Код произведения: 8525
Автор: Пермяк Евгений
Наименование: Мелкие калоши
OCR -=anonimous=-
Евгений Пермяк.
МЕЛКИЕ КАЛОШИ.
Ах!.. Вы даже не можете представить, как мне не хочется рассказывать
эту прескверную историю о мелких калошах. Она произошла буквально на днях
в передней нашей большой квартиры, в которой так много хороших людей и
вещей. И мне так неприятно, что это все произошло у нас в передней.
Началась эта история с пустяков. Тетя Луша купила полную кошелку
картофеля, поставила ее в передней, подле вешалки, а сама ушла.
Когда тетя Луша ушла и оставила кошелку рядом с калошами, все услышали
радостное приветствие:
- Здравствуйте, милые сестрички!
Как вы думаете, кто и кого приветствовал подобным образом?
Не ломайте голову, вы никогда не догадаетесь. Это приветствовали
розовые крупные Картофелины новые резиновые Калоши.
- Как мы рады встрече с вами, милые сестрички! - перебивая одна другую,
кричали круглолицые Картофелины. - Какие вы красивые! Как вы ослепительно
блестите!
Калоши, пренебрежительно посмотрев на Картофель, затем надменно
сверкнув лаком, довольно грубо ответили:
- Во-первых, мы вам никакие не сестры. Мы резиновые и лаковые.
Во-вторых, общего между нами только первые две буквы наших имен. И,
в-третьих, мы не желаем с вами разговаривать.
Картофелины, потрясенные высокомерием Калош, умолкли. Зато вместо них
стала говорить Трость.
Это была весьма уважаемая Трость ученого. Она, бывая с ним всюду, очень
многое знала. Ей пришлось походить с ученым по разным местам и повидать
чрезвычайно интересные вещи. Ей было что рассказать другим. Но по своему
характеру Трость была молчалива. Именно за это ее и любил ученый. Она не
мешала ему размышлять.
Но на этот раз Трость не захотела молчать и, ни к кому не обращаясь,
сказала:
- Бывают же такие зазнайки, которые, попадая всего лишь в переднюю
столичной квартиры, задирают носы перед своей простой родней!
- Вот именно, - подтвердило Драповое Пальто. - Так и я могло
возгордиться моим модным покроем и не узнать своего родного отца -
Тонкорунного Барана.
- И я, - сказала Щетка. - И я могла бы отрицать свое родство с той, на
хребте которой я росла когда-то щетиной.
На это легкомысленные Калоши, вместо того чтобы задуматься и сделать
необходимые для себя выводы, громко расхохотались. И всем стало ясно, что
они не только мелки, надменны, но и глупы. Глупы!
Трость ученого, поняв, что с такими гордячками церемониться нечего,
сказала:
- Какая, однако, у Калош короткая память! Ее, видимо, затмил их лаковый
блеск.
- О чем ты говоришь, старая суковатая палка? - стали защищаться Калоши.
- Мы все очень хорошо помним.
- Ах, так! - воскликнула Трость. - Тогда скажите, сударыни, откуда и
как вы появились в нашей квартире?
- Мы появились из магазина, - ответили Калоши. - Нас там купила очень
милая девушка.
- А где вы были до магазина? - снова спросила Трость.
- До магазина мы пеклись в печи калошной фабрики.
- А до печи?
- А до печи мы были резиновым тестом, из которого нас слепили на
фабрике.
- А кем вы были до резинового теста? - допрашивала Трость при общем
молчании всех находившихся в передней.
- До резинового теста, - слегка заикаясь, отвечали Калоши, - мы были
спиртом.
- А кем вы были до спирта? Кем? - задала Трость последний, решающий и
убийственный вопрос высокомерным Калошам.
Калоши сделали вид, что они напрягают память и не могут вспомнить. Хотя
та и другая отлично знали, кем они были до того, как стать спиртом.
- Тогда я напомню вам, - торжествующе объявила Трость. - До того как
стать спиртом, вы были картофелинами и росли на одном поле и, может быть,
даже в одном гнезде с вашими родными сестрами. Только вы росли не такими
крупными и красивыми, как они, а мелкими, плохонькими плодами, которые
обычно отправляют в переработку на спирт.
Трость умолкла. В передней стало очень тихо. Всем было очень неприятно,
что эта история произошла в квартире, где жили очень хорошие люди, которые
относились с уважением к окружающим.
Мне больно рассказывать вам об этом, тем более что Калоши не попросили
извинения у своих родных сестер.
Какие мелкие бывают на свете калоши. Фу!..