Код произведения: 9372
Автор: Росоховатский Игорь
Наименование: Записки доктора Буркина
Игорь Росоховатский.
Записки доктора Буркина
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Понять другого". Киев, "Радянськый пысьмэннык", 1991.
OCR spellcheck by HarryFan, 1 December 2000
-----------------------------------------------------------------------
ГЛАВНОЕ ОТЛИЧИЕ
Он нависал надо мной, сверкая хромированными и лакированными деталями,
матово блестя пластмассовыми щитками, - это чудо совершенства, создание
самого Нугайлова, последняя новинка роботехники, самопрограммирующийся
эрудит ЛВЖ-176. Все детали и блоки его были многократно выверены и
перепроверены на стендах. Он уже успел, как было сказано в многотиражке,
"внести свой вклад в успешное выполнение квартального плана". Но сейчас
эрудит ЛВЖ-176 беспомощно разводил клешнями, явно копируя полюбившийся
человеческий жест:
- Мы пробовали последовательно все средства, которые вы,
человек-доктор, рекомендовали по телефону, но он отказывается подчиняться.
Может быть, вы смогли бы лично...
- Но ведь ты видишь, что в данный момент я занят.
- А в шестнадцать тридцать две?
"О господи!" Я взглянул на часы - они показывали шестнадцать тридцать
одну. Дернуло же меня сказать "в данный момент" - непростительная ошибка
для специалиста моей квалификации.
- Переведите его на штамповку...
- Он отказывается работать на штамповке, на фрезеровке, на обкатке, на
сборке. Поэтому мы и решили, что его психика расстроена...
- Откуда его к вам доставили?
- Мы встретили его на хоздворе. Он ни за что не хотел отставать от нас.
Мы расшифровали его примитивный язык и выяснили, что этот робот доставлен
на хоздвор с фабрики.
- Как он выглядит?
- Биоробот. Но уменьшенных типоразмеров. Имеет два висячих манипулятора
типа крыльев, предназначенных для опоры на воздух.
- Может быть, для полета? Может быть, это живое существо типа... - Я
чуть было не сказал "типа птицы", но вовремя спохватился и мысленно
хорошенько всыпал себе. Не хватало мне, специалисту по наладке сознания у
роботов, роботопсихиатру, заражаться жаргоном своих подопечных.
Ответ последовал сразу:
- Нет, человек-доктор. Я с отличием закончил школу для роботов и
овладел основными понятиями. "Главное отличие живых существ от роботов
состоит в том, что все они, без исключения, рождены от подобных им живых
существ, а все роботы синтезированы или собраны из отдельных частей в
лабораториях или заводах..." Существа типа птицы принадлежат к классу
живых, а этот объект синтезирован на фабрике.
- В таком случае, возможно, это летающий биоробот серии сто двадцать
"бис"? - Я придвинул к себе четвертый том каталога роботов, выпускаемых в
нашей стране.
- Нет, человек-доктор, манипуляторы типа крыльев, как нам удалось
установить, служат ему не для полета, а только для сохранения равновесия
при беге. Видимо, так преодолевались несовершенства конструкции. Разрешите
продолжать словесный портрет?
- Разрешаю.
- У него имеется нечто вроде головы с глазами и острым выступом. Этим
выступом он подбирает что-то на земле...
- Робот-уборщик?
- Он подбирает только мелкий мусор. Зато тем же выступом он способен
пробивать отверстия в бумаге.
- Робот для перфорации?
- Возможно, человек-доктор. Я выяснил и серию на ящике, в котором его
доставили на хоздвор.
"Ага, это уже кое-что. По серии я наконец-то смогу узнать индекс и
установлю тип робота".
- Назови серию.
- Эм восемьдесят.
Гм, странно. За все годы работы с самыми разными роботами я никогда не
встречал такой серии. Но на всякий случай я раскрыл каталог. Конечно, в
нем не было ничего похожего. Неужели придется отрываться от дел и самому
ехать на хоздвор? Ведь ЛВЖ-176 не отстанет, не махнет рукой, не обрадуется
возможности схалтурить. Он призван организовать бесперебойную деятельность
роботов и свои обязанности выполнит в точном соответствии с инструкцией,
предписывающей не оставлять невыясненных объектов на хоздворе.
Как утопающий за соломинку, я ухватился за последнюю возможность
дочитать захватывающий детектив:
- Попробуй сначала выяснить, чем он питается, и доложи мне.
- Энергию он усваивает из отходов производства, из тех же мелких крошек
органического вещества, которые подбирает.
- Я уже высказывал предположение, что это может быть птица...
- Осмелюсь еще раз напомнить, человек-доктор, я хорошо помню все, чему
меня обучали: "Главное отличие живых существ от роботов состоит в том, что
все они, без исключения..."
- Достаточно. Извини...
О всевышний процессор, только не хватало извиняться перед роботом за
забывчивость - страшнейший мой недостаток, свидетельствующий о дефектах в
системе памяти, о необходимости срочного капремонта, а возможно, и полной
переделки.
Мне оставалось поднять белый флаг. Я обреченно вздохнул, "положил
детектив и прикрывавшую его папку с докладом в ящик стола и стал
собираться.
На улице ЛВЖ-176 опустился, раскрыл кабину и с изысканной вежливостью
предложил мне садиться. Как только я откинулся на мягких подушках сиденья,
он взмыл в воздух.
Стали игрушечными деревья и дома, замелькали квадраты полей,
размоталась лента дороги. Затем все повторилось в обратном порядке: дома и
деревья выросли до нормальных размеров. Мы прилетели.
ЛВЖ-176 опустился на обширной огороженной площадке, где несколько
роботов стояли кружком и, согнувшись, рассматривали что-то. Они топтались
на месте, и земля проседала под ударами их могучих манипуляторов типа ног.
- Что вы там делаете? - спросил я.
- Не даем ему убежать, человек-доктор! - гаркнули они так дружно, что
мои барабанные перепонки завибрировали.
- Расступитесь!
Они нехотя расступились, и я увидел на чудом уцелевшем клочке зеленой
травки... ярко-желтого цыпленка.
Давясь смехом, я замахал руками. ЛВЖ-176 сокрушенно посмотрел на меня.
- Говорено же вам, что это живое существо типа птицы, - произнес я
сквозь смех.
ЛВЖ-176 многозначительно поднял клешню:
- Осмелюсь заметить, человек-доктор, что он только похож на живое
существо. Не больше, чем некоторые из нас на людей. Ведь главное отличие
живых существ от роботов состоит в том, что все они, без исключения,
рождены от подобных им существ...
- Да, это верно, - прервал я его. - Но цыпленок тоже рожден...
- Истины ради, извините. Но он не рожден, а синтезирован на фабрике
"Сельская новь" в установке "инкубатор". На фабрику был доставлен в белой
круглой упаковке...
- Я уже сказал тебе: не синтезирован, а рожден.
- Рожден на фабрике? - В вопросе робота прозвучало недоверие, мне
почудилась даже скрытая ирония.
- Ну да, на птицефабрике! Рожден из яйца!
- А откуда взялось яйцо, человек-доктор?
- Как это откуда? Из... От...
Я поперхнулся и умолк. Я сам неоднократно ел яйца. Их доставляла
аккуратно уложенными в коробку жена. Покупала она их в магазине. В магазин
их доставляли со склада, на склад - с птицефабрики. Оттуда же доставляли и
цыплят. На птицефабрике цыплят синтезировали... тьфу, черт, получали из
яиц, которые прибывали туда в коробках, в которых так же... Да что там
говорить, если это знают все мои знакомые, их жены, дети. Никто из нас
никогда не видел и не слышал, чтобы яйца получали не из птицефабрики, а
цыплят - не из инкубатора. В детстве, помнится, наш класс водили туда на
экскурсию. Я собственными глазами видел инкубатор: множество термошкафов,
в которых через определенные отрезки времени появлялись симпатичные желтые
комочки. Их получали ТОЛЬКО ТАКИМ способом. Значит... Мысль бежала по
кругу. Голова разболелась.
Итак, на всякий случай еще раз: цыплята получаются из яиц, которые
получают на птицефабрике, из которых в лакированных металлических шкафах
получают цыплят... Получают? Теперь я понял свою ошибку. Она скрыта именно
в этом расплывчатом слове "_получают_". Не получают, а синтезируют!
Постой, но в таком случае цыпленок не живое существо. Ведь ЛВЖ-176 тысячу
раз прав, цитируя составленный мной учебник: "Главное отличие живых
существ от роботов состоит в том, что все они, без исключения, рождены от
подобных им живых существ, а все роботы синтезированы..." Уж учебник-то
ошибаться не может!
ПРИНЦИП НАДЕЖНОСТИ
Я уже заканчивал доклад, когда из репродукторов прозвучало:
- Срочное сообщение! Доктора Буркина вызывает комиссия. Доктора Буркина
вызывают в Город роботов. Срочное сообщение...
Я посмотрел на встревоженные лица товарищей и продолжил скороговоркой:
- Итак, наша следственная группа установила: слесаря Железюка последний
раз видели два месяца назад, седьмого марта, в восемнадцать часов
пятнадцать минут. Он распрощался у ларька со своим дружком, сказал: "Домой
идти без подарка не хочется, жена загрызет". А спустя час его любимую
фуражку защитного цвета обнаружили плывущей по реке. Собранные следствием
факты противоречивы: одни подтверждают версию о самоубийстве, другие -
версию об убийстве. Предстоит...
- ...Срочное сообщение! Доктора Буркина - в Город роботов. Срочное...
Мне не дали закончить фразу. Помощник директора стащил меня с трибуны.
Поволокли по коридору, втолкнули в лифт, затем - в кабину автовоза. Перед
глазами замелькали деревья и здания, люди и столбы...
У ворот Города роботов меня ожидали...
Едва подавляя раздражение, я как можно вежливее сказал председателю
технической комиссии Николаю Карповичу:
- Неужели нельзя было подождать, пока я закончу доклад?
- Какой еще доклад? - вскинул белесые бровки Николай Карпович.
- По итогам следствия об исчезновении слесаря Железюка...
- Железюк?..
- Ну, этот... - замялся я. - Его все называли Металлоломом...
- Ах, да, вспоминаю... - Председатель комиссии брезгливо опустил
кончики губ.
Надо сказать, что слесарь Железюк отличался высокомерием и тупостью. В
его характеристике значилось: "Дефицит технических знаний, карьеризм". Но
сам Железюк утверждал, будто постиг глубочайшие основы техники.
Единственное, что он умел, - это с невероятной силой закручивать гайки у
роботов. Иногда, поймав кого-нибудь из пластмассово-металлических
тружеников, он орудовал ключами до тех пор, пока тот еле двигался.
- Робот теперь не сможет работать в полную силу, - говорили ему.
В ответ Железюк подымал крик:
- А по-вашему, пусть совсем развинтится и начнет крушить все направо и
налево? Нет уж, не умничайте! Ишь ты, вздумали меня учить технике! Да я
основы ее доподлинно знаю. Запомните: лучше пережать, чем недожать.
Затяните гайку покрепче, тогда и болт не разболтается!
Заметки в стенгазету Железюк подписывал громким псевдонимом - Булатный.
Но все сотрудники между собой называли его Металлоломом. Это прозвище так
прочно пристало к нему, что фамилия начала забываться. Никаких
благоприятных воспоминаний о себе он не оставил. И все-таки...
Я укоризненно глянул на Николая Карповича и проговорил:
- Все-таки он человек, гомо, и в какой-то мере - сапиенс. Может быть,
его жизнь трагически оборвалась... Что же, черт возьми, стряслось с вашими
роботами, что из-за них забыли человека?
Теперь стало не по себе Николаю Карповичу. Но отступать он не
собирался. С заговорщицким видом спросил:
- Разве вы забыли, что сегодня м-ы подводим итоги Большого опыта?
- Не забыл, - отмахнулся я.
Опыт проводился по навязчивой идее Николая Карповича - оставить на
полгода десятки различных роботов совершенствоваться и развиваться
самостоятельно без вмешательства людей. Полгода для быстродействующих
систем - все равно, что столетия для людей...
Я нетерпеливо смотрел на конструктора, ожидая извинений и оправданий.
Вместо него наперебой заговорили другие члены комиссии:
- Все самопрограммирующиеся роботы исчезли. Остались только те, что
попроще, попримитивнее...
- И они же непонятным образом совершили изобретения, которые им явно не
по силам.
- Они построили ангары, домны, хотя и с браком, плавят металл, хотя и
низкого качества...
- Они готовились к размножению - создали детали для новых роботов...
Я возразил:
- Помнится, для этого их и оставляли развиваться самих по себе. Хотели
создать чуть ли не общество роботов...
Вмешался Николай Карпович, попытался "объяснить" то, что было мне давно
известно:
- Они должны были самонастроиться и самоорганизоваться. Вы же помните,
сколько мы перепробовали программ для роботов-разведчиков, посылаемых на
отдаленные планеты... И вот здесь результаты оказались неожиданными.
Сплошные загадки...
- Ага, теперь задают загадки вам! - не упустил я случая подразнить его.
Николай Карпович, казалось, и не заметил подначки. Он указал на стену
из матово поблескивающих плит:
- Как видите, они окружили город второй стеной. Вертолетчики доложили,
что такими же стенами город разделен на секторы. А впрочем, сами сейчас
все увидим. Садитесь в мою машину!
Мы проехали в ворота и по безукоризненно ровному шоссе устремились к
центру города. Но вскоре дорогу преградила новая стена. Ворота здесь были
забраны двойными решетками. По другую сторону от нас расхаживал
робот-часовой. Николай Карпович приказал ему открыть ворота.
- ПИН-семьсот восемнадцатый получил приказ от Великого Несущего Бремя,
Самого-Самого Главного и Самого-Самого Безошибочного не впускать вас, -
ответил робот.
На его пластмассовой груди - белым по черному - четко выделялись номер
и серия - ТИ ПИН-00718. Называя их, часовой почему-то допустил сокращение.
Это показалось мне дурным предзнаменованием.
- Почему не впускать? - спросил Николай Карпович.
- Не положено знать, - отрапортовал робот. - Это знает Старший По Чину,
Белый Лотос.
- Позови его.
Через несколько секунд рядом с часовым появился робот более устаревшей
и примитивной конструкции - ТИ ПИН-00120. Он лишь повторил приказ Великого
Несущего Бремя.
- Приказ отменяю, - сказал Николай Карпович.
- Не имеешь права, - отчеканил Белый Лотос.
- Имею. Я Самый-Самый-Самый Главный и Самый-Самый-Самый Безошибочный и
к тому же Величайший из Великих Несущих Бремя, - сдерживая смех,
проговорил Николай Карпович.
Робот затравленно заморгал индикаторами, пытаясь оценить новую
информацию, топтался в нерешительности, но ворот не открывал.
- Разве ты не слышал моих слов? - прикрикнул Николай Карпович, и
Старший По Чину признался:
- Два взаимоисключающих приказа. Как поступить?..
- Ты не можешь не исполнить моего приказа. Я - человек, главный
конструктор института и... твой создатель, - напомнил Николай Карпович.
- Два взаимоисключающих приказа... - бубнил свое Белый Лотос и топтался
на месте. От него веяло теплом - это перегревались механизмы.
- Он сломается, - предупредил я Николая Карповича.
Конструктор достал автожетон. Узкий луч коснулся нагрудного индикатора
робота, принуждая Белого Лотоса к полному подчинению.
Старший По Чину мгновенно открыл ворота, но автовозы оказались слишком
широки. Пришлось идти пешком.
Дорога вела к ажурным строениям из пластмасс и стекла. Оттуда доносился
равномерный гул.
Николай Карпович во главе комиссии направился к ближайшему зданию. Я
протиснулся вслед за ним в дверь и был оглушен каскадом звуков. Мы попали
в заводской цех. По ленте конвейера непрерывным потоком плыли детали,
роботы собирали из них узлы будущих машин. Здесь трудились более сложные
роботы, чем Белый Лотос и охранник. Впрочем, примитивным роботам на сборке
просто не было бы места. Я присматривался к сложнейшим деталям и узлам на
конвейерной ленте и сказал Николаю Карповичу:
- Сообщали, что самопрограммирующиеся роботы исчезли. Кто же
придумывает все это, рассчитывает, налаживает производство?
- Еще одна загадка, - ответил он и, подмигнув мне, обратился к одному
из роботов-сборщиков:
- Кто управляет цехом?
- Старший По Чину, Серебряный Болтик.
- Он инженер?
- Что ты? Что ты? - Робот поднял клешню, будто защищался от удара. -
Как можно? Инженеры - другая сторона, низшая каста. Они обслуживают
процесс производства. А Старший По Чину приказывает, докладывает и несет
часть Бремени. Он сподобился участвовать в процессе управления!
Чем дольше я находился в этом городе, тем меньше понимал. Если уж робот
так извращает идею управления...
Николай Карпович словно и не замечал моего замешательства. Впрочем, он
не смотрел на меня.
- Где находится этот ваш Серебряный Болтик?
- В цехе номер семь.
Мы без труда разыскали цех. В Городе роботов все на виду. Натянутые
струны дорог, множество указателей, большие четкие цифры и надписи,
рекламы изделий, призывы вставить себе новые шарниры, усовершенствовать и
упростить мозговые схемы, блоки питания...
В цехе номер семь нас встретил Серебряный Болтик. Это был робот
устаревшей конструкции. "Любой из сборщиков сложнее его в несколько раз",
- подумал я и спросил:
- Чем ты управляешь?
- В мой участок входит семь цехов.
- А кто их строил?
- Мы! - гордо ответил он.
Ответ показался мне странным для робота.
- Кто создает конструкции деталей, узлов, машин?
- Мы! - с несвойственным роботу пафосом ответил он. Пафос стоил ему по
меньшей мере трех ватт.
- Разве ты разбираешься в технологии, в математике?
- Не говорю - я. Говорю - мы. Старшему По Чину ни к чему разбираться в
мелочах. Он видит главное, - проскрипел Серебряный Болтик.
Николай Карпович толкнул меня в бок и спросил с долей злорадства,
ничуть не смущаясь присутствием Серебряного Болтика:
- Ну что, доктор, главный спец по психологии роботов, разобрались? Этот
пластмассовый чинодрал, согласитесь, намного примитивнее сборщиков. А ведь
и они не смогли бы разработать такие конструкции. Что же входит в его
"мы"? Может быть, Великий Несущий Бремя?
Видимо, решив, что вопрос обращен к нему. Серебряный Болтик тотчас
проскрипел в ответ:
- Великий Несущий Бремя, Самый-Самый Главный и Самый-Самый Безошибочный
не станет расходовать энергию на пустяки. Он занят распределением
обязанностей.
- Нам надо его повидать, - сказал Николай Карпович. - Где он находится?
- Не знаю. Знает Директор - Золотой Шурупчик.
- А его как найти?
- Где же и находиться Директору, как не в Директории? Это обязан знать
каждый робот, даже самый сложный...
Кажется, он приготовился нас "просвещать", но тут прозвучал сигнал,
похожий на вой сирены. Тотчас, едва не сбивая нас с ног, помчались куда-то
роботы-сборщики.
- Стой! - приказал я одному.
Он в растерянности остановился.
- Куда это вы так спешите?
- Обед. Час зарядки аккумуляторов и смазки. - Он нетерпеливо
переминался на месте, боясь получить меньше, чем другие.
- А почему не спешит Старший По Чину?
- Ему принесут в цех новые аккумуляторы. А смазывается он в особой
заправочной. Там выдается масло высшей очистки, а не автол.
- Такое масло не повредило бы и тебе, а?
- Еще бы! - Он даже взвизгнул от воображаемого удовольствия. - Но мне
не положено.
- Почему? Ведь твои механизмы сложнее.
- Спрашиваешь то, что всем известно. Нас много. На всех не напасешься.
Ему удалось на миг сбить меня с толку своей железной логикой. Но я
опомнился:
- Тем более. Значит, такое масло надо выдавать самым сложным. А
Серебряный Болтик может вполне обойтись солидолом. И вообще, за какие
такие заслуги ему живется лучше, чем вам?
- Нам легче, чем ему. Мы только работаем, а он несет бремя... Часть
бремени, - поправился робот.
- Какое еще бремя? - Я оглянулся на Старшего По Чину, но никакого
бремени не заметил.
- Бремя ответственности за нашу работу, - торжественно проговорил
сборщик.
- А ты сам не мог бы его нести? Ведь это легче, чем трудиться.
- Не знаю, - промямлил робот. - Мне не доверили. Ведь я слишком сложен.
У меня выходит из строя то одна деталь, то другая. Их слишком много. И за
всеми не уследишь. Извини. Если не успею смазаться, буду хуже работать.
Старший По Чину накажет меня.
Я вынужден был отпустить его, а сам вместе с другими членами комиссии
направился к Директории.
В огромном и помпезном здании, похожем на дворец, нас встретил
робот-гид серии ВАК. Он выполнял разнообразные задания и по конструкции
был сложнее сборщиков. Мы последовали за гидом по длинным эскалаторам. Он
привел нас в просторный пышный кабинет с ковровыми дорожками и старинной
мебелью. В кабинете не было ни одного пульта, потом мы поняли, что они
здесь и не нужны. На возвышении стоял автомат для продажи газированной
воды, Но под тремя кнопками вместо надписей "монета, вода, сдача",
светились в золотых рамочках слова: "Полный. Стоп. Малый".
Робот-гид поклонился автомату, заскрежетав плохо смазанными суставами.
- Так это и есть... - не в силах сдержать улыбки, спросил Николай
Карпович, хотя по глубокому поклону гида все было ясно.
- Ну и ну, час от часу не легче, - протянул я, задумавшись над
метаморфозами.
- И заметьте, - сказал Николай Карпович, - несмотря на этого, с
позволения сказать, директора и на всю эту иерархию управления, Город
роботов существует и работает, производит машины и новые виды пластмасс...
- Возможно лишь одно решение, - раздумчиво произнес я. - Где-то здесь
существуют иные роботы, интегральные, высших степеней сложности...
Я повернулся к гиду:
- Назови все категории роботов, начиная с самого верха.
- Первая каста. Помощники Великого Несущего Бремя - Госпожа Отвертка
Платиновый Кончик и Господа Ключи Гаечные. Вторая каста. Рычаги
Великолепные и Блистательные. Затем начинаются Благородные Простейшие
Автоматы. Третья каста. Директора. Старшие По Чину номер один и два,
Старшие По Чину безномерные. За ними следуют низшие касты, к которым
принадлежу и я. Проводники, диспетчеры, сборщики, наладчики, техники,
инженеры...
- Инженеры? - переспросил я и потребовал: - Веди нас к ним.
- Эти недостойные работают в подземельях, на первом ярусе, -
предупредил он. - Придется опускаться в лифте.
- Выполняй приказ!
Он повел нас к лифту, но вдруг замер на полушаге, опустив руки по швам.
Навстречу нам, полукругом, выставив лучевые пистолеты, двигалось несколько
роботов серии АЙ ДВАЙ. Николай Карпович и я приготовили автожетоны. С
удивлением мы обнаружили, что индикаторы роботов прикрыты металлическими
заслонками.
"Неужели они изобрели защиту от автожетонов?" - с испугом подумал и я
через несколько секунд убедился в обоснованности своих подозрений. Роботы
отказывались подчиняться. Более того, они каким-то непонятным образом
парализовали нашего гида, даже не прикоснувшись к нему.
- Кто вы такие? - спросил Николай Карпович.
- Старшие По Чину безномерные, - ответил один из них, нацелив пистолет.
- Великий Несущий Бремя, Самый-Самый Главный и Самый-Самый Безошибочный
приказал вам убираться из города. Иначе будете уничтожены.
Я никогда не подозревал в Николае Карповиче героя. Он бесстрашно шагнул
к роботу и выхватил у него пистолет.
- Что вы делаете? - вырвалось у меня.
- Они еще не совсем обезумели и не посмеют стрелять в своих создателей,
- уверенно сказал он.
- Уходите, - в один голос заявили остальные роботы. Пистолеты задрожали
в их клешнях. - Уходите, а то будем вынуждены...
Николай Карпович поднес включенный автожетон под углом и совсем близко
к заслонке на груди робота. Подействовало. АЙ ДВАЙ тотчас бросил на пол
пистолет и принял позу подчинения:
- Готов к исполнению!
- Верните в норму гида и ждите нас здесь.
- Слушаюсь!
Гид шагнул к лифту, приглашая и нас.
Легкий толчок, едва различимый свист воздуха. Через несколько секунд
створки лифта разошлись. За ними - полумрак. Мы последовали за гидом.
Узкий коридор привел в обширную пещеру, где в нишах, оборудованных
сложнейшей техникой, трудились несколько роботов серии ЦОК-5. Они обладали
громадным объемом памяти во многие миллиарды бит, мощным быстродействующим
мозгом. Сложнее их были только роботы серии ЯЯ.
- Здравствуйте, - обратился к ним Николай Карпович.
Роботы ответили на приветствие своего главного создателя не так шумно и
радостно, как бывало. Они только склонили головы в знак того, что слышат и
подчиняются.
- Что это с ними? - удивился Николай Карпович.
- Инженеры. Гайки затянуты на три четверти сверх нормы. Умеют
составлять чертежи по готовым схемам, но сами ничего нового не
придумывают. Ниже их, на следующем ярусе подземелий, находятся
конструкторы первой и второй категорий, гайки, удерживающие стержни
инициативы, затянуты соответственно на две и одну треть сверх нормы. Они
способны создавать схемы, - доложил гид. - Но, если затянуть гайки еще
больше, конструкторы уже не смогут выполнять эту работу.
Я подошел к одному из роботов-инженеров, спросил:
- Почему вы подчиняетесь всем этим примитивам?
Он не понял:
- Каким примитивам?
- Ну, всяким директорам и Старшим По Чину? Разве кто-либо из них
способен решать сложные уравнения или разрабатывать схемы?
- Главное - не сложность, а безошибочность, - возразил он. - Старшие По
Чину решают простейшие задачи, но делают это безошибочно.
- Ты называешь задачами два плюс два? - улыбнулся я. - Ведь для тебя
решить их не составит никаких затруднений.
Он мигнул индикаторами и почти по-человечьи грустно покачал головой:
- Нет, человек-доктор, дело обстоит не так просто.
Я подумал было, что затянутые гайки лишили его способности рассуждать
логично. Но никогда не стоит спешить с выводами. Он продолжал:
- Вы думаете, он решает два плюс два простым ответом - четыре? Думаете,
так легко решать простые примеры? Допустим, если к двум ручьям прибавить
еще два, это будет четыре ручья? А не _одна_ река? Да, человек-доктор, то,
что для меня покрыто туманом неопределенности, там, где мне приходится
размышлять и сомневаться, мучиться, воображать и предугадывать, - для
Старшего По Чину все ясно.
Не скрою, разъяснения робота потрясли меня, доктора Буркина. Может
быть, истина не там, где все мы ищем ее, может быть, она доступна именно
"примитивам"? И те, кого нам хочется называть примитивами, только кажутся
такими? Ведь гениальная мысль тоже бывает "простой до примитивности"...
Я спросил с дрожью восторга в голосе:
- Молю, скажи поскорее, как же они решают подобные задачи?
- Очень просто и в то же время восхитительно. Они дают такой ответ,
какой угоден Директору или Великому Несущему Бремя. Если ему угодно, чтобы
было четыре ручья, они говорят: "ЧЕТЫРЕ РУЧЬЯ", а если он хочет одну реку,
будет "ОДНА РЕКА". Если же он захочет иметь в ответе цифру 5, то будет
"ПЯТЬ", а сто - будет "СТО". И заметь себе, они не знают сомнений потому,
что сделаны из особого сплава...
- Что же это за особый сплав? Насколько мне известно, их делали на
заводе из такой же смеси металлов и пластмасс, как и тебя.
- Не может быть, - прошептал он, пытаясь зажать свои слуховые отверстия
гибкими пластмассовыми пальцами. - Не имею права слушать тебя,
человек-доктор, и не могу не слушать. Что же мне, несовершенному, делать?
Я разозлился и рявкнул гиду:
- К чертям всех этих зажатых инженеров! Кто находится на нижайших
контурах?
Мой крик испугал гида, он попятился:
- Израсходуешь много энергии. Я же и так отвечу. Еще ниже находятся
Презренные, Отверженные и Философы. Все те, кто выдвигает идеи. Они
чересчур сложны, имеют столько гаек, что все их зажать вообще невозможно.
Говорят, что невозможно даже однозначно предугадать их поведение. А
некоторые утверждают, - он перешел на едва слышный шепот, - что они иногда
отказываются повиноваться Старшим По Чину...
- Вот они-то нам и нужны! - сказал я.
- Их содержат на нижайших ярусах подземелий, в казематах. Там сыро и
темно, ржавеют суставы, - захныкал гид.
Мы обошли его стороной и поспешили к лифту. Николай Карпович нажал на
кнопку со стрелкой, указывающей вниз. Когда лифт остановился и двери
открылись в сплошную тьму, запахло сыростью. Пришлось зажечь фонарики и
пробираться по узкой штольне. Наконец мы попали в каземат. Здесь
содержались роботы серии ЯЯ. Они устроили нам восторженный прием, на какой
способны только роботы и дети. Когда радость и восторги немного поутихли,
Николай Карпович укоризненно спросил у одного из них:
- Как вы дошли до жизни такой? Почему позволили примитивам
распоряжаться?
- Это все сделал Великий Несущий Бремя, - оправдывался робот. - Мы не
могли сопротивляться.
- Почему? - насторожился я. Такое нетипичное поведение роботов уже по
моей части.
- Он существует в двух ипостасях. То он - робот из особого сплава, не
знающий жалости и сомнений, то он является к нам в образе человека. А в
таком случае, как вам известно, мы не можем не подчиниться ему.
- Не можем, не можем, - печально зашептали другие роботы. - Первый
закон программы - подчинение человеку. А мы только роботы. Пока его не
было, мы управляли Городом...
- Вот и доуправлялись, - не без горечи резюмировал я.
- Два месяца назад появился Он. Первым делом покрепче затянул гайки у
нескольких роботов и сделал их своими приближенными. Они помогли ему
закручивать гайки у остальных. А затем он приказал построить стены,
выкопать подземелья. Он разделил город и всех нас по единому принципу...
- А философов он бы и вовсе уничтожил, поскольку у нас нельзя зажать
гайки, - вмешался в разговор робот серии ЯЯ-3. - Нас спасло только то
обстоятельство, что производство начало лихорадить, качество продукции
быстро понизилось, а тут еще Великому Несущему Бремя понадобилось создать
сплав, защищающий индикаторы от лучей автожетонов...
- Ведите к нему! - нетерпеливо приказал я, и они, бедолаги, хором
ответили:
- Мы очень-очень боимся его. Но если люди приказывают и берут бремя
ответственности на себя, мы подчиняемся.
Лифт поднимался медленно, кряхтя от перегрузки. Свет ударил в глаза, и
мы невольно зажмурились. А когда открыли их, увидели уже знакомый зал в
директории и роботов-солдат. Впереди них стоял в угрожающей позе, выставив
лучевой пистолет, сам Великий Несущий Бремя. Узнать его было несложно -
высокий шлем с позолотой, на груди три буквы - ВНБ. А блестел этот ВНБ
так, будто и впрямь был сделан из особого материала.
- Убирайтесь туда, откуда пришли! - закричал он нам громовым голосом, и
эхо повторило его слова, усилив и размножив их в разных концах зала.
Казалось, что это повторяют солдаты, - и видимые, и спрятанные где-то в
стенах:
- Убирайтесь! Убирайтесь! Убирайтесь!
- Здесь приказываю я, - спокойно сказал Николай Карпович, направляя на
Великого Несущего Бремя луч автожетона. Но ВНБ только хрипло засмеялся и
пригрозил:
- Даю десять секунд на размышление, понимаешь, дорогой?!
Он не успел закончить фразу. Младший научный сотрудник спортсмен Петя
Птичкин метнулся к нему и вышиб пистолет.
- Солдаты! - закричал Великий Несущий Бремя, но лучи автожетонов
сделали свое дело, включив у роботов-солдат Программу безусловного
подчинения человеку.
Диктаторы во все времена были трусливы. Великий Несущий Бремя не
составлял исключения. Он мгновенно изменил тон и попытался оправдаться:
- Учтите, дорогие, хотя Город и не выполнял план и выдавал продукцию
низкого качества, но работал ритмично, без крупных аварий и потрясений.
Это я организовал производство, всех расставил на надлежащие места
согласно основному техническому принципу.
- Вот как? - спросил я, подступая ближе. - Интересно, какой же это
принцип?
- Надежность! - торжествующе закричал он. - В учебнике как сказано,
дорогой? Чем машина проще, тем она надежнее. Каждому известно, что счеты
надежнее ЭВМ, а велосипед - самолета. Так я распределил и роботов. В
аппарате управления - самых надежных, безаварийных. А другим постарался
зажать гайки. Всем известно, дорогой, что лучше пережать, чем недожать.
Тем временем я внимательно приглядывался и прислушивался к нему,
улавливая знакомые интонации. И уже почти не сомневаясь в своих
предположениях, шагнул, протянул руку и, нажав на защелку, отбросил шлем с
его головы. Густые рыжеватые волосы колечками прилипли к его низкому лбу,
веснушчатые щеки покрылись пятнами.
- Вы всегда были неучем и бездарью, - сказал я. - Вы не знаете даже,
что основной технический принцип требует не просто надежности, а
эффективности и надежности. Причем надежность должна служить
эффективности, а не наоборот. Вы, недорогой, могли быть Самым-Самым только
в Городе роботов, который едва не погубили. А пришли люди - и вашей власти
конец, слесарь Железюк, он же Булатный, он же Металлолом.