что  это  было заметно всем.  Часто суровые
стены замка оглашал ее ласковый,  веселый смех. Окружающие обсуждали ее улыбки,
особенно те стыдливые и потайные,  что предназначались Роланду,  а также нежные
взгляды, которыми обменивались молодые люди.
     Старый хозяин тоже видел все это и в глубине души радовался. "Юные хитрецы
влюблены",  -  с  тоской думал  он,  вспоминая свою  собственную первую любовь,
покинувшую его  перед тем,  как  он  женился на  этой ведьме.  Лютор никогда не
забывал свою Герду и никогда не любил другую женщину.  Если бы Герда не умерла,
она подарила бы ему сыновей.
     Сыновья.  Частенько глаза Лютора затуманивались,  стоило ему  задуматься о
наследниках. Мужчина его достоинств, его силы просто обязан иметь сыновей. Но у
Лютора рождались только дочери,  эти проклятые дочки,  такие же, как их чертова
маменька.  После  Илзе  Гедда вообще больше не  могла рожать.  И  от  остальных
женщин, деливших с ним постель, не появилось на свет божий ни единого мальчика.
     Но у хозяина Монтвилля все же был сын, его гордость, ответ на его молитвы.
То,  что Роланд не подозревал о своем происхождении,  нимало не трогало Лютора.
Нет,  этот секрет он унесет в  могилу,  и  после его смерти в  имении останется
достойный хозяин. Лишь об этом он и думал.

     ***

     Роланд быстро чмокнул Брижит в щеку.  Они только что закончили завтракать,
и,  прежде чем  покинуть зал,  рыцарь решил подшутить над своей подругой и  сам
рассмеялся ее  смущению.  Он направился к  выходу,  а  она,  опешив,  но все же
испытывая радость от  этого прилюдного нежного прощания,  с  улыбкой посмотрела
ему вслед.
     Молодой человек стремительно прошел  в  конюшню,  где  уже  оседланный Хан
ожидал его  для  утренних упражнений.  С  севера над горизонтом нависли тяжелые
темные тучи.  Они продвигались то немного к востоку, то к западу, затем снова к
востоку,  словно раздумывали,  куда  принести бурю и  непогоду.  Роланд мечтал,
чтобы эти  тучи так  и  остались на  севере.  Ему вовсе не  хотелось сидеть под
крышей, а эта буря обещала быть особенно сильной.
     Хан обрадовался хозяину и выпустил ему в лицо облако пара из ноздрей. Было
заметно,  что  конь  беспокоен,  и  потому,  выходя из  конюшни,  рыцарь весело
заговорил с ним.
     Ги, который вел свою лошадь в стойло, встретился с Роландом на выходе. Оба
молодых человека остановились, чтобы побеседовать, но между ними вдруг возникло
неловкое молчание.
     - Что-то ты рано,  - небрежно заметил Роланд в надежде, что Ги ответит ему
в том же духе, но был обескуражен кратким "Да".
     Глядя  в  спину удаляющемуся другу,  он  лишь  пожал плечами и  начал было
садиться на Хана, но передумал и вернулся в конюшню.
     - Да что с тобой,  дружище?  -  спросил рыцарь.  -  Ты что же,  не поверил
Брижит в тот вечер?
     Ги очень не хотелось отвечать,  но, видя боль и смущение в глазах Роланда,
он сказал:
     - Если бы тогда между вами было то же,  что теперь,  я бы поверил.  Но она
меня не провела.  Очнись же и ты!  Протри глаза: она просто сделала благородный
шаг,  солгав во имя спасения жизни одного из нас... Моей жизни, - признал он. -
Она не хуже нас с тобой понимает, что наши силы несравнимы.
     - Черт возьми! - воскликнул рассерженный Роланд. - Тогда почему бы тебе не
вызвать меня снова?
     - И  тем  самым перечеркнуть все усилия и  унижение мадемуазель Брижит?  -
спросил возмущенный Ги.
     Голос друга прозвучал жестко. Роланд смутился и стал оправдываться:
     - Я обращаюсь с нею хорошо.  Ты ведь сам видишь,  что она счастлива. Разве
ты не понимаешь,  что я  вынесу смертный приговор и себе,  и нашей любви,  если
соглашусь признать,  что она та,  за кого себя выдает?  К  тому же ты не знаешь
всех обстоятельств.  Послушай,  я  забрал ее из Луру,  и  ни одна живая душа не
остановила меня.  Ее мне отдали,  даже навязали.  Неужели ты полагаешь, что это
могло бы произойти,  будь она действительно дочкой барона?  Черт возьми, да под
стенами моего замка уже стоял бы весь Берри, требуя освободить ее!
     Ги прищурился от злости:
     - А кто тебе сказал,  что этого не случится? Ты не задумывался, отчего так
счастливо смеется эта девушка?  Не  от святой ли уверенности в  том,  что скоро
сюда явятся люди,  которые откроют тебе глаза?  Ты же сам понимаешь: она до сих
пор верит, что гонец скачет в Берри. Но я-то знаю правду!
     Роланд насторожился:
     - Откуда?
     Ги пожал плечами:
     - Учитывая,  как  любят посплетничать слуги,  можно лишь  удивляться,  что
Брижит до  сих пор не узнала о  твоем обмане.  Интересно,  как она отреагирует,
когда все выяснится.  Неужто ты думаешь, что счастливая улыбка не исчезнет с ее
лица?
     - Она больше не захочет от меня уезжать, - решительно заявил Роланд.
     - Ты в этом уверен?
     На  какое-то мгновение Роланду захотелось ударить кулаком прямо в  рот Ги,
произносящий столь неприятные вещи.  Желание было очень сильным, но рыцарь лишь
зарычал  и  вскочил  на  Хана,  поспешив подальше отъехать от  этого  человека,
посеявшего в его душе тяжкие сомнения.
     Роланд вырвался во двор замка,  и рыцари и пажи, тренировавшиеся с мечами,
живо отскочили с  дороги и  неуклюже попадали в  сугробы.  Он жестоко пришпорил
Хана, чтобы помчаться в открытое поле.
     И  вдруг,  впервые в жизни,  он потерял власть над своим конем.  Хан резко
отпрянул в сторону, и рыцарь не смог вернуть его обратно. Конь миновал дома для
прислуги,  разбрасывая грязь по грубым дощатым стенам, вернулся на площадку для
тренировок,  снова  заставив воинов и  их  оруженосцев броситься в  стороны,  а
затем, как безумный, поворачивая то влево, то вправо, понесся по двору.
     Роланд был вне себя.  Он  не  мог остановить животное,  а  Хан,  казалось,
вслепую несся прямо на каменную стену и лишь в последний момент свернул,  чтобы
тут же рвануться на задний двор. Здесь Хан начал брыкаться в отчаянных попытках
сбросить седока.  Наконец ему это удалось. Роланд перелетел через голову коня и
приземлился в  грязь в  стороне от  него.  Он поспешно поднялся и  отскочил,  и
вовремя,  поскольку передние копыта  Хана  опустились,  едва  не  раздробив ему
плечо.
     Роланд  медленно приходил в  себя,  потирая ушибленные места  и  глядя  на
животное,  которое  еще  несколько  минут  продолжало дико  лягаться,  а  потом
постепенно успокоилось и остановилось. Рыцарь не чувствовал унижения или злости
оттого,  что был позорно вышиблен из  седла собственным конем.  Он думал лишь о
том,  что Хан обезумел, и теперь придется его забить. Эта мысль перевернула все
у  него  внутри.  Пережить такую  серьезную утрату было  трудно.  Хан  был  его
гордостью, лучшим конем, выращенным в Монтвилле. Никогда уже не будет такого.
     Все  свидетели  происшествия сбежались  и  образовали возле  взбесившегося
животного  широкий  круг.  Конюхи  осторожно подбирались к  лошади,  но  Роланд
рявкнул и  отогнал их  прочь.  Проткнуть шею Хана кинжалом должен он  сам,  его
хозяин.
     Ги подошел к Роланду и предложил платок, чтобы утереть грязь с лица и рук.
     - Ты не ранен? Роланд покачал головой.
     - Только небольшие царапины.
     - Господи,  что же произошло?  Я никогда в жизни не видел,  чтобы конь вел
себя так. Тем более этот конь! Роланд и сам ничего не понимал.
     - Очевидно,  это  сумасшествие.  Заглянув другу в  глаза,  Ги  понял,  что
предстоит сделать.
     - Мне очень жаль. Роланд. Ты хочешь, чтобы я?..
     - Нет.  -  Он  вытащил кинжал из-за  пояса и  тяжелыми шагами направился к
Хану. Ги пошел за ним:
     - По крайней мере позволь мне помочь. Ты можешь не удержать его.
     Роланд молча кивнул,  и они вместе приблизились к перепуганному животному.
Хан отскочил в сторону,  его глаза дико вращались,  а копыта месили грязь, но в
конце  концов знакомый голос хозяина успокоил его  настолько,  что  рыцарь смог
ухватиться за поводья.
     - Я сниму сбрую, - предложил Ги. - Седло ведь будет трудно снять... потом.
     Роланд сверкнул глазами.
     - К  черту сбрую!  Лошадь...  ох.  -  Он готов был плакать,  и плечи его в
отчаянии поникли. - Ну давай же, делай что надо. Я подержу его.
     Ги осторожно снял седло и отдал его стоявшему неподалеку конюху.  Во дворе
воцарилось молчание.  Все  присутствующие наблюдали,  как  Роланд  собирается с
духом,  чтобы  перерезать горло  своему  любимому коню.  В  этой  тишине резкий
возглас Ги прозвучал, как раскат грома.
     Когда  Роланд увидел кровь и  колючки,  впившиеся в  спину Хана,  колючки,
которые он  всадил глубоко в  кожу  любимца своим  собственным весом,  все  его
существо пронизало облегчение,  тут  же  смешавшееся с  чувством страха  -  еще
немного,  и  он убил бы коня.  Если бы Ги не снял седло,  Роланд слишком поздно
обнаружил бы причину безумия Хана.
     - Это  Роджер,  -  прошипел он,  и  при звуке его голоса кровь в  жилах Ги
застыла.
     - Роланд, ты не знаешь наверняка.
     Но  тот уже ничего не  слышал.  Он  развернулся на  каблуках и  решительно
направился к дому. Ги побежал следом, чтобы остановить его.
     - Роланд,  послушай меня,  -  сказал он  обеспокоенно,  -  у  тебя же  нет
доказательств!
     Рыцарь  остановился и  обернулся  к  другу.  Он  не  мог  сдерживать  свою
ненависть и готов был выплеснуть ее как можно скорее, но только не на Ги.
     - У меня нет сомнений.
     - А если ты все-таки неправ?
     - Ты уже во второй раз пытаешься защищать этого подлеца.  Но напрасно, Ги,
- мрачно сказал Роланд.  -  Он рассчитывал,  что если я не сломаю себе шею,  то
зарежу коня. Всю мою жизнь я страдал от чужих людей, но теперь довольно!
     - А если ты все-таки ошибаешься? - настаивал друг.
     - На самом деле мне все равно. Я уже давно должен был убить его.
     Роланд решительно зашагал дальше,  а  Ги остановился и  печально вздохнул.
Если Роджер и не виновен в сегодняшнем ужасном происшествии, то он заслужил это
многим другим.

     Глава 30

     Тем временем Брижит вышла из апартаментов Роланда, неся на вытянутых руках
гору одежды.  Она прикрыла дверь ногой и направилась по коридору.  Но вскоре ей
пришлось остановиться,  потому что она увидела Роджера из Мезидона. Он сидел на
сводчатом окне, обращенном в большой зал, и смотрел не вниз, а прямо на Брижит,
словно только ее и дожидался.
     Девушка быстро оглянулась и охнула оттого, что Вольф не вышел вслед за нею
из  комнаты,  а  остался заперт внутри.  Она  уже  хотела бросить груду вещей и
убежать,  как вдруг Роджер поднялся и направился к ней. Брижит подумала, что он
вряд  ли  рискнет  ослушаться  строгого  предупреждения  Роланда,   и   немного
успокоилась.
     - Ну,  мадемуазель, - сказал Роджер с нарочито подобострастным поклоном, -
я смотрю,  вы не просто притворяетесь служанкой, но прекрасно играете эту роль.
Интересно, зачем?
     - Позвольте мне пройти.
     - Не  надо  отталкивать  меня.  Разве  это  подходящая  награда  за  столь
терпеливое и  длительное ожидание?  Я уже почти отчаялся застать вас без одного
из чудовищ, всегда находящихся у ваших ног. Волк и лев прекрасно справляются со
своими обязанностями.
     - Уверена,  Роланд будет польщен, когда узнает, какой титул вы ему дали, -
ответила девушка. - Кажется, я уже слышу раскаты его смеха.
     - Вы играете со мной,  Брижит,  - мрачно сказал Роджер. - Думаете, я боюсь
этого деревенщины? Брижит повела бровью:
     - А разве нет?  Впрочем,  вижу, что не боитесь, иначе вы бы прислушались к
словам Роланда.  Однако должна заметить, что вы крайне неосмотрительны, милорд.
Если  так  пойдет дальше,  боюсь,  не  за  горами время,  когда певцам придется
слагать баллады о вашей храбрости.
     - Ваши насмешки неуместны,  мадемуазель.  -  Роджер уже не  пытался скрыть
свой  гнев.  -  Приберегите их  для  своего дружка.  Ему  нравится,  когда  его
дрессируют.
     Он протянул было руки, чтобы обнять Брижит, но она быстро отступила назад.
     - Я закричу, если вы ко мне прикоснетесь. Я вас презираю!
     - Напрасно. Возможно, в конце концов ты станешь моей женой.
     - Вашей женой?
     - Кажется,  ты  еще  не  знаешь,  что  такое серьезные намерения?  Еще бы,
бедняжка,  несмотря на  голубую кровь,  твоих женихов что-то не видать.  Роланд
ведь не потрудился сделать предложение?  Вот видишь,  я ценю тебя гораздо выше,
чем он.
     - Он просто не знает...  - Брижит неожиданно умолкла, удивившись тому, что
оправдывает их  отношения.  В  самом деле,  разве Роланд совсем не  уважает ее?
Уступив ему во всем,  не пала ли она в его глазах? За все эти сомнения, которые
Роджер разбудил в  ней,  девушка наградила его взглядом,  полным отвращения,  и
продолжила: - Я рассказала все...
     Но  ее  слова  потонули в  громком звуке  знакомого обоим голоса,  который
произнес имя  Роджера.  Брижит  уставилась на  своего  внезапно объятого ужасом
обидчика и  почувствовала запах его пота -  очевидно,  Роджер отчаянно струсил.
Роланд снова шел к  ней на помощь,  но это было непостижимо.  Ведь даже если он
был в  большом зале,  то  не мог знать,  что происходит этажом выше.  С  другой
стороны, какая еще причина могла вызвать столь жуткие интонации в его голосе?
     Роланд показался в конце коридора, закрыв спиной сводчатое окно, и вдруг с
воплем  ярости  ринулся вперед.  Брижит застыла от  ужаса.  У  нее  перехватило
дыхание, когда огромные ладони рыцаря легли на шею врага. Сопротивляясь, Роджер
толкнул ее,  и,  рассыпав вокруг белье,  девушка упала на пол.  Когда она снова
взглянула на мужчин, Мезидон уже задыхался и хрипел. Он никак не мог разомкнуть
пальцы Роланда.  Брижит поняла,  что сейчас произойдет убийство, и ее замутило.
Оттого, что убийцей был Роланд, делалось еще хуже.
     - Остановитесь! - закричала она, не в состоянии сдержаться.
     Роланд  взглянул на  нее,  и  этим  сразу  воспользовался Роджер,  который
протиснул запястья между  сжимающими его  горло  руками и  разжал их,  сразу же
резко ударив Роланда в  челюсть.  Но рыцарь не сдвинулся с  места.  Увидев это,
Роджер окончательно струсил. В панике, не вполне осознавая, что делает, он пнул
соперника ногой в живот,  отчего тот отлетел к сводчатому окну, уступ которого,
расположенный на  расстоянии двух  футов  от  пола,  пришелся ровно под  колени
Роланду.  Рыцарь споткнулся об  это  препятствие и  вывалился в  проем.  Брижит
вскрикнула и зажмурилась, отказываясь Верить в то, что Роланд погиб.
     Сколько раз она останавливалась возле этого окна, чтобы посмотреть вниз, в
зал,  отыскать глазами фигуру любимого,  приветственно кивнуть ему или помахать
рукой,  прежде чем спуститься по лестнице. На много футов ниже этого проема был
твердый каменный пол.  И  тот,  кто  вытолкнул туда Роланда,,  находится совсем
рядом! Это Роджер!
     Брижит широко раскрыла глаза,  но  Мезидон стоял  уже  у  оконного проема.
Увидев,  как он перегнулся через край, Брижит вдруг почувствовала непреодолимое
желание убить его.  Роджер совсем не догадывался об опасности.  Он был поглощен
тем,  что видел внизу. Наверное, даже наслаждался видом мертвого врага, а может
быть, уже придумывал, как оправдываться перед Лютором. Брижит поднялась на ноги
и  медленно и  осторожно направилась к нему.  Девушка отчетливо сознавала,  что
замышляет убийство,  и  все же  не могла остановиться.  Ее руки уже были готовы
вытолкнуть Роджера вслед за  его  соперником.  Он  все  еще  неподвижно стоял в
проеме окна и смотрел вниз.  Брижит заставила себя забыть о жалости. Оставалось
всего несколько дюймов до его спины,  когда Роджер неожиданно перевесился через
подоконник и  начал бить кулаками по  выступу с  наружной стороны окна.  И  тут
девушка увидела пальцы, державшиеся за этот карниз. Пальцы Роланда! Ему удалось
зацепиться, и теперь Роджер пытался столкнуть его окончательно.
     Брижит сама удивилась,  откуда у  нее  взялась сила,  чтобы оттащить этого
громилу и  отбросить на несколько футов вниз по ступеням лестницы.  Там он упал
на  камни,  а  Роланд  вскарабкался обратно  в  окно  и  бросился в  погоню  за
противником, который к тому моменту успел сбежать вниз и исчезнуть из виду.
     Только в  конюшне Роланду удалось догнать его.  Снаружи,  со  двора,  было
видно,  как  через  открытую дверь  стойла  вылетел Роджер  и  поскользнулся на
истоптанной конскими копытами земле,  а  за ним выбежал сын хозяина и  сразу же
навалился сверху.  Собралась толпа, к которой присоединилась и Брижит. Здесь же
стоял Лютор и наблюдал,  как его сын убивает человека голыми руками,  а рядом с
ним находился Ги,  который тоже просто смотрел на  эту сцену.  Подбежав к  ним,
Брижит схватила Лютора за руку. Он обратил к ней бесстрастные глаза.
     - Вы не остановите их? - горячо взмолилась она.
     - Нет,  мамзель,  -  кратко сказал хозяин Монтвилля и  снова  повернулся к
кровавому зрелищу.
     - Ради Бога, Лютор!
     Если он  и  слышал ее,  то не подал виду.  Брижит снова взглянула на двоих
мужчин,  борющихся в пыли.  Роджер больше не двигался,  но Роланд все еще лупил
его кулаками.
     Девушка отвернулась и,  не разбирая дороги, побежала в дом. Она не видела,
как Роланд бросил избитого противника посреди двора,  не видела,  как он уходил
оттуда,  сотрясаясь от омерзения,  и как Магнус,  неизвестно где прятавшийся во
время  схватки,   подбежал  к  хозяину  и  помог  ему  подняться.   Роджеру  не
поздоровилось, но все-таки он был жив.

     Глава 31

     Остаток этого  дня  Брижит  провела в  комнате Роланда в  тяжких  мыслях и
слезах.  Поздним  вечером  к  ней  постучалась  Года  и  сообщила,  что  рыцарь
приглашает ее  к  ужину.  В  последнее время он сам провожал подругу в  зал,  и
девушка поинтересовалась, почему сегодня заведенный обычай изменился.
     - Сэр Роланд пьян,  госпожа,  -  неохотно ответила Года.  - Он принялся за
пиво,  как  только  господин Роджер и  этот  его  прихвостень Магнус выехали за
ворота. Скатертью дорожка.
     - Значит, с ним все в порядке?
     - Он проклинает всех и  каждого и пребывает в самом мрачном настроении,  -
ответила Года,  -  а  все  из-за  хмеля.  Сомневаюсь даже,  что  сэр Роланд сам
понимает, что говорит.
     - Я имела в виду Роджера. Он жив?
     - Вполне. Правда, лицо ужасно раздулось, да еще, наверное, есть переломы -
палец и несколько ребер. Пустяки. Все это скоро заживет, как на собаке, - и тем
хуже.
     - Это жестоко Года,  -  оборвала ее Брижит,  а  затем угрюмо вздохнула:  -
Впрочем, прости, не мне тебя судить. Я ведь сама едва не стала убийцей.
     - Как же так? - служанка округлила глаза от удивления.
     - Сегодня утром,  -  призналась ее собеседница.  - Как только началась эта
драка. - И она рассказала Годе о случае в галерее.
     - Но ведь с сэром Роландом все в порядке. Почему же вы так огорчены?
     - Почему? - возмутилась девушка. - И ты еще спрашиваешь, почему? Не спорю,
этот Мезидон -  отвратительное чудовище,  но  в  тот момент он не был настоящим
противником.  Ярость  Роланда  просто  парализовала его.  Это  была  драка  или
убийство, а не честный поединок - вот отчего меня тошнит. Роланд жаждал крови и
добился своего. Он же собирался убить Роджера голыми руками!
     Года ласково дотронулась до плеча Брижит:
     - Ну, а вы разве хотели сделать не то же самое?
     - Это совсем другое,  -  твердо ответила девушка. - Я подумала, что Роланд
погиб, и хотела отомстить за него.
     Когда через некоторое время Года  тихо удалилась,  Брижит упала в  кресло.
Нет,  она  совсем не  хочет присоединяться сейчас к  Роланду,  тем более что он
пьян.
     Но хмель не настолько одолел рыцаря, чтобы не заметить, что Года вернулась
в зал одна.  Он почуял неладное.  Почему Брижит не пришла с нею?  Роланд мрачно
нахмурил брови.  Ответ напрашивался сам собою.  Это была та  самая причина,  по
которой он  снова и  снова наполнял свою кружку пивом,  причина,  по которой он
весь день провел в  зале,  боясь показаться на глаза Брижит.  Она узнала о  его
обмане.  Уж кто-нибудь, наверное, сказал ей. Может быть, даже Роджер. Иначе для
чего этот подлец, забыв о всякой предосторожности, выискивал встречи с нею? Да,
должно быть,  все именно так: теперь Брижит знает, что он не сдержал свое слово
и не послал гонца к графу Арнульфу.
     Роланд положил голову на руки и глубоко вздохнул.  Черт побери!  И надо же
было  произойти такому как  раз  в  то  время,  когда все  уже  наладилось.  Он
проклинал этот день.  Ладно, никуда не денешься, все равно придется встретиться
с  нею.  Она  знает об  обмане и,  наверное,  рвет и  мечет,  так что предстоит
нелегкий разговор.  Роланд покинул зал. Когда он вошел в свою комнату и увидел,
как Брижит увязывает в узелок те несколько вещей,  которые она принесла с собой
из хижины для прислуги, его пронзил детский испуг перед происходящим.
     Эта сцена просто обескуражила его. Он ощутил, что теряет Брижит. Роланд не
нашелся что сказать, и только тихо спросил:
     - Это так необходимо?
     Брижит мельком взглянула на него и сразу же отвернулась.
     - Разумеется.  Роджер уехал,  так  что  нет больше необходимости опасаться
его. Ты ведь хотел, чтобы я жила у тебя только по этой причине, помнишь?
     - А  если я попрошу тебя не уходить?  Я знаю,  что именно из-за Роджера ты
впервые осталась здесь, однако...
     - Ты можешь потребовать,  чтобы я  жила у  тебя,  но я этого не хочу,  тем
более после того,  что случилось.  Ее холодный голос задел Роланда еще больнее,
чем смысл слов.
     - Брижит, я знаю, ты сердишься...
     - Сержусь - это мягко сказано, - отрезала она.
     - Тогда прокляни меня.  Но  прошу тебя,  давай на  этом покончим.  Если бы
только я мог как-нибудь искупить ту ложь, я бы сделал это немедленно.
     - Ложь? - переспросила сбитая с толку девушка. Роланд заметил ее удивление
и готов был откусить собственный язык. Но если причина не в этом, тогда...
     - Отчего ты  сердишься?  -  осторожно спросил он.  Но  Брижит не  заметила
вопроса.
     - О какой лжи ты говорил, Роланд?
     Он изобразил полнейшую невинность:
     - О чем ты?
     - Ты  только  что...  О!  -  воскликнула Брижит.  -  Я  просто отказываюсь
разговаривать с тобой, когда ты пьян!
     Позабыв  свой  узелок,  девушка  направилась к  двери,  но  Роланд  быстро
преградил дорогу.
     - Отчего ты сердишься?  - он говорил так, как говорят пьяные, когда просят
прощения, то есть голосом скорее униженным, чем искренне допускающим сомнения в
собственной невиновности. - Потому что я слишком много выпил?
     - Да утони ты в своем пиве! - ее голубые глаза засверкали. - Твоя зверская
жестокость -  вот что меня пугает.  Сегодня в  своей жажде крови ты  был просто
дьявол. Ты же почти убил Роджера!
     - Но я не убил его,  Брижит,  -  мягко ответил Роланд. Он искренне пытался
понять причину ее гнева,  но не мог. Ему-то казалось, что раз страшная тайна не
раскрыта, то такой пустяк, как жизнь Роджера, не может и не должен встать между
ним и возлюбленной. Скорее он бы поверил в то, что виновато пьянство...
     Роланд собирался было дотронуться до ее щеки, но Брижит съежилась.
     - Я  не  хочу,  чтобы ты  касался меня руками,  способными задушить живого
человека.
     Злость Роланда наконец вырвалась наружу:
     - Так ты  осмеливаешься заступаться за  этого подонка?!  Мои прикосновения
тебе противны,  так? Черт возьми, девчонка, тебе приятно лишь пользоваться моей
защитой.  Ты служанка, а я обращаюсь с тобой, как с королевой. Я твой господин,
а ты еще смеешь осуждать меня!
     - Я не просила тебя о защите, - запальчиво возразила Брижит.
     - Ах  так?  Тогда я  лишу тебя моего покровительства и  посмотрю,  как  ты
обойдешься!
     - Роланд!
     - От твоего вероломства меня тошнит. Черт! - бушевал он. - В детстве я еще
не так страдал от побоев Роджера.  А  теперь,  когда я возвращаю ему лишь малую
часть того,  что он  на  самом деле заслужил,  ты  меня осуждаешь и  не  можешь
вынести даже моих прикосновений!
     - Роланд, пожалуйста! - закричала Брижит. -
     Я не хотела показаться предательницей.
     - Теперь от  страха ты  меняешь свой тон,  но  мне  известны твои истинные
чувства!  -  ярость Роланда не знала границ. - Уходи отсюда, Брижит. Я дам тебе
то, чего ты хочешь. Теперь ты свободна, совсем свободна от меня!
     Девушка не смогла выдавить из себя ни слова,  в  горле у  нее стоял комок.
Она схватила узел с вещами и выбежала из комнаты, не оглядываясь и не закрыв за
собой дверь.  Вырвавшись наружу, она разрыдалась. Что же она наделала? Господи,
что она наделала?

     Глава 32

     - Значит, Роланд тебя освободил?
     Не  отвечая,  Брижит  задумчиво  перемешивала еду  в  своей  тарелке.  Под
испытующим взглядом Лютора она чувствовала себя неуютно и  потому не  поднимала
глаз.
     Увидев вчерашнюю фаворитку хозяйского сына на  скамье для слуг,  все сразу
поняли,  что  между нею и  Роландом пробежала черная кошка.  Своим подчеркнутым
невниманием он  лишь  подтверждал эти  мысли.  Лютору  не  пришлось  теряться в
догадках вместе с остальными, потому что Роланд все ему'рассказал.
     - Не  была ли ты слишком сурова к  нему?  -  продолжал хозяин замка,  стоя
возле скамейки и глядя на девушку сверху вниз.
     Брижит не могла посмотреть ему в лицо и, не поднимая головы, ответила:
     - Должно быть, так.
     - Почему,  мамзель?  -  мягко спросил Лютор,  -  Он  же  не  сделал ничего
постыдного.
     - Теперь я понимаю это, - призналась она. - Просто вчера произошло слишком
много тревожных событий,  все случилось так быстро, и я была очень расстроена и
сердита.
     - Но теперь он в прекрасном настроении.  Может быть, если ты повторишь ему
то, что сейчас сказала мне, он поймет.
     Наконец Брижит посмотрела на Лютора:
     - Вы верите в  это не больше,  чем я  сама.  Я оскорбила его,  и теперь он
хочет, чтобы за это я помучилась.
     - Роланд смягчится, - грубовато сказал Лютор.
     - Возможно,  - тоскливо ответила девушка, и ее голубые глаза затуманились,
- но к тому времени меня уже здесь не будет.
     Лютор сурово посмотрел на нее:
     - А где же ты будешь, мамзель?
     - Я не могу больше оставаться. Сегодня же уйду отсюда.
     - Пешком?
     - Милорд, у меня же нет лошади. Лютор упрямо покачал головой:
     - Я не допущу этого.
     - Здесь все  признавали власть Роланда надо  мной,  и  нынче вам  придется
согласиться, что у меня нет хозяина, поскольку ваш сын сам даровал мне свободу.
Теперь никто не посмеет удерживать меня.
     - Я посмею. - Лютор заметно раздражался. - Как хозяин этого дома я не могу
отпустить тебя пешую. Это не просто глупо, но и опасно - одной, без лошади идти
по дорогам от замка к замку.
     - Однажды я  просила вас о помощи,  милорд,  и вы мне отказали.  Теперь вы
предлагаете ее, несмотря на то, что я этого не хочу?
     - Такая помощь не  заставляет меня  идти  против своего сына,  как  тогда.
Наоборот,  думаю,  сменив гнев на милость,  Роланд будет благодарен мне за, то,
что я не выпустил тебя одну на все четыре стороны, - сказал Лютор.
     - О!  Так вы  вовсе не  обеспокоены моей безопасностью.  Вы  волнуетесь о.
своем сыне и хотите удержать меня, предполагая, что он изменит свое решение.
     - Я не просто предполагаю, я знаю это.
     - Тогда могу ли я  надеяться на ваше покровительство,  пока вынуждена буду
оставаться в Монтвилле?
     - Да.
     - Но вы же понимаете,  что Роланд не скажет вам спасибо за вмешательство в
его дела. Ваш сын хочет, чтобы я ушла.
     - Ерунда, - осклабился Лютор. - Он скоро придет в себя.
     Брижит пожала плечами:
     - Прекрасно. Я останусь здесь еще ненадолго. Даст Бог, вскоре граф Арнульф
пришлет за мной,  и тогда вам все равно придется выпустить меня или сражаться с
ним. .
     - Черт возьми, что все это значит? - спросил Лютор, рассердившись на столь
неожиданный поворот разговора.
     Брижит улыбнулась.
     - Роланд послал гонца в Берри,  чтобы мой сюзерен подтвердил, что я - дочь
старого барона де  Луру.  Когда граф  Арнульф пришлет за  мной,  Роланд наконец
поймет, что я ему не лгала и что он все это время ошибался.
     - Гонца,  действительно?  -  переспросил Лютор,  больше обращаясь к самому
себе. - Роланд сказал тебе, что он кого-то отправил?
     - Да,  -  ответила девушка.  -  Он  согласился послать его в  обмен на мое
обещание больше не убегать отсюда.
     - Вот как.  -  Лютор задумался.  -  Ты  понимаешь,  к  чему может привести
подтверждение твоей правоты?  Мой сын - человек чести, мамзель, и согласится на
любые условия графа Арнульфа.  Если тот  потребует сразиться насмерть с  лучшим
воином Берри, Роланд пойдет и на это. Он может погибнуть.
     - Нет!  -  многозначительно сказала Брижит.  - Я не допущу этого! Ведь его
вины здесь вовсе нет, я знаю и... не держу зла на Роланда.
     - Ну ладно, поживем - увидим, - усмехнулся Лютор. - Возможно, ты уедешь от
нас, а может быть, и останешься здесь и между вами все будет по-прежнему.
     - По-прежнему не получится.
     - Я  уже  сказал,  что будет видно.  Вот погоди,  уже через несколько дней
Роланд остынет,  -  предсказал Лютор,  многозначительно подняв палец. - Запомни
мои слова, мамзель.
     Брижит  нахмурилась.   Лишь  мгновение  назад  он  испугался  гнева  графа
Арнульфа, а теперь казался совершенно спокойным. Воистину странный человек.
     Когда он направился прочь, девушка вдруг сказала:
     - Я  готова  принять ваше  покровительство,  милорд,  но  не  стану  вашей
служанкой.
     Лютор обернулся,  быстро и  внимательно взглянул на нее и  расхохотался во
весь голос:
     - Я и не ждал от тебя этого, мамзель. Ты вообще
     Можешь поступать как знаешь. Только не пытайся покинуть Монтвилль одна.
     - А госпожа Гедда? Вы защитите меня от нее?
     - Она  тебя не  тронет.  -  Склонив голову в  шутливом приветствии,  Лютор
покинул Брижит.
     Девушка почувствовала облегчение.  На  самом  деле  ей  вовсе не  хотелось
покидать  замок  пешком.  Теперь  она  спокойно  может  дожидаться здесь  графа
Арнульфа или его доверенного, который отвезет ее домой.
     Вскоре Брижит покинула зал.  Она отправилась в свою комнату,  в которой ей
предстояло провести печальную,  одинокую ночь.  Проходя по двору,  она заметила
Роланда. Он тоже увидел ее, и Брижит остановилась, но рыцарь тут же отвернулся.
Девушка сверкнула глазами и поспешила своей дорогой.
     С   тяжелым  сердцем  закрыла  она   дверь   своей   маленькой  комнаты  и
почувствовала себя глубоко несчастной. Сидя на кровати, Брижит бормотала:
     - Мне не должно быть дела.  Но мне есть...  есть дело! Потом она легла, но
так  и  не  смогла заснуть и  проплакала несколько часов  кряду.  Около полудня
Брижит поднялась с  постели и  подошла к  старому сундуку,  куда  вчера вечером
забросила узел  с  вещами.  Осмотрев свои  платья,  она  решила  выстирать все,
включая и голубое льняное,  которое не надевала с той самой ночи, когда впервые
встретила Роланда.  Брижит провела пальцами по  сверкающим сапфирам на  лифе  и
подумала:  что,  если сегодня вечером появиться в зале в этом одеянии.  Девушка
вздохнула:  нельзя,  это  принесет ей  новые  несчастья.  Ее  могут  обвинить в
воровстве. Но выстирать платье все-таки надо.
     Брижит перекинула вещи через руку и  направилась к двери.  Она едва успела
открыть ее,  как столкнулась нос к  носу с Амелией,  которая уставилась на свою
соперницу горящими от злобы глазами.
     - Что тебе нужно?  -  спросила Брижит. Тряхнув своими рыжеватыми кудрями и
скрестив руки на обширной груди, Амелия глухо рассмеялась. Она встала в дверном
проеме, преграждая путь.
     - Как поживает твое величество,  могущественная маленькая потаскушка?  Ты,
наверное, надеешься, что он снова возьмет тебя к себе в постель?
     Брижит покраснела, стараясь не показать, насколько она задета. Тон Амелии,
конечно, оскорбителен, но нельзя дать ей ни малейшего повода для торжества.
     - Как тебе объяснить?  - спокойно ответила девушка. - Я, конечно, могла бы
получить его обратно, если бы захотела, но мне это не нужно.
     Глаза Амелии сначала расширились, а затем превратились в щелочки.
     - Лгунья!  Он  же  тебя бросил.  Немного времени ему  понадобилось,  чтобы
пресытиться тобой,  -  смеялась служанка.  - Со мной он и то был дольше и снова
будет моим,  так и знай!  Роланд женится на мне,  а не на какой-то там холодной
французской шлюхе,  которая,  наверное,  даже не знает,  как удовлетворить его.
Сама видишь, как быстро он устал от тебя.
     Щеки  Брижит  пылали.  Несмотря  на  все  усилия  оставаться  равнодушной,
возмущение толкнуло ее на ответ.
     - У меня был только один мужчина, Амелия, - бросилась защищать себя Брижит
и уже не могла остановиться.  - Тебе больше нравится думать, что Роланд остался
недоволен мной,  но  ты серьезно ошибаешься.  Он помнит,  что я  пришла к  нему
невинной, а ты не можешь сказать о себе того же. Теперь попробуй отрицать это.
     - Сука!
     Брижит рассмеялась без всякого юмора:
     - Не слишком ли много титулов? Я поделюсь с тобой: себе оставлю "суку", но
тогда "шлюха" -  ты.  Мне много про тебя порассказали,  в  том числе и  Роланд,
можешь быть уверена.
     - Ложь!  Они все врут про меня!  -  выкрикнула Амелия,  и  ее  карие глаза
потемнели дочерна.
     - О,  я  думаю,  уж кто-кто,  а Роланд знает тебя хорошо,  -  промурлыкала
Брижит.
     - Ладно,  но  есть кое-что,  чего не  знаешь ты,  -  завизжала разъяренная
Амелия.  -  Он лгал тебе,  а мне -  никогда!  -  Она торжествующе ухмыльнулась,
увидев,  что соперница наконец-то смутилась.  - Ты просто дура! Всем известно о
сделке, которую вы заключили. Малышку Году хлебом не корми - дай посплетничать.
И  все  знают,  что  Роланд нарушил свои  обязательства.  Он  так  мало о  тебе
беспокоится, что просто не стал утруждаться.
     Брижит сжала кулаки, вонзив ногти глубоко в ладони:
     - Ты хочешь сказать, что он не отправил гонца в Берри?
     - Конечно, нет. А с какой стати? - ухмыльнулась Амелия. - Ну и дура же ты.
     - Врешь!  -  вскричала Брижит.  Она швырнула веши на  постель и,  забыв об
Амелии, побежала во внутренний двор на поиски Роланда.
     Она увидела его возле конюшен. Рыцарь сидел на незнакомой лошади - Хан еще
не успел поправиться.
     Брижит подбежала и без всяких предисловий сразу же закричала:
     - Ты выполнил свое обещание? Ты послал к графу Арнульфу?
     - Не  послал,   -   откровенно  признался  он,   и  его  веки  сконфуженно
затрепетали, так что ему пришлось отвернуться.
     На мгновение установилось молчание, а потом Брижит яростно завопила:
     - Почему нет?!
     - Это было дурацкое требование, - просто ответил он, стараясь, чтобы голос
не выдал стыда.
     - Ты так мало уважаешь меня, что пустился на обман?
     Роланд склонился к  ней,  его  синие глаза казались черными даже при свете
полуденного солнца, но прежде чем он смог ответить, Брижит продолжила:
     - Ты,  ублюдок! Я никогда тебя не прощу! Тогда Роланд развернул коня и, не
оглядываясь,  поехал  прочь.  Это  неприкрытое  безразличие  совершенно  вывело
девушку из себя, и она прокричала вслед отъезжающему всаднику:
     - Я ненавижу тебя,  Роланд Монтвилль!  Скорее бы черт побрал тебя! Будь ты
проклят, будь проклят, проклят!
     Кто-то  отвел ее обратно в  комнату,  но она даже не знала кто.  Еще очень
долго она вообще ничего не чувствовала.

     ***

     В тот вечер Роланд метался по внутреннему двору,  словно лев в клетке.  Он
подошел к двери Брижит и отошел, и так снова и снова. Каждый раз его заставляли
отступить доносившиеся изнутри рыдания.  Все равно бесполезно молить о прощении
сейчас. Должно пройти время.
     Ночью Роланду снова приснился старый сон.  Но  на  этот раз,  проснувшись,
рыцарь почти сумел понять его.  Теперь он  наяву потерял то,  что было для него
дороже всего на свете.

     Глава 33

     Прошло три дня. Брижит въезжала в городские ворота Анжера. Длинный тяжелый
путь так изнурил ее, что она не в состоянии была пошевелить пальцем. Первые два
дня  пришлось скакать без  отдыха,  и,  если  бы  не  снежная буря,  удалось бы
добраться до цели еще утром.  К счастью, буря стихла до наступления темноты. Но
после снегопада продвигаться стало намного тяжелее и утомительнее.  Приходилось
преодолевать сугробы высотой в  три,  а  то и  в  четыре фута.  Вольф то и дело
убегал от всадницы далеко вперед,  так что она теряла его из виду. Но вот самая
трудная часть ее путешествия подошла к концу.
     В  монастыре Брижит  приняли за  бедную странницу и  устроили на  ночлег в
большой общей опочивальне с  несколькими кроватями.  По  крайней мере  здесь ее
ждала  теплая  постель.  К  тому  же,  чтобы  заплатить  за  отдельную комнату,
требовались хоть какие-то деньги,  а она и в самом деле была нищая.  Но все это
мало ее тревожило.  Завтра утром надо добиться аудиенции у  герцога Анжуйского.
Брижит не была с ним знакома,  но не сомневалась, что он ей поможет, как только
услышит ее  историю.  Девушка заснула в  уверенности,  что .  на следующий день
наконец окажется под надежной защитой.
     Жаль только, что пришлось увести лошадь у доброго сэра Ги, но скорее всего
он помешал бы ей бежать.  Во всяком случае,  обращаться к  нему за помощью было
рискованно, и ей не оставалось иного пути, кроме нечестного.
     Вскоре наступило утро.  Брижит попросила предоставить ей отдельную комнату
и воды,  чтобы умыться. Молодой монах недовольно нахмурился, но все же дал ей и
то, и другое. Брижит потратила около двух часов, чтобы привести себя в порядок,
тщательно вымыться и одеться в свои голубые льняные платья.
     В  этом  пышном  наряде с  сапфирами,  подчеркивавшими синеву ее  глаз,  в
наброшенном на  тугие  золотые  косы  капюшоне,  она  выглядела  по-королевски.
Избегая  встречи с  молодым монахом,  чтобы  не  озадачить его  своим  чудесным
преображением,  девушка  покинула  монастырь и  направилась во  дворец  герцога
Анжуйского.
     Несмотря на отсутствие сопровождающей свиты,  она без труда проехала через
ворота.  Слуга принял ее лошадь и показал, как пройти в приемную залу. При виде
множества спешащих по коридорам людей Брижит,  забеспокоилась. Герцог Анжуйский
был очень высоко- поставленной персоной. Найдет ли он время, чтобы выслушать ее
мольбу? Она собиралась попросить только о скромном эскорте до Берри. Если будет
необходимо, она готова заплатить герцогу своими сапфирами.
     Помещение  было  огромным,  наверное,  не  меньше,  чем  обеденный  зал  в
Монтвилле.  Здесь  толпились,  двигались,  беседовали десятки  роскошно  одетых
дворян со  своими прекрасными дамами.  Это  было  самое впечатляющее зрелище из
всех,  какие Брижит доводилось когда-либо видеть, и потому она была подавлена и
немного напугана.  Который из этих щеголеватых мужчин -  герцог Анжу?  Его двор
славился пренебрежением к  излишним условностям,  и поскольку в зале не было ни
одного возвышения,  похожего на  тронное место,  то  было совершенно невозможно
выяснить, где находится хозяин замка.
     - Вы ищете встречи с  герцогом,  сударыня?  Брижит обернулась к  стоявшему
возле нее осанистому лысому человеку и неловко улыбнулась:
     - А он здесь?
     Мужчина усмехнулся, и его серые глазки заблестели:
     - А как же! Его высочество уже удостоил нас своим присутствием.
     От нескрываемого сарказма в  его голосе Брижит почувствовала себя неловко.
Может быть,  это  враг  герцога?  Или  просто завистливый землевладелец?  Хвала
Господу, она никогда не участвовала в придворных интригах. Вот Друода оказалась
бы тут в своей тарелке.
     - Я не знаю его в лицо,  мсье,  -  сказала девушка в надежде, что лысый не
станет задавать ей слишком много вопросов.
     - Что  ж,  не  беда,  вы  легко найдете его по  распространяющемуся вокруг
сиянию.  Вон там,  смотрите,  -  мужчина указал в  центр комнаты,  -  в красном
бархате,  с  большим изумрудом на  шее,  похожим на  его собственный нос.  Этот
камень некогда принадлежал мне.  Я расплатился им за милости,  которых так и не
получил.
     Брижит почувствовала,  что  силы  покидают ее.  Ведь  с  нею  герцог может
обойтись не лучше.  Вдруг он сначала согласится помочь,  возьмет ее сапфиры,  а
потом просто забудет про нее?
     Пока она разглядывала вельможу в красном бархате, высокий молодой человек,
стоявший напротив герцога, повернулся к ней лицом, и Брижит оцепенела.
     Роланд!  Это невозможно!  Но  ошибки быть не  могло:  он  стоял перед нею,
одетый  в  расшитый  драгоценностями костюм  из  блестящего атласа,  в  тонкие,
обрисовывавшие сильные ноги чулки и  черный бархатный плащ.  А  она-то  даже не
догадывалась,  что у него есть подобные наряды.  Очевидно, он все-таки лгал ей,
что не имеет знакомых в Анжере, потому что герцог беседует с ним, как со старым
другом.  Брижит поразилась еще больше,  когда заметила женщину,  опиравшуюся на
руку Роланда.  Дама была молода и прекрасна. Наверное, еще одна из тех, кого он
совершенно не знал?
     О Господи!  Девушка поскорее шмыгнула за ближайшую колонну, пока Роланд ее
не заметил. Что же он говорил герцогу? Наверное, предупреждал, что вскоре некая
служанка подаст прошение и назовется благородной девушкой, и просил прислать ее
прямиком к нему.  Черт бы его побрал! О чем же еще могла идти речь? Конечно, об
этом!  Хитрый бастард! Будь он проклят! И как удалось ему добраться сюда раньше
ее? Как он смог ее обогнать?
     Брижит натянула капюшон почти на  самое лицо,  повернулась и,  стараясь не
привлекать к  себе внимания,  поспешила из зала.  Едва достигнув коридора,  она
сорвалась на бег и не останавливалась,  пока не добежала до конюшни.  Здесь она
чуть не сбила с ног конюха, того самого, который принял ее лошадь.
     - Где мой конь? Где? Быстро!
     - Вон там... сударыня. - Юноша открыл рот от удивления и указал на стойло.
     Девушка бросилась туда  и  сама  быстро  вывела каурого,  без  посторонней
помощи вскочила на  него.  Заставить себя степенно проехать по  двору до  самой
ограды стоило ей огромных усилий, поскольку она все время опасалась, что Роланд
бросится ее догонять. Брижит едва удерживалась, чтобы не оглянуться.
     Наконец она миновала ворота.  Погони не  было.  По крайней мере пока.  Она
пустилась во  весь опор на южную дорогу,  но вдруг резко остановилась,  едва не
вылетев из седла.  Вольф!  Он же остался в монастыре! Путешественница повернула
коня  обратно.  Направляясь к  обители,  Брижит удерживалась,  чтобы  не  ехать
слишком быстро  и  не  привлекать внимания окружающих.  Однако  она  все  время
оглядывалась, нет ли сзади Роланда. Малейший звук за спиной приводил ее в ужас.
     И  вдруг неожиданно он  появился прямо перед нею,  приближаясь по  той  же
самой дороге.  Наездница остановила коня.  Она была чересчур ошеломлена,  чтобы
удивиться,  почему он встречает ее с севера, вместо того, чтобы ехать ей вслед,
то есть от замка.  Девушка встряхнула головой, словно отгоняя видение. Она не в
состоянии была ни трезво рассуждать, ни предпринять что-либо, а только смотрела
на  всадника,   который  подъезжал  все  ближе  и  ближе.  Его  черная  накидка
развевалась на ветру за плечами.  Вдруг очнувшись, Брижит резко развернула коня
и  пришпорила его.  Но  Роланд быстро догнал ее.  Рыцарь не  мог  ухватиться за
уздечку ее  лошади,  потому что  девушка все  время уворачивалась,  и  тогда он
дотянулся до  нее самой,  протащил ее  по  воздуху с  одного коня на  другого и
усадил на  свое колено.  Она начала вырываться так,  что Роланд едва не потерял
поводья.
     - Брижит, остановись или мы оба сейчас упадем, - сказал он.
     - Ну и  пусть упадем!  -  кричала пленница.  Однако рыцарю удалось наконец
ухватить ее покрепче одной рукой, а другой - остановить коня.
     - Ну вот.  А теперь,  если ты не прекратишь визжать, я перекину тебя через
седло и хорошенько отшлепаю,  и тогда наверняка соберется толпа зевак. - Роланд
говорил незлобиво, прямо в самое ее ухо, и она утихомирилась.
     - С тебя станется, - сказала она уже более спокойно.
     Роланд хмыкнул;
     - Ты снова заставила меня проделать веселую прогулку верхом, драгоценность
моя.
     - Ты не имел права ловить меня,  -  выпалила девушка. - Или забыл, что сам
меня отпустил?
     - Не  забыл.  Просто  я  передумал,  -  медленно  протянул Роланд.  Брижит
вскипела:
     - Ты,  бессердечный неуч!  Такая кабала незаконна,  сам  знаешь!  Никто не
имеет права то бросать слугу,  то забирать обратно,  как заблагорассудится!  Ты
никогда не был моим господином. Я не приносила тебе клятву верности!
     - Я приносил.  И этого достаточно.  А теперь поехали,  не следует затевать
спор на улице.  И прекрати болтать глупости. Ты моя, и тебе прекрасно известно,
что со мной бесполезно бороться.
     Брижит замолчала,  и Роланд тронулся вперед, чтобы поймать ее коня. Вскоре
ему  это  удалось.  Девушка  рассердилась,  но  в  то  же  время  была  приятно
возбуждена: он приехал, он мчался за нею всю дорогу.
     - Куда ты меня везешь? - тихо спросила она.
     - Домой.
     - В Берри? - последовал быстрый вопрос.
     - В Монтвилль. Теперь твой дом там, и так будет всегда. Я поклялся, что ты
не вернешься в  Берри.  Именно это обещание я  позабыл,  когда отпустил тебя на
волю.
     Брижит сразу стала суровой:
     - Так вот почему ты поехал за мной! Только из-за этого! Ненавижу тебя!
     - Брижит,  -  заворчал Роланд, крепче прижимая девушку, - что ты хочешь от
меня услышать? Что я не смог пережить разлуки? Что когда тебя нет рядом, у меня
такое чувство,  что часть меня самого отрезана? Я военный человек, Брижит, и не
разбираюсь в нежных словах, так что не жди их от меня.
     - Ты  только  что  произнес их,  Роланд,  -  тихо  прошептала она,  и  оба
замолчали.  Брижит  расслабилась в  сильных  объятиях  рыцаря,  и  ее  охватила
радость.  Она  не  стала сопротивляться самой себе и  позволила теплому чувству
полностью овладеть ею. Вдруг она вспомнила про Вольфа.
     - Погоди!  - Брижит резко выпрямилась, ударив Роланда головой в подбородок
и заставив его чертыхнуться от неожиданности.  Она объяснила,  в чем дело, и он
направил коня в монастырь.
     Но  Вольф,  убежавший вместе со сворой собак вскоре после отъезда хозяйки,
до  сих пор не  вернулся,  во  всяком случае,  так сказал им монах.  Оставалось
только ждать, когда пес соблаговолит нагуляться.
     Роланд заплатил за отдельную комнату, бессовестно соврав, что Брижит - его
жена.  Поверил монах или нет, но только его лицо оставалось при этом совершенно
бесстрастным. Девушка удивилась.
     - Раньше ты всем подряд говорил, что я - твоя служанка, - сказала она, как
только молодые люди остались наедине.  -  Почему же  ты  не  сказал то же самое
монаху?  -  Роланд хотел ее  обнять,  но Брижит ловко поднырнула ему под руку и
выскользнула. - И что это ты задумал?
     - Иди ко мне, cherie, и ты точно узнаешь, что я имею в виду. Уже семь дней
мы не были близки. Это слишком долго.
     - Неправда.  Только что, по дороге сюда, ты так прижимал меня, что едва не
поломал мне ребра, - напомнила Брижит.
     - Черт возьми, ты ведь понимаешь, что я имею в виду.
     - Не чертыхайся, ты в монастыре. Я не уверена, что хочу быть с тобой.
     - Лгунья.  Кроме моих объятий,  тебе не подойдут ни одни другие.  А теперь
иди ко мне.
     - Роланд,  - возразила девушка, - это святое место. У тебя что, совсем нет
стыда?
     - Есть,  но  не тогда,  когда дело касается тебя.  Он поймал ее за плечо и
притянул к  себе,  и  тогда  вся  она  словно отлилась в  его  теле,  сразу  же
почувствовав себя частью его.  Брижит увидела знакомый огонь в глазах рыцаря, и
рот Роланда требовательно обхватил ее  губы.  Под нежной и  страстной атакой ее
уста раскрылись.  Горячее дыхание Роланда было опьяняющим. Если бы он не держал
ее так крепко,  девушка просто рухнула бы на пол.  Он,  кажется, сказал, что ей
подходят его объятия? Да они просто созданы для нее!
     Роланд оторвался от  ее  губ и  поднял девушку на руки.  Она погрузилась в
чудесные грезы:  ей  виделись его  любимые синие глаза,  горящие страстью.  Но,
почувствовав под собой ложе,  а на своем теле -  его сильные руки,  она поняла,
что не спит.
     Роланд медленно раздел ее,  расплел золотые волосы и  стал  расчесывать их
своими пальцами.  Брижит упивалась его  трепетными прикосновениями и  не  могла
удержаться,  чтобы не  дотрагиваться до  него при каждом удобном случае.  Рука,
плечо, его щека - она была взволнована собственными ласками.
     Когда  Роланд  разделся  донага,  Брижит,  гордясь  непонятно  перед  кем,
погладила крепкие мускулы на  его  груди и  приподнялась,  чтобы поцеловать его
плечи,  а потом заставила его лечь на спину. Ей хотелось любить этого мужчину и
показать, как счастлива она снова быть с ним.
     Брижит наклонилась над Роландом,  и  золотистые волосы рассыпались по  его
груди,  словно ласковый шелк.  Она,  поддразнивая, целовала его в губы, нежно и
игриво проникая своим маленьким язычком ему  в  рот.  Она  покусывала мочку его
уха,  затем  губами оставила влажный след  от  шеи  до  его  груди.  Здесь  она
принялась дразнить его соски,  а  Роланд руками ласкал ее грудь.  Брижит хотела
усыпать поцелуями все его тело,  как сам он делал это с нею уже не раз. Но едва
она двинулась ниже, Роланд поймал ее за плечи и подтянул к своему лицу.
     - Колдунья,  -  задыхаясь от восторга,  прошептал он. - Ты уже разожгла во
мне огонь. Я еще никогда не желал тебя сильнее, чем теперь. Еще немного ниже, и
я упустил бы семя.
     - Ну  так  возьми меня сейчас,  любимый,  -  улыбнулась Брижит,  -  возьми
скорее.
     Он повернулся и, оказавшись сверху, овладел ею так страстно и необузданно,
что  она была покорена каждым его движением.  Любовники вместе достигли вершины
блаженства, и оно продлилось в долгом, восхитительном экстазе.
     Потом Роланд лег на  спину и  придвинул к  себе Брижит.  Она приютилась на
широком плече,  обхватив его ногу своей ногой и  по-хозяйски положив ладонь ему
на грудь.  Никогда прежде она не испытывала такого счастья, мира и спокойствия,
какие охватили ее  теперь.  Она заснула,  ощущая себя защищенной,  а  будущее -
далеким-далеким.

     Глава 34

     - Брижит,  -  могучая рука осторожно качнула бедро девушки.  Узнав любимый
голос,  она пошевелилась и  улыбнулась,  а потом открыла глаза.  Роланд уже был
одет.  Он нагнулся над кроватью,  нежно поцеловал подругу в щеку, выпрямился и,
улыбнувшись,  с  высоты своего роста посмотрел на нее.  -  Ты проспала уже час,
драгоценность моя.  А теперь пора. Еще до захода солнца мы должны уехать далеко
отсюда.
     Брижит улыбнулась в ответ и томно потянулась.
     - Ты уверен,  что хочешь ехать прямо сейчас?  -  спросила она,  и глаза ее
засияли озорными искрами.
     - Ах,  мадемуазель,  не искушай меня,  -  вздохнул рыцарь,  отворачиваясь,
чтобы найти ее  одежду.  Брижит усмехнулась,  и  он  бросил ей платье,  шутливо
ворча: - Ты еще заплатишь мне за это сегодняшней ночью, обещаю.
     - Буду  ждать  с  нетерпением,  -  поддразнила  девушка.  Она  ликовала  и
светилась счастьем. - А Вольф вернулся?
     - Да.  -  Роланд уселся на  кровать и  стал внимательно смотреть,  как она
одевается,  расчесывает и заплетает в косы свои волшебные золотистые волосы,  -
он так истосковался по каждой ее черточке, каждому жесту. Обвив рукой ее тонкий
стан,  он притянул девушку к  себе и поставил между своими коленями.  Брижит не
ожидала этого.  Обняв ее,  Роланд приник головой к ее груди. Некоторое время он
тихо  сидел  так,  и  Брижит была  глубоко тронута этой  позой  умиротворения и
преданности.  Она обхватила руками его голову и прижала ее плотнее,  потому что
понимала, что он хочет сказать ей.
     - Ты любишь меня, Брижит?
     Этот вопрос едва не заставил ее расплакаться -  она действительно не могла
на него ответить. Подумав, она все-таки сказала:
     - В моей жизни было много любви:  отец и мать,  брат,  слуги и друзья.  Но
чувство к  тебе совсем не  похоже на  те  переживания.  Не  могу сказать точно,
любовь ли это,  Роланд.  Ведь я  никогда прежде не была в подобных отношениях с
мужчиной.
     - И даже...  -  Он поздно спохватился. Нельзя было напоминать ей о хозяине
Луру,  о том человеке,  который холил и лелеял ее,  о том, который, наверное, и
подарил ей это платье, расшитое сапфирами.
     Брижит взяла его голову в свои руки и заставила посмотреть себе в глаза.
     - "Даже" что?
     - Я  просто подумал,  что  наверняка у  тебя  был  кто-нибудь в  Берри,  -
уклончиво сказал Роланд.  - Кто-нибудь, за кого ты надеялась выйти замуж. Может
быть, кто-то, с кем ты проводила много времени?
     Девушка улыбнулась:
     - Никого не было.  И я могу спокойно говорить об этом, Роланд. Я счастлива
сейчас,  с тобой. После нашей ссоры я была в полном отчаянии. А когда я решила,
что ты  не  выполнил своего обязательства потому,  что несерьезно относишься ко
мне, я была просто уничтожена. Ты скажешь, почему солгал?
     - Я  боялся,  что  кто-нибудь  может  приехать и  отнять  тебя,  -  просто
признался Роланд.  Глаза его  остановились на  лице Брижит,  и  она  еще крепче
обняла его.  -  Ты до сих пор хочешь,  чтобы я  послал кого-нибудь в  Берри?  -
прошептал рыцарь.
     - Нет, - так же шепотом ответила его подруга, - больше не хочу.
     Брижит вообще не желала думать об этом.  Роланд снова прижал ее к себе,  а
потом отпустил и слегка подтолкнул в спину:
     - А теперь, девушка, одевайся-ка поскорее.
     Ну  конечно,  не  мог  же  он  обойтись  без  привычной внешней  грубости,
оказавшись  не  в  своей  тарелке  от  всколыхнувшихся  нежных  чувств.  Роланд
прекрасно понимал,  что эта женщина нужна ему не  только для телесной близости.
Но  вот  что  касается любви...  Брижит этот вопрос показался сложным,  а  себе
Роланд  еще  не  задавал его,  и,  Бог  весть,  смог  бы  он  ответить лучше  и
определеннее?  Ведь за всю жизнь ему не доводилось встречать любовь ни в  одном
из ее проявлений,  и он ничего не знал об этом чувстве.  Но зато он был уверен,
что Брижит ему необходима.  Возможно,  однажды она поймет голос своего сердца и
поделится с  Роландом своими мыслями.  А  для начала довольно и  того,  что она
счастлива, что не будет больше угроз из Берри и ее побегов.
     - Мое платье слишком тонкое для путешествия,  -  прервала девушка раздумья
рыцаря и добавила, заметив под его черной накидкой коричневую шерстяную рубаху:
- А ты, я смотрю, уже переоделся.
     Роланд оглядел себя:
     - Я  не переодевался,  cherie,  и  вообще не брал с собой одежды.  Не было
времени на сборы.
     - Роланд, зачем ты лжешь? - в изумлении спросила Брижит.
     - Лгу?
     - Конечно. Это неправда, что ты приехал налегке. Я же застала тебя сегодня
утром во дворце. Ты был в богатом платье, украшенном драгоценностями.
     Роланд рассмеялся:
     - Ты ошиблась.  Я  едва успел въехать в  Анжер,  как сразу же столкнулся с
тобой на улице.
     - Не  отпирайся.  Я  видела,  как  ты  беседовал с  герцогом Анжуйским,  -
настаивала его подруга.
     - Да нет же, - ответил рыцарь. - Ты обозналась.
     - Трудно спутать тебя с другим человеком,  -  твердо сказала девушка.  - Я
была просто поражена, застав тебя там... да еще с этой дамой, висевшей на твоей
руке...  Ты  разговаривал с  самим герцогом,  словно вы  давно дружите.  А  еще
говорил, что не знаешь никого в Анжере.
     - Но я  не лгу тебе,  Брижит.  Я  не был во дворце.  И никогда не встречал
герцога Анжу. Могу поклясться в этом.
     Девушка нахмурилась и поглядела на него в замешательстве.  С чего бы.  ему
лгать?  Она  вспомнила их  встречу на  улице  и  фигуру  Роланда,  скачущего ей
навстречу.  Восстановив весь ход событий,  Брижит поняла,  что он просто не мог
оказаться в том месте после ее отъезда из дворца. И все же он был именно там. К
тому же,  как она ни старалась,  никак не могла вспомнить, была ли на нем в тот
момент расшитая драгоценными камнями одежда?  Когда они приехали в  монастырь и
вошли в комнату, Брижит вообще не обратила внимания на его платье.
     - Я ничего не понимаю,  Роланд,  - медленно произнесла совершенно сбитая с
толку девушка.  -  Человек, которого я видела во дворце, был как две капли воды
похож на  тебя.  У  него твое лицо...  твоя фигура,  твой рост в  конце концов.
Многих ли ты знаешь муж чин,  которые доставали бы тебе выше плеча?  И волосы у
него точно такого же  цвета.  -  Брижит остановилась,  ее глаза расширились.  -
Может быть, только у него не такая широкая грудь. Хотя, нет... думаю, нет.
     Роланд был заинтригован не меньше, чем его подруга:
     - И кто же этот человек, который так на меня похож?
     - По-видимому,  знатный дворянин.  А  на  его  даме было богатое платье из
бархата и бриллианты.  С ним запросто беседовал сам герцог Анжуйский. Роланд, я
не могу найти этому объяснения.  Это не простое сходство. Я видела то же самое,
что ты видишь в зеркале. Может быть, это твой брат-близнец?
     - Ну конечно,  близнец.  Скажешь тоже,  -  проворчал Роланд.  -  Если бы у
Лютора родилось сразу два сына,  то  спокойно можно давать голову на отсечение,
что он  привез бы в  дом обоих.  Я  должен сам посмотреть на этого человека,  -
неожиданно решил он.  -  Надевай свой роскошный наряд, Брижит. Мы едем ко двору
герцога.

     Глава 35

     - Эварард де  Мартель,  как  тебе не  стыдно!  Роланд ошарашенно посмотрел
вслед полной женщине,  которая сначала взглядом уничтожила его самого,  а затем
испепелила Брижит,  после  чего  резко отвернулась от  обоих и  зашагала прочь.
Молодые люди  едва  успели  войти  во  дворец,  где  герцог Анжуйский устраивал
неофициальный прием.  Толпа  мужчин и  женщин гудела в  большом зале.  Был  уже
полдень,  но  прибывали все  новые и  новые гости,  надеявшиеся воспользоваться
случаем, чтобы увидеть своего властелина.
     - Эта дама обращалась ко мне?  -  тихо спросил Роланд. Брижит крепче взяла
его под руку.
     - Несомненно, к тому же я ей не понравилась.
     - Она назвала меня Эварардом де Мартелем. Брижит кивнула:
     - Очевидно,  она допустила ту же ошибку,  что и я. только наоборот. Должно
быть, того мужчину зовут Эварардом.
     - Как же нам найти его?  - спросил сильно обеспокоенный Роланд. Придворная
жизнь была ему не по вкусу.  Все годы,  проведенные на службе у короля Франции,
он  старался держаться на почтительном расстоянии от королевского двора.  -  Ты
видишь его? - снова спросил рыцарь.
     К тому времени Брижит уже дважды успела внимательно осмотреть зал.
     - Его здесь нет.
     - А!  Мсье Эварард,  вы  вернулись?  Вижу,  не  упускаете ни одного случая
порадоваться жизни!  - дородный мужчина, с которым Брижит разговаривала сегодня
утром,  приближался к ним.  - Неужели вы уже устали от своей прелестной жены? -
добавил он, лукаво подмигивая Роланду, и повернулся к девушке: - А вам, миледи,
удалось получить аудиенцию у герцога?
     - Нет. Боюсь, я слишком рано ушла, - пропела Брижит.
     - Довольно,  -  отрезал Роланд и  повел свою  спутницу через всю  комнату,
подальше от этого разговорчивого господина.  Наконец остановившись, он спросил:
- Что  ты  делала здесь сегодня утром?  Ты  хотела встретиться с  герцогом,  но
зачем?
     - Не  стоит  так  расстраиваться,  Роланд,  -  заверила Брижит,  с  трудом
отцепляя его  сильные пальцы от  своей руки.  -  Я  приходила,  чтобы попросить
провожатого до Берри.  Не думаешь же ты, что я собиралась проехать всю дорогу с
одним Вольфом?
     - Прости,  -  вздохнул рыцарь,  запустив пятерню в  свои  волосы.  -  -Эта
загадка с  Эварардом де Мартелем сбила меня с толку.  -  Потом он улыбнулся:  -
Наверное,  я  должен сказать ему спасибо за  то,  что ты не добилась своего,  а
побежала отсюда прямо ко мне в руки?
     - Думаю, в этом ты прав.
     - Ну тогда давай разыщем его и  поблагодарим,  Подожди меня здесь.  Я пока
выясню, где он живет. Брижит быстро поймала его за руку.
     - Тебе нельзя,  Роланд. Все подумают, что ты сошел с ума, потому что будут
принимать тебя  за  самого  Эварарда.  Позволь мне  пораспрашивать кое-кого.  Я
разузнаю, где живет этот человек и вообще побольше о нем самом.
     Роланд неохотно кивнул головой и  остался терпеливо дожидаться возвращения
Брижит.  Она же  тем временем переговорила с  двумя дамами и  наконец нашла еще
одну.  которая знала интересующего их  человека.  Эта  матрона,  кузина герцога
Анжуйского, оказалась наиболее осведомленной.
     - Надеюсь,  милочка,  вы не позарились на милого Эварарда?  Ведь он только
что женился и искренне влюблен в свою молодую супругу,  - доверительным голосом
заметила мадам Анна. - Думаю, вы будете разочарованы.
     - О нет,  миледи,  - заверила ее Брижит. - Я просто любопытствую. Он такой
красивый мужчина. Его жене просто повезло.
     - Да, это замечательная пара, - ответила мадам Анна. - Свадьбу устроил сам
герцог, оказав такую милость барону Годдарду де Серни.
     - Барону Годдарду?
     - Да, отцу Эварарда. Видите ли, барон и мой кузен - близкие друзья.
     - Серни находится далеко отсюда,  не так ли? - продолжала нащупывать почву
Брижит, ни разу в жизни не слышавшая об этом месте.
     - Не так уж далеко. Сразу за Луарой на запад. Это в Пуату.
     Брижит вспомнила о  старой римской дороге,  ведшей прямо из Берри в Пуату,
на противоположный берег Луары.
     - А сам мсье Эварард живет здесь, в Анжу, не правда ли? - спросила она.
     - Он живет в Пуату рядом со своим отцом,  дорогая моя,  - ответила высокая
дама.  -  И  он,  и  его семья здесь в  гостях по случаю свадьбы мсье Эварарда,
которую устроил герцог.  Вскоре после торжества сильно похолодало,  и мой кузен
настоял, чтобы все семейство осталось в Анжу на зиму.
     - А семья, должно быть, большая? У мсье Эварарда есть братья или сестры?
     - Да вы действительно любопытны,  милочка.  Нет,  сестер и  братьев у него
нет.  Эварард -  единственный сын. Насколько мне известно, мадам Элеонор трудно
рожала. С тех пор у нее не было детей. Бедная женщина. У меня самой их семеро и
уже тридцать четыре внука. Каждый из них - моя радость.
     - О,  сударыня, вы очень счастливы в жизни и были весьма снисходительны ко
мне. Моя матушка говорит, что мне сильно вредит непомерное любопытство. Так что
я действительно глубоко вам признательна за ваше терпение.
     Прежде чем мадам Анна смогла задать ей хоть один вопрос,  Брижит поспешила
прочь из зала.  Она знала,  что Роланд не спускает с  нее глаз и выйдет следом.
Через некоторое время молодые люди встретились в галерее.
     - Ну что?
     - Он и его семья живут сейчас здесь, во дворце, в качестве гостей.
     - Семья?
     - Да.  Жена, мать и отец - барон де Серни, который является близким другом
герцога.
     - Я никогда о нем не слышал.
     - Я тоже, - ответила Брижит и испытующе уставилась на Роланда.
     - Ну?  - нетерпеливо спросил рыцарь. - Я знаю, что ты хочешь меня о чем-то
спросить, так давай же.
     Брижит поняла,  что Роланд догадался о  ее подозрениях,  и  потому немного
смутилась. Вместо вопросов она произнесла:
     - Он единственный ребенок.
     - Я все еще хочу встретиться с этим человеком, - сказал рыцарь.
     - Я тоже,  -  коварно улыбнулась его подруга.  - Ах, как плохо, что он уже
женат. Вдруг оказалось бы, что он гораздо больше подходит мне, чем ты.
     - Думаешь? - рыцарь обнял девушку.
     - Роланд, - рассмеялась Брижит, отводя его руки и сразу же став серьезнее,
- я  должна  найти  пажа,  который отведет нас  в  апартаменты Эварарда.  А  ты
держись,   пожалуйста,   подальше,  чтобы  слуга  тебя  не  заметил,  -  строго
предупредила она. - Не то он примет тебя за де Мартеля.
     Семейство барона де  Серии  располагалось в  восточном крыле дворца.  Паж,
сопровождавший Брижит,  не  стал  расспрашивать ни  о  чем  незнакомую гостью и
вскоре оставил ее в одном из дворцовых коридоров напротив закрытой двери. Через
минуту к ней подошел Роланд.
     Брижит подумала, что он сейчас постучит, но рыцарь лишь хмуро уставился на
дверь,  словно  испытывал страх  перед  тем,  что  находилось за  нею.  Девушке
показалось, что он не хочет знакомиться с хозяевами апартаментов или по крайней
мере  пребывает в  полной  растерянности.  В  подтверждение ее  догадок  Роланд
сердито проворчал:
     - Просто чушь какая-то.  У нас нет повода беспокоить незнакомых людей. - С
этими словами он повернулся, чтобы уйти, но Брижит запротестовала:
     - Однако почему бы не встретиться с ними, Роланд?
     - И что сказать им? - спросил он. - Что мы просто любопытствуем?
     - Думаю,  нам  не  придется  долго  объясняться,  -  взволнованным шепотом
ответила девушка, глядя на дверь так, словно она видела сквозь нее.
     Роланд не  успел остановить подругу,  как она постучала.  Но  и  Брижит не
смогла задержать его, когда рыцарь зашагал по коридору прочь.
     - Роланд,  вернись,  -  мягко,  но настойчиво окликнула его девушка.  - Ты
должен вернуться, иначе я вообще не уйду отсюда.
     Рыцарь мрачно оглянулся на  непреклонную подругу,  и  в  этот момент дверь
открылась. Он застыл на месте, не рискуя подойти ближе, но и не желая оставлять
Брижит одну во дворце.  Перед девушкой стояла высокая дама лет сорока, довольно
красивая,  с  величавой  осанкой,  светлыми  волосами  и  поразительными синими
глазами, глазами цвета сапфиров, глазами, как у Роланда.
     - Чем могу служить? - ласковым мелодичным голосом спросила женщина.
     - Я пришла,  чтобы встретиться с Эварардом де Мартелем,  миледи. Нельзя ли
его на пару слов?
     - Мой сын у себя и будет рад вас видеть,  -  добродушно произнесла дама. -
Могу ли я узнать, что привело вас к нему?
     - Вы, должно быть, баронесса де Серни?
     - Да.
     - Сударыня, мой господин, Роланд из Монтвилля, очень хотел бы поговорить с
вашим сыном. - Брижит обернулась. - Пожалуйста, Роланд, - пригласила она.
     Рыцарь  нерешительно двинулся вперед,  к  дверному проему,  волоча ноги  с
таким усилием,  словно он был узником, приговоренным к казни. Когда он оказался
возле Брижит,  девушка сразу же ухватила его за руку, чтобы он снова не убежал,
поскольку уже не была уверена в его выдержке.  Высокая дама свела свои красивые
брови.
     - Эварард, что это еще за штучки? - сурово спросила она.
     Роланд не отвечал.  Он во все глаза глядел на лицо, которое являлось ему в
сновидениях,  правда,  постаревшее,  но  все то  же лицо,  преследовавшее его с
самого детства. Он не в силах был вымолвить ни слова.
     Из  глубины апартаментов донесся глубокий,  звучный смех.  Низкий  мужской
голос  весело  разговаривал с  невидимым  собеседником.  Баронесса  побледнела,
отступила назад и покачнулась,  словно собираясь упасть.  Роланд шагнул вперед,
чтобы поддержать ее, но она вскрикнула и застыла на месте, с расширенными не то
от  ужаса,   не  то  от  удивления  прекрасными  глазами,  и  он  не  осмелился
прикоснуться к ней.  Роланд не мог отвести взгляд от лица баронессы, а она - от
его  лица.   Наконец  женщина  дрожащей  рукой  дотронулась  до   щеки  рыцаря.
Прикосновение было очень мягким.
     - Рауль,  -  прошептала она,  и, казалось, это слово вырвалось из ее груди
вместе со вздохом.  Она снова отступила на шаг и закричала: - Годдард! Годдард,
иди скорее! - Из дверей, находившихся у нее за спиной, выбежал мужчина, и дама,
едва совладав с собой,  попросила:  - Скажи мне... скажи, что я не сплю. Скажи,
что это не видение, Годдард!
     Он остановился и,  едва взглянув на Роланда, стал серым, как пепел. Роланд
попятился и  оказался в  дверном проеме рядом с  Брижит:  он  видел перед собой
лица, воплотившиеся из ночных грез.
     - Рауль? - проговорил мужчина.
     Роланд переводил взгляд с незнакомца на его жену,  потом на Брижит,  затем
снова на незнакомца, и его смущение постепенно сменялось раздражением.
     - Я Роланд из Монтвилля, - внушительно произнес он. - Мое имя не Рауль!
     Из  соседних апартаментов показалась молодая дама,  которую Брижит  видела
сегодня утром с Эварардом де Мартелем. Заметив Роланда, она тоже вскрикнула. Ее
встревоженный супруг быстро вышел следом.
     - Эмма, что с тобой? - спросил он, но когда проследил за взглядом жены, на
его лице изобразилось удивление, граничащее с испугом;
     - Мой Бог! - с трудом выдавил из себя Роланд. Минуя барона и баронессу, он
медленно  направился к  Эварарду,  словно  что-то  неумолимо притягивало его  к
двойнику.  Как в  зеркале,  он  видел самого себя,  каждую свою черточку,  но в
другом человеке.
     Молодые люди были одного роста и глядели друг другу прямо в лицо.  Наконец
двойник поднял руку и осторожно,  как будто не доверяя себе, дотронулся до щеки
Роланда. Рыцарь замер, его взор был прикован к этому человеку.
     - Брат! - воскликнул Эварард.
     В  глазах  Роланда  промелькнула боль,  потому  что  это  восклицание  все
объяснило ему.  Весь  ужас  его  жизни,  пустого,  одинокого детства  мгновенно
пронесся в сознании, и он обернулся к барону и его жене.
     - Неужели так необходимо было избавиться от меня? - прошептал он с горечью
в голосе.  -  Наверное, двоих сыновей вам показалось слишком много? Или я успел
еще в пеленках заслужить вашу нелюбовь?
     - Господи,  Рауль,  ты ошибаешься!  -  в  ужасе вскричал Годдард.  -  Тебя
забрали у нас, украли!
     Роланд недобро и  недоверчиво поглядел на  него и  решительно направился к
двери.
     Угадав его намерение уйти, так и не узнав, что хотят сказать ему эти люди,
Брижит быстро захлопнула дверь и встала перед нею,  преграждая путь.  Но Роланд
схватил ее за запястье, рывком распахнул дверь и вытолкнул девушку из комнаты в
коридор.
     - Ты не можешь уйти!  - закричала она, пытаясь остановить своего спутника.
Но тут он заглянул ей в  лицо,  и Брижит прочла в его глазах невыносимую боль и
страдание.   И  когда  Роланд  обнял  ее  за  плечи  и  притянул  к  себе,  она
почувствовала, как содрогается его тело.
     - Я  не  могу  поверить им,  Брижит.  Тогда мне  придется убить Лютора!  -
прошептал он.
     - Нет,  Роланд!  Нет.  Ты  должен понять его.  Представь,  до  чего Лютору
хотелось сына, если он пошел даже на такое...
     - Да он же загубил мою жизнь!
     Эварард выбежал следом за Роландом и Брижит,  но сразу остановился, увидев
прильнувших друг к другу молодых людей и услышав,  о чем они говорят.  А Брижит
тем временем твердо убеждала своего спутника:
     - Ты  обязан вернуться туда,  Роланд.  Нельзя отвергать их.  А  твой брат?
Неужели тебе не  интересно?  Разве ты  совсем не  хочешь знать его?  -  подолом
своего плаща она осушила его глаза, удивившись, что он вообще умеет плакать.
     - Ах,  cherie,  - рыцарь нежно поцеловал ее, - что бы я делал, не образумь
ты меня?
     - Ты бы со мной сразился,  -  наконец вмешался Эварард, - потому что я все
равно не отпущу тебя.
     Роланд обернулся и  увидел стоявшего неподалеку брата.  При  виде стройной
фигуры и  щегольского наряда Эварарда его  лицо  озарила неожиданная задиристая
улыбка:
     - Нелегко бы тебе пришлось. Я вижу, ты не военный человек.
     - А я вижу, что ты - как раз наоборот, - ответил Эварард, широко улыбаясь.
     Потом  снова  установилось  молчание,   во  время  которого  молодые  люди
разглядывали друг друга.  Брижит покачала головой: Роланда все время нужно было
подталкивать.
     - Да ну иди же.  -  Она направила его вперед.  - Поздоровайся с братом как
следует.  Не мудрено,  что он сам не решается приблизиться к  тебе:  кто угодно
испугается твоего недоброжелательного лица.
     Роланд  очень  медленно  направился к  Эварарду,  обхватил его  за  шею  и
заключил в свои медвежьи объятия. Брат рассмеялся, а Брижит расплакалась.
     Когда вся троица вернулась в комнату,  Элеонор рыдала,  уткнувшись в грудь
Годдарда.  Он тихонько тронул ее за плечо, чтобы показать, что Роланд вернулся,
и когда мать увидела его,  то заплакала еще сильнее. Наконец, Элеонор подошла к
сыну, с которым так долго была разлучена, и взяла его лицо в свои ладони. Глаза
ее блестели от слез,  а Роланда вдруг бросило в холод,  а потом сразу в жар. Он
едва дышал и все не отводил от нее взора.  Это была мать, его собственная мать.
С  глубоким,  выстраданным стоном он заключил ее в объятия и спрятал свое лицо,
уткнувшись ей в шею и бормоча что-то, предназначавшееся только для нее.
     - Мой Рауль,  - шептала она, не отпуская своего мальчика. - Когда ты вышел
в  эту дверь,  я  подумала,  что снова теряю тебя.  Я бы не перенесла еще одной
утраты. Но ты вернулся, мой малыш, ты вернулся ко мне.
     Роланд рыдал.  Мать.  Как она нужна была ему,  когда он был маленьким. Как
тосковал он по ней,  сам не понимая,  что за чувство им владеет!  И  теперь эта
женщина,  переполненная любовью, которой ему всегда так не хватало, стоит перед
ним.
     Годдард подошел и  тоже  обнял сына.  Он  молчал,  сглатывая скупые слезы.
Роланд слегка сконфузился.  Мать и  брат -  дело совсем новое,  но отец у  него
вроде бы  уже  есть.  Однако теперь выясняется,  что  Лютор не  был  его отцом.
Собственно, он никогда и не казался Роланду родным и близким.
     В  конце  концов  молодой  человек  ответил  на  объятия Годдарда и  вдруг
неожиданно рассмеялся и поймал руку Брижит, чтобы привлечь ее к себе:
     - Ты понимаешь, cherie, что я больше не бастард? Брижит только улыбнулась,
глядя в его сияющее лицо.
     - О Рауль, - воскликнула Элеонор. - Неужели ты так думал?
     - Сударыня,  так сказал мне тот самый человек,  который заявляет, что он -
мой отец.
     - Кто же отнял тебя у нас? - спросил, в свою очередь, Годдард.
     - Лютор из Монтвилля.
     - Он дорого заплатит за это! - сказал Эварард.
     - Я сам разберусь с ним, брат, - холодно ответил
     Роланд,  а  потом добавил более беззаботно:  -  Но  мне  вовсе не  хочется
говорить о нем.  А вы французы? - Годдард кивнул в ответ, и Роланд ухмыльнулся.
- Значит,  я тоже франк.  Ха!  - Он подмигнул Брижит. - Теперь-то ты не сможешь
обзывать меня нормандцем.
     - Роланд! - ахнула смущенная девушка.
     - Ты вырос в Нормандии? - спросил Годдард. - Так вот куда он тебя увез.
     - Да.
     - Неудивительно,  что мы не могли отыскать тебя.  Мы объездили весь Анжу и
окрестности, но нам и в голову не приходило искать так далеко.
     - Но что привело тебя в Анжер? - спросил Эварард.
     - Гнался вот за этой малышкой,  -  ответил Роланд. Взяв Брижит за руку, он
усмехнулся: - Я должен поблагодарить тебя за то, что ты помог мне найти любимую
женщину,  а ее -  за то, что она нашла моего брата. Брижит увидела тебя сегодня
утром возле герцога,  к которому хотела попасть на аудиенцию, и решила, что это
я, поэтому поскорее убежала из дворца. Если бы не эта случайность, все мы могли
разминуться.  -  Видя общее замешательство, Роланд добавил: - Это очень длинная
история.  Лучше поберечь ее  на потом.  Расскажите же мне,  что произошло в  те
далекие годы, - обратился он к родителям. - Как удалось Лютору украсть меня?
     Ответила ему Элеонор:
     - Мы приехали сюда, в Анжер, на празднование дня Святого Реми. В тот год у
герцога был такой богатый урожай,  что он устроил большой пир, созвав гостей со
всей округи.  Мы  взяли вас обоих,  тебя и  Эварарда,  в  обеденный зал,  чтобы
показать всем.  Мы  так  гордились своими близняшками.  А  вы  были еще  совсем
маленькими и  такими миленькими.  -  Роланд покраснел,  а Эварард,  привыкший к
маминым нежностям,  рассмеялся.  -  В  тот же вечер моя служанка отнесла вас из
зала в эту самую комнату. Вот тогда-то мы и видели тебя в последний раз, Рауль.
     - Его зовут Роланд,  любимая,  - мягко поправил ее Годдард. - Так называли
его большую часть жизни.  А имя, которое мы дали ему при рождении, нам придется
забыть.
     Элеонор упрямо покачала головой:
     - Для меня он навсегда останется Раулем.
     - Твоя  мама -  сентиментальная женщина,  Роланд,  -  объяснил Годдард.  -
Впрочем, ничего удивительного. Боже, что это был за день! Мы оба чуть не умерли
от отчаяния,  когда вернулись в  комнату и обнаружили здесь одного Эварарда,  а
рядом с  колыбелью -  безутешную напуганную служанку.  Ты  исчез.  У  меня были
враги. У кого их нет? Я боялся, что тебя забрал один из них и, может быть, даже
убил.  Но твоя мама никогда не расставалась с надеждой. Все эти годы она верила
в лучшее.
     - Этот человек,  Лютор,  относился к тебе хорошо?  - нерешительно спросила
Элеонор.
     - Хорошо?..  -  Роланд нахмурился,  его взгляд словно обратился внутрь. Он
никогда не  сможет рассказать им  всего.  Кто  способен до  конца  осознать всю
горечь его  жизни?  Что  он  может поведать этим людям?  И  как  они будут себя
чувствовать,  если узнают,  что едва ли не самые худшие их предположения, самые
кошмарные страхи за  него  действительно сбылись?  И  потому Роланд начал  свой
рассказ так:  -  Лютор - суровый вояка. За это его уважают в Нормандии. Дворяне
ждут  годами,   чтобы  отправить  к  нему  своих  сыновей  для  военной  науки,
предпочитая его  всем  остальным соседям.  Меня самого начали тренировать,  как
только  я  смог  поднять меч.  Лютор  уделял  мне  особое внимание.  Он  был...
требовательным учителем.  Он  научил  меня  не  просто  держать  оружие,  но  и
руководить войсками  и  всегда  заставлял во  всем  добиваться совершенства.  -
Роланд улыбнулся,  чтобы хоть немного смягчить впечатление от своей повести.  -
Меня с  младых ногтей готовили унаследовать Монтвилль и  уметь защищать его  от
любых посягательств.  Поскольку законная жена  родила Лютору лишь двух дочерей,
имение должно было перейти ко мне.  Теперь,  когда я узнал, что он мне не отец,
думаю, я лишился права наследования.
     - Об этом, конечно, не может быть и речи, тем более что там есть дочери, -
заметил Годдард. - Но ты...
     Роланд почти грубо прервал отца:
     - Я смогу взять Монтвилль, даже не имея на то прав. Это не проблема.
     Эта короткая фраза поведала о Роланде больше, чем его подробная биография.
Он был военным человеком,  суровым и закаленным,  готовым силой взять все,  что
хотел. Этим любезным людям нелегко будет понять и принять его.
     - Роланд не  привык раздумывать над словами,  -  весело произнесла Брижит,
прерывая всеобщее молчание и  пытаясь развеять замешательство.  -  Он не имел в
виду, что собирается воевать за Монтвилль. Он только хотел сказать, что мог бы,
если бы захотел.
     Роланд нахмурился,  поскольку не  считал,  что его слова надо пояснять.  В
ответ Брижит незаметно ущипнула его и нахмурилась еще сильнее.
     - Ты  не  должен  думать,  что  остался бедняком только потому,  что  этот
человек не твой отец,  -  сказал Годдард.  - Я не знаю ничего о Монтвилле, но у
тебя большое имение в Пуату. Тебе подарил его мой сюзерен, граф Пуату, когда ты
родился,  а  Эварард заботился о  твоих землях не менее тщательно,  чем о своих
собственных. Как и мама, он никогда не оставлял надежды снова тебя увидеть.
     - Ну хорошо, брат, - развеселился Роланд, - значит, я богач?
     Эварард с удовольствием ответил:
     - Ты даже богаче меня,  потому что твои доходы более двадцати лет никто не
трогал, а на свои я жил. И, должен сознаться, жил на широкую ногу.
     Роланд рассмеялся:
     - Что  ж,  хорошо.  Я  настаиваю,  чтобы  за  свои  заботы  ты  взял  себе
накопившиеся средства и пользовался ими.
     - Но я не могу! - запротестовал удивленный Эварард.
     - Я так хочу, - потребовал Роланд. - Мне не нужно ничего незаслуженного. И
буду очень признателен, если ты и впредь присмотришь за моими землями, пока они
мне не понадобятся.
     - Разве сейчас они тебе не нужны?
     - Сейчас, - ответил Роланд мрачно, - я должен вернуться в Монтвилль.
     - Я поеду с тобой в Нормандию, - предложил Эварард.
     Но брат упрямо покачал головой:
     - Мне надо встретиться с  Лютором один на  один.  А  к  тебе он  наверняка
проникнется особой неприязнью. Ведь если бы не твое лицо, я бы никогда не узнал
о вашем существовании и о его грехе. Так что для тебя Монтвилль небезопасен.
     - А для тебя?
     - Наши с  Лютором силы равны.  Я его не боюсь.  Мне самому и сводить с ним
счеты.
     - Роланд,  - нерешительно начал Эварард, - может быть, было бы разумнее не
встречаться с ним больше? Как ты будешь жить, если убьешь его?
     - Я  не  смогу жить,  если не  услышу от  него,  почему он  это сделал,  -
спокойным голосом, но с тяжелым взглядом ответил Роланд.
     Семейство провело всю ночь в беседах. Они переместились в удобную комнату,
чтобы  впервые за  двадцать три  года  отужинать всем  вместе.  Роланд  тихо  и
внимательно слушал воспоминания своих родных, а Брижит переживала, не станет ли
ему от этих рассказов,  частью которых он не был,  еще горше и больнее.  Он был
захвачен  всем  происшедшим  и  услышанным,  как  ребенок,  и  не  мог  отвести
изумленных синих глаз от своих родных.

     Глава 36

     "Понимает ли эта девочка, что лишь благодаря ее побегу я нашел свою семью?
Ведь если бы не она,  Анжер так и остался бы для меня запретным городом.  Много
лет Лютор не позволял мне даже приближаться к его воротам,  прекрасно зная, чем
ему это грозит. А я никогда не интересовался причинами столь странного запрета.
Но в  этот раз ему все равно не удалось бы удержать меня,  поскольку речь шла о
Брижит".
     Всадники выехали на  южный  склон  холма перед Монтвиллем.  Три  дня  пути
прошли в  молчании,  не прерывавшемся почти ни единым словом Роланда.  Видя его
напряженную задумчивость,  Брижит  очень  беспокоилась о  предстоящем выяснении
отношений с Лютором.
     - Каждый раз,  когда ты  убегаешь от меня,  из этого получается что-нибудь
хорошее, - внезапно улыбнулся Роланд.
     - Что же хорошего вышло в первый раз?
     - Разве не тогда ты стала моей? Брижит покраснела, но немедленно вернулась
к своим страхам и спросила:
     - Ты собираешься говорить с Лютором наедине?
     - Не важно.
     - Это  очень даже  важно,  Роланд.  Пожалуйста,  послушай меня,  вам  надо
побеседовать с  глазу на глаз,  чтобы никто не узнал о  происшедшем.  Я понимаю
твой гнев, но он не должен взять верх над разумом. Все эти годы Лютор звал тебя
сыном.  Вас  связывают узы  времени,  которые значат  не  меньше,  чем  кровное
родство. Помни об этом, когда встретишься с ним.
     Роланд не ответил и медленно поехал вниз по склону, оставив Брижит наедине
с ее опасениями.
     Молодые люди  нашли Лютора в  большом зале.  Старик сидел на  скамье возле
очага. Глядя, как они приближаются, он заволновался, словно догадался о чем-то.
     - Значит,  ты  снова  вернул  ее,  -  с  принужденной веселостью промолвил
хозяин, покидая свое место.
     - Да, я привез ее обратно. Лютор поглядел на Брижит:
     - Ну, не говорил ли я тебе, мамзель, что мой сын остынет?
     - Говорили, милорд, - коротко ответила девушка.
     - Ты  покинул Монтвилль неделю  назад,  -  обратился старик к  Роланду.  -
Думаю, она успела доехать до Анжера?
     - Успела.
     На  некоторое время  все  замолчали,  а  потом Лютор совершенно безнадежно
вздохнул:
     - Так ты знаешь?
     Роланд пренебрег ответом - в нем не было необходимости.
     - Я  хочу  поговорить с  тобой  наедине,  Лютор,  -  сказал он.  -  Ты  не
проедешься со мной?
     Старик кивнул и  пошел за Роландом из зала.  Глядя им вслед,  Брижит вдруг
ощутила глубокое сострадание к Лютору.  Она смотрела на его опущенные плечи,  и
перед ее  глазами стояло его  лицо с  непривычным выражением смирения.  В  этот
момент девушка не могла бы поручиться,  что их разговор окончится мирно,  и  ей
оставалось надеяться лишь на силу своего убеждения.
     Роланд  въехал на  вершину холма  и  спешился на  том  месте,  где  они  в
последний раз останавливались с  Брижит.  Он  вспомнил ее слова,  но из глубины
души  наружу  рвалось  отчаяние маленького мальчишки,  молящего о  родительской
любви, - воспоминания о чувствах избиваемого, презираемого и жестоко униженного
ребенка.  И ему трудно было избавиться от мысли, что все в его жизни могло быть
иначе.
     Лютор тоже спешился,  и  когда он встал перед сыном,  как обвиняемый перед
судьей, Роланд спросил его, то ли злобно, то ли с болью в голосе:
     - Черт тебя побери, Лютор! Почему?
     - Я скажу тебе,  -  тихо промолвил старик. - Я поведаю о стыде мужчины, не
имеющего сыновей.
     - Но в этом нет стыда, - воскликнул молодой человек.
     - Ты просто не знаешь, мой мальчик, - остановил его Лютор. - Ты не сможешь
понять  страстного желания иметь  сына,  покуда оно  не  овладеет тобою  самим.
Дочери,  дюжины моих дочерей...  по всей Нормандии.  Но ни одного мальчика,  ни
одного!  Я  уже стар,  мне под шестьдесят.  Я всю жизнь ждал наследника,  чтобы
передать ему мои земли. Когда Гедда родила мне еще одну девочку, я едва не убил
ее. После того она больше не зачала. В этом причина ее ненависти к тебе.
     - Но почему я,  Лютор?  Почему не какой-нибудь крестьянский сын - ребенок,
который был бы благодарен тебе за все, что ты мог ему дать?
     - А ты, значит, не благодарен? Я сделал из тебя человека, с которым нельзя
не считаться, отличного воина. И ты мне за это не благодарен?
     - Но ведь именно твоими руками я  был привезен сюда и  отдан этой мегере в
пожизненную каторгу. Ты отнял меня у любящей матери... и вручил Гедде!
     - Но я сделал из тебя сильного мужчину, Роланд.
     - Мой  брат тоже сильный мужчина,  хотя его вырастили любящие родители.  А
ты, Лютор, лишил меня всего!
     - Я любил тебя.
     - Да ты не знаешь, что такое любить!
     - Ты  неправ.  -  Лютор был сражен.  На минуту он замолчал,  но потом тихо
заговорил, и в его глазах можно было прочесть боль: - Я просто не знаю, как это
делается,  но действительно люблю тебя,  Роланд.  И  всегда любил,  как родного
сына. Я сделал тебя своим сыном.
     Усилием воли Роланд заставил себя забыть о жалости и продолжить допрос:
     - Но почему именно меня?
     - У де Серни было два мальчика,  два наследника, рожденных одновременно, а
у  меня -  ни одного.  Мы приехали в  Анжер вместе с герцогом Ричардом.  Увидев
барона и его жену с близнецами на руках, я почувствовал, что это несправедливо.
Я  даже не строил планов кражи.  Мною руководил порыв,  идея пришла неожиданно.
Нельзя сказать,  что меня грызла совесть,  Роланд.  У них были двойняшки. После
твоего похищения у  де Серии оставался сын.  У них -  один и один -  у меня.  Я
скакал два дня и загнал лошадь, чтобы привезти тебя прямо сюда.
     - Боже! - Роланд воздел руки к небесам. - Ты же не имел права, Лютор!
     - Знаю.  Я вторгся в твою жизнь и изменил ее. Но послушай. Я не прошу тебя
о  прощении,  потому  что,  если  бы  мне  пришлось  повторить это,  я  бы,  не
задумываясь,  так и сделал.  Ты необходим Монтвиллю,  -  добавил он другим, как
будто немного придавленным голосом.
     - Я  не  стану  его  господином после тебя,  -  с  горечью ответил молодой
человек.
     - Нет, Роланд, ты не можешь так поступить. Я посвятил почти половину жизни
тому,  чтобы сделать из тебя здешнего хозяина.  Ты мне не родной сын, но никому
больше я не смогу оставить Монтвилль.
     - Мне он не нужен.
     - Значит,  ты готов бросить его Терстону?  -  злобно спросил Лютор.  - Ему
наплевать на здешних людей, на землю, на лошадей, которых мы оба с тобой любим.
Ему  нужно  только побольше собственности,  как  можно  больше.  Своими жалкими
вылазками  он  однажды  разозлит  герцога  Ричарда,  и  тогда  Монтвилль  будет
раздавлен. Ты хочешь, чтобы все это случилось?
     - Довольно!
     - Роланд...
     - Я  сказал,  хватит!  -  крикнул Роланд,  вскакивая в седло.  -  Я должен
подумать,  Лютор.  Не  знаю,  смогу ли  теперь,  после всего,  что  я  услышал,
находиться рядом с тобой. Мне надо подумать.
     Вскоре рыцарь уже входил в  свои покои,  и  воздух его комнаты,  напоенный
присутствием Брижит,  словно целебным бальзамом пролился на  его душевные раны.
Прежде его личная комната не была тем местом,  куда приятно возвращаться,  но с
тех пор, как здесь появилась она...
     Девушка нетерпеливо разглядывала лицо  любимого.  Роланд  вздохнул,  поник
плечами и опустился на стул, избегая ее испытующих глаз.
     - Не знаю,  Брижит,  -  тихо промолвил он.  -  Я не могу простить ему и не
знаю, что делать.
     - Вы сражались?
     - Только на словах.
     - И что он сказал?
     - Как ты и предполагала,  он страстно желал иметь сына.  - Роланд уткнулся
лбом в  ее  руки и  вдруг жалобно взглянул на подругу.  -  Господи,  как бы мне
хотелось, чтобы то был не я!
     Тронутая столь глубоким отчаянием,  Брижит опустилась на  колени и  обняла
его. Она молчала, а Роланд нежно гладил ее золотистые волосы.
     - Ах ты, маленькая моя драгоценность. И что бы я без тебя делал?

     Глава 37

     Плотно  затянутые бычьими  пузырями  окна  уже  осветились первыми  лучами
восходящего солнца,  когда шаги Роланда разбудили Брижит. Слабое пламя масляной
лампы отбрасывало мерцающий свет  по  всей комнате -  сальный фитиль уже  почти
весь сгорел.
     Брижит приподнялась, опершись на руку, и волосы золотым дождем рассыпались
по ее плечам.
     - Ты так и не заснул? Роланд остановился.
     - Нет, - и снова зашагал взад-вперед по комнате.
     - Тебе плохо? Может быть, я могу помочь? Рыцарь подошел к кровати и сел на
край, спиной к Брижит:
     - Мне надо решить все самому. Речь идет о Монтвилле, а не о Люторе. Он все
еще хочет, чтобы я стал здешним хозяином.
     - Почему  это  тебя  так  озадачило?  Разве  ты  только сейчас узнал,  что
когда-то станешь господином Монтвилля?
     - Уезжая из  дома  шесть  лет  назад,  я  от  всего отказался и  вообще не
собирался возвращаться,  но  по первому зову приехал обратно.  Теперь мне снова
приходится принимать решение.
     - Все  очень просто.  Вспомни хорошенько Ты  стремился порвать отношения с
Лютором, но, как только стал необходим Монтвиллю, вернулся домой. Опасность все
еще не миновала. Ты сам прекрасно понимаешь, что нужен здесь. Нельзя же бросить
все на произвол судьбы, зная, что от тебя многое зависит.
     - Готов поклясться, ты колдунья, - поглядев на девушку через плечо, сказал
Роланд.
     - Ты никак не можешь отделить Монтвилль от Лютора,  Роланд,  и  в этом вся
сложность. Но все-таки они не одно и то же. Хозяин уйдет, поместье останется, и
ему снова понадобится сильный властелин.
     Роланд растянулся на кровати рядом с Брижит.
     - Но Лютор здесь.  От этого никуда не денешься.  Если я уеду теперь, когда
Монтвилль стоит  перед  войной,  то  навсегда утрачу права  на  него.  Но  если
останусь,  то неизбежно вместе с  Лютором.  И я не уверен в том,  что смогу это
пережить.  Я хотел убить его,  Брижит,  вызвать на решающий,  смертный бой.  Не
знаю,  что меня остановило. Может быть, ты и твои слова. Но оставшись, я рискую
подвергнуть себя непосильному испытанию.
     - Кто знает,  чем и когда мы рискуем?  - рассудительно произнесла Брижит и
положила голову ему на грудь.  -  Пусть время решит твои проблемы, Роланд. Надо
просто остаться и быть готовым к тому,  что произойдет. Если дойдет до предела,
за которым твоя обида окажется сильнее всего остального, и ты почувствуешь, что
обязан убить Лютора или  уехать,  тогда уезжай.  А  сейчас оставь все как есть.
Сдержи свои чувства и останься. Разве не этого ты хочешь в глубине души?
     Роланд повернул к себе лицо Брижит и губами нежно прикоснулся к ее губам.
     - Я же говорю, что ты колдунья.

     ***

     Через несколько часов,  когда молодые люди уже были в  большом зале,  туда
вбежал  дозорный и  промчался прямиком к  Лютору.  Он  сообщил хозяину замка  о
приближении неприятельской армии:
     - Терстон из Мезидона не стал дожидаться конца зимы. Он идет сейчас!
     Оба,  и  Роланд,  и  Лютор,  встали  со  своих  мест,  быстро  обменявшись
взглядами.
     - О чем он думает?  -  чертыхнулся Роланд.  -  Неужели ему не ясно, что мы
сможем пережить осаду? Его войско просто померзнет в поле.
     - А может, он уверен, что сумеет выманить нас? - предположил Ги.
     - Или  наоборот,  ему  известно,  как пробраться внутрь,  -  мрачно сказал
Лютор,  взглянув на  Илзе,  которая сразу опустила глаза.  -  Так куда на  днях
отправился твой муженек Джеффри? Уж не прямиком ли к Терстону?
     - Нет!  -  лицо  Илзе  стало пепельным.  -  Джеффри поехал в  Руан,  чтобы
навестить свою семью, как и сказал вам!
     - Если он появится рядом с Терстоном перед этими стенами,  клянусь, я убью
тебя,  женщина.  Я не оставлю в живых предателя в моем доме, будь то моя родная
дочь или кто-то чужой.
     От этих жестоких слов Илзе разрыдалась и выбежала из зала.
     Из  деревни  в  крепостной  двор  стекались  предупрежденные  о  вражеском
нашествии крестьяне. Ворота закрывались, на стенах появились воины.
     Роланд повернулся к Лютору.
     - Мы поймем,  где Джеффри,  когда увидим,  что делает Терстон.  Как близко
подошел неприятель? - спросил он одного из рыцарей.
     - Некоторые,  может быть, половина, были замечены прямо за южным холмом. А
остальных пока не видно.
     - Ничего,  еще увидим, - зловеще проговорил Роланд. - Терстон, несомненно,
собирается произвести полное окружение. Всем на стены.
     Воины побежали исполнять приказ,  а  Роланд обернулся к  Брижит и велел ей
оставаться в зале и ни в коем случае не выходить наружу.
     - Я  сам  приду к  тебе при первой возможности,  чтобы сообщить,  как идут
дела.
     Когда девушка смотрела ему вслед,  в груди у нее что-то сжалось, но думать
о  возможной потере она просто боялась.  Зато ей  пришло на ум,  как быстро все
решилось само собой.  Еще  сегодня утром Роланд с  Лютором не  перемолвились ни
словом,  даже не поприветствовали друг друга.  Это вызвало массу пересудов.  Но
едва возникла угроза Монтвиллю, они моментально превратились в единое целое.
     С высокой стены Роланд оглядывал окрестные заснеженные холмы.  Лютор, Ги и
сэр Роберт стояли неподалеку.  Никто из них пока не видел ни души ни на юге, ни
на западе, ни на севере.
     - Он сошел с ума,  -  уверенно заметил Роланд.  - Только посмотрите на эти
снега. Последняя буря подсыпала еще несколько футов. Он просто безумец.
     - Безумец,  -  повторил Лютор,  -  или, наоборот, слишком умен. Я никак не
могу разгадать его  намерений.  Просто не  понимаю,  как  он  надеется одержать
победу.
     Роланд нахмурился и спросил:
     - Велика ли армия?
     Сэр  Роберт  привел  дозорного,  который первым  натолкнулся на  вражеские
отряды. Тот сообщил:
     - Я  насчитал более сотни всадников и  по  крайней мере половина из  них -
рыцари. Еще с ними было две повозки.
     Роланд остолбенел:
     - Да где же, черт его возьми, он набрал столько лошадей?
     - Украл,  конечно,  -  предположил Ги.  -  Даром,  что  ли,  он  воевал  с
бретонцами?
     - И  все-таки  это  лишь  половина его  армии или  даже  меньшая часть.  К
сожалению, точнее ничего не известно, - заметил сэр Роберт.
     - Сколько пеших? - спросил Роланд;
     - Ни единого.
     - Как? Вообще?
     - Именно так, - уверенно подтвердил рыцарь.
     - Но огромная конница!  Собрав всех до единого способных держаться в седле
людей, мы бы все равно не насчитали и полусотни! - воскликнул Лютор.
     - Терстону это известно.  Возможно, именно на это преимущество он и делает
ставку.
     - Посмотрите туда!  -  Ги указал на вершину холма.  Там появился всадник и
сразу остановился,  глядя на  Монтвилль.  Даже на таком большом расстоянии было
видно, что рыцарь в полных боевых доспехах.
     - Это Терстон? - спросил Ги.
     - Я не могу разобрать, - ответил Лютор. - Роланд, ты видишь лучше.
     Роланд прикрыл глаза  от  яркого солнечного света,  отраженного снегом,  а
потом покачал головой:
     - Слишком далеко.
     Наконец к одинокому рыцарю присоединился сначала один,  потом несколько, а
потом так  много всадников,  что их  длинная линия протянулась по  всему склону
южного холма.  Это  не  походило на  войско Терстона.  Кавалерия,  почти сплошь
состоявшая  из   рыцарей,   каждый  из  которых  стоил  десятка  пеших  воинов,
производила жуткое впечатление даже на видавших виды воинов.
     - А теперь посмотрим,  что он задумал,  -  спокойно произнес Лютор, глядя,
как первый всадник поскакал вниз по холму к Монтвиллю.
     Он ехал один, и Роланд подивился самоуверенности Терстона. Чего он ожидал,
приближаясь к  стенам замка в  одиночку?  Ведь с ним можно было покончить одной
единственной стрелой.
     Роланд нахмурился еще  сильнее,  когда рыцарь подъехал ближе.  Это  был не
Терстон.
     Теперь всадник стоял прямо под стеной.  Он  поднял забрало,  и,  отчетливо
разглядев его лицо, Роланд от неожиданности задохнулся.
     - Черт возьми!  - зарычал он, и его тело напряглось и окаменело. Наверное,
увидев призрак, он удивился бы куда меньше.
     - Что такое? - спросил Лютор.
     - Его прислал по мою душу сам сатана! - проскрежетал рыцарь.
     - Говори яснее!
     - Лютор,  это не Терстон.  С ним Монтвилль встретится позже.  А сейчас под
нашими стенами рыцарское войско из Берри!
     - Роланд из  Монтвилля!  Выходи и  сразись со  мной!  -  прокричал человек
снизу.
     Роланд набрал в легкие побольше воздуха и крикнул со своего возвышения:
     - Я иду!
     Лютор схватил его за руку:
     - Да кто это, черт его побери?
     - Эта барон де Луру,  человек, спасший меня в Арле, тот самый, кто доверил
мне доставить известия к нему домой и из-за которого отложился мой приезд сюда.
     - Де Луру? Но девчонка тоже оттуда!
     - Ты прав.  Именно потому он здесь. - Роланд рассмеялся бы, если бы не был
так рассержен. - Можешь ты себе представить такое? Он вел целую армию через всю
Францию зимой, по глубоким снегам, чтобы вернуть служанку! Служанку!
     - Тогда, может быть, она действительно не служанка? - рискнул предположить
Лютор.
     - Да к черту кто она такая! - бушевал Роланд. - Он ее не получит.
     - Ты станешь сражаться с человеком, спасшим тебе жизнь?
     - Если придется, то и со всем его войском.
     - Роланд, ты можешь вообще не выходить из замка, - быстро предложил Лютор.
- Они не отнимут у тебя девчонку, если мы просто не откроем им ворота.
     Лютор готов был на что угодно,  только бы удержать Роланда от любых лишних
сражений. И молодой человек прекрасно это понял.
     - Все же я спущусь,  - более спокойно произнес он. - Этого требует простая
учтивость.
     - Что ж,  пусть так,  -  согласился Лютор.  - Но при первом знаке беды его
сердце пронзит моя стрела.
     Во весь опор Роланд вылетел из ворот Монтвилля. Квентин уже успел отъехать
назад и был примерно на полпути к своим войскам. "Далековато для стрел Лютора",
- мрачно подумал нормандец.  Он был зол и даже взбешен.  Госпожа Друода солгала
ему.  Как же  иначе Квентин смог бы узнать,  где разыскивать Брижит?  Но его не
столько бесило  вероломство этой  бабенки,  сколько одолевала ревность.  Другой
мужчина привел за Брижит целую армию.  Разумеется,  Роланд и  сам так просто не
отпустил бы эту необыкновенную красавицу. Недаром столько раз, позабыв обо всем
на  свете,  он  бросался за  нею  в  погоню,  то  ли  боясь позора,  ожидающего
господина,  от  которого бегут слуги,  то  ли  не  в  силах потерять последнего
человека в  своей судьбе,  сочувствующего ему и его понимающего.  Что же должно
связывать их  с  Квентином де  Луру,  если он  до сих пор так сильно любит ее и
приводит за ней целую армию рыцарей?
     Француз прищурившись смотрел на  приближающегося противника.  Он испытывал
испепеляющую,  горькую ярость, которая не покидала его с самого отъезда из Луру
и  лишь возросла при  виде обидчика.  Друода призналась ему во  всем:  в  своих
планах добиться владычества над имением, в том, что принудила Брижит обручиться
с Вильгельмом д'Арсни, в том, что не допускала девушку к графу Арнульфу, и даже
в том, что била ее.
     "Роланд из Монтвилля изнасиловал Брижит",  - так сказала Друода. Прекрасно
зная,  кто она такая,  этот варвар все-таки посмел тронуть ее,  чем и расстроил
все  свадебные планы.  Друода призналась,  что после возвращения Квентина домой
она перепугалась и пыталась отравить его. Она просила племянника о помиловании.
Квентин был крайне милостив:  он хотел убить ее,  но вместо этого просто выгнал
из Луру.
     Теперь ему надо было уничтожить Роланда, того самого человека, которого он
отправил к  себе домой с  доброй вестью и  который в  уплату за  спасение своей
жизни изнасиловал Брижит и похитил ее из дома.
     Два  боевых  коня  встретились наконец  в  открытом  поле.  Хан  был  выше
французского скакуна на целых полфута.  Так же,  как и лошади,  всадники сильно
отличались ростом и сложением. Роланд пренебрег шлемом и щитом, пристегнув лишь
меч,  который теперь бился о его бедро,  Квентин же был в полном вооружении.  И
все-таки нормандец был крупнее, сильнее и, может быть, опытнее.
     - Она здесь? - спросил Квентин.
     - Она здесь.
     - Тогда я должен убить вас.
     - Если вы  хотели увидеть мое мертвое тело,  барон де Луру,  вам следовало
послать дюжину самых сильных людей,  чтобы они  вызвали меня все  вместе или по
очереди.
     - Ваша бравада меня не трогает,  -  ответил Квентин. - К тому же я никогда
не пошлю других сражаться вместо меня.  Я  сам должен убить вас.  А после этого
госпожа Брижит отправится домой.
     Роланд не  подал  виду,  что  эти  слова только подтвердили его  наихудшие
страхи. Госпожа Брижит! Значит, это правда.
     - Теперь ее дом здесь, - спокойно сказал он. - Она станет моей женой.
     Квентин издевательски рассмеялся:
     - Неужели вы и  впрямь думаете,  что я позволю ей выйти замуж за человека,
подобного вам?
     - Когда вы будете мертвы,  вряд ли вам хватит красноречия,  чтобы изложить
ей свою волю, - недрогнувшим голосом произнес Роланд.
     - На этот случай мой владыка, граф Арнульф, уведомлен о моих намерениях. И
если я погибну,  он станет сюзереном Брижит.  Он приехал со мной, чтобы увидеть
своими глазами, что я забрал ее, или сделать это вместо меня.
     - Так вы привели за нею весь Берри?  Но все равно,  чтобы пробиться сквозь
стены Монтвилля, вам понадобится гораздо большая армия.
     - Нужно будет,  приведу и  большую.  Но  если вы хоть немного заботитесь о
Брижит,  вы отпустите ее сами.  Мы все равно будем сражаться,  но она не должна
считать,  что из-за нее кто-то погиб. А погибших здесь будет много и с той, и с
другой стороны.
     - Я не уступлю ее, - сказал Роланд тихим, но твердым голосом.
     - Тогда защищайтесь, - резко ответил Квентин и обнажил меч.
     Продолжительная тишина на  поле  брани  привлекла челядь на  стены  замка.
Брижит,  сидевшая в  обеденном зале,  совершенно потеряла терпение и,  забыв  о
наказе,  быстро последовала за  всеми  остальными.  Во  дворе  суетились воины,
переступали копытами нетерпеливые лошади,  лаяли  собаки.  Девушка стремительно
поднялась по крутым каменным ступеням на стену.
     Отсюда,  с  высоты,  она сразу увидела и  узнала фигуру Роланда на  боевом
коне,  и у нее перехватило дыхание. Рыцарь яростно нападал на своего соперника,
хотя был почти безоружен. Глупец! Его же запросто могут убить!
     Неподалеку от себя Брижит заметила Лютора и приблизилась к нему.
     - Почему они  дерутся?  -  спросила девушка.  Страх за  Роланда совершенно
исказил  ее  голос.  -  Разве  здесь  не  будет  сражения и  все  кончится этим
поединком?
     Лютор серьезно взглянул на нее сверху вниз:
     - Тебе не следовало сюда подниматься, мамзель.
     - Говорите же!  -  голос ее зазвенел.  -  Что это означает? Почему Терстон
сражается с Роландом?
     - Это не  Терстон.  Но если ты опасаешься за жизнь Роланда,  то совершенно
напрасно, - гордо ответил Лютор. - С этим французом он легко расправится.
     - С французом?  Это французское войско?  - Брижит поглядела через стену на
армию, стоявшую на холме. Она увидела множество штандартов, узнала некоторые из
них и вдруг заметила еще одно знакомое знамя. У нее захватило дух. Граф Арнульф
наконец-то пришел за нею!  А  возле его штандарта развевался...  О Боже!  Глаза
девушки скользнули на поле,  туда,  где с Роландом сражался этот рыцарь,  и она
вскрикнула.
     Квентин услышал голос,  назвавший его имя.  В нем звучала мольба о помощи.
До Роланда тоже донесся этот крик,  но ему в  нем почудилась радость.  На обоих
рыцарей голос  Брижит подействовал как  боевой клич:  теперь каждый еще  больше
жаждал крови врага.
     Квентин не удержался в  седле,  и они продолжили поединок пешими.  Француз
уже не в состоянии был отражать мощные удары,  то и дело сыпавшиеся на него,  и
приготовился к смерти, решив не сдаваться до последнего.
     Однако смысла в сопротивлении больше не было.  Роланд был слишком сильным,
чересчур опытным и искусным противником. Даже без щита и лат он сумел принудить
Квентина к обороне и держал его в положении защищающегося довольно долго,  пока
наконец француз не почувствовал,  что меч проник сквозь пластины его доспехов и
впился в плечо.
     Ранен! Несмотря на страшные усилия, ноги подвели Квентина, он повалился на
колени,  попытался опереться на  меч,  но  руки  тоже не  слушались.  И  в  это
мгновение оружие Роланда оказалось возле его горла.
     - Это  было  бы  очень  просто.  Ты  понимаешь,  да?  -  холодно  произнес
нормандец,  надавив достаточно сильно,  чтобы  из  шеи  Квентина потекла тонкая
струйка крови.
     Француз молчал. Плечи его содрогнулись. Он проиграл. О Брижит!
     Роланд неожиданно убрал оружие.
     - Я дарю тебе жизнь,  Квентин де Ауру, - произнес он, - только потому, что
сам обязан тебе жизнью. Теперь мы квиты. Мой долг оплачен.
     С этими словами Роланд вскочил на коня и направился обратно к Монтвиллю. В
это  время  несколько французских рыцарей спустились с  холма,  чтобы подобрать
своего товарища.  Брижит.  Она знает. Она все знает! Она видела Квентина. И она
действительно   была   благородной,   подопечной   барона   де   Луру.   Ничего
удивительного,  что он  собирался на  ней жениться.  Дворянка,  а  не служанка.
Друода и тут обманула его! Она не солгала только о том чувстве, которое молодые
люди испытывали друг к другу. Это было так очевидно. И
     Роланд даже слишком ясно понимал,  что теперь Брижит не останется с ним по
доброй воле.  В  ее  голосе,  произнесшем имя  Квентина,  отчетливо слышались и
радость, и безграничная любовь.
     - Какого дьявола Брижит оказалась на стене?  - спросил Роланд, когда Лютор
встретил его в конюшне.
     - Должно быть,  она поднялась вместе с другими,  чтобы быть свидетельницей
великолепного боя,  - голос Лютора звучал бодро, как боевая труба. - Ты показал
этим французишкам, чего они стоят, клянусь Богом!
     - Где она сейчас? - раздраженно оборвал его Роланд.
     - Ах, девчонка? Она оказалась даже слабее, чем я предполагал. Рухнула чуть
не  замертво,  едва ты поставил соперника на колени.  Мне пришлось отнести ее к
тебе.
     Роланд бросился из  конюшни в  обеденный зал,  взлетел вверх по лестнице и
рывком распахнул двери своей комнаты.
     Брижит все еще лежала в обмороке.  Вольф, сидевший рядом, при виде хозяина
забрался под кровать.  От шума девушка пришла в  себя и застонала.  Но сознание
еще не вполне вернулось к ней, она блуждала где-то в мучительных видениях.
     Роланд сел подле нее и убрал пряди волос с милого лица.
     - Брижит?  -  Он  слегка потрепал ее  по  щеке и  повторил настойчивее:  -
Брижит!
     Девушка приоткрыла глаза и,  отыскав взглядом Роланда,  сразу очнулась. Из
груди ее вырвался тяжкий вздох,  и она принялась в исступлении бить его в грудь
кулаками и не останавливалась, пока он крепко не схватил ее за запястья.
     - Ты его убил! - пронзительно вскрикнула Брижит. - Ты убил его!
     Глаза Роланда сузились от злости.
     - Он не умер,  - резко промолвил рыцарь. - Только ранен. - Роланд наблюдал
за игрой чувств, отражавшихся на лице возлюбленной.
     Она привстала:
     - Я должна идти.
     Но рыцарь твердо удержал ее, не позволив сойти с кровати.
     - Ты не пойдешь к нему, Брижит.
     - Я должна!
     - Нет! - грубо оборвал он и добавил: - Я знаю, кто он такой.
     Девушка была поражена.
     - Ты знаешь?  Ты знаешь, кто он, и все же сражался с ним?! Боже праведный!
Да я просто ненавижу тебя!  -  Она устало вздохнула. - Я-то думала, что ты хоть
чуть-чуть обо мне заботишься. Но у тебя нет сердца. Ты сделан из камня!
     Роланд удивился глубине и силе собственной обиды.
     - У  меня не было иного выхода,  как только сразиться с  ним!  -  в ярости
сказал он. - Я ему тебя не отдам! Ты сможешь выйти за него, только если я умру,
Брижит!
     - Выйти за него?  - заплакала совершенно убитая девушка. - Это за моего-то
собственного брата? Роланд отпрянул и тупо уставился на нее:
     - Брата?
     - И ты еще прикидываешься!  Ты же знал, что Квентин - мой брат! Ты сам это
сказал!
     Роланд был совершенно ошарашен. Он замотал головой:
     - Я думал, что это твой господин. Ты - сестра Квентина де Луру?! Почему ты
никогда не рассказывала мне о своем брате?
     Сквозь всхлипывания Брижит расслышала его вопрос и, рыдая, ответила:
     - Я думала, что он погиб, и говорить об этом было слишком больно.
     - Так кто же  такая Друода?  Она уверяла,  что Квентин собирается на  тебе
жениться и что ее долг -  предотвратить этот брак.  Она сказала, что убьет тебя
еще до его возвращения в Луру, если я не заберу тебя с собой.
     - Ложь, все это ложь! - разбушевалась Брижит. - Она тетка Квентина. Я ведь
говорила тебе,  что она все наврала про меня.  Почему же  ты мне не повеРИЛ?  -
вдруг девушка остановилась,  словно пораженная новой догадкой. - Как ты сказал:
"Еще до его возвращения в Луру"?  Так ты знал, что он вернется? Ты знал, что он
жив, и не сказал мне об этом?
     Роланд не в состоянии был посмотреть ей в глаза.
     - Я думал,  ты любила его и попыталась бы к нему вернуться,  -  начал было
он, но Брижит была слишком разъярена, чтобы слушать это.
     - Любила? Конечно же, я люблю его! Он мой брат. Он единственный из родных,
кто остался у меня. И я сейчас же отправляюсь к нему!
     Брижит сорвалась с кровати,  но Роланд успел обхватить ее за талию, прежде
чем она добежала до. двери:
     - Брижит,  я не могу этого допустить. Если ты сейчас пойдешь к нему, он не
позволит тебе вернуться сюда. Девушка ошеломленно уставилась на рыцаря:
     - А  ты действительно думаешь,  что я  хочу возвращаться?  Да я  вообще не
желаю больше видеть тебя! Ты же едва не убил моего брата!
     - Ты   не   уйдешь   отсюда,   Брижит,   -   сказал   Роланд  с   каменной
бесповоротностью.
     - Я ненавижу тебя!  -  прошипела она.  -  Ты можешь насильно удержать меня
здесь,  но никогда больше меня не получишь.  Я покончу с собой,  если ты только
попробуешь сделать это!  -  с  этими словами Брижит потеряла последние силы  и,
рыдая,  рухнула на пол.  Роланд постоял немного, глядя на нее, а потом вышел из
комнаты.

     ***

     Был уже поздний вечер.  Французская армия отступила,  но  не очень далеко.
Над  вершиной холма  курился  дым  от  бивачных костров  -  признак  того,  что
неприятельские рыцари  стояли прямо  за  возвышением.  Значит,  они  собирались
остаться.
     Роланд весь день не  возвращался к  себе Он  просто не  знал,  что сказать
Брижит,  и каждый раз, задумываясь над этим, воображал себе ее ответ и понимал,
что так и не сможет посмотреть ей в лицо.
     В течение всех этих долгих недель он упрямо отказывался верить ей,  а ведь
она говорила ему сущую правду. Он изнасиловал благородную девушку, превратил ее
в служанку,  обращался с нею грубо и бессердечно.  И каким-то чудом она все это
ему простила.  Но ни за что и  никогда не забудет ни поединка с  ее братом,  ни
сокрытия известия о  том,  что  Квентин жив.  Конечно,  Роланд  не  имел  права
удерживать ее,  но ничего не мог с собой поделать: мысль о том, что он потеряет
ее,  была невыносима. И чего он добился? Как раз обратного. Теперь Квентин ни в
коем случае не согласится отдать ему в жены свою сестру.
     Возможно,  все-таки  удалось бы  вырвать у  него  согласие на  этот  брак,
сказав, что в противном случае Квентин вообще никогда не увидит Брижит. Правда,
сама девушка может не захотеть,  но ее согласие не обязательно.  Требуется лишь
позволение опекуна.
     А вдруг,  услышав извинения Роланда за причиненное ей зло,  она смягчится?
Надо увидеться с  нею.  Он больше не в  состоянии теряться в  догадках и должен
положить всему этому конец.
     Рыцарь  отворил дверь  в  свои  покои,  лелея  в  сердце  последний огонек
надежды,  гораздо более слабый, чем тот, что робко согревал его в течение всего
этого дня.  Комната была  пуста.  Вещи Брижит остались на  месте,  но  сама она
исчезла.  Поиски по  всему  замку оказались напрасной тратой времени.  Нигде не
было ни  девушки,  ни  ее  собаки.  Наконец обнаружили,  что  потайная дверь на
задворках замка открыта изнутри.
     Роланд  бросился  седлать  Хана.  Брижит  не  могла  уйти  дотемна,  иначе
кто-нибудь  из  часовых,  охранявших стены,  обязательно заметил  бы,  как  она
пересекает поле. Может быть, она еще не успела добраться до французского лагеря
и удастся догнать ее по дороге. Нельзя расставаться с последней надеждой.
     С дико бьющимся сердцем Роланд достиг вершины южного холма.  Французов под
ним  уже  не  было.  Не  осталось вообще ничего,  кроме вытоптанного пастбища и
многочисленных,  уже  остывших  кострищ,  пепел  которых  разносило  ветром  по
утрамбованному конскими копытами снегу.
     - Брижит!  Брижит! - Этот отчаянный, горестный крик не слышал никто, кроме
холодного ветра.

     Глава 39

     Брижит  свернулась калачиком в  кибитке  возле  своего  брата.  Беррийское
войско  уходило от  Монтвилля неспешно,  поскольку рыцари готовы были  в  любой
момент отразить нападение преследователей. И хотя ехали они медленно, но каждый
час все больше и больше удалял их от нормандского замка.
     Брижит устало запрокинула голову и  устремила взор в  темное,  беззвездное
небо. Квентин спал беспокойно и от боли стонал во сне. Его трепала лихорадка, а
сестра ничем не  могла облегчить его  страдания.  Кажется,  она даже навредила,
вступив с  братом в жестокий спор,  почти такой же жестокий,  как его схватка с
Роландом.
     Квентин не  хотел  уезжать.  Он  яростно доказывал,  что  должен остаться,
атаковать Монтвилль и превратить его в груду камней.  Но больше всего он жаждал
головы Роланда.  Когда Брижит услышала это,  она побледнела как полотно и, сама
того не заметив, начала вдруг защищать своего тюремщика.
     - Нормандец сохранил тебе жизнь!  Он  не стал убивать тебя,  хотя запросто
мог сделать это! - вскричала девушка.
     Однако черная ярость Квентина не  остыла.  От  этих  слов он  вскипел даже
сильнее:
     - Но мне известно, что он сделал с тобой - вот за это он должен умереть!
     - Роланд не виновен в происшедшем! - настаивала Брижит. - Это все Друода
     - Да нет же. Нормандец потребовал, чтобы ему позволили забрать тебя.
     Девушка задумалась над его словами, а потом горько рассмеялась:
     - Это сказала тебе Друода?  Ах,  Квентин,  разве ты не знаешь, как искусно
она умеет врать?  Роланд вовсе не хотел со мной связываться. Он был страшно зол
оттого, что меня ему навязали. Да, возможно, сейчас он не хочет меня отпускать,
но тогда я была ему не нужна.  Друода угрожала убить меня, если он не примет ее
условий.  И ему пришлось согласиться,  принимая во внимание то,  что он со мной
сделал.
     - Разве этого мало, чтобы он поплатился жизнью?!
     - Да это тоже была неправда! - возразила Брижит.
     - Ты... говоришь, что он не изнасиловал тебя?
     - Нет. Он был пьян, а я слишком испугалась, чтобы говорить. Мы оба думали,
что это случилось,  но правда в  том,  что он заснул,  а  я  потеряла сознание.
Наутро оба  мы  полагали,  что дело сделано,  и  Друода тоже поверила.  Но  все
ошиблись.
     - И  все же он прекрасно знал,  что увозит мою сестру и  что у  Друоды нет
никакого права распоряжаться тобой как вещью!
     - И тут она солгала! Роланд считал меня служанкой. Друода так постаралась,
что он и не слушал, когда я пыталась убедить его в обратном. Еще сегодня утром,
увидев тебя под стенами замка,  Роланд был уверен,  что ты -  мой хозяин. Он не
знал, кто я такая, а за твою сестру принял Друоду.
     - Но какой был смысл во лжи после того,  как Друода призналась мне во всем
остальном?
     - А ты не догадываешься?  -  спросила Брижит.  -  Я, например, пожив с нею
достаточно долго,  прекрасно разбираюсь в ее хитростях. Она ловко перевела твой
гнев с себя на Роланда. Ты не убил ее?
     - Нет. Я ее выгнал.
     - Вот видишь?  Она легко отделалась,  потому что иначе,  вместо того чтобы
искать виновного в  Нормандии,  ты бы ей самой отрезал голову.  Ведь ты все еще
хочешь смерти Роланда, даже после того, как он пощадил тебя. Чего же было ждать
Друоде?  -  Брижит помолчала немного и вдруг добавила, обращаясь скорее к самой
себе,  чем к брату:  -  Но, с другой стороны, Роланд знал, что ты жив, и ничего
мне не сказал. Вплоть до сегодняшнего дня я считала тебя погибшим.
     - Вот тут ты  не сможешь оправдать его,  Брижит,  потому что я  специально
послал его в Луру, чтобы сообщить, что со мной все в порядке.
     - Роланд сказал об  этом Друоде,  решив,  что она и  есть твоя сестра.  Он
сделал в точности, как ты его просил.
     - Ты все время защищаешь его, - упрекнул Квентин. - Но почему?
     Девушка быстро опустила глаза и тихо промолвила:
     - Я  была  счастлива здесь.  Правда,  не  с  самого  начала,  но  потом  я
успокоилась.  Я не хочу, чтобы ты убивал Роланда, так же, как не хочу, чтобы он
убил тебя.  Но,  если мы  не  уедем отсюда,  один из  вас обязательно погибнет.
Поэтому,   пожалуйста,   давай  поскорее  отправимся  домой.   Ничего  не  надо
предпринимать.  А  главное,  не надо мстить за меня,  потому что мне не сделали
ничего плохого.
     - Ты  утверждаешь,  что он  не прикоснулся к  тебе за все это время?  -  с
сомнением в голосе переспросил Квентин.
     - Нет, - твердо ответила Брижит в надежде, что ее ложь положит всему этому
конец. Она не ошиблась. Брат согласился уехать, и больше они не спорили.
     Она никогда не увидит Роланда.  Надо навеки похоронить свои чувства к нему
и не вспоминать о них. Когда-нибудь ей удастся забыть обо всем, что произошло в
Монтвилле.

     Глава 40

     Согревающее дыхание весны растопило снега и  привело в  Монтвилль Терстона
из  Мезидона.  Нормандские войска  выглядели не  слишком впечатляюще,  особенно
после нашествия французских полчищ пару месяцев назад.  С  Терстоном явилось не
более двухсот воинов, и из них всего около дюжины обученных рыцарей.
     Роланд пренебрежительно созерцал это скопище наемников,  пришедшее,  чтобы
отнять у  него Монтвилль.  Дай  Бог,  чтобы среди них  набрался десяток хороших
бойцов.  К тому же об их преданности не могло быть и речи, поскольку наемник не
станет сражаться до последнего.  Основную же часть войска составляли крестьяне,
надеявшиеся немного поживиться за счет соседей.
     Четверо неприятельских рыцарей приблизились к воротам Монтвилля.  Во главе
ехал Терстон. Роланд узнал еще одного из них и ухмыльнулся: ну конечно, Роджер.
Присоединился к  братцу,  чтобы  воспользоваться случаем  и  в  сражении  убить
Роланда.  Наверняка он подробно описал Терстону силы Монтвилля,  и  все же тому
хватило глупости,  чтобы  прийти  сюда.  Роланд был  уверен,  что  Джеффри тоже
неподалеку.
     - Лютор!  -  раздался крик Терстона от подножия стены.  -  Вызываю тебя на
битву за Монтвилль!
     - Это по какому же праву? - спросил Лютор.
     - По священному праву мужа твоей старшей дочери. После твоей смерти имение
перейдет ко мне. Я не собираюсь долго этого ждать.
     - Щенок,  -  презрительно рассмеялся Лютор. - Не тебе здесь распоряжаться!
Монтвилль получит мой сын Роланд, а не ты!
     - Этот ублюдок? Ты не можешь ради него обойти свою законную дочь.
     - Могу!  И я уже сделал это!  -  прокричал Лютор вниз.  -  Я вырастил его,
чтобы он занял мое место, и так и будет.
     - Тогда я вызываю твоего выродка!
     Роланд  нетерпеливо  слушал  этот   обмен   любезностями  и   загорался  в
предвкушении боя.  Отчаяние,  в  которое  он  погрузился после  отъезда Брижит,
успело перерасти в мрачную ярость.  Теперь подворачивался удобный случай, чтобы
наконец дать волю своей злобе.
     Но у Лютора были иные планы.  Он схватил Роланда за руку,  принуждая его к
молчанию.
     - Ты,  повелитель шакалов!  - бросил он Терстону. - Мой сын не унизится до
поединка с существом, подобным тебе. Он не тратит сил на крестьян.
     - Трусы!  -  выпалил Терстон.  - Тогда прячьтесь за вашими стенами. Мы все
равно еще встретимся!
     Рыцари поскакали назад, чтобы присоединиться к своему войску на поле перед
монтвилльским  замком.  Роланд  проводил  их  взглядом,  а  потом  в  бешенстве
повернулся к Лютору:
     - Почему? Ведь я бы мог быстро расправиться с ним.
     - О да,  - ворчливо произнес Лютор, - ты бы так и сделал... в честном бою.
Но напряги-ка свои мозги,  мой мальчик.  Терстон приехал ко мне еще юношей,  но
всегда  оставался ленивым  и  презирал учение.  Никогда  через  эти  ворота  не
проходил более жалкий рыцарь.  Подумай,  какие шансы у него против нас с тобой.
Терстон прекрасно знает,  что  не  сможет победить,  и  все  же  бросает вызов.
Почему?  Он  никогда бы так не поступил,  не будь у  него в  голове какого-либо
гнусного плана, который заведомо приведет его к победе.
     - Ну и что же, ты так и намерен прятаться за этими стенами?
     - Разумеется,  нет,  -  прорычал  Лютор.  -  Он  хотел  избежать сражения,
попросту убив меня, но вместо этого получит войну. Войска встретятся, но только
тогда, когда я сам этого захочу.
     - А  пока ты намерен позволить им разорить всю округу?  -  спросил Роланд,
указав на  то,  как  армия Терстона разделилась,  и  часть воинов с  зажженными
факелами направилась к деревне.
     Когда Лютор проследил за жестом сына, глаза его недобро сверкнули.
     - Выродок,  говоришь?!  Пусть так,  лишь бы не законный зятек! - прогремел
он. - Поехали! Мы быстро закончим это дело.
     Роланд  попытался удержать Лютора от  порывистого шага,  но  было  слишком
поздно -  он  уже  ничего не  стал  бы  слушать.  Гнев,  коварный недруг любого
полководца,  уже  ослепил  его.  И  Роланду  не  оставалось ничего  иного,  как
следовать за ним.  Сорок лучших скакунов были мгновенно оседланы, и Лютор отдал
приказ выезжать.  Рыцари и воины Монтвилля помчались в ворота,  чтобы встретить
хозяина Мезидона и его армию.
     Половину этого  отряда  Роланд повел  за  собой  -  догонять факелоносцев.
Поздно.  Деревня уже пылала.  Дома и сараи падали один за другим в черный дым и
оранжевое пламя.  Люди  Терстона  успели  поджечь  все  жилье  вокруг  замка  и
присоединиться к своим. Монтвилльские воины, пришпорив лошадей, направили коней
за ними, туда, где отряд Лютора уже столкнулся с основными силами противника.
     Когда Роланд выехал на поле боя,  кровь застыла в его жилах.  Здесь царило
даже не сражение,  а  настоящая резня.  Еще по дороге к  месту главной битвы он
понял,  что их обвели вокруг пальца:  из-за южного холма, чтобы атаковать отряд
Лютора, выехали еще три десятка конных. Избитый трюк, однако он сработал. Среди
сражающихся всадников Роланд не смог разглядеть отца, и его захлестнул страх за
жизнь старика. Лютор и половина его воинов были спешены.
     Роланд больше не  мог  рассуждать здраво.  Как перед этим поддался эмоциям
его  приемный отец,  так теперь случилось и  с  ним самим.  Словно умалишенный,
рыцарь рванулся в  самую  сечу,  увлекая за  собой  двадцать своих  воинов.  Им
удалось разбить фланг противника. Меч Роланда свистел направо и налево, пока он
не добрался до центра неприятельских войск.  Тут на земле лежал Лютор,  из тела
которого торчал клинок Терстона.
     Сам  же  де  Мезидон увидел глаза  Роланда,  прочел в  них  свой  смертный
приговор и застыл от ужаса.  Хан рванулся вперед; поднялся окровавленный меч, и
Терстон понял, что попался. Бежать было некуда, да он и не смог бы, прикованный
к месту леденящим кровь яростным криком Роланда.
     Он  отчаянно,  неуклюже защищался,  и  вскоре был  убит.  Но  когда Роланд
вытаскивал свой меч из  тела врага,  чужой клинок врезался ему в  спину.  Глаза
рыцаря от  удивления расширились,  он  резко  взмахнул мечом  назад и  попал во
что-то,  хотя и не увидел,  во что,  - слишком больно было оборачиваться. Жажда
крови еще не покинула Роланда,  шум битвы все гремел в его ушах,  но в глазах у
него  помутилось.  Ему  вдруг  почудилось,  что  он  видит  перед собой Лютора,
сильного, непобедимого Лютора, падающего на чужой меч.
     Какая-то лошадь столкнулась с Ханом,  и Роланд рухнул,  ударился о землю и
от боли потерял сознание. Больше он не видел и не слышал ничего.

     ***

     - Он мертв!  -  воскликнула Гедда,  когда двое рыцарей внесли ее пасынка в
зал. - О! Наконец-то!
     Отдав  распоряжения,  как  лучше устроить друга,  и  отпустив рыцарей,  Ги
бросил на нее злобный взгляд, а потом холодно промолвил:
     - Он не умер, мадам, еще не умер.
     В карих глазах Гедды мелькнуло разочарование.
     - Но он же умрет?
     Услышав в  ее голосе нескрываемую надежду,  Ги почувствовал такое глубокое
омерзение, что позволил себе забыть о ее положении в Монтвилле:
     - Убирайтесь отсюда!  Вы только что потеряли мужа. Неужели у вас нет слез?
Глаза Гедды сверкнули.
     - Я успею пролить слезы о моем господине,  когда подохнет этот ублюдок!  -
прошипела она.  -  Это должно было случиться уже давно.  Его собственная лошадь
могла убить его. Я была так уверена! Тогда бы все и закончилось!
     - Что?..  -  начал свой вопрос Ги,  но так и не успел задать его:  замотав
головой, Гедда отступила назад.
     - Я  ничего не говорила!  Это не я!  Это была не я!  Она вдруг подбежала к
телу Лютора,  наспех уложенному неподалеку,  бросилась на него,  и  ее скорбные
причитания  зазвучали  под  сводами  обеденного зала.  Но  Ги  знал,  насколько
фальшивыми они были.
     - Да,  я,  видно,  ошибался насчет Роджера,  -  внезапно раздался знакомый
голос.
     Ги взглянул вниз и увидел, что его друг открыл глаза.
     - Ты слышал, что она сказала? - спросил он Роланда.
     - Да, слышал.
     Ги опустился на колени. Когда он заговорил, в его голосе звучала горечь:
     - Ты ошибался только насчет этого происшествия, а в остальном был прав.
     Роланд попытался подняться, но упал обратно с гримасой боли:
     - Насколько я тяжел?
     - Довольно плох, - признал Ги. - Но ты сильный.
     - Лютор тоже не  был  слабаком,  -  сказал Роланд,  и  в  его  мозгу вновь
пронеслась кровавая сцена. - Что Лютор?
     - Мне очень жаль,  Роланд.  Он умер.  Рыцарь закрыл глаза. Конечно. Он еще
тогда понял это, увидев старика на земле с мечом в груди. Лютор.
     Чужой человек, ставший ему отцом. Так сделали годы. Точно так, как сказала
Брижит.  Эти узы оказались крепче,  чем думал Роланд.  Где-то в глубине души он
почувствовал боль, которая едва ли не превзошла его физические страдания.
     - Пусть земля будет ему пухом, - наконец произнес рыцарь. - Он отомщен.
     - Я видел,  - тихо ответил Ги. - Я видел также, что ты отомстил и за себя.
Роланд нахмурился:
     - Ты о чем?
     - А ты не знаешь,  кто ударил тебя сзади?  -  спросил Ги. - Роджер. Лезвие
твоего меча глубоко рассекло его,  и  он упал еще раньше,  чем ты.  Так что оба
брата из Мезндона мертвы.
     - Ты уверен?
     - Да.  Все  войско Терстона разбито.  Но  предательство Роджера бесспорно.
Прости,  что я разуверял тебя насчет него.  Я просто не думал,  что он способен
напасть сзади. Но ты, оказывается, знал его лучше, чем я.
     Роланд  не  слышал  последних  слов  Ги,  потому  что  снова  провалился в
спасительное забытье. Он больше не мог терпеть боль потери, как и боль от раны.

     ***

     Пока он сражался со смертью и недугом,  Брижит с щемящим сердцем встречала
цветение весны.  Она больше не могла хранить свою тайну.  Квентин побагровел от
злости, когда сестра перестала скрывать увеличившуюся талию и признала правду.
     - Ребенок? - воскликнул брат. - Ты ждешь ребенка от этого нормандца!
     - Моего ребенка.
     - Ты солгала мне, Брижит! - не унимался Квентин.
     Вот в чем была истинная причина его злости: впервые в жизни сестра сказала
ему неправду.  Она скрывала от него свое положение с  того самого момента,  как
они вернулись в Луру, хотя и знала об этом. Несомненно знала, поскольку шел уже
четвертый месяц.
     - Почему? Почему ты меня обманула? - спросил брат.
     Брижит услышала боль в его голосе и упрекнула себя,  однако,  собравшись с
духом, ответила:
     - Скажи я правду, разве ты уехал бы из Монтвилля?
     - Конечно, нет. - Квентин остолбенел, как громом пораженный.
     - Вот тебе и ответ,  -  твердо заявила сестра. - Я не хотела, чтобы за мою
честь дрался кто-либо, тогда как я сама забыла ее. Причин для поединка не было.
     - Но в  чем еще ты меня обманула?  Не в состоянии встретить его обвиняющий
взгляд, Брижит опустила глаза.
     - Я скрыла от тебя мои настоящие чувства,  -  наконец призналась она.  - В
тот день я была вне себя и ненавидела Роланда за поединок с тобой. Меня это так
больно ранило, что я хотела умереть.
     - И все же ты защищала его.
     - Да,  -  кротко вздохнула Брижит.  Оставив сестру в слезах, Квентин вышел
прочь. Заметив, как он в ней разочаровался, Брижит почувствовала, что ее сердце
разрывается на  части.  Только ей  было известно,  как  сильно она стремилась к
Роланду,  ежедневно молясь,  чтобы он за нею приехал.  Но как объяснить все это
Квентину?

     Глава 41

     Роланд потянулся и  застонал.  Казалось,  эта  злосчастная рана никогда не
заживет. Он посмотрел на сидевшего неподалеку улыбающегося брата и проворчал:
     - Готов поспорить, что у тебя нет ни одного шрама, иначе тебя не забавляли
бы мои страдания.
     - Ты уже выиграл спор,  -  усмехнулся Эварард.  -  Я не сделал войну своей
жизнью.  И не слишком завидую тем,  кто поступил иначе,  особенно когда их раны
начинают болеть и вчерашние герои превращаются в ноющих калек.
     - Калек... - передразнил Роланд, которому шуточки Эварарда были явно не по
душе.  -  На самом деле ты никогда не слышал,  чтобы я  стонал из-за пустяковой
боли!
     - О нет, только из-за нее, своей несравненной дамы сердца.
     Роланд помрачнел:
     - Мы не будем говорить о  ней.  Я  и так рассказал тебе вчера больше,  чем
следовало.
     - Но надо же было тебе постонать, - рассмеялся Эварард.
     Роланд вскочил на ноги, но тут же содрогнулся от внезапной острой боли. Со
дня битвы за Монтвилль прошло всего два месяца, и рана еще давала о себе знать.
     - Обойдусь без твоего сочувствия, - отрывисто сказал он.
     Эварард уже успел привыкнуть к вспыльчивости Роланда.
     - Где же твой юмор,  братец? Может, это прелестная южная птичка унесла его
в теплые края на своих крылышках?
     - Клянусь,  не будь ты моим родным братом,  я бы разорвал тебя в клочья! -
зарычал Роланд и сжал кулаки. - Лучше не напоминай мне о ней.
     - Я  могу высказать мнение только потому,  что  мы  близнецы,  -  серьезно
заметил Эварард. - Ты ведь хорошенько подумаешь, прежде чем дотронуться кулаком
до моего лица, иначе будет похоже на то, что ты избиваешь сам себя.
     - Советую тебе не слишком успокаиваться на этом, братец.
     - Вот видишь?  - многозначительно произнес Эварард. - Ты чересчур серьезно
все воспринимаешь,  а  я только шучу.  Роланд,  нельзя выращивать в душе ростки
гнева, вместо того чтобы вырвать их с корнем.
     - Ты зашел слишком далеко.
     - Разве?  -  отважно  продолжал  Эварард.  -  Брижит  покинула  тебя.  Она
предпочла уехать  с  братом,  нежели остаться с  тобой.  И  ты  так  легко  это
воспринял?
     - Довольно, Эварард!
     - Ты никогда больше не увидишь ее. И тебе нет дела?
     - Замолчи! - воскликнул Роланд.
     - И ты говоришь, что это не гнев? - продолжал его брат, все больше рискуя,
потому что лицо Роланда превратилось в маску ярости.  - Смотри, ты готов избить
меня только за то, что я вскрыл твой нарыв. Почему бы тебе тогда не покончить с
собой,  раз  ты  не  можешь без этой женщины,  но  и  не  делаешь ничего для ее
возвращения?
     - Черт тебя дери,  Эварард.  Скажи на  милость,  как мне вернуть ее,  если
теперь она  меня презирает?  Скажи хотя бы,  как увидеться с  нею?  Ведь едва я
появлюсь в Луру, ее брат убьет меня.
     - Ах,  Роланд, не стоит придавать этим препятствиям значения, которого они
на самом деле не имеют. Ты ведь даже не пробовал. Ты заранее боишься поражения.
Действительно,  неудача в этом деле означала бы конец всему.  Но все-таки ты не
знаешь наверняка,  что потерпишь крах, и, самое главное, никогда не узнаешь, до
тех пор пока не попробуешь.  -  Поскольку Роланд молчал, Эварард продолжил свой
натиск: - А что, если девушка так же несчастна, как и ты сам? Вдруг брат ее уже
смирил свой гнев?  Нет,  ты помолчи и послушай меня. Все плохое, что было между
тобой и Брижит, осталось. Нужно извиниться перед нею. Возможно, она поймет тебя
лучше,  чем ты думаешь.  Но как это узнать,  если не при встрече?  Сделай,  как
подсказывает тебе сердце,  Роланд. Езжай в Берри. Поговори с ее братом, потом с
ней самой и расскажи им.  что ты чувствуешь. Тебе ведь нечего терять, а если ты
вовсе не поедешь, тогда уж точно все будет упущено.

     ***

     Приближаясь к Луру,  Роланд все чаще вспоминал этот разговор. Потребовался
весь  ум,   такт,  да  и  смелость  Эварарда,  чтобы  показать  Роланду,  каким
беспросветным дураком тот был.
     Уже начиналось лето. Да, слишком долго он жил своим несчастьем и ничего не
делал,  чтобы поправить беду. Слишком давно он был в разлуке с Брижит, и за это
время его истерзали злость и отчаяние.  Он должен был раньше поехать за нею.  А
точнее, не должен был отпускать ее.

     ***

     - Роланд из Монтвилля, мой господин, - суровым голосом объявил Леандор.
     Квентин вскочил на ноги,  увидев,  что за управляющим следует Роланд.  Его
рука сама потянулась к мечу.
     - Я  не  приму  ваш  вызов,  барон,  -  предупредил гость и  приблизился к
Квентину.  Пораженный появлением нормандца, хозяин Луру онемел. Ни разу, даже в
самом страшном сне,  он  не  мог  представить себе такого безрассудства.  Ведь,
пожелай того Квентин,  непрошеного гостя закуют в  железо и никогда не выпустят
на  волю.  Слово хозяина -  закон,  и  никто из  слуг не  посмотрит на  персону
Роланда.
     - Либо  вам  надоело жить,  либо  вы  -  самый  отчаянный безумец во  всем
христианском мире, - сказал Квентин, как только обрел способность говорить. - Я
не считал вас дураком,  хотя,  по-видимому, ошибался с самого начала, доверяясь
вам. Но за это вы преподнесли мне ценный урок.
     - Я  здесь не для того,  чтобы драться,  милорд,  -  ответил Роланд.  -  Я
приехал с миром.
     - Мир?  - вскричал Квентин, рассвирепев от спокойствия нормандца. Не долго
думая, он ударил его в челюсть. Но Роланд, казалось, не заметил этого. Он ничем
не выказал,  насколько взбешен. - Черт возьми! - снова воскликнул Квентин. - Да
как вы посмели сюда явиться?
     - Потому что я люблю ее,  -  просто, но с непоколебимой твердостью ответил
Роланд.  Слова прозвучали для  него  самого очень убедительно.  Он  произнес их
легко и повторил снова: - Я люблю Брижит. Я хочу, чтобы она стала моей женой.
     Квентин едва не упал в обморок.
     - Вы и прежде настолько хотели ее,  что не совладали со своей похотью и не
задумываясь осквернил? девушку! Вы же взяли ее насильно!
     - Это она вам сказала?
     - Вы взяли ее, и это говорит само за себя!
     - Я  никогда не  причинял вреда  Брижит,  -  ответил Роланд.  -  Возможно,
сначала мне не доставало деликатности, поскольку я был грубо воспитан. Но вашей
сестре потребовалось совсем мало времени,  чтобы изменить меня.  Я  из кожи вон
лез, лишь бы заслужить ее благосклонность.
     - Это не имеет значения. Роланд наконец потерял терпение:
     - Черт  возьми!  Поставьте же  себя на  мое  место.  Ваша тетка отдала мне
Брижит,  навязала мне ее в качестве служанки.  Я был уверен,  что Друода - ваша
сестра.  Путешествие до  Монтвилля в  обществе Брижит превратилось для  меня  в
сущую  пытку.  Это  случилось бы  с  любым мужчиной,  столкнувшимся с  подобной
красотой.  Я  думал,  как  и  она  сама,  что  еще  здесь,  в  Луру,  лишил  ее
девственности. Наверное, я бы ни за что не согласился взять ее с собой, если бы
только мог подозревать,  что она осталась невинной.  Но  все было иначе.  А  вы
разве ни  разу в  жизни не  брали женщину к  себе в  постель,  не  спрашивая ее
согласия?
     - Сударь, мы говорим о моей сестре, а не о какой-нибудь служанке, с самого
рождения приученной всячески угождать своему  господину.  Брижит -  благородная
девушка из  достойной семьи,  и  ей вовсе не было уготовано пройти через то,  к
чему вы ее принудили!
     - Она подарила мне свое прощение, - спокойно настаивал Роланд.
     - Действительно?  Я  ничего об этом не знаю,  поскольку мы вообще о вас не
говорили.
     - Только наш поединок заставил Брижит отвернуться от  меня,  -  проговорил
Роланд.
     - Вот именно, отвернуться, потому что она никогда больше вас не увидит.
     - Будьте благоразумны.  Я  предлагаю брак.  Теперь я  хозяин Монтвилля и к
тому же  у  меня есть большое имение в  Серни.  Как  моя жена Брижит никогда не
испытывала бы недостатка ни в  чем,  а особенно в моей преданности.  Ей одной я
посвящу всю  свою жизнь во  искупление причиненного зла.  Прошлое не  изменить.
Однако  я  могу  поклясться вам,  что  никогда больше  не  стану  источником ее
страданий.
     - За то,  что вы натворили,  вы не сможете выпросить прощения,  -  холодно
ответил Квентин.
     - А что говорит сама Брижит?
     - Это не имеет значения.
     Роланд снова начал терять терпение:
     - Вы позволите мне по крайней мере поговорить с ней?
     - Я  уже сказал вам,  что Брижит никогда больше вас не  увидит!  А  теперь
убирайтесь отсюда, нормандец, пока я еще позволяю вам уйти свободно. Вы забыли,
где находитесь.
     - Я ничего не забыл,  барон,  - спокойно ответил Роланд, и его глаза стали
непроницаемы. - Для меня Брижит означает больше, чем жизнь.
     Квентин молча смотрел вслед удалявшемуся из  зала нормандцу.  Не  успел он
хорошенько осознать смысл его последних слов, как сестра вошла в комнату. Черт!
Меньше всего ему  хотелось,  чтобы она  увидела этого человека и  расстроилась.
Брижит и так выглядела глубоко несчастной и часто раздражалась.
     - Леандор сказал, что у нас посетитель, - произнесла она, подходя к брату.
     - Леандор ошибся,  -  ответил Квентин более резко, чем ему самому хотелось
бы.
     - Ошибся?
     - Это  был  всего лишь гонец,  -  ответил он.  Действительно,  в  то  утро
приезжал  посыльный,  о  котором  сестра  ничего  не  знала.  Этим-то  и  решил
воспользоваться Квентин. - В следующем месяце Арнульф устраивает празднество по
случаю свадьбы своей племянницы. Меня приглашают.
     - Но тогда ты не сможешь присутствовать при...
     - Нет,  -  отрезал брат,  -  не смогу.  Он быстро вышел из зала,  не желая
разговаривать о  приближающихся родах.  Квентин был  смущен  положением сестры,
сознанием того, что с нею произошло, и того, что мужчина, сделавший это, до сих
пор жив.
     Ему все труднее было разговаривать с  Брижит.  Он страдал от невозможности
даже отомстить за  нее,  видел,  как  она  изо  всех сил  старается вернуть его
расположение, и терзал сам себя за утрату доверия к своей любимой сестренке.

     Глава 42

     Брижит медленно и  неохотно брела по  осеннему саду.  Время от времени она
подставляла  ладони  порхавшим  на  землю  желтым  листьям,  а  потом  руки  ее
прикасались к  резко похудевшей талии,  к  тому месту,  где недавно был круглый
живот, а теперь вялая плоская плоть. Брижит долго носила свое бремя, но наконец
срок истек. Роды не должны были быть трудными, во всяком случае, так обещала ей
Эдора. Правда, сама Брижит думала иначе, совершенно иначе.
     Она почти совсем не запомнила своих страданий,  а материнство осчастливило
ее.  Но в те мгновения,  когда молодая женщина оставалась одна,  как сейчас, ею
овладевало отчаяние.  Ел  не  хотелось думать  о  Роланде,  но  невозможно было
заставить себя забыть о нем.  Она ненавидела ту боль, которую он ей причинил, и
разожженное им  страстное желание,  но  воспоминания не  отпускали ее из своего
плена.
     Увидев всадника,  приближавшегося к воротам замка, Брижит поначалу решила,
что грезит наяву.  Она двинулась между яблонями к краю сада, все еще пребывая в
уверенности,  что  видение сейчас исчезнет.  Что-то  в  этой  лошади напоминало
Хана... Брижит упрекнула себя за странные фантазии.
     Все же,  подобрав подол юбки и посвистав Вольфа, она направилась к дому, с
каждым шагом все торопливее. Пес обогнал ее и, обнюхав землю возле ворот, вдруг
стремительно помчался куда-то  в  глубь двора.  Заметив это,  его  хозяйка тоже
побежала.  Во  дворе она остановилась как вкопанная,  глядя на  коня,  которого
слуга вел в стойло.  Всадника рядом не было.  Сердце Брижит неистово застучало.
Следом за Вольфом она взлетела по лестнице,  и тут ноги едва не подкосились под
нею. Неверными шагами пройдя в двери, она снова остановилась.
     - Роланд! - охнула Брижит.
     Но  ее  голос  не  был  услышан  из-за  Квентина,  который стоял  всего  в
нескольких футах от  приезжего и  громко и  яростно говорил ему какие-то слова,
смысл которых Брижит не нужно было даже улавливать,  -  она и так все поняла по
одному звучанию голоса брата.  Роланд уже готов был обнажить меч. Вольф стоял в
стороне и,  понимая, что вмешиваться опасно, лишь нетерпеливо переступал лапами
и поскуливал, тревожно глядя то на Квентина, то на гостя, то на хозяйку.
     - Остановитесь!   -   вскричала  она  и   бросилась  между  мужчинами.   -
Остановитесь,  вам  говорю!  -  Брижит изо  всех сил  толкнула Роланда,  и  он,
изумленно глядя на нее, подался назад. Потом она повернулась к брату. - Что все
это означает?
     - Его сюда не звали.
     - И ты прогонишь человека,  - горячо спросила Брижит, - даже не узнав, для
чего он к тебе приехал?
     - Я уже знаю, для чего!
     - Тогда скажи.
     - За тобой,  -  послышался голос у нее из-за спины.  Голос Роланда. Брижит
обернулась и  устремила на  него истосковавшийся взгляд.  Она так и  не  смогла
больше отвернуться.  Темно-синие глаза рыцаря тоже с  жадностью впитывали облик
любимой, словно не желая упустить ни единой милой, драгоценной черточки.
     - Оставь нас, Квентин, - не глядя на брата, произнесла Брижит.
     Квентин схватил сестру за руку и резко развернул к себе лицом:
     - Я не оставлю тебя с ним наедине.
     - Я бы хотела поговорить с Роландом, Квентин.
     - Нет.
     - Ты не откажешь мне в этом. Оставь нас. Пожалуйста.
     Квентин был в бешенстве, но все же гордой поступью прошествовал мимо них к
выходу, уводя с собой Вольфа.
     - Я здесь, неподалеку. Если что, зови.
     - Черт  возьми,  -  сказал  нормандец,  как  только молодые люди  остались
вдвоем, - твой брат так воинствен и упрям...
     - Осторожнее, Роланд, - оборвала его Брижит. Глаза ее сразу превратились в
голубые льдинки.
     - Он начал кричать,  как только я вошел.  Если бы ты вовремя не появилась,
то я  бы...  -  тут гость осекся и виновато покраснел,  его заставила замолчать
враждебность в глазах Брижит.
     - Не  трудись.  Роланд,  мне и  так понятно,  что бы  ты  сделал,  -  тихо
промолвила она.  -  Я  слишком хорошо знаю тебя.  Ты  бы  вызвал его  на  новый
поединок.
     - Нет,  не это,  -  быстро заверил ее рыцарь.  -  Я только хотел, чтобы он
прекратил кричать на меня.
     - Ну говори, для чего приехал, - резко спросила Брижит.
     Роланд глубоко вздохнул.  Он уже собирался,  преодолев смятение, вымолвить
первые заготовленные слова, но Брижит стояла перед ним и, Боже, как красива она
была, даже красивее, чем он ее запомнил.
     - Как я  скучал по  тебе,  cherie,  -  вдруг сорвалось у  него,  и  Брижит
удивилась.  Роланд хотел начать с  другого,  но слова сами полились из его уст,
повинуясь какому-то  порыву.  Она  оказалась пойманной врасплох.  -  Мы  были в
разлуке так много месяцев, - мягко продолжал он. - Кажется, прошли годы, потому
что вдали от тебя время тянулось невыносимо медленно.
     Брижит скептически прищурилась:
     - Неужели ты думаешь, я поверю, что ты так сильно скучал?
     - Именно так,  и даже более того,  - голос рыцаря был теплым и нежным. - Я
хочу, чтобы ты вернулась в Монтвилль вместе со мной. Лютор умер, и теперь замок
мой.
     Глаза ее из щелочек вдруг превратились в большие голубые озера:
     - Лютор умер? Но не ты...
     - Нет,  не  я.  Весной  пришел  Терстон  с  армией,  и  было  сражение.  Я
собственноручно отомстил за старика.  Оказалось,  что...  я был привязан к нему
сильнее, чем думал раньше.
     - Мне очень жаль Лютора, - искренне сказала Брижит. - Было много убитых?
     - Нет.  Гораздо больше раненых.  Но Терстон вместе с Роджером оба отведали
моего клинка. Они больше не побеспокоят нас.
     - Роджер тоже погиб?
     - Он нанес предательский удар,  и  я безотчетно взмахнул мечом.  Я даже не
увидел его, так как сам упал.
     - Ты упал? Значит, ты тоже был ранен? - Брижит в ужасе оглядела Роланда.
     - В спину, - тихо добавил тот. Глаза ее расширились:
     - Значит, он снова, как и тогда, в Арле, напал сзади?
     - Ты знаешь об этом? Брижит сверкнула взглядом.
     - О да.  Небольшая деталь, о которой ты ни разу не упомянул: мой брат спас
тебе жизнь!  А ты замечательно отплатил ему,  не так ли?  -  с горечью добавила
она.
     - Брижит...
     - Я  понимаю,  ты не знал,  что я его сестра,  но при этом считал его моим
господином и  был уверен,  что он собирается на мне жениться.  И все же ты увез
меня, воспользовавшись его доверием!
     - Я же сделал все это, ни о чем не зная, Брижит. Я считал, что изнасиловал
тебя.  Дело было сделано,  и ничего нельзя было поправить.  Неужели ты думаешь,
что я гордился этим?  Я злился на самого себя, в том числе и потому, что предаю
Квентина,  забирая тебя из дома.  Но что мне оставалось делать?  Друода грозила
убить тебя. Как бы ты сама поступила на моем месте?
     - Что ты должен был сделать, Роланд, так это выдать меня Квентину без боя,
когда он за мной приехал!
     - Все было намного сложнее,  cherie,  - нежно промолвил рыцарь. - Я не мог
так  просто отдать тебя.  Во  всяком случае,  думая,  что  он  намерен на  тебе
жениться. Я хотел, чтобы ты стала моей женой.
     Брижит резко отвернулась.  Последние слова эхом звучали в  ее  голове:  "Я
хотел,  чтобы ты стала моей женой".  Роланд принял ее жест за выражение гнева и
продолжил:
     - Я ни за что не стал бы драться с ним теперь,  когда я знаю,  что он твой
брат.  Я  пытался помириться с  Квентином,  но он не пожелал мира.  Я предлагал
заключить брак с тобой,  но он отказал мне.  Я не могу драться с ним за тебя, а
он ничего не хочет слушать.  Брижит, прошу тебя быть моей госпожой. Я никогда и
ничего в жизни не хотел так, как тебя.
     Она почувствовала,  что на глаза наворачиваются слезы. Сколько молитв было
вознесено к небесам,  чтобы услышать эти слова!  Но то было очень давно,  и она
уже перестала просить Бога о  возвращении Роланда.  Ее  гордость была уязвлена,
осталась лишь горечь от  того,  что он ее покинул.  Все месяцы ее беременности,
все то время, когда она так в нем нуждалась, его здесь не было.
     - Уже поздно, Роланд, - наконец прошептала Брижит.
     Рыцарь почувствовал, что его сердце остановилось:
     - Ты вышла замуж?
     - Нет.
     - Тогда еще можно исправить...  - с надеждой добавил он и раскрыл объятия,
но Брижит словно окаменела. Отвернувшись, она сказала:
     - Не прикасайся ко мне,  Роланд. Ты не имеешь права прикасаться ко мне. Ты
не  имел права даже приезжать сюда и  предлагать мне  замужество.  Где  ты  был
полгода назад,  когда...  когда...  - Она с трудом проглотила комок в горле. Ей
хотелось плакать и приходилось из последних сил бороться с собой.  - Я не выйду
за  тебя,  Роланд.  Тебе  следовало приехать  гораздо  раньше...  когда  я  еще
чувствовала к тебе нечто. А теперь... совсем ничего не осталось.
     Рыцарь яростно схватил ее  за  плечи и,  повернув к  себе,  заглянул ей  в
глаза:
     - Я  приезжал раньше,  несколько месяцев назад,  но  Квентин отправил меня
обратно!  С тех пор я долго скитался.  Я не мог вернуться домой, потому что дом
без тебя - пустое место.
     Брижит недоверчиво покачала головой:
     - Неправда. Квентин не стал бы скрывать от меня твой приезд.
     - Черт побери, Брижит! - в отчаянии воскликнул Роланд. - Я люблю тебя!
     - Если бы это было так, - крикнула она в ответ, - ты бы приехал раньше!
     Роланд грубо притянул ее к  себе и яростно поцеловал в губы.  Он же открыл
ей свое сердце, а она решила его разбить. Она просто разрывала его на куски.
     Брижит неистово отталкивала Роланда,  и  он  в  конце  концов вынужден был
отпустить ее. Испепеляя его взглядом, она сказала:
     - Тебе не стоило этого делать. Я все равно тебя не люблю.
     Рыцарь собрал всю  свою гордость,  развернулся и,  не  оглядываясь,  пошел
прочь.
     - Боже! Мне нет никакого дела! - громко крикнула она в пустоту зала.
     - Никакого дела до чего?
     Брижит оглянулась и увидела Квентина, стоящего в дверном проеме. Она сжала
кулаки, только чтобы не расплакаться.
     - Мне нет дела до того, что Роланд Монтвилль ушел, - жестко повторила она.
     - Счастлив слышать это,  -  ответил Квентин,  хотя в голосе его прозвучало
сомнение. Он не знал, что сказать сестре, настолько его одолевало раскаяние. Он
слышал все,  о  чем  они говорили,  но  лучше бы  ему ничего этого не  слышать.
Квентин слишком хорошо знал  Брижит.  Она  сама  не  верит в  то,  что  сказала
Роланду.  Почему же он, ее брат, самый близкий ей человек, не понял до сих пор,
что  она  просто влюблена в  этого нормандца?  Как он  позволил гневу настолько
ослепить себя?
     Но  было еще не  поздно поправить дело.  Однако как сказать о  том ужасном
поступке,  который он  совершил?  Не  отвратит ли от него сестру это признание?
Квентин усилием воли взял себя в руки.
     - У  твоего Роланда железные нервы,  -  начал  он  беспокойно теребя холку
Вольфа, - или необыкновенно много любви к тебе.
     - О чем ты?
     - Он уже приезжал сюда раньше,  Брижит.  Я не сказал, поскольку думал, что
это расстроит тебя, тем более в твоем положении. Он пытался со мной помириться,
но я  ему отказал и  предупредил,  чтобы он никогда больше сюда не возвращался,
но,  как видишь,  Роланд не обратил внимания на мои предупреждения.  И теперь я
могу лишь просить прощения за то,  что не сообщил тебе раньше.  Он по-варварски
груб, но, если ты так хочешь, я приведу его обратно.
     - О Боже,  Квентин!  -  Из глаз Брижит потекли слезы.  - А не поздно? Брат
слабо улыбнулся:
     - Я его остановлю.
     - Нет! - вскричала она. - Я должна сама.
     Брижит бросилась прочь из  зала.  От  нее не отставал верный пес.  Квентин
дошел до дверей и  увидел,  как она пробежала через двор к воротам и исчезла из
виду.  Он  едва удержался,  чтобы не ринуться вдогонку.  Ему не следовало вновь
вмешиваться в их отношения.
     Роланд скакал по  пыльной дороге и,  хотя был  еще довольно близко,  чтобы
суметь расслышать отчаянный крик Брижит, не остановился и даже не оглянулся.
     Она побежала за всадником,  снова и снова выкрикивая его имя. Это из-за ее
проклятой гордыни уезжает Роланд.  Ее гордость! К черту гордость. Она зарыдала,
испугавшись, что уже поздно и слишком глубока рана, нанесенная ею.
     - Роланд, пожалуйста!
     На  бегу она  наступила на  подол платья и  с  раздирающими душу рыданиями
упала на дорогу, ободрав ладони. Она снова поднялась, но расстояние между нею и
всадником уже увеличилось настолько, что он теперь вряд ли мог слышать ее.
     - Роланд! Вернись!
     Это  был ее  последний жалостный крик,  но  рыцарь и  на  него не  обратил
внимания.  Брижит повалилась на  колени прямо  посередине дороги,  и  голова ее
поникла в отчаянии,  а плечи сотрясались от мучительных рыданий. Лишь Вольф, не
останавливаясь, мчался со всех ног за Ханом. Он бежал молча, огромными скачками
сокращая расстояние между собой и рыцарем,  бежал,  пони мая, что теперь только
его быстрые лапы и верное собачье сердце способны помочь этим двум человеческим
существам,  одинаково дорогим ему.  Наконец он  настиг Хана и  даже вырвался на
полкорпуса вперед.
     Закрыв лицо руками,  Брижит не поднималась с  пыльной дороги и  не видела,
как  Роланд оглянулся и  посмотрел на  нее.  Он  немного поколебался,  а  потом
галопом пустил  коня  обратно.  Брижит  услышала приближающийся топот  копыт  и
поднялась с колен.  Но черная ярость,  написанная на лице у Роланда,  лишила ее
речи.
     - К  чему это безумие?  -  злобно спросил он.  -  Или ты  еще не все слова
вонзила в мое сердце?
     Брижит  не  имела  права  обвинять его,  она  знала,  что  сама  поступила
бессердечно.
     - Роланд.  -  Она робко протянула руку и  положила ему на бедро.  Глаза ее
умоляли поверить ей: - Роланд, я тебя люблю.
     Пронзительнее,  чем когда-либо прежде,  он всмотрелся ей в  лицо и спросил
ледяным голосом:
     - Итак,  что же мне сделать теперь? Снова попросить тебя стать моею, чтобы
ты получила возможность еще раз отказать?  Наверное,  одного удара тебе кажется
мало?
     - Роланд,  меня оскорбило твое промедление.  Я так усердно молилась, чтобы
ты приехал,  но потом надежда покинула меня.  Я была несчастна, от мысли, что я
больше не нужна тебе,  мною овладело глубокое отчаяние. Все мои старания забыть
тебя так ни к чему и не привели.
     Лицо Роланда не смягчилось.
     - Если бы ты любила, Брижит, ты не могла бы так жестоко отказать мне.
     - Моими устами говорила моя уязвленная гордость. Я считала, что если бы ты
любил, то приехал бы раньше.
     - Но я приезжал.
     - Теперь я знаю. Квентин только что признался в этом. Раньше он не говорил
мне,  не понимая моих чувств.  А сама я не могла ничего рассказать ему,  потому
что он бы все равно не смягчился.
     - Так ты прощаешь мне поединок с Квентином?
     - Я тебя люблю,  Роланд.  Я простила бы тебе все...  все.  Пожалуйста,  не
позволяй своей гордыне встать между нами, как я это позволила, иначе я умру!
     Рыцарь склонился и обнял Брижит.
     - Моя маленькая драгоценность,  -  неожиданно нежно произнес он, - ни один
мужчина не в состоянии любить женщину так, как я тебя. Ты навсегда будешь моей.
Ничто на белом свете не сможет помешать этому теперь,  когда я знаю, что у меня
есть твоя любовь.  - Он глубоко заглянул ей в глаза. - Но ты уверена? У тебя не
осталось сомнений?
     - Я уверена,  совершенно, совсем уверена. - Брижит улыбнулась, глядя в его
сильное, красивое лицо.
     Роланд посмотрел на запыхавшегося Вольфа и счастливо рассмеялся:
     - Что ж, спасибо тебе, дружище. Теперь мы можем ехать домой.
     Квентин не удивился,  увидев, как Брижит и Роланд, тесно прижавшись друг к
другу,  вошли в  зал,  и рука Роланда по-хозяйски обнимала ее за талию.  Но вид
сияющей от счастья сестры потряс его.
     Они дошли до середины зала.  Роланд осторожно взглянул в сторону Квентина,
и тот быстро вскочил на ноги.
     - Ради Бога,  Роланд.  Я же не злодей какой-нибудь! - добродушно улыбнулся
он.  -  И  не  такой упрямый,  чтобы не  признать свою  неправоту.  Мне  просто
хотелось,  чтобы Брижит была счастлива.  И теперь вижу, что счастлива она может
быть только с тобой.
     - Значит, ты нас благословляешь?
     - Я  благословляю вас и  желаю долгой и счастливой жизни,  -  тихо ответил
Квентин.
     - Теперь ты понимаешь,  почему я так люблю Квентина?  - улыбнулась Брижит,
подойдя к брату и обняв его. - Спасибо.
     - Не  благодари меня,  малышка.  Мне очень жаль,  что ты  так долго была в
разлуке с человеком, которого любишь. Но я надеюсь, ты простишь меня.
     - Конечно,  я прощаю тебя.  Теперь у меня есть он, и ничто не разлучит нас
снова.
     Квентин с обожанием улыбнулся.
     - А ты ему еще не говорила о...
     Брижит повернулась к Роланду и взяла его за руку.
     - Пойдем. Ты должен увидеть...
     И  она  потащила его за  собой вверх по  лестнице,  потом по  коридору,  к
закрытой двери,  перед которой лежал лохматый зверь. Он встал, чтобы пропустить
ее.
     - Я надеюсь,  ты притащила меня сюда не для того, чтобы показать Вольфа, -
насмешливо сказал Роланд.
     Она ласково улыбнулась ему.
     - Нет, не его.
     - Ну  тогда это может подождать,  -  пробормотал он  и,  нежно прижав ее к
себе, поцеловал.
     Но Брижит высвободилась из его объятий.
     - Роланд,  ну пожалуйста.  - Она улыбнулась, покачала головой и, осторожно
открыв дверь,  попросила не шуметь. В середине комнаты стояла детская кроватка,
украшенная пышными белыми кружевами.  Он мог ожидать чего угодно,  но только не
этого.
     - Дети? Ты привела меня посмотреть на детей?
     - Разве они тебе не нравятся?
     - Пожалуй, нравятся.
     Она наклонилась над кроваткой, и малыш схватил ее за палец.
     - Они похожи, правда?
     - Похожи.
     - Точная копия.
     Он  переводил взгляд с  одного маленького личика на  другое,  увидел пушок
светлых волос и темные маленькие глазки.  Совершенно одинаковые лица.  А потом,
поняв, рассмеялся:
     - Ха! Близняшки!
     Брижит была разочарована. Он ничего не понял.
     - Эти близнецы - особые. - Она взяла одного на руки и протянула Роланду. -
Это Джудит. Держи.
     - Нет, - испугавшись, отступил он.
     - Не бойся, Роланд, - улыбнулась Брижит. Он свел брови.
     - Она такая маленькая, я могу ей что-нибудь сломать.
     - Чепуха.
     Но Брижит не настаивала. Он, очевидно, никогда не держал на руках ребенка.
Ничего, научится. Она положила Джудит обратно, взяла другого.
     - А это Арланд.
     - Мальчик? - недоверчиво спросил он.
     - Мальчик.
     - Но ты же сказала, что они близнецы.
     - Так они и есть близнецы.  Он стал рассматривать внимательнее обоих детей
и нерешительно спросил:
     - А как ты их различаешь?
     Брижит игриво потрепала Арланда по животику.
     - Различаю,  Роланд. И ты тоже будешь различать. Она выжидающе смотрела на
него, но он ничего не понимал. И тогда она сказала:
     - Мне кажется,  они оба похожи на тебя.  Роланд, наконец начиная понимать,
побледнел.
     - Так эти твои... И мои?..
     - Наши дети, любимый.
     Он притянул ее к себе, глядя на детей, лежавших перед ними.
     - Подумать только! Ты прошла через все это без меня! Я никогда не думал...
- И потом он вдруг отодвинулся от нее. - И ты собиралась отпустить меня, ничего
не сказав?
     - Я должна была бы, - кивнула она, вздернув подбородок хорошо знакомым ему
движением. Роланд покачал головой.
     - Упрямая колдунья, - вздохнул он.
     - Да,  -  согласилась Брижит.  Он снова притянул ее к себе.  В голосе была
сама нежность.
     - Но ты моя упрямая колдунья.  Моя!  -  Он прижал ее к себе.  - И они мои!
Мальчик и  девочка.  Две маленькие драгоценности от  моей драгоценности.  Как я
тебя люблю! Боже мой, как же я тебя люблю! И никогда никуда не отпущу!
     Он скрепил клятву поцелуем, и поэтому Брижит не смогла сказать, как сильно
она его любит. Но она ему скажет потом. И будет повторять всю жизнь.

OCR Альдебаран: http://aldebaran.50g.com/